Читать книгу Рейд - Александр Пак - Страница 3

Посреди ночи мимо густых зарослей ехал синий поезд. Он уже не мчался на полном ходу, а постепенно сбавлял скорость, подъезжая к повороту, за которым уже виднелась его остановка. Вскоре поблескивающий под лунным светом локомотив остановился напротив небольшого старого вокзала. Рэкетиры быстро выскочили из поезда, выстроились возле локомотива, откуда под гром аплодисментов и радостные крики вышел Живодер.

– Ну ладно вам, парни! – воскликнул он. – Не Цезаря ведь приветствуете!

– Жи – во – дер! – скандировали Рэкетиры. – Жи – во – дер!

И тогда Петр расставил руки в стороны, принимая все почести и комплименты.

– Вы это сделали, босс! – воскликнул Индеец.

– Вы обставили Цезаря! – поддержал волну Полторашка. – На глазах у всего города!

– Нет – возразил Петр, указав на своих людей. – Это сделали ВЫ, парни! Без вас всех ничего бы не вышло! И пусть не все шло по плану – никто не смог нас остановить! Первую часть плана разрешаю считать выполненной!

– Урррра! – прокричали Рэкетиры, махая руками.

– И потому мы все идем праздновать! Давайте, ребята, разливайте вино и пиво! Сегодня ночью никто не будет спать спокойно!

Тепло от вечернего разговора с Ириной согрело Олега и он смог быстро заснуть. В темноте перед глазами слабыми искрами мелькали какие – то образы, совершенно не вредившие сну. Мужчина пробудился бодрым, когда было еще темно. В полумраке он ощупал грудь, плечи – они все еще болели.

– Классно, да? – раздался чей-то голос в темноте. – Твои синяки болят? Прищуренный взгляд Олег сразу выцепил из полутьмы силуэт, что стоял к нему спиной. Это была не Ирина.

– Вы… Откуда…

– Ты легко отделался, мальчик – сказал этот голос. Его обладатель начал медленно поворачивать голову. Олег почувствовал на себе, как хрустнула шея незнакомца и с ужасом уставился на то, как его голова продолжила поворачиваться, открывая лицо… Лицо, будто разрезанное целиком от самых ушей широкой черной улыбкой.

– Боль еще ждет тебя – прошипел невообразимо огромный рот. Скрипучий, высокий, будто детский крик, вдруг пронзил все нутро Олега, заставив того подскочить с постели. Мужчина снова обнаружил себя в постели, но на этот раз в более светлой обстановке: солнце поднялось недавно, его почти горизонтальные лучи, не успевшие скрыться за облаками, попадали точно в окно, проливая свет на стену, кровать и копну фиолетовых волос на баре – Ирина, почему-то, спала за стойкой, сложив под голову руки.

Несмотря на пробуждение, Олег не ощущал, что сон его оставил: неприятно липкий пот, напитавший кофту, в которой Олег спал, будто паутиной опутывал его и тянул в кровать, перед глазами все еще стояла огромная, непроглядно черная улыбка. Мужчина затряс головой, пытаясь отделаться от неприятных чувств, и, раздраженный неудачей, вскочил и направился к выходу. Он прикрыл дверь тихо, боясь разбудить Ирину, спустился по лестнице вниз и, выйдя в подъезд, приоткрыл дверь. Двор встретил его прохладным ветром и шелестом деревьев, мужчина сделал вдох и шагнул за порог, окончательно решившись на прогулку.

Геркулес проснулся пораньше, как всегда. Он осторожно приподнял ручку Лизы со своего торса, положил ее на постель и, медленно оторвал свою широкую спину от матраса. Мужчина встал с постели, спустился по лестнице и сразу направился в гараж, где его терпеливо ждал тренажер.

