Читать книгу Собрание сочинений в 4 томах. Том 3, книга 2. Американский романтизм и современность - Александр Николюкин - Страница 3

Национальная литература США родилась вместе с возникновением нации в эпоху американской революции 1775–1783 гг. В конце XVIII в. все чаще раздавались голоса, призывающие к созданию американской литературы. Наиболее ярким поэтическим талантом молодой республики был Филипп Френо (1752–1832).

Френо был последним поэтом американских колоний, чье творчество несло на себе отпечаток литературы дореволюционного периода, и первым поэтом Америки революционной, новой нации, рождающейся в битвах за национальную независимость.

Значение Френо как первого национального поэта Америки определяется, конечно, не столько тем, что в его стихах встречаются названия флоры и фауны американского континента или специфические языковые американизмы. Он прежде всего чувствовал, мыслил и воспринимал действительность как американец. Как бы ни зависел Френо от английской поэтической традиции (прежде всего от классицизма Драйдена и А. Попа) или от наследия французских просветителей, близких ему не только по духу, но и по крови (предки Френо были выходцами из Франции), склад его художественного мышления и направленность поэтического воображения обнаруживают в нем типичного гражданина Нового Света.

Американский литературовед Льюис Лири, возглавляющий кафедру американской литературы в Колумбийском университете, выпустил несколько лет тому назад второе издание своего исследования о творчестве великого американского поэта[34]. Называется оно весьма характерно – «Этот негодяй Френо. История литературной неудачи». Позиция этого биографа выражена в словах, открывающих книгу: «Филипп Френо терпел неудачу во всем, за что бы ни брался. Отчасти это была его собственная вина, отчасти же вина того бурного времени, в которое он жил».

Развивая свою мысль, Лири приходит к выводу, что причиной «литературного банкротства» Френо было его активное участие в американской революции. Когда большой поэт жертвует своим «высоким призванием» и опускается до «низменных страстей политической борьбы», когда пытается поставить свое перо на службу «неблагодарному народу», он терпит поражение как поэт. Так было во все времена, утверждает Лири.

Уничижительная и оскорбительная оценка Лири встречает протест даже в американском буржуазном литературоведении (Филипп Марш).

Поэзия Френо с ее революционным пафосом родилась на основе героической борьбы американского народа за независимость. Только в свете событий американской революции, давшей «первый толчок европейской революции XVIII века»[35], можно понять значение творчества Френо и других демократических поэтов, публицистов, философов революционной эпохи. Только исходя из историко-литературной ситуации в Америке эпохи Войны за независимость, растущих потребностей политического и литературного развития, можно решать проблему возникновения собственно американской национальной литературы.

Даже признавая Френо наиболее самобытным из американских поэтов до Уолта Уитмена, буржуазные историки американской литературы считают, что формированию поэта и – шире – становлению национальной американской литературы содействовала прежде всего жизненная сила английского литературного наследия. Действительно, ранние стихи Френо, написанные в Принстонском колледже, где молодой поэт учился три года, еще целиком выдержаны в традиции английских поэтов XVIII в. Поэзия английского сентиментализма с ее знаменитой «Покинутой деревней» Гольдсмита и «кладбищенской поэзией» Юнга и Грея была предметом многочисленных подражаний как в самой Англии, так и в Америке. Одно из самых ранних произведений Френо – пасторальная поэма «Американская деревня», в которой поэт воплощает свою мечту о будущей Америке, свободной и богатой, где царствуют мир и поэзия.

Прежде чем создать свою поэтическую манеру, нечто специфически американское, Френо необходимо было овладеть поэтическим искусством как английского сентиментализма, так и классицизма, отбирая в нем то, что в наибольшей степени соответствовало его собственным творческим интересам. Френо постоянно обращается к гражданской поэзии А. Попа, ибо по своему пафосу она близка и родственна патриотическим устремлениям американского поэта.

Хотя Френо многим обязан английской поэзии, как национальный поэт он начинается тогда, когда принимает участие в американской общественно-политической жизни, когда в его поэзию властно входит тема американской свободы – американская революция. Перефразируя слова Томаса Пейна, Френо с полным правом мог бы сказать о себе: «Борьба за дело Америки превратила меня в поэта».

