Читать книгу PR для командующего реальностью. Методичка информационного военачальника - Александр Ольшевский - Страница 10

Понятие «совершенства» в применении к эмоциям подразумевает их полнейшую иррациональность. То есть, совершенная эмоция – это первичная эмоция, которая полностью иррациональна и не имеет под собой какой-либо логической основы.

Исчерпывающий перечень совершенных эмоций содержит пять наименований и, на первый взгляд, демонстрирует душу человека далеко не в самом благоприятном свете. Однако, если вдуматься, он действительно полон и как никогда соответствует сегодняшней действительности.

Первой эмоцией, соответствующей стихии «Дерева», является зависть. Причем здесь именно дерево, нас пока что не волнует, но то, что зависть названа первой в порядковом перечне, говорит о многом.

Несомненно, что зависть является именно эмоция, причем простейшая и глубоко иррациональная. Зачастую она вообще не обусловлена сколько-нибудь логичными причинами: мы можем завидовать соседу, купившему новую машину, которая лично нам не нравится, бомжу, который не обременен заботами о бизнесе и семье, неандертальцу, который жил намного проще, чем все мы сейчас. Можем завидовать даже близкому человеку, который почему-то пребывает в хорошем настроении, или играющему в песочнице беззаботному ребенку. Но, точно так же, объектом зависти может стать более успешный конкурент, вышестоящий руководитель, президент, папа Римский, давно умерший великий композитор, Наполеон или Иван Грозный.

Логики здесь мало, а точнее, нет вовсе. Человека, одержимого завистью, не волнует, что более богатый сосед стар и смертельно болен, Наполеон давно умер, у ребенка дома нечего есть. Более того – завидуя кому-то, мы не испытываем действительного желания оказаться на его месте и не готовы что-либо предпринимать для этого сами. Новая машина соседа нам и вправду не нравится, и лично мы бы ее не купили. Особого желания стать президентом тоже нет, как и оказаться на месте давно покойного Ивана Грозного.

Причины для зависти полностью субъективны и могут быть объяснимы лишь с позиций собственной внутренней логики данного человека. Но это сильнейший мотиватор, и значительная часть поступков на протяжении жизни совершается только под его влиянием. Сразу уточним: о каждой из эмоций говорится здесь в широком смысле, включая все ее оттенки и частные проявления. То есть, под «завистью» подразумеваются и родственный ей гнев, и иррациональная неприязнь, и связанное с нею недоверие, предубеждение, досада, озлобленность, и иные вариации.

Вторая эмоция, относимая к стихии «Огня» – удовольствие. Здесь тоже имеется в виду сугубо иррациональное и субъективное удовольствие, подчас столь же нелогичное, как и зависть, с причинами, глубоко скрытыми во внутренней системе образов. Потенциально мы можем получать удовольствие от чего угодно – от общения, отдыха, еды, алкоголя, работы, покупок. Но для кого-то все перечисленное может и не вызывать эмоций, а удовольствием будет нечто нетривиальное – например, восхождение на самую высокую гору, прыжок с парашютом, игра в крестики-нолики. Клептоман испытывает искреннее удовольствие от процесса кражи, а какой-нибудь маньяк может получать ту же эмоцию от расчленения трупов своих жертв.

С этой же эмоцией связано явление эстетического восприятия – например, в отношении картин, музыки, природных явлений. При этом оценка эстетичности воспринимаемого также весьма субъективна. Даже простейшее удовольствие от покупок зачастую не связано с потребностью в том или ином предмете: кто-то получает данную эмоцию от самого факта расходования денег, кто-то от сервиса, другой – от приобретения какой-то конкретной категории товара, пусть и не нужной ему лично. Ведь даже в отношении подарков, одним доставляет удовольствие получать их, а другим – дарить их, причем ничуть не в меньшей степени. Речь, конечно, тоже обо всех возможных оттенках удовольствия, в самом широком смысле (наслаждение, радость, приятное удивление, восторг, экстаз, удовлетворение и т.п.).

