Читать книгу Кто поставил Горбачева? - Александр Островский - Страница 3

5 марта 1953 г., вскоре после того, как И.В. Сталин написал эту резолюцию, его не стало. Бросается в глаза, что это произошло вскоре после инаугурации нового американского президента Д. Эйзенхауэра.

Имеющиеся данные позволяют утверждать, что ближайшие соратники вождя если не убрали его (есть и такая версия)[90], то помогли ему отправиться в иной мир[91]. В результате у власти оказался триумвират: Л. П. Берия возглавил госбезопасность, Г.М. Маленков Совет Министров СССР, Н.С. Хрущев – ЦК КПСС[92].

М.С. Горбачев утверждает, что при разработке программы перестройки он использовал идеи и первого, и второго, и третьего[93].

«Программа Маленкова» нам неизвестна. Известно лишь, что в 1953 г. на заседании Верховного Совета СССР он поднял вопрос о необходимости сокращения производства тяжелой промышленности (группа А) и расширения производства товаров массового потребления (группа Б), а также об ослаблении эксплуатации деревни[94].

Что касается Л.П. Берии, то он предлагал: а) отказаться от политики «холодной войны» и в качестве первого шага на этом пути согласиться на объединение Германии[95], б) ослабить карательные, репрессивные меры (амнистия, запрещение применения к арестованным «мер принуждения и физического насилия», ограничение прав Особого совещания, передача ГУЛАГа Министерству юстиции, реабилитация невинно пострадавших)[96], в) ликвидировать «партийное начало в руководстве страной», т. е. произвести разделение власти между партией и советами, передать реальную власть советам и сохранить за партией только идеологические функции[97], г) ввести «полный суверенитет» союзных республик[98] («назначать руководителями национальных республик представителей коренной национальности»[99], перевести делопроизводство в республиках на национальные языки[100], «создать национальные армейские части»[101]); д) не распуская колхозы и совхозы, открыть возможность для развития хозяйств фермерского типа, предоставив им возможность на практике демонстрировать свои преимущества[102]; е) упразднить паспортные ограничения, касавшиеся сельских жителей[103].

Сразу же после смерти И.В. Сталина действительно была объявлена амнистия, ликвидирован ГУЛАГ, упразднено Особое совещание при МВД, началась реабилитация невинно осужденных[104]. 12 июня 1953 г. Президиум ЦК КПСС принял решении о переводе делопроизводства в национальных республиках на местный язык[105] и секретное постановление о свертывании «социалистического строительства» в ГДР, которое рассматривалось, как первый шаг на пути объединения ГДР и ФРГ[106].

Через две недели, 26 июня. Л.П. Берия был арестован, обвинен в подготовке заговора и расстрелян[107]. В сентябре того же года Н.С. Хрущев стал первым секретарем ЦК КПСС, в феврале 1955 г. добился отстранения Г.М. Маленкова от должности председателя Совета Министров[108] и через некоторое время занял этот пост сам.

Поднявшись на вершину власти, Н.С. Хрущев попытался реализовать многое из того, что предлагал Л.П. Берия. При этом, если верить Д.Т. Шепилову, своеобразным «мозговым центром» при нем стала та «бесчестная камарилья», о которой шла речь ранее: П.А. Сатюков возглавил редакцию газеты «Правда»[109], Л.Ф. Ильичев стал секретарем ЦК КПСС по идеологии[110].

Встав на путь реформ, Н.С. Хрущев провозгласил политику мирного сосуществования и взял курс на разрядку. К 1 марта 1953 г. в армии находилось 5,4 млн. человек[111], в начале 60-х годов – 2,4 млн. чел.[112]

О том, насколько далеко собирался идти Н.С. Хрущев, свидетельствует то, что в 1956–1957 гг. рассматривалась возможность создания конфедерации из ФРГ и ГДР как первого шага на пути объединения Германии[113], Советский Союз выразил согласие разделить с Японией Курильские острова[114] и заявил о готовности вступить в НАТО[115]. Рассматривалась идея кондоминиума, т. е. «раздела мира между СССР и США на сферы влияния»[116].

