Читать книгу В одно касание - Александр Непоседа - Страница 10

– Кто там?

– Это я, Ильза Эриховна!

– Здравствуй Катерина, заходи! Заждалась тебя. Сегодня предстоит нелёгкая работа. Прошу, отмой все окна, а затем уборка, как обычно. На оплату не поскуплюсь! Начни с кабинета, я хочу поиграть на рояле сегодня.

Пройдя в столовую, накапала валерьянку в воду, выпила. Голова раскалывалась. То ли от встречи в Летнем саду, то ли растревожила себя воспоминаниями об ушедшей жизни, вспомнив последний отъезд Виктора после краткого отпуска. Вместе с ним в Порт-Артур уезжали мичманы для службы в 1-ой Тихоокеанской эскадре адмирала Старка. Заснеженный перрон. Духовой оркестр. Чёрные морские шинели с позолотою пуговиц. Его дыхание в ухо над серебристым мехом ворота. Горячие руки. Белые снежинки на погонах. Когда поезд укрыла дымная пелена, растаял стук колес, она ещё долго стояла на том же месте, где рассталась с мужем, пока к ней не подошёл полицейский и вежливо сказал.

– Пройдите сударыня в зал, холодно.

Через неделю почтальон доставил письмо. Постскриптумом – «Видел отвратительный сон. Молись за меня, любимая, как я за тебя». Минуло полгода. Три офицера, войдя в её квартиру, нерешительно остановились у порога.

– Да, проходите, прошу вас!

И осеклась. Они стояли без головных уборов. Когда они ушли, разложила на столе; кортик, часы, награды и запечатанный конверт с домашним адресом, написанным его рукой. В гостиной все также били часы. И она разрыдалась. Письмо так и осталось непрочитанным.

– Пожалуйте в кабинет, госпожа!

Катерина, в подоткнутом жёлтом сарафане, стояла в дверях. На конопатом лице бесновались рыжие глаза.

– Да, да, иду. Отдышусь только.

Вздохнув, прошла в кабинет. На окне застыли мутные разводы.

– Катерина! Да что же это такое?

– Слушаю вас!

– Посмотри на окно! Разве его можно назвать чистым? Сейчас же промой! Если я плачу тебе, изволь выполнять работу!

И увидела, как служанка молча расправила подол, повернулась и пошла к выходу. Хлопнула дверь. Минуту она стояла в оцепенении. Затем надела на себя фартук и принялась за работу. Раздернув портьеру и распахнув рамы, взялась тщательно мыть стекла. Занятие отвлекало от грустных мыслей. Свежий воздух с улицы действовал успокаивающе. Перешла к следующему окну. В тени под аркой заметила двоих. Высокий, худой мужчина и Катерина, рыжие волосы спрятаны под белым платком, завязанном на затылке. «Вот, чертовка! Ну, ничего, мы и сами с усами». Через полтора часа она уже заканчивала. Оставалось протереть пол прихожей.

Зазвенел колокольчик.

– Сонечка! Заходи, милочка! Я тут сегодня сама управляюсь, у служанок забастовка. Кажется, это так называется.

– Ильза Эриховна! Дайте мне, отдохните.

Она подала ей коробку, и, не затворяя дверь, умело вымыла до порога.

Сдвинула коврик за дверью на лестничной площадке, чтобы протереть влажной тряпкой.

– Что это?!

– Что ты там нашла, Сонечка?

– Ильза Эриховна! Идите сюда!

Под дверью, в левом углу, в пыльном прямоугольном отпечатке красовался ромб, начерченный черным грифелем.

Из полицейских сводок Министерства Внутренних Дел. Петербург, год 1914.

Из показаний осведомителей, поступающих из различных участков города, следует, что шайки грабителей подчиняются общему руководству. Отмечены факты предупреждения преступников о полицейской засаде.

Сегодня, 30 июня, в 18 часов 25 минут в доме ювелира Рыжова П. Я. по Аптекарской улице при аресте налётчиков был застрелен Канин И. Ф. полицейский из 12 окружного полицейского участка. Среди доставленных в участок преступников Лаврин К. М. рожд. 1893 г. д. Кулич, Орловской губ. и Гуровский А. Г. рожд. 1891 г. д. Монастыри Пермской губ. – рабочие Обуховского завода, являются членами РСДРП.