Читать книгу Камыши - Александр Олексюк - Страница 6

В ночь на первое мая я оказался в районном отделении ГИБДД. Девица с грустными, зелеными глазами (как у беды, подумалось) стукнула мой ВАЗ2110, выезжая задом с парковки. Барышня без лишних слов признала свою вину, и мы поехали оформлять ДТП. Вальпургиева ночь в каменном мешке местного околотка виделась таинственной, сулящей много интересного. Приехали, спросили кто крайний, встали у стенки огромного холла, такого большого, что реальность в нем казалась несколько смазанной, ведь пространство холла не вязалось ни с размерами здания, ни со статусом затрапезного ГАИ.

Девушка, а ее звали по моде 1930-х – Зина – зевала, елозила пальцем по экрану смартфона, но оживилась, когда я сказал, что на часах без четверти полночь, и менты вот-вот начнут превращаться в оборотней в погонах. Видимо, они не хотели показываться в таком виде, поэтому в коридоре не появлялись и лишь высовывали волосатые длани из двух маленьких окошек, похожих на бойницы, принимая документы.

А документов было очень много: почему-то именно в ночь на 1 мая люди на районе стали с завидным усердием врезаться и шоркаться. Каменный мешок – хол отделения – был хоть и огромен, но набит битком. Ближе к полуночи то ли из-за усталости, то ли по какой-то другой причине мне стало казаться, что лица людей начали дрожать и преображаться. От скуки я разглядывал их, пытаясь по неким косвенным признакам определить пары участников ДТП. Следовало, как в “Мурзилке”, распутать провода нарисованных телефонов и подвести каждый провод к своему телефону. Некоторых, как меня с Зиной, можно было сразу идентифицировать: мы стояли рядом, потому что не ссорились и особой неприязни друг к другу не испытывали. А некоторые пришли основательно обложенные детородными удами, отчего держались особняком, отрывисто зыркая по сторонам.

Вот юноша в трениках, после полуночи он стал напоминать собаку бойцовской породы, которую как раз-таки пацаны в трениках часто клеят на заднее стекло своих “приор” и “лансеров”. Кажется, собака является логотипом какого-то “ютуб”-проекта про машины. Его пара – дама лет 40, в розовых кроссовках и легинсах, – выглядела неважно, причем не из-за легинсов, а из-за одновременно удивленного и злобного выражения лица. Дама ассоциировалась с хорем.

Всю северо-восточную часть холла заняли таджики, человек 10. Непонятно, почему они явились все вместе. Возможно, в одной маршрутной “Газели” компания ехала ночевать к дяде Алифхану, но вот незадача – врезалась в какого-то мажора, нервного и суетливого. Мажор превратился в свинью и, кажется, даже начал повизгивать, переругиваясь с таджиками. А главный таджик напоминал морского жителя. Уже ближе к трем часам ночи он разлегся на узкой лавочке, чудом балансируя на ней, как ученый тюлень. По обе стороны лавки свисали его жирные, лоснящиеся бочка, другие таджики стояли и умильно глядели на него, одобрительно улыбаясь. Где-то в начале четвертого, я заметил, что и Зина оторвалась от своего телефона и пристально вглядывается в обитателей каменного мешка. Тоже, стало быть, начала что-то подозревать.

Вдруг распахнулись двери, в помещение зашли человек 10 солдат и маленький седой старичок. Каким-то неведомым образом военный “Урал” чуть было не раздавил “Оку” старичка вместе со старичком. Куда ехали эти странные люди глубокой ночью было неясно, на шабаш, наверное, или с шабаша. Солдаты стали похожими на ящериц, а дедушка – на песца.

Под утро волосатая длань оборотня приняла наши документы, и на рассвете мы с Зиной разъехались, почти не общавшись друг с другом. Вся эта бесконечная вальпургиева ночь прошла почти в полном молчании. Может быть, она и хотела спросить у меня, а не видел ли я в холле тюленя или хоря, но не спросила. На всякий случай мы обменялись телефонами, я записал ее как “Зина ДТП”.

Прошло шесть лет, и вот, недавно, в павло-дуровский мессенджер “Телеграмм” пришло уведомление: что-то вроде “Зина ДТП теперь в телеграмм”. Я вспомнил Вальпургиеву ночь 2013 года и подумал, что надо все-таки поинтересоваться у Зины про хоря и тюленя, а потом плюнул и удалил ее контакт от греха подальше.