Третья эмоция в общем перечне относится к знаку «Земли» и определяется как нарушение самооценки. Речь идет о неадекватных изменениях оценки себя без каких-либо здравых к тому оснований. При этом изменение может происходить в любую сторону и доходить хоть до мании величия, хоть до комплекса неполноценности.

Невероятное число поступков самого разного рода, совершаемых под влиянием нарушений самооценки, лишний раз свидетельствует о важности этой эмоции. Сюда входят конфликты, связанные с реальными или кажущимися обидами, смена мест работы, неоправданные расходы, заключение странных браков, деформации в воспитании детей. Да что там – даже сиюминутные проблемы с самооценкой могут подвигнуть человека практически к чему угодно. Это подтвердят и молодой человек, из завышенной оценки себя легко одетый в сорокаградусный мороз, а потом умирающий от пневмонии, и женщина с комплексом неполноценности, которая всю жизнь провела с избивающим ее алкоголиком. Спектр оттенков здесь тоже весьма широк: эта эмоция включает проявления от неуверенности и стеснения до глубокой депрессии или деспотизма.

Стихии «Металла» соответствует еще одна близкая всем эмоция – лень. Ее иррациональность и вовсе не вызывает сомнений – ведь это возможность отказа от каких-либо действий вопреки всякой логике, в том числе и в ущерб себе.

Воздействие лени как мотиватора также мало чем ограничивается: эта эмоция может способствовать любым жизненным изменениям, смене места работы и рода деятельности, установлению и разрушению новых отношений. Не случайно считается, что лень стала и причиной большинства изобретений для улучшения быта – от точильного камня до роботов-пылесосов. Бесконечным может быть и перечень явлений и комплексов, связанных все с той же эмоцией лени: «боязнь переезда», «боязнь ремонта», «комплекс совы и жаворонка». Лень в широком смысле включает и апатию, и скуку, и ипохондрию, и даже саботаж или протест.

Последняя, пятая эмоция, связанная со стихией «Воды» – известный и понятный всем страх. Общеизвестно, что страх может быть полностью безосновательным, никак не связанным с какими-то причинами и с реальными свойствами предмета, перед которым его испытывают. Многочисленные страхи перед пауками и мышами, тараканами, общественным транспортом, физически непривлекательными людьми служат тому каждодневными примерами. Этот список органично дополняют боязнь темноты, воды, замкнутых или открытых пространств, громких звуков, тишины, яркого света, болезней.

Человек, находящийся под властью страха, способен действовать полностью неадекватно обстоятельствам, причинить ущерб себе или своим близким, совершить подвиг, потратить или заработать любые деньги. Очень часто по окончании воздействия этой эмоции, он сам не верит в то, что был способен сделать под ее влиянием, поражается открывшимся в себе возможностям и внутренним ресурсам. Естественно, что к эмоции страха относятся и все ее вариации: ужас, опасение, патологические фобии, скромность, паника и т. п.

Взаимосвязи пяти основных эмоций, основанные на их взаимном усилении и подавлении, отражены на схеме 4. Таким образом, видно, что, вызывая у человека страх, мы параллельно усиливаем у него эмоцию зависти и подавляем удовольствие. Если посчитаем нужным усилить удовольствие, то одновременно стимулируем нарушения самооценки и подавим лень. А, пожелав развить у того же человека проблемы с самооценкой, мы, как ни странно, подавляем у него фактор страха, но усиливаем лень. И так далее, в каких угодно комбинациях…

Схема 4: Совершенные эмоции

Поначалу, это может показаться несколько противоречивой теорией. Но возьмем несколько примеров, чтобы было понятно, как это все работает.