Блины налетели на штангу, тело упало на скамью, грудь стала вздыматься в унисон движениям рук. За подходом был подход, за жимом – присед, а в перерывах – пресс, и вот, не заметив, как посветлело, Гера вышел из гаража с набухшими мышцами и в пропитанной потом майке. На кухне его встретил сын. Гриша подставил кулак и Гера тут же ответил на жест, легонько стукнув по нему своим кулаком.

– Что, Пап? Полиция Рима и по утрам не спит?

Геркулес усмехнулся.

Семейный завтрак прошел в необычно теплой обстановке, как показалось Геркулесу – даже, если ему это только показалось, он не хотел лишать себя этих теплых чувств, и просто насладился моментом. За омлетом, бутербродами и чашкой кофе мужчина услышал пару новых историй из школы от Гриши, которые пробили их обоих на смех. Глаза парня метнулись на часы, что висели над столом и он вскочил Из-за стола.

– Мне пора – воскликнул Гриша, второпях целуя маму и сестричку. – Хоть бы не опоздать!

Геркулес встал Из-за стола столь же резко, что и его сын.

– Ты не опоздаешь! – нарочито строго пробасил мужчина, а потом улыбнулся и сказал мягче. – Я тебя довезу.

Отвечая на все возражения мамы широкой улыбкой и частыми кивками головой, Гриша поскорее напялил обувь и выскочил на улицу, откуда уже был слышен скрип поднимающихся ворот. Гера подтолкнул ворота наверх, сам сгорая от нетерпения, и поскорее выкатил на свет свой мотоцикл. Краска на нем переливалась сильнее вчерашнего, Новое переднее колесо сверкало стильным узором спиц… Стоило сесть за руль и завезти мотор, как движок зарычал, пробирая дрожью до костей. Резвый конь сорвался с места и полетел вниз по улице и, казалось, ничто на свете не могло бы побить этот неистовый рык – даже Гриша, давший волю эмоциям и сорвавшийся на крик счастья, не смог этого сделать. Но ему это было и не нужно: он просто зажмурился и кричал навстречу ветру. Гера тоже был доволен: он не кричал, нет, просто молча смотрел на дорогу и улыбался. Видя счастливое лицо сына в зеркале заднего вида, он сделал небольшой круг, огибая квартал и еще больше продлевая это утро.

Наконец, байк замедлил ход и чинно подъехал к воротам школьного двора. Само учебное заведение стояло поодаль от забора, оставляя место широкой площадке с дорогой и всяческими турниками слева. К дверям школы протянулась вереница толстых портфелей, из-за которых выглядывали ножки младшеклассников. Ребята же постарше либо опаздывали, либо уже были внутри, спеша занять сидячие места у гардероба. Гриша с отцом спрыгнули с мотоцикла, парень отряхнул пыль со своих штанин и направился ко входу, но остановился, обернулся и, сделав выпад вперед, приобнял отца.

– Люблю `тя, па` – сказал он тихо, оторвался из объятий и поспешил к школе. Гера проводил его взглядом до самого входа и вздохнул, сам не понимая, то ли от грусти, то ли от теплого чувства покоя. Такой он был, похоже, не один: еще несколько родителей провожали своих детей. Одного из них он узнал, как и его двух маленьких сыновей. Мужчина чесал их соломенные волосы, а те хохотали в ответ. Он поднял глаза и, увидев Геру, кивнул ему приветственно. Когда братья припустили за одноклассниками, их отец пожал Геркулесу руку.

– Василий! – произнес Гера, улыбаясь. – Рад тебя видеть!

– Ого! – воскликнул он. – Что же это? Неужели тень улыбки проступила на пропитанном суровостью лице?

Геркулес хихикнул.

– Просто сегодня хороший день!

Василий задумался.

– Видал я одного такого вчера – ответил он.

– И что же?

– Я ему посоветовал это дело бросить – в наших краях для здоровья вредно.

Геркулес поднял бровь.

– Не вздумай мне ломать кайф – сказал он и снова устремил взгляд на детей. – Ты только глянь на них…

– Да… Еще вчера в пеленках были, а сегодня забыли напрочь, что это такое – в школу сами ходят, схватывают все на лету, как рыбки корм. Быстро же летит время в нашем городе?

