Читать книгу Камыши - Александр Олексюк - Страница 11

Однажды нам пришлось заночевать на автобусной остановке в поселке городского типа Кропачево. Стоял холодный октябрь, моросил мерзкий, колючий дождик, куртка отсырела и совсем не грела.

Мой товарищ предложил развести костер: а как его разведешь, если вокруг все мокрое? К тому же, бумаги для розжига у нас не было, не было поблизости и березок с прекрасной горючей корой: только мокрый ковыль, куски какого-то строительного мусора и увядшие стручки иван-чая.

“У меня в рюкзаке “Мивина” – хохлятская бичлапша, с Крыма осталась, она хорошо горит”, – бодро сказал мой спутник, и мы развели костер “Мивиной”. Она, в самом деле, хорошо горела – медленно и деликатно, как сухой спирт. Бичлапша спасла и на следующий день, когда добираясь автостопом до областного центра, мы заварили оставшиеся два пакета. Товарищ накрошил туда дикого щавеля, который назвал “прованскими травами”, и мы трапезничали, и ничего вкуснее никогда не ели.

Бичлапша – это всегда заглядвание за грань, тяжелый, пристальный взгляд по ту сторону горячих наваристых щей и стерильного бизнес-ланча на белой скатерти. Бичлапша – трапеза тревожного путешествия. Лежишь ночью, не спишь, а утром покупаешь 10 пакетов бичлпаши и идешь в сторону пригородных касс. У кого сегодня на обед бичпакет? У человека с мешком, у узника, у парня в берцах, который куда-то идет по дорожке. “Доширак”, “Мивину”, “Ролтон” заваривают в поездах дальнего следования, что создает особый, ни с чем не сравнимый запах в вагоне. Юркая зеленая змейка ползет по стальной артерии Транссибирской магистрали, а в ее теплой утробе пахнет “Дошираком”.