Найдем на улице любого произвольного человека и вызовем у него простейший разовый страх. Как это сделать? Допустим, в то время, как он спокойно идет по тротуару, из-за угла на него на бешеной скорости выедет бетономешалка с пьяным водителем, и затормозит лишь в нескольких сантиметрах от нашего прохожего. Однозначно, что на фоне испытанного страха фактор удовольствия, который до того присутствовал у данного человека, независимо от причин такового, значимо снизится. Хотя до этого он мог быть доволен фактом прогулки, собой лично, только что полученной премией, хорошей погодой. Но сейчас ему будет уже не до того – день испорчен. Но по схеме, мы можем быть уверены и в том, что у него усилился фактор зависти. И действительно – если в этот момент ему позвонит кто-то из знакомых, чтобы рассказать о том, как в данный момент покупает себе новую мебель, раздражение в адрес знакомого гарантировано, особенно если тот не проявит интереса к произошедшему с нашим прохожим. И причиной тому будет именно зависть – иррациональная зависть ко всем, кто не попал в такую же ситуацию и занимается сейчас чем-то иным.

Усложним задачу. Зайдем в любой магазин, где сильно и незаслуженно унизим приветливую продавщицу, чтобы вызвать у нее нарушения самооценки. Самооценка действительно резко снизится – от ощущения собственного бессилия, своего зависимого статуса, сдерживающих корпоративных норм, из-за которых она не может нам даже адекватно ответить, не рискуя потерять работу. И снизится она незаслуженно, потому что продавщица действительно профессионал своего дела и просто интересный человек, и у нормального посетителя желания ее чем-то обидеть не появится. Но, согласно схеме, этим мы подавили у нее страх и усилили лень. А разве не так? Работать она в этот день будет однозначно хуже, и внимания к покупателям будет проявлять меньше, находясь во власти своих переживаний. Желание чем-то радовать каждого покупателя и глубоко вникать в его потребности тоже снизится. Будет она подумывать и о том, чтобы взять лишний выходной или уйти в отпуск. Со страхом тоже все ясно – традиционно у этой продавщицы есть страх потерять работу, который мешает ей нагрубить покупателю и даже ответить на наше возмутительное поведение. Но, сильно задев ее и унизив, мы рискуем, что она забудет об этом страхе, выйдет из себя и все же выскажет нам что-то – просто чтобы хоть немного восстановить свою самооценку. Если даже она сдержится сейчас, возрастает вероятность, что бурная реакция последует на гораздо менее вызывающее поведение другого покупателя, который хоть в чем-то позволит себе лишнее.

Продолжим наши исследования. Теперь мы знаем, под воздействием какой эмоции находится униженная нами продавщица в данный конкретный момент времени. Чтобы нормализовать ее состояние, нам надо подавить ее проблемы с самооценкой, и, если действовать с учетом ее эмоциональной структуры, для этого мы должны стимулировать у нее фактор зависти. На первый взгляд, это уже полный бред – практически каждый, кто считает себя хоть немного психологом, стал бы действовать иначе и попытался успокоить ее через «позитивные эмоции», то есть через удовольствие. Однако наша схема категорично заявляет: удовольствие здесь недопустимо, так как лишь усилит имеющиеся нарушения самооценки. И действительно, если кто-то начнет утешать продавщицу или общаться с нею подчеркнуто доброжелательно, это лишь усилит ее впечатления от предыдущего конфликта за счет контраста с испытанным унижением и акцента внимания на нем. И даже если администратор магазина сразу выпишет ей премию «за вредность», это лишь усилит испытанное унижение и заставит задуматься о том, что с такой работой ей не справиться.

Поэтому, чтобы реально облегчить ее участь, необходимо вызвать у нее именно зависть. Отправим в этот магазин покупательницу из наиболее обеспеченных слоев (можно – еще из числа широко известных персон), которая будет для данной продавщицы объектом зависти, с задачей максимально привлечь к себе внимание. И продавщица действительно задумается, сколь многого не позволяют ее зарплата и ее работа, и испытает выраженную зависть, но ощутит и причины этого явления – однозначную разницу в статусе и уровне дохода. И, как ни странно, понимание причин успокоит ее, и, при усилении зависти к имущим, устранит последствия испытанного ранее унижения. Более того, усиленная зависть вызовет и некоторое удовольствие – хотя бы от того, что все-таки удалось успокоиться и взять себя в руки.