– Дело не во времени. Когда Гриша был помоложе, мы с Лизой и с ним часто меняли жилье – нас мотало от места к месту, мы не успевали толком освоиться. То ли дело здесь: Дом купил и живешь. Совсем другие условия и потому живется иначе.

– Ты прав… И все же, есть плюс в том, что они быстро растут.

– Какой?

– Ты тоже забываешь о пеленках!

Гера рассмеялся на пару с Василием, а потом они вдвоем направились к транспорту.

– Что будешь делать на День основания Рима? – спросил Вася, открывая дверь своего седана.

– День основания? – переспросил Гера, почесав затылок. – Ты знаешь, забыл о нем совсем. Когда он там?

– Завтра! Мужик, ты на календарь вообще смотришь?

– Не особо… А что ты будешь делать? Опять соберешь свой «политически активный кружок»?

– Как звучит, так и есть. – произнес Василий, вдруг понизив голос.

– Я пошутил, Вась…

– Нет, нет, нет! Ты абсолютно прав! Но все же… Хоть мы ни на что не можем повлиять, мы хотя бы весело проводим время! Приходи, если захочешь!

Гера часто закивал, садясь на мотоцикл, и поспешил вывернуть обратно на дорогу – рабочий день, который, после вчерашних происшествий, обещал быть непростым, уже начался, и его трудности уже ждали полицейского.

Степан уже заканчивал свой завтрак, когда увидел медленно вползающего на кухню Алексея.

– Иш ты! – буркнул старик, протирая руки салфеткой. – Экая птица нарисовалась!

В ответ на это парень лишь с неохотой скользнул взглядом по Степану, подошел к плите и взял чайник. Наливая воду в кружку, он взглянул на гору грязной посуды в раковине и устало промычал

– Так… – осторожно произнес старик. – Насчет вчерашнего…

– Потом – буркнул парень. Он открыл кран, намылил губку и принялся тщательно и монотонно отмывать все чашки одну за одной. Мытье не принесло никакого бодрящего эффекта, а наоборот, еще больше вогнало парня в дрему, отчего он домывал последние чашки с особой ненавистью.

Отмыв посуду, он взял свой заварившийся чай и отправился наверх, попутно схватив со стола бутерброд и пару ватрушек.

Выше по лестнице парня ждал просторный зал. Слово «широкий» было применимо ко всему, что находилось здесь: к окнам, к ковру на полу, к дивану, и особенности к телевизору. Стена, возле которой стоял диван, была обклеена неброскими обоями, но зато была увешана декоративным оружием, среди которого больше всех выделялся длинный меч в ножнах.

Алексей свалился на диван, чуть не расплескав чай, пульт сам как-то появился в его руке и навелся на горящий экран, пальцы на автомате нажали нужную кнопку, запуская приостановленный фильм.

И вот мотоцикл стал на парковку участка. Входные двери качнулись, впуская Геркулеса. Шкафчик в раздевалке скрипнул, открываясь. Мужчина взял темно – синюю форму, надел ее и прицепил на грудь свой значок, блестевший орлом и огибающей его надписью «Полиция Рима».

В главном зале было еще просторно, но сотрудники быстро наводняли участок, и к приходу Геркулеса он уже успел погрузиться в привычную суету. Гера свернул налево и пошел привычным маршрутом к своему рабочему месту. Шаг за шагом он стал ощущать, что Что-то не так, и окинул взглядом зал в поисках ответа. Полицейские занимались обыденными делами – заполняли бумаги за столами, ходили с этими бумагами от двери к двери, сновали по коридорам, сталкиваясь друг с другом, и возвращались за столы с новыми листами для заполнения. Многие погрузились в работу, кто-то сидел на телефоне, кто-то, решив передохнуть, пошел набирать себе воду из кулера и задержался там, перекидываясь парой слов с товарищем. Все были заняты, но чуть ли не каждый бросал на Геру взгляд, когда он проходил мимо. Мужчина на своей коже прочувствовал, что весь зал наблюдает за ним и, невольно ускорил шаг.

