Читать книгу Притяжение смерти - Александр Сергеевич Онуфриенко, Александр Онуфриенко - Страница 6

Марти досиживал последний урок. Через десять минут должен прозвенеть звонок, и его класс разойдется по домам. Учительница математики Сэнди Фрай в спешке объясняла суть домашнего задания, запинаясь в каждом предложении. У них была очень сложная для общего понимания тема, и она не успевала объяснить ее за выделенные сорок минут. Иногда миссис Фрай жалела, что в школах нет системы пар, как в университетах и колледжах. Уроки по полтора часа сильно облегчили бы ей жизнь, а так она почти после каждого урока чувствовала себя выжатым лимоном, от которого осталась только кожура да косточки.

Марти почувствовал, что в кармане завибрировал телефон. Звонил Кайл. «Что ему надо в это время?», – подумал он и сбросил звонок. Но через считанные секунды Кайл позвонил снова. Марти вздохнул и поднял руку.

– Миссис Фрай, можно выйти ответить? – обратился он к учительнице.

– Президент звонит? Скажи ему, что у тебя математика. – Ее коронная фраза. В таком случае лучше засунуть телефон себе в одно место до перемены.

Миссис Фрай до помешательства не терпела на своих уроках телефоны, даже свой в руки не брала. Если замечала, что кто-то из ее учеников сидит на уроке в телефоне, то она без лишних слов и предзнаменований подходила к провинившемуся и выхватывала телефон из его рук, потом клала его в отдельную коробку из-под конфет на своем столе и отдавала только после урока. Все это сопровождалось диким непониманием и вылупившимися глазами провинившегося ученика, легкими злорадными улыбками других учеников и хищной гримасой миссис Фрай. Как бы ученики ни относились к методам воздействия на них учительницы математики, но ее классы всегда показывали самые высокие баллы среди параллели на контрольных работах и различных тестированиях, от ее классов поступало больше всего заявок на участие в конкурсах по математике, иногда кто-то из учеников даже участвовал в региональных мероприятиях, чему миссис Фрай очень гордилась.

По своему характеру она являлась полной противоположностью классного руководителя класса Марти миссис Тейлор. Если та свою озлобленность на некоторых учеников и недовольство своей работой держала в себе и высказывала разве что мужу, то миссис Фрай демонстрировала свое прагматичное и в некоторой степени пренебрежительное отношение к ученикам всем своим видом и поступками.

На день рождения учительский стол миссис Фрай всегда был завален подарками, поздравительными открытками, ваза на подоконнике чуть ли не падала от переполняющих ее цветов, на переменах от учеников и учителей сыпались поздравления, что свидетельствовало о безусловном доверии и любви к этому педагогу. Хоть миссис Фрай было уже далеко за сорок, но с годами ее хватка только росла. Она пришла в школу из колледжа, где также преподавала математику, отсюда и стремление сделать уроки по полтора часа вместо стандартных сорока минут.

Марти вновь сбросил звонок. Кайл звонил еще пару раз, но телефон уже стоял на беззвучном. Когда урок закончился, миссис Фрай сдула со лба волосы и спросила: всем ли все понятно. Услышав удовлетворительный, но неправдивый ответ, она отпустила учеников и стала собираться домой. Электрочайник вскипел еще полчаса назад, но из-за этой кошмарной по объему темы миссис Фрай так и не успела заварить себе чай и немного расслабиться. Сейчас у нее было лишь одно желание – забыть про гору тетрадей, собранных ею сегодня за весь день для проверки, завалиться на диван с кружкой горячего чая, вытянуть ноги, посадить к себе на колени шпица и погрузиться в какое-нибудь атмосферное кино. Но увы, это оставалось только далекой несбыточной мечтой, как далекие галактики, существующие только в воображении фантастов. В лучшем случае она сможет это себе позволить глубокой ночью, если не будет валиться ото сна. Господи, сколько тетрадей! Они, казалось, никогда не закончатся, и вместо одной проверенной будут появляться две новых.