«Бостонская бойня» 5 марта 1770 г., заложившая, по словам Джона Адамса, фундамент американской независимости, вызвала подъем патриотических настроений по всей стране, в том числе и среди студентов Принстонского колледжа, где учился будущий поэт. В стране уже раздавался клич: «К оружию!», в колледже шли горячие споры о свободе, о борьбе против английского угнетения. Среди студентов возникли две враждующие между собой группы. Группа студентов образовала консервативное «Клиософическое общество». Во главе радикального «Американского общества вигов» стояли Френо, известный позднее публицист Джеймс Мэдисон и будущий романист Хью Брекенридж.

В одной из сатир принстонского периода Френо писал о переполняющих его душу патриотических чувствах, для выражения которых молодой поэт искал широкую эпическую форму. Уже не раз вместе с Хью Брекенриджем, своим другом по колледжу, он сочинял стихи, отражавшие патриотические убеждения, которые они с пылом молодости защищали в горячих дискуссиях в колледже. К торжественному актовому дню 25 сентября 1771 г. Френо и Брекенридж написали эпическую поэму – «Растущая слава Америки». Эта поэма открывает в Америке обширную литературу эпохи Войны за независимость. Устремленная в будущее, пронизанная горячим патриотизмом, она воспевает рождение нового мира, в котором будет царствовать свобода. В то же время в поэме отразилось характерное для начального периода революции противоречие между национально-освободительными устремлениями и еще сохранявшими силу лоялистскими настроениями.

Попытки создать национальную эпическую поэму предпринимались не только в Принстоне. За год перед этим воспитанник Йельского колледжа Джон Трамбул читал в актовый день 12 сентября 1770 г. свою поэму «Видение будущей славы Америки», воспевающую, как и поэма принстонских выпускников, будущее могущество и свободу Америки. Поэма Трамбула, в дальнейшем одного из наиболее видных «университетских поэтов», заканчивается знаменательным пророчеством: в Америке возникнет своя национальная литература и великие свершения породят и вдохновят своего великого поэта.

1775 год – год начала американской революции и год рождения большого национального поэта – Филиппа Френо. Первые сражения в Лексингтоне, Конкорде и при Бэнкерхилле, мобилизация патриотических сил страны стали решающим моментом в становлении Френо как поэта-борца, агитатора и сатирика.

Большинство буржуазных историков американской литературы считает, что приверженность к политике, политически страстный характер стихов Френо мешали формированию его как поэта и в конечном счете погубили его талант. Западногерманский литературовед Т. Ризе заявляет, например, что «гнев памфлетиста разрушает в политических стихах Френо чистоту и гармонию формы, ослабляет силу поэтической выразительности стиха… Художественному мастерству Френо постоянно вредила вовлеченность поэта в повседневную политическую борьбу. Поэт жертвовал своей творческой свободой ради целей и задач национальной пропаганды»[36]. Таким образом, участие в демократической борьбе своего народа, вдохновляющее поэта на создание страстных гимнов и гневных сатир, живая заинтересованность писателя в общественно-политических событиях своего времени вызывают у буржуазной критики обвинение в «вовлеченности» в политику.

Политическая страстность стихов «первого поэта революции», вызванная бурными событиями национальной борьбы, содействовала заметному усилению в них национального колорита. В своих ранних стихах 1768–1774 гг. Френо отдал дань эстетическим принципам английского классицизма, хотя рациональный дух классицизма и тогда оставался чужд стихам американского поэта, у которого современники отмечали «романтическое воображение».

В американской литературе колониального периода медленно и незаметно создавались условия для рождения национальной литературы. Война за независимость с сопровождавшим ее ростом национального самосознания придала этому историко-литературному процессу необыкновенное ускорение. Революция явилась гигантским катализатором, содействовавшим формированию не только американской нации, но и национальной литературы.

Процесс этот был сложным и противоречивым. Тем более не ясен был он для современников. Даже в начале XIX в., после англо-американской войны 1812–1815 гг. и начавшейся в связи с ней кампании за создание американской национальной литературы, среди федералистов находились противники национальной литературы, и в 1815 г. заявлявшие, что американская литература «должна ожидать улучшений из-за границы, следовать литературному тону метрополии… и внимать суждениям о своих достоинствах и недостатках от высших авторитетов в Лондоне»[37].

