Читать книгу Студенческие будни - Александр Олегович Лобанов - Страница 4

Многие её недолюбливали. Некоторых она раздражала. Были и такие, кого она порой просто бесила. Например, Саня питал к ней настолько стойкую неприязнь, что его буквально подбрасывало при одном только упоминании о преподавательнице политологии, получившей от студентов меткое прозвище в советском стиле – Полибабка. Очки Сани, которыми он, к слову, запросто мог подпалить сигарету в достаточно солнечную погоду, мгновенно покрывались холодной испариной; губы начинали нервически подёргиваться; да и вообще – вплоть до самого окончания пары он впадал в мрачную меланхолию, сопровождающуюся иногда хорошо слышимым скрежетанием зубов. Похоже, из всей группы он действительно был в наибольшей степени подвержен полибабкофобии.

"Да ладно тебе! Забей! Не обращай внимания", – советовали ему друзья. Но Саня только ещё болезненнее морщился, а если и отвечал, то увы, при всём торжестве гласности, плюрализма и свободы слова, я не осмелюсь привести здесь его ответ даже частично. Тем более, что он часто ездил в переполненном общественном транспорте в часы пик, а значит с витиеватыми и грязными ругательствами был знаком не понаслышке.

А вот Лёхе Полибабка нравилась. Нравилась исключительно потому, что жила в Зеленогорске, а у Лёхи в Зеленогорске была дача. То есть Лёха и Полибабка были земляками. Ну разве это не повод поставить зачёт автоматом?

Предоставляю читателям самим решать, кто из этих двоих – Саня или Лёха – нетерпимый к особенностям чужого мировосприятия сухарь, а кто просто немного склонен к конформизму.

Лекционная аудитория наполнялась студенческим людом. Большинство было настроено куда более оптимистично, нежели Саня. Ещё бы! Если уж вы решили сходить на политологию (что для многих само по себе событие), то негоже на ней скучать. А поскольку политология в исполнении Полибабки – вещь безумно поучительная, то немало было и тех, кто собирался эту лекцию ещё и писать, подчёркивая и выделяя наиболее важные и нужные места всевозможными подчёркивателями и выделителями самых разных цветов.

Между прочим, преподавательница уже давно о чём-то вдохновенно и самозабвенно вещает. Но не Перикл с Макиавелли и не демократия с феодализмом являются темой её монолога. Есть вещи поинтереснее. Послушайте сами:

– Вот вы знаете, как молодёжь называет олигархов? – обращается Полибабка к кому-то одному и одновременно ко всем сразу. – Не греческих, конечно, а наших.

Студенты естественно не знают (а может быть просто стесняются слишком уж выпячивать свои знания).

– Насосы! – гордо произносит Полибабка столь понравившееся ей определение. – Ну не забавно ли? Продолжаем лекцию… Ну так вот, Аристотель ещё до нашей эры утверждал, что… Коля Попков! Почему вы не пишете? Я вас запомнила, и теперь зачёт у меня вы получите только по предъявлению конспекта… Так, дальше, на чём я остановилась?.. Да, Дени Дидро. Вы ведь наверняка слышали, что Дидро состоял в переписке с Екатериной Второй? Ну конечно слышали! И кто же они были, по-вашему, Вольтер и Дидро – писатели или всё же философы? Коля Попков, как вы думаете? Обязательно перепишите у кого-нибудь конспект… Да, конечно, это ведь только кажется, что идеи Томаса Джефферсона давно устарели, но на самом деле… Вы понимаете, когда-нибудь вы вырастете и станете такими же, как я…

"Неужели и у меня будут крашеные волосы?" – удивился Лёха.

"Ну, Полибабка, блин… достала уже", – сказал сам себе Серёга.

"Дозвонился или нет Виталик? Где он вообще? Пролетим с центром…" – беспокоился Артур.

"Опять красная ручка закончилась, вот неудача!" – подумала Катя М.

Полибабка, в отличие от студентов, думала сразу вслух:

– Вот вы, наверное, считаете: "Ну что там, политология какая-то, дескать, что там на неё ходить…" Но я ведь, вы поймите, я ведь не люблю, когда меня обманывают, я ведь это всё помню. Вот вы, Коля Попков, что вы там делаете? Почему вы не пишете конспект? Вы понимаете, сейчас вам, может и не интересно… А вот кто-нибудь вот вас вот спросит: "А кто такой Гуго Гроций?" Вот вы, Коля Попков, знаете, кто такой Гуго Гроций? Вот видите, оказывается вы и не знаете. А Гуго Гроций, я его хорошо знала, он в своём главном трактате… Вот у меня сын недавно попал в очень неудобное положение: недавно приезжали туристы из Голландии, а он и не знал, что Гуго Гроций – голландец. А вот представьте, ребята, встретите вы туристов из Голландии… Ну, в общем, понимаете, не надо меня обманывать. Вот мне очень понравилось, как Федя Тюлькин поступил. Вот надо было ему уйти, так он подошёл ко мне и отпросился. Молодец какой…

Все (ну почти все) любят забивать на лекции. Только забивать на политологию нужно правильно. Вот Федя Тюлькин – правильно забил. Так правильно, что его ещё и похвалили. Поэтому делайте как Федя: забивая на политологию, не спешите, не суетитесь, не шифруйтесь от Полибабки и ни в коем случае не уходите с половины пары, что на самом деле абсолютно бессовестно. Всё что вам необходимо – это хорошенько подумать. Вы обязательно вспомните о каком-нибудь важном и неотложном деле. Удивительно, но именно на политологии у многих неожиданно обнаруживается масса срочных дел: нужно ехать на вокзал и встретить троюродную тётю из Шепетовки; необходимо ровно в одиннадцать-ноль-ноль быть в поликлинике и забрать анализы; нужно незамедлительно ехать к стоматологу (хирургу, окулисту, урологу – выражение лица соответствующее); необходимо срочно посетить жилконтору (автошколу, курсы английского языка, внезапно заболевшего дедушку). В крайнем случае, вы наверняка вспомните, что забыли закрыть дома кран (выключить утюг, полить фикус на окошке, подсыпать Жучке корма). Вот и Федя Тюлькин – подумал и вспомнил. Ну что ж, ему действительно очень хотелось спать.