Марти уже поковылял домой, когда решил ответить Кайлу. Гудки были долгими. Когда Марти ему нужен – он весь телефон обзвонит, а когда наоборот, то хрен возьмет трубку. Пока шли гудки, Марти стал гадать, зачем он понадобился Кайлу. Тут три варианта: либо он попросит его об очень большой просьбе, например, съездить в город в магазин автозапчастей, либо он попросит его по-дружески помочь что-то сделать дома, либо позовет прогуляться, чтобы скоротать время. В первых двух случаях Марти ему вежливо отказал бы, сославшись на дикую усталость и дела по дому, как совсем недавно научился это делать. А вот прогуляться он был не против. Всяко лучше, чем сидеть перед монитором в отупляющих компьютерных играх, как говорила его мама, и правда была на ее стороне.

Но врать не пришлось. Кайл ответил, и его радостный голос буквально фонил позитивной энергетикой, что, казалось, он на другом конце провода прыгает до потолка и бегает по стенам с телефоном в руке. Марти давно не слышал голос друга таким возбужденным и полным энтузиазма.

– Мистер Ройс, не хотите ли по парку пройтись? – заискивающим тоном спросил он.

– Ты зачем мне звонил во время урока? – проигнорировал Марти вопрос друга, хотя прогуляться с Кайлом он бы не отказался.

– Так у тебя урок был? Вот оно как… Я-то ушел уже после третьего.

– Поздравляю, – с обидой ответил Марти, – так что в этот раз?

– Да так, есть о чем хорошем рассказать. Подползай к моему дому, донеров у Глена возьмем и пойдем гулять.

– У меня денег нет.

– Не парься, я угощаю. – «Вот это щедрость», – подумал Марти. – Ну так ты придешь?

– Да, через десять минут приду.

– Жду с предвкушением, – ответил Кайл важным голосом и повесил трубку.

Марти насторожился. Кайл для него почти ничего не делает, а тут решил угостить его донером. Видимо, у него есть хороший повод для этого… даже слишком хороший. Или это какая-нибудь уловка с целью загрузить Марти работой, как это произошло полтора года назад. Кайл позвал его покататься по окрестностям Новой надежды на мотоцикле отчима, но «забыл» уточнить, что в прицеп этого же мотоцикла им придется грузить всякого рода строительный мусор, оставшийся после ремонта крыши, и везти на свалку. Но Марти распирало любопытство, ведь у Кайла явно случилось что-то поистине грандиозное, поэтому он не мог не согласиться. Заодно он решил показать другу проделанную вчера в парке работу. И яму… В которую его швырнули.

По поводу очков. Отец Марти вытащил треснувшую линзу и вставил линзу от старых очков. Да, видел он теперь чуть хуже, но зато в глаза не бросалась огромная трещина от края до края. Отец пообещал заказать ему линзу в магазине оптики, но не сказал насчет сроков. Значит, это может растянуться на недели, а то и на месяцы, что несомненно вызовет очередную ссору.

Марти, как и обещал, через десять минут уже стоял у дома Кайла на Сан стрит. С заднего двора не него лаяла Люси – собака семейства Глинов. Похоже было, что она на каждого так заливается лаем, даже на своих хозяев. Марти постучал в дверь, и оттуда сразу вышел Кайл, чуть не прибив ему нос дверью.

– Что стучишь, я тебя видел, – бросил Кайл и пожал ему руку.

Они вышли со двора дома Глинов и пошли в сторону парка.

– И что ты мне хотел рассказать? – поинтересовался Марти.

– Очень-очень хорошую новость, ты даже представить себе не можешь, насколько хорошую. Уже всем написал, всех обзвонил. В общем, сегодня намечается большая пьянка. Действительно большая, а то обычно я люблю приукрашивать, ну, ты знаешь, но сейчас нисколько не преувеличиваю.