Современникам было трудно разобраться в характере возникающей молодой литературы. Некоторые критики утверждали с полной серьезностью, что создавать свою литературу в Америке, когда в шести неделях плавания находится Англия с ее прекрасной литературой на том же языке, – это все равно, что пытаться открыть Академию наук в Лапландии или издавать среди эскимосов трактат о галантности[38].

Когда в 1775 г. появились сатиры Френо, американцы еще не понимали, что с ними рождалась поэзия, которой суждено было стать национальной. Летом и осенью 1775 г. сатирические стихи Френо печатались в газетах и выходили отдельными изданиями в виде памфлетов и листовок («Американская свобода», «Монолог генерала Гейджа», «Политическая литания», «Полуночное совещание, или Путешествие в Бостон», «К американцам», «Исповедь генерала Гейджа» и др.). Именно этим стихам обязан Френо своим именем «поэта революции». Становясь популярными, они приобретали исключительное значение в период революции как одно из активных средств воздействия на читательскую массу.

В эти годы Френо вступает в ряды революционных борцов – записывается добровольцем в армию Вашингтона. Непосредственное участие в национально-освободительной борьбе имело определяющее значение в его жизни и способствовало дальнейшей демократизации творчества поэта, ставшего ближе к интересам и нуждам своего народа. Френо обращается к едкому сатирическому стиху, народной песне. В «Монологе генерала Гейджа», выдержанном в иронической манере саморазоблачительных ламентаций незадачливого вояки, Френо приближается уже к народным балладам, популярным в годы революции.

Грохот Войны за независимость врывается в поэзию Френо. Эпоха суровой действительности, здравого смысла и революционной активности широких народных масс нуждалась в популярном поэте, стихи которого были бы понятны простому солдату и фермеру, воспламеняли сердца борцов за свободу. Баллады, песни и сатиры Френо звучали по всей стране. Листовки с его стихами продавались в каждом порту, городе и лагере повстанческой армии Вашингтона. Если политические памфлеты Томаса Пейна читались перед каждым отрядом американской армии по приказу Вашингтона, то для песен и сатир Френо не нужно было даже приказов: вместе с популярными массовыми народными песнями они были на устах у каждого патриота. Френо стал наиболее близким народным массам певцом национальной революции, народным певцом в полном смысле слова.

Эпоха революционной Войны за независимость самым действенным образом способствовала формированию революционного классицизма как в массовых песнях и балладах, так и в произведениях поэтов американской революции. Дух высокой гражданственности, сознания исторической важности происходящих событий охватил сердца американских патриотов. Революционный классицизм с его традициями литературы английской революции XVII в. наилучшим образом отвечал литературным устремлениям американцев.

Крупнейшим представителем американского революционного классицизма может быть назван Френо. Он внес в поэзию классицизма живительную струю революционного пафоса. Его стихи, написанные в годы Войны за независимость, представляют собой наиболее яркий образец революционного классицизма в Америке. Мужественный призывный пафос и героика таких произведений, как «На высадку гессенских изменников» (1776), «Америка независима» (1778), «На смерть капитана Николаса Биддла» (1781), «В память храбрых американцев, погибших в сентябре 1781 г.», наиболее полно выражали гражданские чувства современников поэта. Напечатанный впервые в 1779 г. «Монолог Георга Третьего» распространился по стране в нескольких вариантах и стал вскоре одной из наиболее известных сатир Френо, направленных против иностранных угнетателей. Написанное в том же году «Приглашение сэра Гарри» было отпечатано в виде листовки и раздавалось бесплатно на улицах Филадельфии. Используя ритм и размер английской народной баллады, Френо в форме сатирического воззвания командующего английскими войсками в Нью-Йорке Генри Клинтона высмеивает лоялистов-тори, бежавших от народного гнева под укрытие английских войск.

В этих революционных стихах наиболее отчетливо проявляется национальный колорит поэзии Френо. Сквозь традиционную балладную форму ощутимо пробивается изображение американской природы, американской жизни, американского взгляда на вещи. Процесс своеобразного национального переосмысления традиций классицизма наблюдается позднее в творчестве поэта-романтика Вильяма Келлена Брайента.