Троица, сидящая за столами рядом и мирно беседующая, прервалась, только Геркулес подошел к своему рабочему месту. Михаил, вдруг дев куда-то свою веселость, немного поник, Борис заметно занервничал и начал перебирать пальцами, а Владислав в своей привычной манере откинулся на кресло и, вскинув шелестящую газету, закрыл ей свое лицо.

– Привет, парни – произнес Геркулес, чувствуя, будто сам воздух в помещении тяжелеет с каждой минутой.

– Ну привет… – произнес Михаил отстраненно.

– Да – донеслось Из-за колонок «Римских Новостей». – Привет тебе, брат! Как дела?

Гера промолчал.

– Отлично, я угадал? – ответил на свой вопрос Влад. – Точно! У тебя все супер!

– Что не так? – пробасил Геркулес, повернувшись на стуле к своим товарищам.

Глаза Влада выглянули Из-за края газеты, линия бровей изогнулась волной.

– Серьезно? – произнес он. – Вообще-то все не так!

– Да! – раздался дрожащий голос Бориса. – Нам досталось из-за тебя! Мы влетели!.. По-крупному!.. Из-за тебя!..

Геру передернуло от нахлынувшего замешательства.

– Из-за меня?! – возмутился он, ударив себя в грудь.

Миша поспешил поддержать Бориса, положив ему руку на плечо.

– Нам погрозили сокращением – сказал он. – Из-за того, что мы помогали тебе. И из-за того, что ты сделал потом.

– Я сделал? – произнес Гера, поднимаясь из кресла.

Влад резко схлопнул газету и тяжело вздохнул.

– Начальник всему отделу мозг выел, когда мы вернулись в участок с Рынка. Он повозмущался, пытаясь понять, какого черта мы делали на Рынке, потом спрашивает, где ты, а мы отвечаем: «Не знаем, схватил какого-то парня, швырнул в машину и уехал в закат!» После этого мы получили еще порцию ругани и угрозу сокращения.

– Какого черта?! – уже не сдерживаясь, зарычал Геркулес. Весь отдел повернулся и посмотрел на него в открытую, но ему уже было наплевать, что они там думают.

– Мы и так рискнули, помогая тебе! – воскликнул Борис. – Мы же не знали, что это твоя большая шутка! Не смешно получилось, Гера! Совсем не смешно!.. Нам нельзя под сокращение! Мне нельзя! Как я буду без работы?..

– Боря… – произнес Геркулес, немного умерив пыл. – Я не хотел, что бы все так вышло…

Влад придвинулся к Геркулесу, перегнувшись через стол.

– Начальник сутра на своем месте – сказал он и протянул руку, указывая на одну из дверей. – Сходи к нему, расскажи, что ты там «хотел» или «не хотел». И лучше поскорей: он тебя ждет.

Когда солнце, потеряв утренний блеск, спряталось за облаками, Олег шел по неизвестной улице. Он быстро добрался до трассы и зашагал вдоль нее, вдыхая полной грудью пыльный, пахнущий бензином, городской воздух. Справа от Олега шумела дорожная развилка, слева высились панельные многоэтажки. Мужчина мотал головой, озираясь по сторонам в каком-то приступе взыгравшего интереса. Взгляд скакал от билбордов с рекламой к широким знакам на столбах, арками нависающих над шоссе, от деревьев, качающихся на ветру, до дворов со стоянками и лавочками вокруг них. Ноги сами вели мужчину вперед, и, хотя он не знал, что его ждет, он не был против.

– Впечатлил? – переспросил Геркулес.