Пока они шли до закусочной Глена Кайл поведал Марти, что ему наконец-то, спустя год, удалось продать свой «Ситроен». Сколько же он денег в это старое корыто вложил! Она принадлежала еще его деду, а когда он умер, машина стала по праву принадлежать Кайлу. Получив на четырнадцатый день рождения заветные ключи, он в тот же день перегнал ее из дедовского гаража в свой.

Возился Кайл с «Ситроеном» двадцать четыре на семь. Мыл чуть ли ни каждый день, занизил гидравлику, наклеил тонировку на все стекла, прочистил салон, поменял все сидения, перекрасил корпус в серебристый цвет, поменял колеса, поставил стереосистему и спойлер. В общем, превратил его из корыта в стиле ретро в мечту автолюбителя-провинциала. А гордости-то за него сколько проснулось у Кайла. Вся галерея в телефоне и «Инстаграм» были забиты ее фотографиями с разных ракурсов.

Когда Кайл заводил разговор о «Ситроене», у Марти первым делом вспоминался день, когда они в начале апреля позапрошлого года в ужасную погоду с ледяным ветром, сопровождаемый мокрым колючим снегом, тонировали ему боковые стекла. Это был какой-то ледяной ад на земле. Марти забыл перчатки, извозил руки в ледяном чистящем средстве и отморозил мизинец. Кайл долго бранился на него за то, что он плохо держит лист тонировки, но Марти ничего не мог поделать – настолько у него замерзли руки. Самому Кайлу, казалось, не был страшен ни холод, ни леденящий тело ветер, ни комья сырой грязи под ногами, ни снег, стремительно застилающий собой каждый квадратный миллиметр машины. Он видел перед собой лишь цель и результат, ничего больше его не волновало.

Но год назад отчим Кайла – Билл Норман – объявил, что готов отдать ему свой «Бьюик» на растерзание, как он любил называть занятия пасынка с машиной, когда купит себе новое авто. И вот он приобрел себе новенькую «Киа Рио», а «Бьюик» остался стоять в гараже. В этот же день Кайл, забыв обо всех вложенных в «Ситроен» деньгах, выставил в Интернет объявление о его продаже и стал уповать на покупателей. Но ему все не везло. За это время он снял с нее всю тонировку, стереосистему, колеса заменил прежними, все навороты переставил на «Бьюик» и стал ждать чуда.

– И вот чудо случилось – «Ситроен» покупают, – с вожделенным трепетом произнес Кайл.

– Это прекрасно. У меня слов нет, – искренне порадовался Марти.

В это время Джимми Глен доставал из гриля два поджаренных донера с курицей и со слегка вытекшим наружу пряным томатным соусом, положил их в пакет вместе с салфетками и отдал друзьям.

– Вот ваши донеры. Приятного аппетита, ребята. Хорошего дня! – сказал Джимми Глен со своим ярко выраженным итальянским акцентом.

– Спасибо, мистер Глен, – ответил Марти.

Они шли по парку, уплетая лучшие донеры, которые они только пробовали в своей жизни.

– Джимми молодец. Сегодня они ему удались, – прокомментировал Марти. Кайл в ответ кивнул.

– Вот, кстати, смотри, что мы вчера посадили. Здорово, правда? – Указал Марти на деревья и подлесок в виде кустов.

– Да, – равнодушно ответил Кайл. Сейчас он был погружен в бескрайние просторы грез, видимые только ему одному. У него уже перед глазами стоял заниженный синий «Бьюик» в тонировке на всех стеклах, он на водительском сидении вальяжно вращает руль одной рукой, а другая высунута наружу, его подруга Сара на пассажирском сидении. Он рассекает ночной город, мимо пролетают миллиарды огней, салон трясет от грома басов стереосистемы. Он шел и шел, пока не почувствовал, что Марти дергает его за рукав.