Что дальше? Возьмем любого из своих подчиненных, расслабленно отдыхающих на рабочем месте, и неожиданно сделаем ему ценный подарок, еще и с благодарностью за какие-либо заслуги. Все опять по той же схеме – доставляя столь непредусмотренное удовольствие, мы стимулируем нарушения самооценки и подавляем лень. Самооценка изменится в сторону незаслуженного завышения – сотрудник никогда не признает, что ничем не достоин поощрения. Что касается лени – как ни странно, на протяжении некоторого периода времени этот работник резко активизируется, перестанет спать весь рабочий день и, вполне возможно, даже начнет в какой-то части выполнять должностные обязанности.

Теперь необходимо вспомнить о символе «инь – ян» и рассмотреть два первоначала, заложенных в каждой совершенной эмоции, и два крайних варианта того, что с этой эмоцией может происходить. Согласно все той же модели, здесь тоже нет каких-либо неясностей: эмоция может идти либо по пути развития, либо по пути удовлетворения. В первом случае у человека формируется некое стремление, во втором – некая потребность.

Когда говорится о развитии эмоции, мы имеем в виду процесс, при котором интенсивность эмоции будет все усиливаться, и человек будет испытывать ее все более длительно. Чтобы контролировать этого человека, необходимо знать, к чему же это приведет, дойдя до максимума. Но не только – надо знать не промежуточные проявления изменений, а именно крайность и тенденцию, которая будет проявляться у него всегда как результат абсолютного развития той или иной эмоции, и всегда будет одинаковой.

Если говорить об удовлетворении эмоции, имеется в виду то, что должно произойти, чтобы данный человек перестал испытывать связанный с нею эмоциональный дисбаланс и на некоторое время вернулся в равновесное состояние. И, как и в предыдущем случае, это должен быть крайний вариант, действующий одинаково в любой ситуации.

Начнем, как и раньше, с эмоции зависти. При развитии зависти до максимума, она порождает стремление к разрушению, а для ее удовлетворения необходимо реализовать такую потребность, как обладание. Что это значит, и чем может нам пригодиться?

Действительно, если мы постоянно испытываем зависть к тому же соседу, купившему новую машину, на определенном этапе нас искренне обрадует, если эту машину угонят или он ее случайно разобьет. На некотором этапе могут оказаться внутренне приятными и болезнь этого соседа или его проблемы в бизнесе. А когда-то, если зависть будет все усиливаться, сможет обрадовать и то, что машина просто взорвется вместе с самим соседом, а лучше еще и с его домом, для полноты картины. А может ли произойти так, что мы сами постараемся повредить эту машину или ее владельца, особенно если сможем сделать это безнаказанно? Потенциально возможно все, зависит лишь от интенсивности эмоции. Тем не менее, здесь видно: некоторый уровень развития зависти создал тенденцию, когда у нас появилось стремление к разрушению, и теперь усиливаться будет уже не столько сама зависть, сколько производное от нее стремление.

Теперь об обладании. Получив предмет зависти (в данном случае – ту же или такую же машину), мы на некоторое время восстанавливаем эмоциональный баланс. Конечно, если при этом завидуем соседу только в связи с машиной, а не по целому ряду других оснований. Но и в более сложном случае мы на какой-то период времени успокоимся, получив вообще все предметы, с которыми связана наша зависть, включая дом соседа, его должность, тапочки и такую же прическу. Причем здесь важен сам факт обладания – вовсе не обязательно, что мы во всем этом нуждаемся, что примем это и будем пользоваться полученным.

В случае с удовольствием, его развитие порождает стремление к извращению, а удовлетворение обеспечивается потребностью в получении.

Ярким примером имеющегося здесь стремления может стать любой шопоголик, для которого нормальный процесс покупок и связанные с этим удовольствия при развитии получают извращенную форму. Путь от разового удовольствия к извращению проходят утонченные гурманы, чрезмерно увлекающиеся деликатесами или редкими винами, несмотря на вред здоровью, алкоголики, наркоманы. К сексуальным извращениям часто могут быть внутренне склонны проститутки, испытавшие слишком много удовольствия от обычного секса и поставившие его «на поток». По сути, зародыш извращения может иметь в себе любая систематическая деятельность, связанная с субъективным удовольствием – достаточно посмотреть на фанатичных коллекционеров чего-либо, которых уже трудно назвать психически адекватными.