Одним из следствий начавшейся разрядки было расширение внешней торговли. С 1950 до 1965 г. ее оборот вырос почти в пять раз. Правда, вплоть до середины 60-х годов удельный вес торговли с капиталистически развитыми странами составлял всего лишь 20 % общего торгового оборота СССР[117].

Расширение внешней торговли отражало расширение сотрудничества советского руководства с финансово-промышленными кругами Запада[118]. В качестве примера можно привести восстановление отношений с финансово-промышленной империей Рокфеллеров, прерванных в первые послевоенные годы[119].

Несмотря на то, что после смерти И. В. Сталина советское правительство много сделало для разрядки международной напряженности, борьба между двумя блоками продолжалась.

Это заставило СССР пойти в 1955 г. на подписание вместе с другими странами Центральной Европы (Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, ЧССР) оборонительного Варшавского Договора.

Это же заставляло СССР форсировать модернизацию армии, прежде всего за счет ракетно-ядерного вооружения[120]. В 1957 г. Советский Союз запустил первый искусственный спутник земли и тем самым получил возможность доставлять ядерное оружие в любую точку мира. В 1959 г. в СССР появились ракетные войска, которые 1 мая 1960 г. продемонстрировали способность сбивать самолеты противника на любой высоте[121]. 4 марта 1961 г. СССР произвел испытания, в ходе которых с помощью одной ракеты была сбита другая ракета[122]. Это означало, что наша страна может отразить не только авиационный, но и ракетный удар противника.

В феврале 1956 г. состоялся XX съезд КПСС, на котором Н.С. Хрущев выступил с докладом о культе личности Сталина[123]. Доклад на всех произвел впечатление разорвавшейся бомбы. И хотя он был сделан на закрытом заседании, вскоре его текст оказался за границей[124].

Многие восприняли его как откровение. Между тем прошло время, и стало известно, что, развенчивая И.В. Сталина, Н.С. Хрущев не брезговал самой грубой ложью[125]. Это означает, что цель его доклада заключалась не в том, чтобы восстановить попранную правду и справедливость, а в том, чтобы дискредитировать И.В. Сталина и созданную им политическую систему.

Уже в 1954 г. были предприняты первые шаги по децентрализации управления экономикой[126]. Этот курс воплотился в решения Пленума ЦК КПСС, состоявшегося 13–14 февраля 1957 г., на основе которых произошла ликвидация многих отраслевых министерств и передача их функций новым, создаваемым на местах учреждениям – совнархозам[127].

Одновременно произошло ограничение планового руководства экономикой. Если с 1940 по 1953 г. количеств планируемых показателей увеличилось с 4744 до 9490, то уже в 1954 г. оно сократилось до 6308, в 1957 г. – до 3390, в 1958 г. – до 1780[128].

Однако дело заключалось не только в этом.

В 1950 г. соотношение между прибылью и налогом с оборота составляло 21 и 79 %[129], в 1955 г. – 34 и 66 %, в 1960 г. – 45 и 55 %[130]. В результате с 1950 по 1960 г. налог с оборота увеличился с 23,6 млрд. руб. до 31,3 млрд., то есть примерно в полтора раза, а прибыль с 6,3 млрд. до 25,2 млрд. руб., в четыре раза[131].

Это означает, что в годы хрущевской «оттепели» буквально за несколько лет в четыре раза выросли денежные потоки, которые проходили через руки директорского корпуса.

Одновременно было изменено распределение бюджетных средств. В 1953 г. 79 % расходов приходилось на союзный бюджет и 21 % на республиканские, в 1965 г. – соответственно 42 и 58. За 12 лет союзный бюджет почти не изменился: 40,8 и 43,2 млрд. руб., местные бюджеты увеличились с 10,7 до 58,4 млрд. руб., почти в шесть раз[132].