– Эй, эй, взгляни, – пробуждал Марти друга и указывал на какой-то здоровый куст.

* * *

Пока друг Марти пребывал в стране грез, он не отрывал взгляда от куста каких-то невероятных размеров, превышающих человеческий рост. Рос он возле сломанной лавочки по левой стороне центральной асфальтированной дороги – «Трассы», как ее называли местные. По Трассе не стеснялись в летнее время ездить мотоциклисты, отсюда и название. Куст был такой густой, что через него почти не просачивался свет. Ветки едва заметны – все заполонили мелкие круглые листья. Подумаешь, куст как куст, сказал бы любой прохожий. Но те люди, которые ходят через него на работу или учебу (к таким Марти и относился), сразу заметили бы неладное. Марти охватил доселе невиданное чувство, словно этот гигантский куст был принесен на не менее огромной невидимой летающей тарелке странными бесформенными, но похожими на род людской, неведомыми созданиями, которых якобы находили в США в середине прошлого столетия. От осознания того, что именно они с Кайлом столкнулись с чем-то за гранью их понимания, Марти пробирал холод.

– Какой красивый куст! Какие утонченные формы! – обратился Кайл к другу, как к ребенку.

– Да… Куст, – с настороженностью проговорил Марти. – Вот только его тут раньше не было.

Кайл сначала улыбнулся, а затем его прорвало. Он держался за плечо друга и смеялся, как одержимый. Марти скинул его руку и сделал вид, что ничего смешного он не в этом не видит.

– Я серьезно! – выпалил Марти.

В ответ Кайл рассмеялся еще больше. На его белоснежные кроссовки полился томатный соус из недоеденного донера. Марти отвел взгляд и стал перебирать в памяти события прошлого дня. «Может быть, его кто-то посадил, а я этого не заметил?», – пытался он себя успокоить, – «Да нет, такие большие кусты вчера не сажали. Ну, если предположить, что его посадили уже после нашего ухода… Все равно эдакая чепуха, я сегодня здесь в школу шел, и никакого нового куста не видел».

Кайл прекратил смеяться.

– Ну, Марти, не ожидал. Оказывается, ты тот еще юморист. Слушай, не хочешь комиком на Бродвей податься?

– Да я не шучу! Я сегодня тут шел и этого куста тут точно не было, – стоял на своем Марти.

– Сейчас, дай отдышаться. Фух! Значит, не обратил внимание, – успокоил его Кайл и дружески похлопал по плечу. – Ничего сверхъестественного, угомонись.

– Ты это мне говоришь?! Да я тут каждый день хожу! – неожиданно для себя выпалил Марти.

– Вот дурак, – про себя сказал Кайл и обратился к Марти, – значит, вчера посадили, ты мне сам это говорил, забыл?

– Сначала я так и подумал, но вспомнил, что мы такие здоровые кусты не сажали. Погляди вокруг. Ты разве видишь хоть один похожий куст? – настаивал Марти.

Кайл оглядел парк и задумался. Похоже, что Марти говорит правду. Такие кусты тут не росли в помине; один лысый, да маленький, только посаженный подлесок. Но стоило ли из-за этого устраивать истерику? Кайл содрогнулся, но не почувствовал подбирающегося к нему со спины страха неизведанного в отличие от своего друга. Он верил, что всему этому есть вполне рациональное объяснения, уж не с неба этот куст свалился! Кайл вздохнул, хотел начать говорить, но Марти будто прочел его мысли и оборвал его.

– Нет, его не посадили, когда я был в школе, взгляни на землю. – Он слегка толкнул Кайла локтем в бок.