А вопросов с потребностью в получении, наверное, и вовсе не возникнет. Временное восстановление внутреннего баланса возможно лишь через получение того самого субъективного удовольствия – причем именно в том виде, в каком оно требуется данному конкретному человеку.

Проблемы с самооценкой понять всегда сложнее, поэтому и то, что может с ними произойти, отнюдь не просто. Развитие данной эмоции создает стремление к предательству, а ее удовлетворение происходит за счет потребности в понимании.

Разобраться в этом нам поможет все та же продавщица, перед которой мы так и не извинились за проведенный над нею эксперимент. Мы незаслуженно занизили ее самооценку, но сделали это лишь один раз. Забудем о какой-либо этике и продолжим начатое. Теперь мы будем посещать данный магазин и унижать продавщицу регулярно, причем делать это по-разному. Чтобы эмоция приобрела максимальную интенсивность, наймем для этой цели еще человек двадцать, представляющих совершенно разные социальные категории. Что мы получим в итоге? Несомненно, что на каком-то этапе у продавщицы будет лишь желание уволиться из этого магазина. Но после перехода в другой магазин мы не оставим ее в покое. Затем появится стремление никогда не работать продавцом. Потом разовьется неприятие сферы торговли. А если то же самое будет продолжаться и при смене всех мест работы, выработается ненависть к тому городу, где она живет, и желание куда-то переехать. Во всех перечисленных случаях это проявления стремления к предательству, которое становится тенденцией при определенном уровне интенсивности эмоции.

Что касается потребности в понимании – частично об этом уже говорилось все в том же примере с продавщицей. Вспомним, что она успокоилась и пришла в себя, когда мы стимулировали ее зависть. Одним из главных факторов тогда стало именно понимание причин неадекватного поведения покупателей, связанных с разницей имущественного статуса и «испорченностью деньгами». То есть, пока унижение было необъяснимым и несправедливым – это вызывало сильную эмоцию, но когда причины поведения оскорбителя стали понятными, эмоция ушла.

Достаточно необычны первоначала, содержащиеся в простейшей эмоции лени. С точки зрения развития, это стремление к искажению, а с позиции удовлетворения – потребность во взаимности.

Впрочем, и здесь все до боли близко и жизненно. Если ваш сотрудник единожды не выполнил порученную работу, это еще поправимо. Но если лень пересиливает, и он не успевает что-либо сделать регулярно, и вообще всегда охвачен апатией, на каком-то этапе он перестает ощущать свою вину и принимать упреки как справедливые. Он просто искажает свое восприятие мира и формирует более чем серьезные причины, препятствующие ему, и даже полностью логичное и детальное обоснование своей апатии. Если отправить этого сотрудника к психоаналитику, в итоге вы поразитесь, какой талант у вас работает – ведь его бездеятельность базируется на целой идеологии, причем продуманной до мелочей.

С потребностью во взаимности все не менее очевидно. Если вы поддержите этого сотрудника в его лени, согласитесь со всеми выдуманными им причинами, а ту же апатичную позицию, что и он, будут занимать все его коллеги – велика вероятность, что апатия продлится недолго, и вскоре он будет способен демонстрировать чудеса активности. Связанная с эмоцией лени потребность во взаимности будет удовлетворена, и эмоциональная гармония восстановлена.

Последнее, с чем осталось разобраться – страх, содержащий в себе стремление к зависимости и потребность в управлении.