Одно из наиболее значительных произведений Френо, созданных в годы Войны за независимость, в котором национальные черты его поэзии проявляются особенно ощутимо, – поэма «Британская плавучая тюрьма» (1781). Летом 1780 г. Френо вместе с командой американского корабля, на котором он находился, попал в плен к англичанам. Его бросили в трюм тюремного судна «Скорпион», стоящего в нью-йоркском порту.

Эпизод Войны за независимость, свидетелем и участником которого стал Френо, в то время офицер американского военного корабля «Аврора», превратился под его пером в сатиру, проникнутую духом свободолюбия, обличающую колониальный гнет английских властей в Америке.

Революционная действительность требовала новой формы поэтического выражения, хотя и связанной с вековой традицией классицизма, но в то же время преодолевающей условности старой поэтики. Складывающийся в поэзии Френо художественный метод точнее всего было бы определить как ранний революционный романтизм – прямой предшественник и провозвестник зрелого американского романтизма XIX в. Характерная особенность раннего романтизма в США состоит в переплетении революционно-классицистических и романтических тенденций. На протяжении всего периода становления американской национальной литературы синтез классицизма и романтизма был важнейшей поэтической проблемой.

В послереволюционные годы Френо особенно остро осознавал враждебность нового буржуазного общества – «века стали» – поэтическому творчеству, романтическому воображению. С удивительной прозорливостью подмечает Френо в стихотворении «К поэту» (1788) черты складывающегося американского образа жизни, несовместимые с художественным творчеством.

Разочарование Френо было столь глубоким, что распространялось не только на «непоэтический век», в котором он живет, но и на «непоэтический народ», который пренебрежительно относится к поэтам. Френо видит причину этого в духе коммерции и наживы, охватившем страну после войны.

Еще до появления английских и немецких романтиков стал складываться в американской литературе романтизм Филиппа Френо, одного из зачинателей революционного романтизма в мировой литературе, в чьем творчестве противоборствовали и уживались классицистические и романтические тенденции.

Через несколько десятилетий та же проблема соотношения классицизма и романтизма встает в творчестве Брайента, шедшего по стопам Френо и прокладывавшего пути Уиттьеру и Уитмену. Френо заложил основы национального поэтического стиля. Брайент попытался обосновать его в своих «Лекциях о поэзии». Работа, начатая Френо, продолжалась. Но романтики XIX в. забыли Френо, и его поэзия не оказала того большого национального воздействия, которого она была достойна.

Френо создавал свои романтические стихи слишком рано, и потому они не были по-настоящему восприняты в мощном романтическом потоке, охватившем европейские, а затем и американскую литературы на рубеже XVIII и XIX вв. А между тем еще в 1770 г. Френо написал стихотворение «Сила фантазии», которое можно с полным правом рассматривать как один из первых в мировой литературе манифестов романтического творчества. Чистота формы этих стихов, их легкость и мелодичность заставляют вспомнить натурфилософскую лирику Вордсворта или прославление причудливой романтической фантазии в светлых и ликующих гимнах Китса. Френо славит созидательную силу воображения, божественное начало[39].

Элементы романтической философии природы обнаруживаются в ранних произведениях Френо. Мир природы стал в стихах Френо символом свободы, «естественных прав» человека. В послереволюционные годы эти мотивы в его творчестве усиливаются, но выражают уже не светлое жизнеутверждающее начало, а горькие раздумья разочарованного исходом национальной революции поэта-патриота, видящего, что плодами многолетней борьбы американского народа воспользовались те, кто во время войны отсиживался в своих конторах и загородных виллах. Волна восстаний разорившихся фермеров и ремесленников, пытавшихся спасти себя от голодной смерти, прокатилась в 80-е годы почти по всем штатам. Вчерашние солдаты, рабочие и ремесленники решительно требовали демократизации общественной жизни, равного распределения земель и богатства, отмены старых долгов и справедливого судопроизводства.

Поэт, который прошел со своим народом весь трудный путь революции, не мог равнодушно взирать на бедственное положение, в котором очутились люди труда после заключения мира и воцарения долгожданной американской свободы, обернувшейся на деле царством чистогана и неприкрытой классовой эксплуатации. Не видя реальных путей борьбы за счастье своих соотечественников, Френо 80-х годов проникается мрачными настроениями безысходности и разочарования («О превратности вещей», 1785; «К злополучию», 1787; «К поэту», 1788 и др.).