– Именно так – ответил Начальник Полиции. – Вчера и ты, и твоя работа, безумно впечатлили меня, и, как щедрый человек…

Начальник дернул за нитку, открыв жалюзи, за которыми Гера увидел два десятка полицейских, таращащихся прямо в окно

– …Я поделился впечатлениями со всеми. – продолжил он мысль, захлопнув жалюзи. – Слово «впечатлил» я применяю в самом отрицательном его значении.

– Какого черта – произнес он уже в совсем неспокойном тоне. – Какого черта, Гера? Объясни, что ты делал вчера! Я хочу услышать это от тебя!

– Я выполнял свою работу.

– Да неужели? Разнести полрынка, устроить три ДТП за один раз и поднять на уши всю городскую полицию – это твоя работа?

– Я осознавал неправомерность своих действий, но…

– Но ты все равно продолжал их совершать, не так ли? И ведь ладно, ты бы просто отправился крушить город – ты еще и на редкость храбро поступил! Сообщил мне, как только смог, об угрозе, а потом смело бросился на Рэкетиров.

Начальник сложил руки в замок и оперся локтями на стол.

– Слушай. Сколько лет я тебя знаю? Четыре?

– Пять… – поправил Гера.

– Точно. В то время, когда ты только начинал работать у нас, я сразу подумал: «как же нашему городу повезло, что у нас есть настолько целеустремленный и непреклонный полисмен»! И все эти годы, с того дня, когда ты пришел к нам, я уважал тебя, и безмерно уважаю до сих пор. Ты – отличный парень, Геркулес. Отличный во всем, черт тебя подери! Ты всегда знал, где хорошо, а где плохо, лучше всех, и потому тебе, порой, бывает трудно трезво оценить ситуацию, и я тебя в этом не виню. Но ты должен понимать: В Риме добро – это порядок, а зло – беспорядок. Устраивая переполох, ты, считай, содействуешь преступникам!

– При всем уважении – произнес он. – Вы не видите всей картины.

– Зато ты ведешь себя, как мальчишка, который внезапно вырос, но не знает, куда девать свои силы! Нельзя защищать порядок, нарушая его совершенно бесконтрольно!

Гера встал, оперевшись на стол начальника кулаками и заглянул Начальнику прямо в глаза.

– А как по мне, раз надо защищать город, то всеми способами и силами, что у нас есть. До последнего вздоха.

Вдруг раздался щелчок дверной ручки. Начальник с Герой обернулись и увидели, как кто-то открывает дверь.

– Кто разрешал без стука?! – прорычал Начальник, стукнув по столу, но быстро осадил. В кабинет друг за другом вошли несколько солдат. Они развернулись и построились возле стены, отдавая воинское приветствие, и тогда в комнату вошла она.

– Аве! – сказал Геркулес, приветствуя Цезаря.

– Аве! – сказал Начальник полиции, немного поклонившись. – Как ваши дела? Как добрались?

– Спасибо, неплохо – ответила Светлана. – Я проскочила путь сюда перед самым часом – пик. Сейчас в городе пробки… Впрочем, не об этом речь. Меня беспокоят вопиющие события вчерашнего дня. Я хочу решить проблему но сперва я должна ее обсудить с вами.

Геркулес поклонился Цезарю и зашагал на выход.

– С вами обоими – добавила Светлана, останавливая полицейского.

Уже в середине дня, изрядно заплутав, в поисках дороги Олег попал на очень людную площадь. Расположенная у перекрестка двух широких дорог, она жила своей бурной жизнью в этот час-пик: люди сновали по площади взад-вперед, создавая какофонию из шагов и речи, и все это звучало под аккомпанемент автомобильных клаксонов, яростно гремящих отовсюду. Пытаясь уловить хоть какой-то знак, что помог бы ему найти дорогу домой, Олег в итоге окончательно запутался. Людской поток закружил его, завертел, будто водоворот. Тогда разум стал цепляться за обрывки голосов и фраз, но они складывались лишь в неразборчивый поток, словно нашептываемые проклятья еще больше выводивший Олега из равновесия. Сбивчиво дыша, он мотал головой по сторонам, не заметил препятствия, споткнулся и повалился на асфальт. Боль ужалила его в спину, он хотел вскочить, но не смог. Тело замерло и будто бы сжалось, не в силах двинуть и мускулом, а глаза округлились, увидев огромную тень, возвышавшуюся до небес.