Иными словами, руководство партии встало на рискованный путь экономического ослабления союзного центра и усиление низших звеньев советского государства как корпорации: республик, краев, областей и предприятий.

Тогда же было изменено взаимоотношение между промышленностью и сельским хозяйством. После 1953 г. «заготовительные цены на скот и птицу были повышены более чем в пять раз, на молоко и масло – вдвое, картофель – в два с половиной раза, овощи – на 25–40 процентов»[133]. Были отменены обязательные нормы выработки и связанные с их невыполнением меры наказания[134]. В результате труд колхозников утратил прежний принудительный характер, напоминавший барщину. В 1956 г. появилось постановление «О ежемесячном авансировании колхозников и дополнительной оплате труда в колхозах»[135], а в 1957 г. постановление «Об отмене обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов государству хозяйствами колхозников, рабочих и служащих»[136].

Таким образом государственно-феодальный уклад в деревне трансформировался в государственно-капиталистический.

Накануне войны в городе проживала треть населения страны, в деревне две трети. На рубеже 50 – 60-х годов соотношение между ними выровнялось, в новое десятилетие Советский Союз вступил как урбанизированная, индустриальная держава[137].

Существует мнение, что 50-е годы были самыми успешными в истории советской экономики[138]. Однако, несмотря на это, некоторые ее отрасли начали терять прежние темпы развития. Первые сигналы об этом были получены уже в 1958 г.[139], т. е. сразу же, как только партия встала на путь децентрализации управления народным хозяйством, на путь усиления власти республик, местных советов и директорского корпуса[140].

Однако есть основания думать, что дело заключалось не только в этом.

В годы войны предприятия работали в две-три смены, нередко без выходных. После окончания войны был восстановлен выходной день – воскресенье, начался отказ от ночных смен. XX съезд принял решение о переходе от 8-часового к 7-часовому рабочему дню. В результате, производственная неделя сократилась 96 часов в 1955 до 84 в 1960 г., а рабочая с 48 час. до 40[141].

Одновременно наметилось замедление темпов роста численности рабочих и служащих. С 1946 по 1955 г. она увеличилась на 70 %, с 1956 по 1965 г. – на 60 %[142].

Следовательно, дальнейшее развитие советской экономики уже при Н.С. Хрущеве стало требовать ее интенсификации и, прежде всего, повышения производительности труда.

Это было тем более необходимо, что после Второй мировой войны в развитии науки и техники начались радикальные перемены, получившие название научно-технической революции (НТР). Поэтому снова, как и в XIX в., правда, теперь уже перед индустриально развитыми странами возникла альтернатива: или воспользоваться достижениями НТР и остаться в числе ведущих стран мира, или же перейти в разряд отстающих со всеми вытекающими из этого последствиями.

К чести хрущевского руководства КПСС следует отметить, что оно своевременно обратило внимание на это обстоятельство. Уже 4 – 12 июля 1955 г. был проведен специальный Пленум ЦК КПСС[143], провозгласивший курс на использование достижений научно-технического прогресса[144]. А через некоторое время началась разработка программы научно-технического рывка, которая легла в основу Третьей Программы КПСС, получившей известность как программа строительства коммунизма. Она была принята осенью 1961 г. на XXII съезде КПСС и рассчитана на 20 лет[145].

Однако реализация этой программы стала буксовать с самого же начала. Даже приукрашенные официальные данные рисуют следующую картину роста производительности труда в промышленности: 1946–1950 – 5,0 %, 1951–1955 – 8,2 %, 1956–1960 – 6,6 %, 1961–1965 – 4,6 %.

Поиск путей преодоления наметившейся тенденции привели к выводу о необходимости создания механизма экономического стимулирования производства[146]. Начало открытого обсуждения данной проблемы было положено 9 сентября 1962 г. публикацией на страницах «Правды» статьи харьковского экономиста Е.Г. Либермана «План, прибыль, премия»[147].