Да, политология в нашем ВУЗе имела характер несколько хаотический. Она налетала на студентов подобно внезапному и непредсказуемому морскому шквалу, и так же легко уносилась прочь. И поскольку не все были готовы к повторному удару этой стихии, после короткого Перерыва (на политологии представляющего собой аналог "ока бури"), студентов в аудитории стало ощутимо меньше. Оно и понятно: перекличку Полибабка уже сделала – пора и честь знать. Артур, ясное дело, ушёл на курсы начинающих олигархов (или, говоря языком современной молодёжи, насосов), но куда делся Дима? Неужели его опять вызвали в деканат по какому-то чрезвычайно важному и безотлагательному вопросу? Наверняка так и есть… А вот испытавший во время первой половины лекции очередной, – и по его виду сразу заметно, что весьма болезненный, – приступ полибабкофобии Саня почему-то до сих пор сидит на своём месте… Что случилось, Санёк? Окно в расписании электричек? Вот так и страдает человек из-за гиблой политики РЖД… Ну что же, кто вовремя не спрятался – я не виноват: готовьтесь к получению очередной порции политологии Полибабкиного разлива.

Да, преподавательница не на шутку разошлась, её словесный поток превращает в фарш мозги присутствующих. Содержание – ерунда, главное – подача. Уникальное явление, скажу я вам: передать такое сухими чёрными буквами на белом листе бумаги задача не из лёгких, не способен отразить простой книжный лист столь могучую экспрессию. Но уж как есть…

Вдохнув поглубже, Полибабка повела разговор на одну из любимых своих тем: начала с жаром рассуждать о молодом поколении, об отсутствии у нынешней молодёжи духовных ценностей, моральных принципов и умственных способностей. Причём говорилось это тоном совершенно отвлечённым и добродушным, будто присутствующие в аудитории – это и не молодёжь вовсе, и при них, стало быть, можно говорить начистоту. Студенты реагировали по-разному: некоторые, не слишком хорошо подумав, вступали в дискуссию и изображали эдакое корректное несогласие; однако те, у кого цвело и колосилось буйным цветом чувство юмора, активно поддерживали Полибабку и, следом за ней, выражали своё глубочайшее возмущение.

– Вот вы, наверное, знаете… Молодёжь сейчас очень любит кроссворды разгадывать. Такой у меня случай буквально накануне был… Еду я, значит, в поезде, а напротив сидят два молодых человека и разгадывают. Это я к тому говорю, что молодёжь у нас постепенно деградирует. Да, да! Не спорьте! Ведь они не смогли ответить на вопрос: "Главная работа английского философа семнадцатого века Томаса Гоббса". Вы не смейтесь, действительно молодёжь этого не знает!

– Подумаешь, я тоже не знаю, – сказал в четверть голоса Лёха (что означало в его случае стандартное "вполголоса" – то есть тихо). – Слышь, Ванёк, а как эта фигня называется? – спросил он у своего соседа.

– Хе-хе… – мгновенно провёл параллель Ваня. – Спроси у Полибабки после лекции. А то ты прямо как молодёжь какая-то. Балбес, короче…

– Слыыышь!.. – угрожающе протянул Лёха и недовольно насупился.

– Ладно, ладно… "Левиафан" называется. Полибабка уже раз пять эту историю рассказывала.

Преподавательница, тем временем, внезапно перешла к другому конструктивному вопросу: "Входила ли Армения в состав империи Александра Македонского?" Виновником такого резкого (и при этом вполне обычного на политологии) поворота штурвала естественно послужил Ваги, студент по обмену из Еревана, которого Полибабка заметила при беглом сканировании аудитории. Проблема точного установления древнемакедонских границ была концептуально важной и притом застарелой – спор, то затихая, то вновь ярко вспыхивая, длился уже несколько занятий. Полибабка, перенасыщенная знаниями по истории той эпохи, была, тем не менее, бессильна против горячего патриотизма Ваги. Он решительно отметал все научно-политологические доводы, ставящие под сомнение независимость Армении и бросающие тень на её славное прошлое. И, в конце концов, Полибабка поняла: эрудированность – плохое оружие против патриотизма и национального самосознания. Поэтому она решила закончить дискуссию на оптимистической ноте:

– Ну ладно. Что мы тут, действительно, спорим? Ведь главное-то, чтобы люди жили дружно, чтобы не было никаких межнациональных конфликтов. А то сейчас вон, посмотрите, какие ужасные вещи происходят – это же просто, я не знаю, ужас какой-то. Вот вы, наверное, не помните, не знаете, а я вам скажу, что вот когда ещё Советский Союз был, все пятнадцать республик входили в состав СССР, и все друг с другом дружно жили. Вот и Армения когда входила в СССР разве было плохо? Разве плохо было? Было разве плохо? Вот я помню, я ещё тогда…