Читать книгу Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров - Страница 7

Как и предсказывал Дафф, всего через пару дней большой дом переполнился гостями. Видно, лорд Савалан озаботился заблаговременной рассылкой приглашений, поскольку к последнему дню лета в Колион прибыли все лорды доменов. С полдюжины тех, что были слишком стары и боялись не выдержать столь дальнего путешествия, прислали своих наследников, что пошло лишь на пользу собравшемуся здесь обществу.

Лорды, должно быть, имели очень развитый инстинкт, позволявший им чувствовать потоки политической силы, и потому все они сейчас собрались здесь, почувствовав потенциал новоиспечённого молодожёна. Как мы уже упоминали выше, до недавнего времени Дафф Савалан не воспринимался всерьёз ни во время заседаний Стола, ни в иное другое время. Но то, как ловко он провернул это дело, его неожиданная целеустремлённость, политическая хитрость, умение договариваться – это произвело должное впечатление.

Именно поэтому каждый из прибывших гостей пел дифирамбы новому хозяину Колиона, и даже заносчивые снобы вроде лорда Корти старались проявлять любезность. Дафф сумел удивить всех, и это вызывало восхищение.

Лаура на людях старалась выглядеть счастливой невестой. Гордость не позволяла ей показать свою печаль. Лишь с Давином и Карой она могла позволить себе на время приподнять маску, но ровно настолько, чтобы они не принялись её жалеть. Благородная кровь Лауры протестовала против подобной жалости.

Увилл все предсвадебные дни где-то пропадал и почти не попадался на глаза Давину, но тот не сделал ему по этому поводу ни одного замечания. Как бы то ни было, но сейчас Увилл был прежде всего не его названным сыном, но хозяином на пока ещё своей земле. Он был лордом, и в этом праве являлся ровней самому Давину. Видимо, нечасто он бывал и с мамой, которая, впрочем, была поглощена предсвадебными хлопотами. Будь Увилл обычным мальчиком, Давин, пожалуй, сделал бы ему внушение, но в этом случае он мог лишь принять постоянные отлучки парня как данность.

Давин понимал, насколько мальчику сейчас тяжело. Наверное, ему казалось, что его предали все, включая маму и самого Давина. Как больно, должно быть, было бродить по замку, в котором ты родился и прожил почти всю свою коротенькую жизнь, и который теперь перестал быть твоим, стал чуждым и даже угрожающим. Как больно, должно быть, осознавать себя лордом без домена и без вассалов. Давин понимал всё это, а потому оставил парнишку в покое.

Давин за эти дни сумел пообщаться практически со всеми лордами, включая даже Пилада Диввилиона, с которым до сих пор не мог решить вопрос принадлежности некоторых спорных земель. Впрочем, сейчас оба успешно делали вид, что совершенно позабыли об этом пустяке. Но главное, что Давин смог до конца удостовериться в том, в чём Дафф убеждал его ещё год назад. Похоже, все члены Стола действительно спокойно восприняли сложившуюся ситуацию, а это значит, что в первый день осени Увилл практически официально перестанет быть лордом домена Колиона.

И вот наступил день торжества, которое обещало быть весьма шумным и продолжительным. Сам по себе факт женитьбы лорда уже был вполне значимым событием, но здесь к тому же происходило ещё и своеобразное объединение домов. Надо сказать, что подобные союзы, как это ни странно, были относительной редкостью, хотя, казалось бы, всё должно было быть с точностью до наоборот.

Но лорды редко подбирали своим сыновьям невест из других великих домов. Политической выгоды это особой не приносило – домены, расположенные на территории бывшей Кидуанской империи, были в политическом смысле системой весьма подвижной, и в этой подвижности парадоксальным образом заключалась её стабильность.

Здесь редко возникали продолжительные союзы между домами, поскольку сама феодальная система восставала против таких союзов. Намечающееся чьё-либо доминирование довольно быстро подавлялось, едва лишь начинало представлять собой более или менее реальную угрозу этой самой системе. Поиск сиюминутной выгоды, отказ от долгосрочного стратегического планирования делал политический ландшафт достаточно однородным, и это, как правило, устраивало всех. Каждый лорд был властелином своего маленького мирка, но ему не хватало сил, чтобы подчинить себе остальных.

Таким образом сохранение неких обязательств посредством династического брака в значительной степени нивелировалось. Вчерашние союзники завтра становились соперниками, а послезавтра примыкали к то и дело возникающим и исчезающим небольшим коалициям, которые имели лишь локальное значение и никак не влияли на картину в целом. В подобной ситуации отдать свою дочь замуж за другого лорда иной раз было равнозначно тому, чтобы добровольно сделать её заложницей.

