Читать книгу Present Continuous - Александр Николаевич Уров - Страница 10

Вохрим жил в последнем доме у самого болота. Он рано овдовел, детей у него не было, и никто в Селяне его не любил. Во всем он всегда искал хоть какую– нибудь выгоду для себя. Если надо было обмануть – обманывал, притвориться хорошим – умело притворялся. Друзей у него, естественно, не было, а соседям приходилось мириться и даже отвечать на приветствия противного Вохрима. Затянувшееся вдовство начало тяготить его многими неудобствами, и Вохрим стал приискивать новую хозяйку в дом. Как раз в это время в Селяне появилась никому не знакомая женщина, предположительно из Белого Города, за руку она держала маленькую девочку лет трех-четырех – ту самую Лингу, непослушницу, улетевшую спустя несколько лет за горы Хаконы. Добрые люди, конечно же, приютили незнакомку с ребенком и, что самое главное, не задавали пока никаких вопросов. А вопросы так и напрашивались, так и норовили выскочить в поиске ответа, потому что чувствовалась какая-то тайна в отношениях женщины и девочки Линги. Заметны и очевидны была доброта и искренняя забота, с которой незнакомка относилась к девочке. Но любой хорошо поставленный материнский глаз без труда прочитывал отсутствие кровной связи между ними.

Вохрима все эти загадочности не интересовали, и через полгода он сделал предложение незнакомке. Она согласилась и переехала с Лингой в дом на болоте. Совместная жизнь не любящих друг друга скучна уже сама по себе, а еще в доме на болоте… Увидев в окно самодовольного индюка Вохрима и покорно идущую за ним новоявленную супругу, соседки вздыхали в предчувствии неминуемой беды:

– Одну уморил, за другую принялся.

Беда случилась зимой, в лютые холода, когда рваные куски дыма из обледеневших труб свидетельствуют об упорстве селянских печей в битве с сибирским морозом. Семейство Вохрима возвращалось на санях из Белого Города и в пролеске попало в волчью засаду.

Лошадь, почуяв клыкастую угрозу, рванула сначала сани прочь с дороги, а затем, проваливаясь в глубоком снегу, с трудом тянула испуганных путников обратно, к спасительной колее. Линга, закутанная-перекутанная в шерстяные платки, даже не проснулась. Вохрим отчаянно хлестал взмыленную лошадь и следил за волками. Стая умело обкладывала захлебывающиеся в снегу сани, передние хищники уже поравнялись с лошадью и выбирали удобный момент для прыжка. Вохрим вдруг скинул с себя тяжелый полушубок и бросил его в снег. Волки бросились рвать еще теплую человеческую одежду, отодвинув на минуту страшную развязку. Как только разъяренные звери снова поравнялись с Вохримом, он крикнул жене:

– Бросай шубу, бросай все, что есть!

Выиграли еще секунды. Но бесполезно уже – лошадь вся в облаках пара стала переходить на шаг. Волки плотно окружили сани, решая, кому отдать право первой крови.

– Возьми вожжи! – заорал вдруг Вохрим. – Возьми вожжи!

И, передав обледеневшие ремни, перекатился назад, к Линге. Девочка лежала с открытыми глазами и спокойно смотрела на звездное небо.

Через час усталые сани вползли на улицу Селяны. Обледеневшая раздетая женщина застывшими пальцами сжимала вожжи и была еще жива. Она даже успела сказать, что Вохрим спас их, прыгнув в стаю голодных волков. И даже успела поцеловать Лингу, прошептав про какие-то корабли.

Селяне были потрясены случившимся. Особенно их поразил поступок Вохрима. То, что среди них жил настоящий человек, герой, которого они не сумели разгадать, оценить, вызывало чувство глубокой, непроходимой вины, с которой теперь предстояло идти всю оставшуюся жизнь. По единогласному решению всех селян решено было поставить памятник Вохриму на центральной площади Селяны. Поручили это скульптору, а у него что-то все не получалось и не получалось, вот он и пришел тогда за свертком доброты. И сразу же получилось: каменный Вохрим в окружении злобных каменных волков стал первым памятником в Селяне. Скульптурная композиция быстро стала символом города и местом разнообразных человеческих ритуалов. Вохриму клялись в верности, у Вохрима учились мужеству и самопожертвованию, орденом Вохрима даже иногда награждали посмертно. А маленькую девочку Лингу отдали на попечение местной Колдунье Средних Лет.