Легкий прохладный ветерок обдувал куст, его листья трепыхались, то шелестя, то затихая. Куст не был каким-то необычным, он не мог сейчас вылезти из земли и наброситься на двоих ребят. Он просто существовал и при этом от него так и веяло какой-то таинственностью, скрытой глубоко в земле в спутанных корнях. Но вот земля, в которую он был вкопан, очень насторожила и Марти, и Кайла. Она оказалась старой и сухой. Ее засыпали опавшие сухие листья и мелкие ветки. Земля ровная, не прикопанная и нерасчищенная. Создавалось впечатление, что куст здесь растет как минимум года два. Но этого не могло быть! Этого куста еще сегодня утром тут не росло в помине.

В голове Кайла стал закрадываться, таившийся в глубине его души безотчетный страх. Уж не сходит ли он с ума? А, может, он сейчас просто спит? Сегодня выдался по-настоящему замечательный день, все шло прекрасно: нашелся покупатель «Ситроена», удалось улизнуть с уроков, ночью намечался грандиозный праздник с кучей алкоголя (лишь бы ему не пришлось потом всех своих друзей развозить по домам). Уж не снится ли ему все это? Такая удача не обрушивалась на него в один день еще никогда, что аж хотелось скакать до потолка и обнимать каждого прохожего на улице.

Но это не могло быть сном, хотя все указывало Кайлу именно на это. В материальном мире не может возникнуть на пустом месте куст, от которого так и веет мистикой и пугающей таинственностью, заставляя постоянно об этом думать.

– Ну раз уж нам обоим кажется, что этого куста не было, то ты точно не сходишь с ума, – подытожил Кайл.

– А, может, мы оба сумасшедшие? – высказал предположение Марти и притих.

Кайл пожал плечами. Он и не знал, как следует к этому относиться. Внезапно для обоих Марти взорвался.

– Ну не могли его так идеально посадить в этот же день, ну не могли, понимаешь? Этого быть не может, должны остаться какие-то следы от посева.

– Черт, да успокойся ты, – толкнул Кайл друга и повысил голос, – да, я тоже не могу понять, как он здесь оказался, ну и что? Когда ты уже себя в руки возьмешь? Тебе семнадцатый год идет, а разум, как у дитя в самом деле! – Внезапно Кайл понял, что высказал Марти то, что о нем в тайне думал, что так тщательно пытался не вымещать на нем, но, Господи, иногда он бывает просто невыносим. Иногда с ним приходится говорить, как с маленьким ребенком, разжевывая каждую деталь.

Все чаще Кайл задавался вопросом: почему он до сих пор с ним общается. Нет, он не считал Илью отсталым, ну, разве что чуть-чуть. Главной причиной ему виделось отсутствие у его друга социализации как таковой. Это пагубно сказалось на его личности, ее практически нет. Занялся бы он собой, нашел бы себе занятие, то непременно у него появились бы друзья. Обычно это так и работает. Коля с детства интересовался машинами и техникой в целом, и таких, как он, великое множество. Поэтому он никогда не испытывал недостатка в общении.

Все эти годы он ощущал какой-то незримый и неощутимый долг перед этим тщедушным парнем, что сейчас сокрушал все вокруг из-за дурацкого куста. Вроде бы, день, когда они познакомились, когда Марти помог ему освоиться в новой школе, остался далеко в прошлом, в темных уголках воспоминаний, но почему-то Кайл не мог порвать с ним дружбу, как бы ему этого ни хотелось. Ведь ему не доставляет проблем прекратить общаться с кем-то из своих многочисленных надоевших приятелей. Но с Марти его как будто что-то связывало, заставляя терпеть и относиться снисходительно. Поэтому Кайл не брезговал подключать Марти в какую-нибудь грязную работу. Если он не может и не хочет с ним полноценно общаться как с другом, то можно заставить Марти разделить с ним неприятное дело. Как уже говорилось, Кайл прекрасно понимал, что у Марти кроме него не было никаких друзей, поэтому без зазрения совести возлагал на него свои обязанности, чтобы Марти думал, что таким образом он сохраняет с Кайлом дружбу.

– И ты это так оставишь?