Именно поэтому лорды как правило находили будущую жену для своих сыновей среди дочерей своих ближайших вассалов. Это как раз позволяло укрепить внутреннее единство домена и повысить лояльность своих подчинённых. Также и дочерей знатных домов обычно выдавали замуж за наиболее достойных из вассалов.

В общем, в данном случае свадьба обещала быть пышной и продлиться никак не меньше трёх дней. Латион был богатым доменом, главным образом, благодаря своей столице, что удачно расположилась на берегу Труона и таким образом являлась важным торговым узлом. А это означало, что Савалан может позволить себе солидные траты.

***

Главный храм Арионна в Колионе был явно не рассчитан на такое количество гостей. Было такое столпотворение, что некоторые дамы не выдерживали и падали в обмороки, и без того жутко стеснённые своими корсетами. Внутри было жарко, хотя в иное время здесь обычно царила прохлада даже в разгар лета. Убранство храма было залито светом бесчисленного множества свечей, источавших тонкий аромат.

Лаура была прекрасна в этот день. Несмотря на перенесённые роды, она умудрилась сохранить фигурку юной девушки, и сейчас, когда её лицо было прикрыто тонкой вуалью, ей вполне можно было дать шестнадцать. Надо отдать должное, Дафф тоже выглядел потрясающе. Его костюм сидел так, словно являлся продолжением кожи. При этом волшебники-портные сумели так удачно подобрать крой, что его излишняя худоба выглядела сейчас невероятно эффектно.

Несмотря на вуаль, несколько скрадывающую черты лица невесты, все гости могли видеть её счастливую улыбку. Правда, выражение глаз они всё-таки видеть не могли. Лаура твёрдо произнесла все полагающиеся по церемонии фразы, и священник-арионнит наконец возложил на головы новобрачных по тонкому золотому венцу. С этого момента Лаура Тионит стала госпожой Савалан.

После церемонии избранные гости проследовали в самую большую залу замка, где их ждало угощение, хотя, вполне вероятно, многие из них позавидовали по пути гостям попроще, для которых столы были выставлены прямо во дворе. Больше сотни человек, запертые в помещении в этот тёплый, почти жаркий день, были обречены на духоту. Но выбирать, к сожалению, не приходилось.

Дафф, очевидно, пытался произвести неизгладимое впечатление на знатных гостей. Столы ломились от яств и напитков, и всё это великолепие тонуло в ослепительном свете сотен свечей. Наверное, ему пришлось потратить на это годовой доход от домена, а то и больше, потому что иначе невозможно было объяснить всего этого изобилия.

На столах кроме обычной для этих мест оленины и кабанятины можно было увидеть и южные фрукты, и гигантских рыбин из Серого моря, и великолепных моллюсков из Залива Дракона. Не было тут недостатка и в винах из юго-западных доменов, а также из Саррассы и Пунта. Возле каждой серебряной тарелки лежал отдельный нож, ложка и даже вилка, при том, что добрая половина гостей не умела с нею обращаться. И всё это было сделано из серебра. И на каждом предмете было вытиснено кольцо, сделанное из звеньев цепи – фамильный герб Саваланов.

Впечатлённые гости отдали честь угощениям, не забывая славить гостеприимных хозяев. Распорядитель пира то и дело прерывал чавкающее общество, дабы предоставить слово тому или иному дорогому гостю. Однако, несмотря на то что застолье продолжалось несколько часов, все желающие не выступали в один день. Кто-то произносил свои речи уже во второй, и даже в третий день торжества.

Увилл все три дня сидел не рядом с Лаурой, а возле Давина. Впрочем, в этом не было проявления коварства Даффа – во время подобных свадеб, где одна из сторон (или обе) уже были обременены детьми, их почти никогда не усаживали рядом с родителями, словно стесняясь этого прошлого. Считалось, что новая семья начнётся с чистого листа.

Мальчик почти ничего не ел и сидел, не отрывая взгляда от молодожёнов. Кара пыталась мягко уговорить его вести себя менее вызывающе, а Давин даже позволил себе сделать ему небольшое внушение, но это не очень-то помогло. Увилл всё так же сидел и словно гипнотизировал свою мать и её нового мужа.

Сама Лаура старалась делать вид, что не замечает этого. Все её силы уходили сейчас на то, чтобы продолжать выглядеть радушной и счастливой хозяйкой торжества. Дафф тоже полностью игнорировал пасынка, поскольку всё его внимание было сосредоточено на гостях.

В свой черёд дошла очередь и до приветственного слова Давина. Никто из присутствующих не знал об их размолвке с Даффом, и Давин решил, что пусть оно так и останется. Лаура приложила много стараний, чтобы не выдавать своих истинных чувств, и он должен был помочь ей. Поэтому он в своей речи не раз упомянул о давней дружбе, что связывала его с женихом и невестой, порадовался, что Дафф проявил такое участие к Лауре, а также пожелал им долгих совместных лет и много детей.