Лучшая и наиболее романтическая поэма Френо «Дом ночи» (1779) имеет много общего с «кладбищенской», «ночной поэзией» XVIII в. Возникнув на основе традиций сентиментальной поэзии, поэма Френо явилась, по существу, выражением новых – романтических – настроений, складывающихся в его творчестве.

Прославление романтического воображения как подлинного источника поэтического вдохновения становится лейтмотивом всей поэмы. Воображение раскрывает глаза поэту, делает его восприимчивым к многообразию чувственного мира. Этот поэтический сенсуализм, стремящийся охватить действительность во всей полноте ее проявлений, составляет наиболее примечательную сторону нового, романтического, ви́дения мира в поэзии Френо.

Поэма «Дом ночи», в которой воображение ведет поэта скорбным путем человеческих страданий, подобным девяти кругам Дантова ада, открывает собой страницу романтизма в истории американской поэзии. В центре повествования – поединок Жизни и Смерти, заканчивающийся смертью Смерти. Романтическая символика этой философской поэмы в сцене гибели Смерти озарена багрово-красными отблесками инфернального огня «готических» романов.

Но в отличие от «готических» романов, с которыми иногда сопоставляют «Дом ночи», для Френо главное – не поэзия кошмаров и ужасов, а философские раздумья о смысле жизни, о ее постоянной изменчивости. В атомистической теории Эпикура, излагаемой Лукрецием (которого Френо переводил на английский язык), поэт нашел материалистическое философское объяснение своей веры в вечные превращения, происходящие в мире. Эта диалектическая сторона мировоззрения Френо получила отражение в «Доме ночи». Смерть – всего лишь одна из перемен, составляющих закон жизни.

«Дом ночи» – поэма о Смерти – не превращается у Френо в гимн небытию, подобно новалисовским «Гимнам ночи». Здесь, как и во всей поэзии Френо, намечается действенное, революционное восприятие жизни. В романтически преломленном свете в поэме отразилась Война за независимость американских колоний. Смерть становится в какой‐то мере носителем высшей справедливости, карающей тиранов и угнетателей. Обращаясь к Смерти, хозяин дома напоминает ей о полчищах наемников, пытавшихся задушить американскую революцию и благодаря адскому гневу Смерти навсегда оставшихся в земле Америки. Поэма «Дом ночи» исполнена оптимистическим утверждением вечности и бесконечности жизни в ее многообразных и изменчивых формах.

Философская поэма Френо, появившаяся за два десятилетия до «Лирических баллад» Колриджа и Вордсворта, знаменовала собой возникновение американского романтизма как явления, порожденного американской революцией. Романтическая направленность поэмы становится очевидной при сопоставлении ее с лучшими образцами американского и английского романтизма. Один из историков американской литературы убедительно писал: «Если бы мы не знали, когда написана эта поэма, мы могли бы заподозрить подражание Колриджу в образе черного корабля, Китсу – в картине оплывших свечей, мерцающих в высокой комнате, над витой лестницей, По – в образе Смерти, появляющейся в пылающем адским пламенем окне… Шелли – в крылатых аллегориях, парящих над умершим, и в философии постоянной изменчивости всего в мире, заменяющей понятие смерти представлением о физической метаморфозе»[40].

Поэма «Дом ночи» была протестом против рационализма литературы XVIII в. Эстетическое новаторство ее автора, утверждавшего права вольной романтической фантазии, было литературно опосредствованным отражением все тех же свободолюбивых идей Войны за независимость, провозвестником которых выступил Френо в литературе.

Судьба простых людей Америки, задавленных гнетом нужды и повседневных забот, не меньше волновала поэта и в послереволюционные годы, что нашло отражение в ряде стихотворений 80-90-х годов: «Освобождение несостоятельного должника, или Страдания в сельской тюрьме» (1787), «К злополучию» (1787), «Элегия на смерть кузнеца» (1793) и др. В стихотворении «О порочных системах правления и униженном повсеместно достоинстве человека» Френо выступает против социального неравенства в Соединенных Штатах. В одном из стихотворений 1799 г. («О предложенной системе укрепления государства») Френо писал о перерождении американской демократии, о появлении нового класса «доморощенных тиранов».