– Да, представь себе! Это просто чертов куст. Меня не волнует, прикинь, как он тут появился. Сажали его или не сажали, да хоть НЛО – мне все равно. На мою жизнь влияет дурацкий куст? Нет, и на твою тоже.

– Ладно, твоя правда… Это просто чертов куст, – повторил Марти за другом.

– Вот и отлично.

Затем он продолжил:

– На чем же я остановился?.. Твою ж… – Кайл посмотрел на кроссовки, заляпанные соусом и усмехнулся. – Вот куст и повлиял на мою жизнь. – Он нагнулся и вытер салфетками кроссовки, оставив на них жирное пятно, с которым справится только стиральная машина и хороший порошок.

Марти доел свой остывший донер и выбросил пакет из-под него в урну. Двое ребят двинулись дальше. Не пойми откуда взявшийся куст отвлек Кайла от его рассказа, и он, щелкая пальцами, стал вспоминать, что хотел сказать.

– А, вот что! В общем, приглашу Тимми, Сару, Нолли, Мэтта, может быть, Джека, купим пива и напьемся до синьки. Хочешь, приходи, я нисколько не возражаю, – предложил Кайл.

– Ты же знаешь, даже, если бы я не был против шумных гулянок с алкоголем, меня родители не отпустят, – сказал Марти.

– Господи, тебе семнадцатый год идет, – указал Кайл в какой раз, – а ты все еще спрашиваешь разрешения у мамы с папой, чтобы встретиться с другом, – недоумевал Кайл. – Ты у нее спрашиваешь разрешения пойти посрать?

– Прекрати, – обиделся Марти.

– А то что? Маме пожалуешься?

– А то я… – Марти вдруг остановился на полуслове и с диким видом уставился на малюсенький клен с листьями цвета красного гранатового вина, росшего чуть ли не на уложенной разноцветным кирпичом дорожке. Кайл услышал, как у Марти нервно стучат зубы. Он посмотрел в сторону клена и измученным голосом сказал:

– О Боже, ты что, опять? – Марти молчал. Кайл продолжил речь, – Сначала куст, а теперь и дерево? Вот что-что, а оно тут было, я его прекрасно помню. Марти отвел руку влево и тихим безжизненным голосом спросил:

– Ты про то?

Кайл повернул голову в указанную сторону и обомлел. Да, именно тот клен он помнил. Он был повыше этого, листья темнее и их заметно меньше. У того клена, что приковал внимание Марти, высилась густая крона, чуть кривоватый ствол и такая же, как и у куста, сухая ровная земля с мелкими трещинками, какие появляются у комнатных цветов, за которыми давно никто не ухаживал. Из трещинок вылезали крошечные черные муравьи, и в них была видна обширная корневая система. Это дерево тут стояло наверняка дольше, чем ребята живут на свете. От него исходил приятный аромат осенних листьев и свежести, но это лишь на запах. Посмотрев на клен, ребята почувствовали одно и тоже – ту самую мистическую таинственность, как у куста, скрытую в корнях под землей. Такое чувство, словно этот клен и куст – только вершинки айсберга или простая бесформенная оболочка чего-то большего и пугающего, скрытого в недрах за пределами жизни.

– Сколько всего таких деревьев было в парке? – с настороженностью спросил Кайл.

– Только одно, – с уверенностью ответил Марти. – Тебе еще все равно?

– Малость самую, – саркастически отозвался Кайл. Непонятно что на него нашло, наверное, стало не по себе находиться в парке, но он решил давать заднюю. Словно сама земля давила на него всей своей толщей.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, бывай, напиши тогда или позвони, если соберешься пойти со мной, – сказал Кайл, затем прибавил шаг и под конец почти бегом ретировался из парка, даже ни разу не обернувшись. Марти посмотрел ему в след и в мыслях попрощался. Он еще с минуты переводил взгляд с таинственного клена на не менее таинственный куст, и потом ему тоже стало не по себе. Он, как и Кайл, поспешил покинуть парк.