На протяжении всей речи Увилл пристально смотрел на него сверху вниз. Давин встал так, чтобы не видеть этого взгляда, но чувствовал его, словно кожи касались два раскалённых прута. Неужели малец всерьёз ожидал, что он сейчас начнёт разоблачать Даффа и угрожать ему? Несколько раз во время своего спича Давин сбивался – настолько неуютно ему было сейчас рядом с этим мальчиком, и от этого в нём стало нарастать раздражение.

– В чём дело? – почти рявкнул он Увиллу, едва усевшись, пока ещё шумели аплодисменты его словам. – Чего ты хочешь от меня?

– Уже ничего, дядя Давин, – с нажимом на слово «дядя» ответил Увилл, вновь переводя свой магнетический взгляд на несчастную мать.

Давин лишь выдохнул сквозь зубы – он не мог сейчас устроить здесь сцену и отчитать юного лорда на глазах всех присутствующих. Поэтому он смог выместить злость лишь на куске кабаньего окорока, в который запустил зубы. Кара осторожно положила руку ему на плечо, словно опасаясь, что он всё-таки наделает глупостей. Раздражённо бросив кусок обратно в тарелку, Давин долго жевал жестковатое мясо, недовольно сопя. Хуже всего было то, что он в глубине души понимал, что злится не столько на Увилла, сколько на самого себя.

***

Шёл третий день торжеств, и гости уже порядком устали и объелись. С каждым днём к концу застолья всё больше еды оставалось на подносах и всё более скучающими становились лица присутствующих. Давин уже предвкушал скорый отъезд – где-то там его ждала маленькая дочка, а также тихий уютный дом, в котором можно спокойно сидеть у огня в кабинете без назойливого желания заткнуть уши пальцами.

Когда осипший распорядитель пира объявил вдруг имя Увилла Тионита в качестве следующего оратора, Давин понял, что именно этого он ожидал все эти дни. И тем не менее, внутри у него вдруг похолодело. Он взглянул на медленно поднимающегося мальчика, который, даже стоя на ногах, был немногим выше его, сидящего на лавке. Он заметил, что Увилла слегка знобит, а лицо его покрыто красными пятнами. Чертыхнувшись про себя, Давин огляделся по сторонам, словно надеясь, что у него ещё есть возможность незаметно посадить парня обратно. Но, конечно, было уже поздно – более сотни пар глаз выжидающе глядели сейчас в их сторону.

Увилл начал говорить, но первые его слова потонули в гуле. Тонкий мальчишеский голос не мог соперничать в силе с окружающим шумом. Но этот гул почти тут же затих, превратившись в почти мёртвую тишину, прерываемую лишь треском свечей и шорохом одежд. Все жадно прислушивались, предвкушая нечто интересное.

– Сегодня меня, возможно, в последний раз поименовали лордом, – было видно, что мальчик начал свою речь заново. – Странно осознавать, что с сегодняшнего дня у домена Колиона новый властелин, хотя я даже не умер…

Испуганная Лаура сделала было движение, чтобы встать, но Дафф быстро ухватил её за предплечье. Он спокойно и немного насмешливо глядел на маленького лорда и слегка кивал в такт его словам, словно приглашая продолжать дальше. Впрочем, Увилл, похоже, не нуждался в подобных ободрениях, несмотря на то, что его сотрясала нервная дрожь, а пальцы рук беспокойно переплетались между собой, сжимаясь добела.

Давин остался сидеть. Он понимал, что если сейчас помешает Увиллу, тот никогда не простит его за это. Охнула, зажав рот пухлой ладонью, Кара, но тоже осталась сидеть, не сводя глаз с мужа.

– Я вижу за этим столом самых благородных дворян домена, – продолжал Увилл напряжённым, срывающимся голосом. – Я помню, как они, стоя у свежего кургана, насыпанного над телом моего отца, поклялись в вечной верности мне, сыну их сеньора. Кто бы мог подумать, что вечность эта продлится немногим более года?

Багровые от стыда и злости вассалы дома Тионитов глухо заворчали в свои усы, но Дафф взмахом руки прервал этот ропот. При этом он слегка улыбнулся Увиллу и кивнул.

– В такой ситуации стоит ли винить почтенных лордов – членов Стола, которые не захотели защитить священное право сына на владения его отца? И уж подавно я не виню свою мать, ведь она поступила так под давлением обстоятельств.

Лаура судорожно всхлипнула и побелела словно полотно. Глядя на неё, не выдержал и Увилл – его лицо искривилось, а из глаз полились ручьи слёз. Ноги его будто ослабли, и он почти рухнул на скамью.

