Читать книгу Час Ангелов - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 3

Я лишь фантазия счастья

В запутанных снах.

Рвут меня звуки на части

В далёких мирах.

Слёзы разлуки увижу

С усталых высот.

С каждой секундой ты ближе и ближе,

И дух мой живёт.

Клавишам больно, и грёзы –

Лишь встречи во сне.

Вытри ты с губ своих горькие слёзы.

Забудь обо мне.

РАЗМЫШЛЯЮ НАД СТАРОЙ ИСТИНОЙ

Гадкий утёнок лебедем станет прекрасным,

Истину эту каждый в сознанье хранит.

Страшно, когда всё с рожденья понятно и ясно.

Значит, не ясно ни капли, лишь делаешь вид.

Гадкий утёнок селезнем тоже не будет.

Тщетно пытаться. Такие потуги смешны.

Некто с трибуны поддержит его, не осудит,

Скажет, что нам ведь и те, и другие нужны.

Не обо мне яркий вымысел, детская сказка.

Жаль мне, что гадких утят не обходит беда.

Время спешит, и уже где-то рядом развязка.

Люди грядущего нас не поймут никогда.

ДРЕВНЯЯ СКАЗКА

Хор нестройный лягушек.

Какая из них царевна?

Пение их подслушаю,

В мир погружаясь древний.

Мои сапоги из сафьяна,

Что озеро, голубые.

Вот, если б меня, Ивана,

Красавица полюбила.

Я в силушке небывалой –

Таким уж земля взрастила!

…В болото стрела упала.

Её наугад пустил я.

БОМЖ

Полынное поле,

Полынный дурман,

Привольная воля

Да старый кафтан…

Идёт вдоль полыни

Мужик городской

Под куполом синим

Брататься с тоской.

Ни денег в копилке,

Ни связки ключей.

В дорожной бутылке

Сто граммов лучей.

Жизнь выпита с маху.

Была ли она?

Высокою плахой

Восходит луна.

Зелёной долиной –

Бездомный простор.

То ль стебель полынный,

То ль мрачный топор.

МОНОЛОГ СМЕРДА

Ты мне голову, боярин, не руби,

Ровно ближнего, пойми и возлюби.

Аль ни я ли – жалкий смерд – тебе служил,

Не жалел ни сил своих, ни жил,

И когда тебе желалось, пил вино.

Ведь холопам только это и дано.

А теперь, когда трезва моя тоска

По России, чья судьбина не легка,

Ты заносишь надо мной, смеясь, топор.

Это, батюшка боярин, твой позор.

О людских грехах минувших не долдонь.

И моих седин довременных не тронь.

Ты пристроился, а я так не могу,

Потому что я Отечеству не лгу.

А теперь меня убить не в силах ты,

Не боярин, лишь отрыжка суеты.

Ведь за мною добры молодцы стоят

И кончину тебе верную сулят.

Дьявол чёрный, не товарищ и не брат,

Мне Россия, а тебе – дорога в ад.

Вижу, челюсти твои сошлись во зле,

Бед немало натворил ты на земле.

Я, боярин, не ходил в твоих рабах,

Имя Дьявола не нёс я на губах,

И поэтому стоял всегда в тени.

Гибнуть будешь, имя смерда помяни.

ПРЕДСКАЗАНИЕ

У реки – теремок.

Ведьма на пороге:

– Заходи, голубок!

Чай, устали ноги.

… В теремочке сижу,

В нём тепло и сухо.

Говорить погожу,

Слушаю старуху.

Вербы горький настой

В печь она плеснула

И с тревогой простой

В жизнь мою взглянула.

– Жить тебе да тужить

До любви далёкой,

Ты не будешь кружить

Стёжкой одинокой.

Жил ты вечно скорбя.

Те, что рядом были,

Уж прости, но тебя

Шибко не любили.

От синичек в руке

Приустал ты малость.

Та, что ждёт вдалеке,

Знай, с тобой осталась.

Меч стальной, кладенец,

У седла, в надёже…

Злу наступит конец,

А добро поможет.

Ты, старуха, постой,

Слышал я про это.

… Ах, как веет весной,

Не заждёмся лета.

ОДИНОЧЕСТВО

Живёт себе Яга в кривой избе,

Слой копоти и сажи на трубе.

Ворчлива бабка, и среди друзей

Учёный кот да выводок гусей.

Не ходит к депутатам она, нет.

Да кто ж укроет от житейских бед?

Ведь та же крыша течь давно дала.

«А век назад целёхонька была».

Ей чудится, что в сенях леший-дед,

Но вспомнится Яге, что деда нет.

Он, вроде б, вышел с топором во двор,

Пять лет прошло, и нету до сих пор.

Двух витязей не дождалась с войны,

В горах чеченских сгинули сыны.

А младший, он с заботой и семьёй.

«Когда же ты, сынок, придёшь домой?».

На бабку с грустью смотрит старый кот,

Вот-вот господь мурлыку приберёт.

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

Спит Илья, что блаженный,

И он видит во сне:

Разыгралось сраженье

И себя на коне.

Шлем, надёжные латы,

А в руках булава.

Да падут супостаты,

К голове голова!

Мир в смятенье, в тревоге.

Тает русская рать…

– Мне бы только на ноги,

Мне б на ноженьки встать.

Тридцать лет и три года

Просидел на печи.

– Что б мне сгинуть, уроду,

Даром ем калачи…

А дороги и стёжки

Ворог топит в крови.