Несколько человек окружили Олега, с тревогой глядя на его лицо, на котором застыл отпечаток страха.

Олег не выдержал: он сорвался с места и рванул прочь. Через площадь. Через людей. Через дорогу. Мужчина растолкал пешеходов, выскочил на трассу и побежал наперерез, рискуя попасть под колеса. Он уже не видел машин, не слышал возмущенных криков водителей – все вокруг в одночасье померкло в тени… В огромной тени, что теперь стояла перед глазами.

Олег убегал прочь, позабыв обо всем. Мужчина преодолел шоссе и проскочил в переулок, только оставив площадь за спиной, когда чей-то силуэт перегородил ему дорогу, выскочив прямо перед ним. Олег вскрикнул от испуга, но остановился. Немного переведя дух, он узнал того, кто перед ним.

– Ирина! – произнес он, тяжело дыша. – Что ты тут делаешь?

– Тебя ищу! – ответила женщина, окинув Олега тревожным взглядом. – Ты ушел, ничего не сказав, и я подумала, Что-то случилось… Видимо я не ошиблась.

– А…А как ты… Нашла меня?

– Потом. – .отмахнулась она и заглянула мужчине прямо в глаза. – Что у тебя стряслось?

Олег обернулся и вытянул трясущуюся руку в сторону площади.

– Там! – воскликнул он. – Там… Тень! Огромная!

Ирина посмотрела по направлению руки Олега, а потом перевела взгляд на него самого.

– Видишь? – воскликнул он. – Видишь?

– Олег. – произнесла она. – Посмотри внимательней.

Мужчина боязливо повернул голову, но никакой тени и вправду не оказалось – площадь примыкала к огромному зданию странной, ступенчатой формы, что тянулось ввысь.

Олег устало поник. Ирина тут же прильнула к нему, закинула руку на плечи и помогла удержаться на ногах.

– Вот видишь? – сказала она. – Это просто большой дом! Просто большой дом!

– Да… – повторял Олег. – Большой дом…

– Пойдем отсюда! – сказала женщина. – заварим чай, посидим, поговорим… Ты только не нервничай!

Олег ответил, лихорадочно закивав головой.

– Так нельзя! – воскликнул Гера.

– А ну успокойся, мать твою! – рыкнул на него Начальник.

Их взгляды встретились, подобно двум тучам, что порождают молнии. Впрочем, вскоре они оба вспомнили об отряде военных и их лидере, что тоже желали поучаствовать в дискуссии, и потому отступились.

– Цезарь – продолжил Гера, выдохнув. – При всем уважении: правильно ли я Вас понял… Вы собираетесь спустить дело на тормозах?

– Отнюдь – ответила Светлана в своей спокойной манере. – Рэкетиры украли продовольствие, что мы везли в окрестные деревни и поселки. Впрочем, мы лишились еще и ценного железнодорожного состава! Я не в праве оставлять такие дела безнаказанными.

– И потому – сказал Геркулес. – нужно бить сейчас!

– Бить… – произнесла Светлана. – А Вы знаете, куда?

– Не знаем, в том то и дело! – ответил за Геру Начальник Полиции. – Как и не знаем причин столь безрассудного риска с их стороны: Рэкетиры никогда не лезли в город – грабили себе караваны, грузовики на дорогах, но даже в пригород не совались. Не удивительно, что они смогли ударить нам в спину – эффект неожиданности, какой – никакой!

– И потому лучший вариант – заключила Светлана. – обезопасить Восточнороссийск. Мы удвоим полицию… – женщина указала на Начальника и тот кивнул, показывая готовность к действиям. – Соберем патрули военных – Цезарь посмотрела на своих людей, и те в ответ вздернули ладони к кепкам в почтительном жесте. – И не будем нарушать покой граждан.