Френо первым в американской литературе и, может быть, первым в Соединенных Штатах заговорил об органических пороках американской демократии, сумев на рубеже XVIII–XIX вв. разглядеть буржуазные основы молодого государства Вашингтона. Недаром первый президент США удостоил его прозвища «этот негодяй Френо». Поистине, надо было обладать большим гражданским мужеством и острым глазом народного поэта, чтобы в то время, когда еще не смолкли безудержные хвалы и песнопения в честь великой победы и завоевания национальной независимости, «иметь наглость» заговорить в стихах, исполненных страстного романтического протеста, о «порочной системе правления» и бедственном социальном положении американского народа. Не случайно, что в дальнейшем, вплоть до XX в., эти стихи Френо не включались в сборники его поэзии. Буржуазные издатели считали, по-видимому, неприличным напоминать о «непатриотических» выступлениях «отца американской поэзии».

Принципиально важно отметить, что социально-политический критицизм отчетливо проявляется в американской литературе уже в первые десятилетия послереволюционного развития США. Две тенденции – критическая, отражающая позицию народных масс Америки, и апологетическая, выражающая взгляды господствующих классов, противоборствуют на протяжении всей истории США. У истоков первой стоит революционный демократ Филипп Френо; идейным отцом другой справедливо может считаться Джон Адамс – публицист и философ, предвосхитивший многие основополагающие идеи либерально-буржуазной мысли США.

В годы французской революции в творчестве Френо появляются антибуржуазные мотивы, растут сомнения в справедливости общественного строя США. Это было связано с активной борьбой поэта против пришедшей к власти после окончания Войны за независимость партии федералистов – плантаторов-рабовладельцев, торговцев-спекулянтов и промышленников-судовладельцев. При содействии Джефферсона – единственного «антифедералиста», допущенного в федералистское правительство, Френо издает в Филадельфии республиканскую «Национальную газету» (1791–1793), призванную отстаивать, как провозглашалось в первом номере, «великие принципы американской революции, которые только и могут спасти завоевания свободы». Вспоминая заслуги газеты Френо в борьбе с авторитарной политикой федералистского правительства, Томас Джефферсон писал, что она «спасла нашу конституцию, которая галопировала к монархии; ничто не сдерживало этой скачки так ощутимо, как эта газета»[41].

Френо был тесно связан с американскими демократическими обществами эпохи французской революции. Его газета способствовала популяризации деятельности этих обществ во всех уголках страны. Весной 1793 г. вся Северная Америка была преисполнена энтузиазма по отношению к Франции. На улицах Филадельфии, Нью-Йорка, Бостона распевали «Марсельезу» и «Карманьолу». И, может быть, самым горячим защитником и пропагандистом идей французской революционной демократии выступал тогда Френо, пытавшийся через свою газету склонить правительство Вашингтона отказаться от политики нейтралитета и выступить в поддержку Франции.

На одном из революционных митингов 1793 г. прозвучала ода Френо «Боже, спаси права человека», ставшая гимном американских республиканцев[42]. Вместе с такими его стихами 90-х годов, как «Республиканец» (1792), «На четырнадцатое июля» (1792), «На свержение французской монархии» (1792), «Ода к Свободе» (1793), «На годовщину штурма Бастилии» (1793), «Французские республиканцы» (1794), «Республиканский гений Европы» (1795), эта ода входит в цикл «французских» политических стихотворений Френо, в котором с новой силой проявляется его талант поэта-трибуна, яркого представителя революционного классицизма в поэзии.

Революционно-классицистическая направленность сближает стихи Френо с массовой американской поэзией эпохи Войны за независимость. Но если в песнях и балладах американской революции по существу преобладало фольклорное начало или революционный классицизм, то в произведениях Френо, определяющих собой новые горизонты развития молодой американской поэзии, появляются наряду с революционным классицизмом первые ростки романтизма – романтизма революционного.