Здесь снова пригодится пример с прохожим, которого мы испугали с помощью бетономешалки. Допустим, наши моральные ценности полностью разрушены регулярными издевательствами над продавщицей, поэтому в опытах над этим человеком нас не способно остановить ничего. Следовательно, продолжим: теперь каждый раз в том же месте его будет поджидать все та же опасность. Очевидно, через некоторое время страх опасности приведет к тому, что наш персонаж будет выбирать другие пути, чтобы добраться до пункта назначения, и станет избегать места происшествия. Налицо его первая иррациональная зависимость от этого места и связанного с ним страха. Но и это нас не остановит: теперь бетономешалка с пьяным водителем будет поджидать его в период рабочего дня в самых неожиданных местах. Стремление к зависимости усилится: теперь он будет стараться не передвигаться пешком в рабочее время (а может быть, и вовсе не выходить на улицу). Но когда адская бетономешалка будет создавать угрозу его жизни в самых неожиданных местах, включая его собственную дачу и глухой лес, и в самое неожиданное время, мы добьемся, что он станет испытывать страх и при виде любой другой бетономешалки. А впоследствии – при виде любой строительной техники, а затем и вообще всякого транспортного средства. Зависимость все сильнее, и страх возникает каждый раз, когда она срабатывает, хотя реально он нелогичен.

Осталась потребность в управлении, способная устранить страх и нормализовать состояние подвернувшегося нам прохожего. Допустим, наш прохожий выясняет, что дело лишь в ненавидящем его водителе бетономешалки, узнает его личные данные и имеет возможность заявить на него в соответствующие органы. И страх уступает место рациональному поведению. Управлять своим страхом он может и в других, самых разнообразных формах – например, через ношение особого противоударного костюма или передвижение только на броневике.

В принципе, даже этот набор информации дает возможность достаточно эффективно управлять сферой совершенных эмоций. Тем не менее, эмоция является лишь разовым мотиватором – как правило, недолговечным и легко нейтрализуемым даже случайными обстоятельствами.

Поэтому основной задачей управления душой на этом уровне (который, кстати, называется «уровнем низменного») является создание максимально яркой и сильной эмоции, для нейтрализации которой потребуется что-то столь же яркое и сильное. Существует и секрет создания сильнейшей эмоции: она должна обязательно содержать в себе оба первоначала, как стремление, так и потребность.

Таким образом, самым сильным страхом будет… Вернемся к прохожему и бетономешалке. Если в имеющейся у него эмоции сразу содержится и зависимость, и управление, выглядеть это будет примерно так: прохожий знает все средства для нейтрализации бетономешалки и может их применить, но и водители бетономешалки меняются, они крайне изобретательны и напористы, в итоге чего всегда сохраняется вероятность любого исхода. Страх, который формируется таким образом, может стать действительно паническим и всепоглощающим, а его случайная нейтрализация другой эмоцией становится все менее вероятной.

Но сделаем еще один акцент: для решения большинства задач, нужная эмоция отнюдь не всегда должна быть самой сильной и длительной, достаточно бывает самых простых воздействий. Ведь применяемые инструменты должны быть сопоставимы с результатом.

Последнее, что следует затронуть здесь – традиционные схемы вызова любой эмоции. Здесь выделяются несколько вариантов, которые можно выбирать по своему усмотрению и в зависимости от ситуации.

Самый простой вариант – прямой вызов требуемой эмоции через воздействие извне. То есть, если нам нужно вызвать страх, мы создаем что-либо, способствующее возникновению страха, и этого нам хватает.

Более сильный вариант, уместный в более сложных ситуациях – опосредованный вызов эмоции через усиливающий элемент. Допустим, нам нужно вызвать все тот же страх, но никаких ресурсов, способствующих этому, в распоряжении нет. В этом случае остается вызывать и усиливать предшествующую эмоцию лени, усиление которой будет автоматически приводить и к развитию страхов. Но здесь следует учитывать, что полученный страх будет вторичным, а потому менее интенсивным, чем наше воздействие.

Для вызова более мощной эмоции используется дублирующий вариант, когда извне одновременно и очень интенсивно стимулируются требуемая эмоция и предшествующая ей. Эта схема уместна для достижения более значимых результатов, а также рекомендуется в незнакомых условиях, когда трудно оценить все внешние факторы.

Однако это лишь уровень простейших и краткосрочных воздействий. Хотя даже здесь качественная работа может решить многие проблемы, связанные с рабочими и личными вопросами, ведением бизнеса, политической деятельностью и иными социальными проявлениями.