В ходе развернувшейся дискуссии под огнем критики прежде всего оказалась существовавшая система планирования, одним из самых уязвимых мест которой являлось обилие учитываемых показателей. Так, к концу 80-х годов номенклатура выпускаемой продукции достигла 24 млн. наименований[148], а количество ежегодно утверждаемых цен – 200 тысяч[149].

Одни из этого делали вывод о необходимости дальнейшего ослабления роли государства в экономике и расширения хозяйственной самостоятельности предприятий, другие – о необходимости использования для управления экономикой новейших электронно-вычислительных средств обработки информации[150].

Именно с такой идеей выступил академик Виктор Михайлович Глушков[151]. Он предложил создать на основе ЭВМ общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой (ОГАС) – прообраз будущего Интернета и в июне 1964 г. представил свой проект правительству[152]. Однако прежде чем до его рассмотрения дошла очередь, в стране произошли важные перемены.

16 октября 1964 г. на страницах «Правды» появилось сообщение о том, что состоявшийся накануне Пленум ЦК КПСС «удовлетворил просьбу т. Хрущева об освобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и по состоянию здоровья»[153].

Прошло время, и мы узнали, что Никита Сергеевич оказался жертвой внутрипартийного заговора[154]. Яблоком раздора были и те меры, которые предпринимались им, и те, которые планировались[155].

Если в 1956 г. Н.С. Хрущев сделал доклад о культе личности Сталина на закрытом заседании партийного съезда, то осенью 1961 г. он открыто поднял этот вопрос на XXII съезде КПСС. Текст его выступления появился в печати, и в стране развернулась широкая антисталинская кампания. Н.С. Хрущев обвинил И.В. Сталина в убийстве С.М. Кирова и заявил о необходимости пересмотра открытых процессов 1934–1938 гг.[156]. В январе 1962 г. была создана комиссия Н.М. Шверника, которая к лету 1964 г. завершила свою работу, признав названные процессы сфальсифицированными и поставив вопрос о необходимости реабилитации проходивших по ним лиц, в том числе Н.И. Бухарина и Л.Д. Троцкого[157]

Для дискредитации И.В. Сталина предполагалось использовать версию о его связях с царской охранкой[158]. Вброс этой версии в советскую печать было доверено осуществить А.И. Солженицыну, который именно летом 1964 г. спешно готовил к печати свой роман «В круге первом» с этой версией[159].

Его роман представляет интерес и в другом отношении. В нем ставился крамольный для советской литературы вопрос: что важнее – интересы страны или интересы человечества? Ответ автора был однозначен: интересы человечества важнее интересов отдельной страны, даже СССР[160].

Имеются сведения, что в 1961 г. Н.С. Хрущев обсуждал вопрос если не об отмене, то, по крайней мере, об ограничении цензуры[161]. Тогда же он высказался за пересмотр ждановских резолюций о культуре»[162].

19 – 23 ноября 1962 г. Пленум ЦК КПСС принял решение о разделении партийных организаций по производственному типу на колхозно-совхозные и промышленно-производственные[163]. В этом некоторые увидели первый шаг на пути создания двух партий.

В 1964 г. Н.С. Хрущевым была подготовлена записка. «Ее суть сводилась к тому, что партийные комитеты не должны были вмешиваться в вопросы хозяйственного строительства, им предлагали сосредоточиться исключительно на политпросветительской работе. В записке осуждалась практика вмешательства в дела совхозов и колхозов. За что предусматривалось даже привлечение к уголовной ответственности»[164].

Шла речь о «ликвидации районных комитетов партии»[165]. Чтобы понять значение этого, необходимо учесть, что на местах именно райкомы концентрировали в своих руках всю полноту власти.

По существу Н.С. Хрущев собирался сделать то, что предлагалось еще при Сталине и что планировал Л.П. Берия – отстранить партию от власти. В связи с этим особая роль отводилась новой конституции.