Для «французского» цикла Френо характерны не только тираноборческие мотивы. Поэт предостерегает от новых деспотов, которые хотят заключить народ в новые Бастилии («На свержение французской монархии»). Антибуржуазная направленность стихов Френо 90-х годов и частичное разочарование в плодах американской революции проявляются в стихотворении «Предостережение Америке» (1792). Поэт не приемлет складывающегося строя буржуазной Америки. Его романтическое мироощущение, возникшее как протест против развития торгашеского духа в Америке его дней, властно влечет Френо к народным, революционно-демократическим взглядам.

Наследник идей американского Просвещения, Френо разделял руссоистское представление о том, что природа – добрая мать людей и что близость к природе дает больше мудрости и блага, чем все дары цивилизации. Романтические иллюзии Френо нашли свое выражение в представлении, что человек, освобожденный от тирании несправедливого общества, может на основе своей природной доброты достичь золотого века на земле.

Природа в поэзии Френо становится выразительницей мужественных дерзаний свободного человека. Образы американской природы всегда органически связаны у Френо с жизнью и борьбой народа. Отвага американцев в сраженьях за независимость – характерная черта американского романтизма, проявившаяся в поэзии Френо, вновь воскресает в ранних романах Купера «Лоцман», «Шпион», «Лайонель Линкольн, или Осада Бостона». Не случайно, что образ знаменитого моряка Джона Поля Джонса (1747–1792), героические дела которого воспел Френо, привлек внимание и Купера, а позднее – Мелвилла.

Идеи романтического индивидуализма получают в творчестве Френо воплощение в образе неиспорченного цивилизацией «естественного человека» – американского индейца. До Френо речь об индейцах в американской литературе шла главным образом в историческом плане (например, в «Видении Колумба» Дж. Барло) и основывалась не на знакомстве с жизнью современных индейцев, а на книжной традиции. Френо первый поэтически открыл мир индейцев с их тревожной жизнью, с их сказаниями и песнями, с их полной трагизма судьбой гибнущей расы.

Воспитанный на легендах о скрывающихся за горами Запада краснокожих, которые рассказывал ему отец в усадьбе Маунт Плезант (на границе «цивилизованной Америки», где провел свое детство поэт), Френо увидел в индейце мужественного и прекрасного в своей природной прямоте и непосредственности героя – идеал близкого к природе человека, который многократно варьировался в последующей европейской и американской романтической поэзии. Стихи Френо об индейцах и его серия очерков «Томо Чики, или Индеец в Филадельфии» (1790, 1795) быстро приобрели популярность в США, многие журналы и газеты перепечатали их. Этими произведениями Френо проложил путь романам Купера о Кожаном Чулке.

Индейца Томо Чики мы встречаем и раньше в стихотворении Френо «Умирающий индеец» (1784) и в одном из ранних очерков об индейцах, опубликованном в 1788 г. В образе Томо Чики сказывается не только руссоистская концепция «благородного дикаря», распространенная в литературе XVIII в., но и романтическая оппозиция к нормам американского буржуазного образа жизни.

В замечательном стихотворении «Студент-индеец, или Сила природы» (1788), написанном одновременно с началом работы над серией очерков о Томо Чики, Френо противопоставляет городской буржуазной цивилизации и схоластической учености образ гордого и вольного сына американских лесов. Не случайно, что седьмая глава куперовского романа «Пионеры, или Истоки Сусквеганны» (1823), в которой впервые у Купера появляется индеец Чингачгук, открывается эпиграфом из «Студента-индейца» Френо: «От дальних истоков Сусквеганны, где дикие племена преследуют свою добычу, пришел лесной пастух в одеяле, завязанном желтыми шнурками».

Сопоставление куперовских индейцев с образами Френо убеждает, что существовала определенная преемственность романтического ви́дения и изображения «естественных людей» Америки. Эта связь романтической трактовки индейцев Купера с поэзией Френо, на которую до сих пор не обращалось внимания, имеет важное значение при решении вопроса о формировании американского романтизма и изображении «фронтира» (жизни пограничных с индейцами районов) в американской литературе.

Френо решительно вводит в круг американской демократической поэзии романтическое прославление индейцев, воспевание их образа жизни, обычаев и нравов, их легенд и наскальных изображений. С особой поэтичностью и неподдельной теплотой пишет поэт об индейцах в стихотворении «Индейское кладбище» (1788). Под пером поэта оживает мир легенд и преданий древнейших жителей Америки.