– Ты упомянул здесь всех, мальчик, – беря в руку кружку, проговорил Дафф. – Но отчего-то забыл про меня.

– Я вырасту и вернусь, чтобы отобрать у тебя своё! – задыхаясь от рыданий, прокричал Увилл. – Это я – лорд этих земель! Я, а не ты!!! Слышишь?

Давин запоздало понял, что с Увиллом, похоже, повторяется тот самый страшный припадок, о котором он уже почти позабыл. Он успел подхватить бьющееся в конвульсиях тело до того, как оно упало на пол. Начался самый настоящий переполох. Гости вскочили с мест, хотя большинство из них лишь бестолково кричали и махали руками. Кто-то бросился на помощь мальчику. Лаура, едва не перевернув стол, ринулась к сыну. Бокалы и бутылки с жалобным звоном повалились, некоторые упали на пол и разбились.

Бьющегося в истерике Увилла положили на пол на чей-то заботливо подстеленный плащ. Давин страшным голосом орал, отгоняя неумелых помощников – мальчик снова начинал задыхаться, и ему нужно было больше воздуха. На сей раз он уже знал, что делать – как только у Увилла вновь начался этот странный приступ, во время которого он мог лишь втягивать воздух, но не мог его выдохнуть, Давин резко ударил его в грудь.

Как и в прошлый раз, это помогло снять спазм, и ребёнок вновь задышал более-менее нормально. Подхватив Увилла на руки, Давин понёс его прочь из залы. Во всей этой суматохе лишь один человек сохранял по крайней мере видимость спокойствия. Дафф Савалан сидел за столом, по которому растекались лужи пива и вина, и натянуто улыбался.

***

Они были в дороге уже около двух часов, и за всё это время Давин не сказал Увиллу ни слова. Впрочем, это отнюдь не была такая форма остракизма. Давин не злился на мальчика и не злился из-за произошедшего на свадьбе. Просто говорить сейчас не хотелось. Небо сегодня было затянуто облаками, так что временами, когда набегали порывы ветра, становилось даже прохладно, поэтому всадники, съёжившись в сёдлах, старались сохранять побольше тепла. Но всё же Увилл, истомлённый молчанием, заговорил первым.

– Ты накажешь меня… отец?.. – чуть поколебавшись с последним словом, спросил он.

– Нет, Увилл, я не накажу тебя, – отозвался Давин, чуть осаживая лошадь, чтобы мальчик его догнал. – Мне не за что тебя наказывать. Это был мальчишеский поступок, но всё же ты, наверное, поступил правильно.

– Я поступил правильно? – изумлённо воскликнул Увилл. Вот уж этого он никак не ожидал услыхать.

– Все эти люди слишком легко забыли о том, кто ты такой, – хмуро кивнул Давин. – И ты имел право напомнить им об этом. Возможно, будь ты взрослее и опытнее, то смог бы промолчать. Но я же не могу винить тебя за твой возраст!

– Я выглядел глупо! – с досадой бросил Увилл. – Расплакался как девчонка, да ещё и свалился в обморок!

– Сын, ты оказался единственным, кто осмелился вслух произнести то, о чём думали все присутствующие. Эти слова надлежало сказать мне. Кстати, – усмехнулся Давин. – Похоже, все решили, что это я надоумил тебя. Один из лордов лично спросил меня – не я ли написал эту речь и заставил тебя выучить её. По их мнению, эти мысли не могут прийти в голову семилетнему мальчику.

– Мне почти восемь, – буркнул Увилл.

– Да, это сильно меняет дело, – рассмеялся Давин. – Ты – самый необычный ребёнок из всех, что я видел.

– Я огорчил маму, – поник головой Увилл.

– Тут не поспоришь, – согласился Давин. – И будь ты взрослее, ты бы подумал об этом прежде, чем произнести те слова. Но… – он слегка накренился, чтобы похлопать мальчика по плечу. – Что сказано, то сказано. И, быть может, это сказано не зря. Я видел лица твоих вассалов в тот момент – они прятали глаза и готовы были сгореть от стыда. Может быть, однажды они вспомнят эту свадьбу и ту клятву, что дали тебе когда-то.

Капля упала на лоб Давину, а за нею – ещё одна. Утерев лицо ладонью, он поглядел на неё.

– По-моему, сейчас начнётся дождь, – произнёс он. – Может, отправишься в карету к Каре?

– Вот ещё! – обиженно фыркнул Увилл. – Что мне этот дождь?

– Что ж, тогда пришпорим! – отозвался Давин. – Кажется, неподалёку должна быть деревушка.

Накинув капюшоны плащей на голову, они пустили лошадей почти в галоп.