Геркулес не выдержал и треснул по столу кулаком.

– Или мы можем объединить силы полиции и солдат! – прорычал он. – Вы, Светлана Игоревна, опытный военный. С Вашей помощью мы составим план, выберем угол поиска и отыщем злодеев! Заберем у них свободу и имущество города! Что скажете?

В кабинете повисла тишина. Все глядели на Геру, будто он неожиданно взорвал петарду прямо в стенах участка. Все, кроме Цезаря. Геркулесу даже показалось, что на ее стесненном в эмоциях лице проскользнула улыбка.

– Это было сильно – произнесла Светлана задумчиво. – Вам явно не чужда смелость мысли. Как вас, напомните…

Геркулес не мог поверить своим ушам.

– Гера. – протараторил он. – Офицер Геркулес.

Теперь Светлана действительно улыбалась.

– Геркулес… – повторила она. – Какое редкое, но красивое имя! Вам подходит! Забавно, ведь, знаете, именно римляне придумали это имя древнегреческому герою Гераклу!

В дверь постучали. Один из солдат отворил ее.

– Кто это? – спросил он. – Чего тебе? У нас совещание!

– Мих – х – хаил Зеленов – послышался заикающийся говор. – Я Михаил Зеленов. Я х – хотел…

Солдат, не дослушав, обернулся и поспешил доложить.

– Светлана Игоревна! Тут вчерашний пострадавший. Михаил Зеленов. Впустить?

Геркулес с Цезарем переглянулись.

– Конечно! – воскликнула женщина.

Солдат взял под руку еле ковылявшего Михаила и подвел его к своему начальнику.

– Мы обсуждаем безопасность города – сказала ему Светлана. – и будем рады услышать мнение простого жителя!

Геркулес только сейчас присмотрелся к парню: молодой, примерно, как его Григорий, да и лицом похож. Но только выглядит усталым и потрёпанным.

– З – з—здрасьте! – произнес он, тряхнув головой.

Светлана похлопала его по плечу.

– Ну говорите, зачем пришли?

Парень облизнул высохшие губы краем языка, скромно опустив взгляд.

– Я п – п— пришел к офицеру Геркулесу – с трудом произнес он. – Хотел с – с—сказать ему спасибо! За то, что в – в—вчера пришел мне на помощь!

Светлана посмотрела на Геру, снова улыбнувшись.

– Вот видите! Настоящий герой Рима, всегда успевает творить добро!

– И я о том же говорил! – добавил Начальник полиции, выскочив Из-за спины Геры.

Вдруг лицо Светланы приняло обычное выражение – человеческие эмоции скрылись обратно за прочной броней строгости.

– Вы знаете правило города: в Риме добро – это порядок, а зло – беспорядок.

– И я о том же говорил! – снова добавил Начальник.

– Ваш план хорош, Геркулес, но у города есть проблемы, требующие постоянного внимания. Если вся армия, полиция, и другие защитники порядка, такие, как мы с вами, оставим Рим – по возвращению нас будет ждать много неприятных сюрпризов, а может, мы не вернемся вовсе.

И вот женщина снова стала машиной войны – лицо, строгий голос, осанка, приказы.

– Бойцы! Объявляю общий сбор на площади у Мэрии через полчаса! Всем распределиться в группы для несения вечерних караулов и подготовить к ним автомобили!

– Есть! Так точно!

– Начальник Полиции Рима введет в курс дела своих сотрудников и доведет до них дальнейшие указания!

– Сделаю в лучшем виде! – воскликнул он.

– Нужно навести побольше справок о происшествии – любая деталь может помочь нам.

– Конечно! Я пошлю Геркулеса допросить подозреваемых!