«Эх, вы, ноженьки-ножки,

Эх, вы, беды мои».

СКАЗ О РУСАЛКАХ

Бригада на лесоповале,

Боролся за план леспромхоз.

Нагие русалки бежали

К реке мимо мятых берёз.

Стонали, искали спасенья.

Скрываясь в осеннюю грусть.

– А я вот женюсь в воскресенье,– Сказал бригадир,– я женюсь…

«Они ведь ни в чём не повинны.

За что же им страхи и смерть?».

«Да брось ты, да будь ты мужчиной.

Чего о русалках жалеть».-

Лесная нечистая сила, -

Острил бригадир,– вот, дела,

Такая б тебя полюбила,

Спокойно бы жить не дала…

– Пусть селятся в пни и коряги,-

Механик без юмора, прям,-

Или идут, бедолаги,

По холостяцким домам.

Бежали русалки нагие,

Что беженцы страшной войны.

Кому эти груди тугие,

Кому эти жизни нужны?

«В душе я имею в итоге

Непроходимую глушь».

«Но то, что русалки безноги,

Теперь мне понятно, что чушь…».

ВЕЧНАЯ СКАЗКА О КОРОЛЕ И ЕГО СВИТЕ

На узорном полотне –

Хлеб да соль.

Разъезжает по стране

Наш король.

Королева не проста,

Не дурак.

Вам бы долгие лета,

Нам бы – так…

Ручки белые кладут

На поднос,

И охранник тут как тут,

Верный пёс.

Больно свита короля

Велика.

Да прокормит их земля

Мужика!

Тут придворных, почитай,

Миллион.

«Как кафтан не латай,

В дырах он».

Да прислужников одних –

От души!

Ты любуйся на них

И паши…

Перемешана с травой

Дождь-вода.

Нам такое не в первой,

Господа.

У себя мы, что в гостях.

Миг лови!

Раболепие в костях

И в крови.

* * *

У травницы у старой,

У белой головы

Не попрошу отвара

Я из разрыв-травы.

А бабка пусть с тоскою

Положит вслед мне крест.

Я шёл разрыв-травою

Сюда из дальних мест.

Дороги проклиная,

Голодный вой волков,

Я верил в заклинанья,

Дурак из дураков.

Всему я верил свято…

Трава при мне была.

Живу я не богато.

Да в этом ли дела.

Живу я, бабка, строго,

Разрыв-траву кляня.

Теперь одна дорога

Осталась у меня.

* * *

Одуванчики в поле светятся

Яркой солнечной желтизной.

Золотистая одноцветица

Пахнет солнцем и резедой.

Поседеют цветы красивые,

Травы пухом своим беля,

И откатится лето синее

В зеленеющие поля.

Происходит всё это издавна,

Отцветает цветок за цветком.

Вышел юным, казалось, из дому,

А домой пришёл стариком.

ПРИЕХАЛ Я В РОДНЫЕ МЕСТА…

В пояс кланяюсь дому,

Где родился и рос,

Всем родным и знакомым,

Белым лицам берёз.

Здесь в холщёвой рубашке

Бегал я по стерне,

Звонко радуясь пашне

Да её бороне.

Дом похожий, калитка,

Мягких трав пестрота.

На листочке улитка,

Вроде, та, да не та…

ПАМЯТЬ

1.

«Здесь жил я».

Это надпись на доме под снос.

Жизнь моя,

Разве я тебя перерос?

Есть и был.

Будто память, заброшенный дом.

Свыше сил

Мне оставить былое на слом.

2.

Дом немой,

Словно тело, отдавшее дух,

Шар земной

После ядерных смерчей и мук.

… В синеву

Миллионные крики втекли.

Я живу

И того же хочу от Земли.

* * *

Я пойду по лугу,

Травушки сомну.

Ни врагу, ни другу

Рук не протяну.

Все они постыли,

Нынче мал с них спрос.

Я пока что в силе

И живуч, что пёс.

Склоки-разговоры,

Всё не жизнь, а жест.

Золотые горы…

На могиле крест…

Травь топчу, ликую

В луговых красах.

Вирши публикую

Я на небесах.

Луговое поле.

Каждый стебелёк –

И судьба, и доля.

Я не одинок.

* * *

Я мысли растерял в траве густой,

Кузнечиками разлетелись мысли.

Летящие на стебельках повисли,

И по осоке прокатился стон.

Теперь мне часто приходить сюда,

Где мысли мои радуются воле,

Их много, будто васильков на поле.

Я отыщу их в травах без труда.

РАНЬ

Над Амуром могучие птицы

Делят небо между собой.

В поднебесной просторной светлице

Затевают бессмысленный бой.

Делят небо орлы, не властны

Подавить свой надрывный стон.

Битвы видел я очень часто,

Зрелищ хватит мне лет на сто.

Как простреленных два самолёта,

Два орла идут на таран.

Надо мной неделимы высоты,

Розовеющие от ран.

* * *

Поют колокола. У неба цвет покоя,

И песня их в полон сердца людей взяла.

Проснулся город мой. Над сонною рекою

Поют колокола. Поют колокола.

Да кто же к Богу шёл стезёй такою узкой?

Утопленным в грехах отныне нет числа.

Я Богу помолюсь, и в церкви ново-русской

Поют колокола. Поют колокола.

Прозрение придёт, но только там, за гранью.

Предела жизни нет. Она не истекла.

Я счастлив оттого, что светлой летней ранью

Поют колокола. Поют колокола.

Мы в городе одном – и старики, и дети.