Ее проект предполагал «установление президентского режима и прямых выборов народом главы государства», на пост которого должен был баллотироваться лидер. «Предполагалось также, что каждый член Президиума ЦК будет выдвигаться на крупный государственный пост и важнейшие решения будут приниматься не в партии, а в органах государственной власти»\

Планировалось созывать Верховный Совет три-четыре раза в год, т. е. ежеквартально, а комиссии Верховного Совета сделать постоянно действующими. Кроме того, намечалось ввести выборность всех должностных лиц, использовать референдумы как союзного, так и регионального масштаба, создать Конституционный суд и суд присяжных, расширить права предприятий, ликвидировать паспортную систему, запретить арест без санкции суда, предоставить право обжалования в суде незаконных действий должностных лиц, расширить гласность в деятельности государственных учреждений, ввести свободу критики[166].

Подготовленный проект конституции предполагал также предоставление союзным республикам права иметь собственные вооруженные силы[167]. Реализация этого нововведения, содержавшегося еще в «программе Берии», означала бы важный шаг на пути к превращению СССР в конфедерацию, что при условии отстранения партии от реальной власти создавало угрозу распада Советского Союза[168].

У нас нет оснований утверждать, что именно к этому стремились авторы нового проекта конституции. Но подобные стремления в середине 60-х годов существовали. Вот что писал тогда А.И. Солженицын: «Я предвижу это счастливое (и раздорное) время (о, если бы до него дожить!), когда мы будем из клеток выпускать на волю своих окраинных пленников. Будет непонимание, будут обиды великодержавные и малодержавные, но все это осветлится слезами радости, самыми высокими слезами человечества»[169]. А вот запись его разговора, сделанная КГБ в 1965 г.: «Меня поражает, что либеральные русские люди не понимают, что надо расставаться с республиками… Ну, Украина – спорный вопрос… Но какой разговор – Закавказье, Прибалтика! В первый же день – кто куда хочет, ради бога!»[170].

На эти слова можно было бы не обращать внимания, если бы не одно обстоятельство. Еще при жизни писателя были приведены факты, дающие основание думать, что по крайней мере с 1945 г. он сотрудничал с органами советской госбезопасности[171]. А.И. Солженицын уклонился от сделанного ему предложения опровергнуть эти факты, что дает право считать его «литературным Азефом»[172]. Но тогда получается, что, рассуждая об освобождении «окраинных пленников», он лишь озвучивал идеи, подброшенные ему КГБ.

Н.С. Хрущев планировал перемены не только в сфере политической надстройки, но и в экономике. Сначала эта работа велась в стенах Государственного экономического совета СССР, а после его ликвидации – в Государственном комитете по науке и технике (ГКНТ), где была создана специальная комиссия под руководством Л. Ваага[173].

Таким образом, в 1964 г. наша страна стояла на пороге крупных перемен. Однако против Н.С. Хрущева объединилось почти все руководство партии. Подготовка переворота началась в 1963 г.[174] и совпала с переменами во властных структурах ведущих стран Запада, когда «скоропостижно скончался» римский папа Иоанн XXIV, канцлером ФРГ стал Людвиг Эрхард, правительство Великобритании возглавил Александр Дуглас-Хьюм, убитого президента США Джона Кеннеди заменил Линдон Джонсон[175].

14 октября 1964 г. Н. С. Хрущев был отправлен в отставку, новым первым секретарем ЦК КПСС стал Леонид Ильич Брежнев, председателем Совета Министров СССР – Алексей Николаевич Косыгин[176].

Бывший тогда председателем КГБ В. С. Семичастный отмечал, что предусматривалась возможность противодействия со стороны Н.С. Хрущева. С этой целью были блокированы его сторонники в гостинице «Москва», а также перекрыты пути на случай бегства Н.С. Хрущева в американское посольство[177].

Обратите внимание: не в британское, германское или французское, а в американское.