Эта традиция глубоко сочувственного изображения индейцев в американской литературе получает дальнейшее развитие в романах Купера и поэзии Брайента, в индейском цикле романтических стихов Лонгфелло, завершающемся национальной эпопеей «Песнь о Гайавате», и в вышедших одновременно с ней «Листьях травы» Уитмена. Поэзия Уитмена и Лонгфелло развивает многие демократические мотивы творчества Френо и в полную силу выявляет поэтическую плодотворность большой национальной темы, поднятой за многие десятилетия до того отцом демократической американской поэзии.

Заслуга Френо в создании национальной поэзий становится тем очевиднее, чем яснее представим мы себе, что до него в Северной Америке были либо рифмованные религиозные проповеди типа популярной в XVII и XVIII вв. книги Майкла Вигглсворта «День Страшного суда», либо любительские вирши Анны Брэдстрит и ряда других поэтов, рабски следовавших английской литературной традиции.

Будучи поэтом переходного периода, Френо сочетал в своей поэтике тенденции классицизма и революционного романтизма. При сравнении с современниками и предшественниками он выглядит часто как поэт-романтик, а в ряду американских поэтов-романтиков выделяется своей связью с наследием классицистической поэтики XVIII в.

Истинное историческое значение Френо в становлении национальной литературы США определяется теми широкими демократическими горизонтами, которые он открыл перед ней. «Только помня о том, что в те дни защита идей демократии несла такое же клеймо, как идей коммунизма в нынешней буржуазной Америке и Европе, – писал американский журнал “Модерн мансли”, – мы можем по-настоящему оценить трудности и суровость той борьбы, которую вел Френо, отстаивая свои принципы»[43].

Художественная проза в силу многих причин не получила развития в годы Войны за независимость. Историческая специфика литературного процесса в Америке заключалась в преимущественном развитии на первом этапе поэзии и отчасти публицистики. Именно поэзия, политическая гражданская поэзия по преимуществу, стала первым национальным жанром литературы США. И хотя в 90-е годы XVIII в. появился американский просветительский роман Хью Брекенриджа «Современное рыцарство» и несколько романов Чарльза Брокдена Брауна, до Купера ведущее место в американском литературном процессе занимала поэзия.

В начале XIX в. на смену стареющему Френо приходят новые молодые поэты и среди них наиболее талантливый – Вильям Келлен Брайент (1794–1878), один из первых поэтов-романтиков, продолжавших демократические традиции литературы эпохи революции и романтические поиски Френо. Отражая, как и Френо, разочарование в плодах американской революции, Брайент создает в своей поэзии культ свободного, «естественного человека», близкого к природе. Поэтизация американской природы, дикого приволья прерий сочетается у Брайента с ярко выраженным романтическим протестом против городской цивилизации. В его «Охотнике прерий» картина американской природы органически связана с темой свободы и человеческого достоинства:

Вот где свобода! Черным дымом

Здесь трубы неба не коптят,

И по целинам нелюдимым

Сбирает ветер аромат.

Верхом с ружьем в пустыне прерий,

С ней, бросившей мир для меня,

Кочую по траве, как звери,

Охочусь – и свободен я!

(Пер. М. Зенкевича)

Брайент был воспитан на литературной традиции американской революции. Образы и сюжеты из истории Войны за независимость привлекали к себе внимание поэта своим мужеством и свободолюбием («Песня людей Мариона»).

Через свою долгую жизнь Брайент пронес свободолюбивые идеи своей молодости, идеи американской революции. Традиция революционного романтизма, родившаяся в стихах Френо, продолжала жить в стихах Брайента.

Демократическая направленность творчества поэтов американского раннего романтизма нашла завершение в гражданственной поэзии XIX в. Возникнув на основе американской революции, живительное воздействие которой ощущалось вплоть до Гражданской войны, американский романтизм стал первым национальным вкладом США во всемирную литературу. Вопросы международного признания американского романтизма подводят нас к проблеме романтической прозы.

Наследие американской революции, хотя и по-разному толкуемое различными представителями романтизма в США, стало для них школой художественного мышления. От Френо до Уитмена простирается полувековая история американского романтизма – период становления национальной литературы Соединенных Штатов.