– Начальник, при всем уважении…

– Это приказ офицер! – отрезал тот, махнув указательным пальцем. – Не обсуждается. Возьми список пассажиров, купивших билеты, и иди искать! Как что узнаешь – ко мне!

Светлана кивнула Начальнику Полиции.

– Мы не подведем наш Рим! – воскликнула она.

– Аве! – крикнули ее люди в ответ.

Солдаты зашагали на выход, Светлана последовала за ними, но в проходе задержалась, обернувшись назад.

– В силу вступит мой план – сказала она Геркулесу. – Но я все равно благодарю Вас за участие. Я не собираюсь подвести людей, и потому сделаю все, что в моих силах. Не переживайте: ваши близкие смогут спать спокойно.

– Спасибо – коротко ответил Гера.

– Вам спасибо. Надеюсь, ваши старания не пройдут даром…

Светлана шагнула за дверь и отправилась к выходу, попутно продолжая раздавать указания.

– Ну, Гера… – произнес Начальник Полиции. – Ты меня слышал! Допроси пассажиров, проводников, работников вокзала – всех их допроси!

Гера кивнул и поспешил на выход, вслед за Михаилом, что уже шел по залу.

– Миша, стой! – воскликнул Гера, догоняя парня. Тот обернулся.

– Д – да?

– Ты не хочешь ничего мне рассказать?

– Я? Р – р – рассказать?

– Ну да! Может, ты Что-то вспомнил?

Снова в его лице Гера невольно увидел своего Гришу – нос похож, лоб, и глаза те же. Те же, только напуганные. Полицейский положил рука на плечо Миши.

– Слушай. – произнес он тихо. – У тебя все хорошо? Ты какой-то бледный!

– Я б – б – бледный? Н – нет…

– Не торопись, ладно? Если вдруг вспомнишь Что-то…

Геркулес взял с одного из рабочих столов ручку, чистый лист бумаги, и сделал запись.

– Вот мой адрес – сказал он, протягивая листок. – Если будет, что сказать, подойди утром либо вечером, хорошо?

Парень кивнул и поспешил удалиться.

Гера, недолго думая, схватил со стола всю кипу бумаги и тоже пошел на выход – до ночи оставалось достаточно времени, а свидетели сами себя не допросят.

Степан не слышал Алексея несколько часов – ни шума от телевизора, ни музыки, которую тот так любил слушать, выкручивая громкость. Он решил не трогать парня, и занял себя уборкой по дому. Старик помыл полы на кухне, вынес из дома мусор, протер плиту, и собрался убираться наверху, в большом зале. Достав пылесос из кладовки, он взял его на руки, чтобы не сбивать уголки ступеней, и понес наверх. Это было не трудно, по крайней мере в начале пути. Когда Степан добрался до верха, он аккуратно опустил пылесос на пол, разогнул спину и тогда увидел Алексея: парень просто стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы.

– Я думал, ты спишь! – сказал Степан. Старик взял пылесос за ручку и, подкатив его на ковер, стал рядом с Алексеем.

– Что – спросил он. – фильмы закончились?

Сказав это, Степан повернулся к телевизору и увидел забитые дисками полки. Вскоре он понял, чем так занят парень. Взгляд Алексея был направлен на стену с муляжами и застыл на одном предмете – красивом мече, что висел в центре, как венец коллекции. Старик осторожно заглянул в лицо Алексея.

– Вспоминаешь о ней? – произнес он. – О маме?

Алексей хмыкнул.

– Не поверишь, но… Да. Неожиданно, правда?

Старик улыбнулся Алексею.

– Знаешь… – продолжил парень. – Я вдруг вспомнил, как она всегда могла найти выход. Из любой ситуации. Какая бы проблема не стояла перед ней, она ее решала. Жаль, я не такой…

– Да брось! Ты решишь свои проблемы!

– Как? Поймаю мутанта?

– Не надо.

– Даже если бы и захотел – ничего бы не вышло. Эта тварь очень умная – исчезла, как она всегда это делает, скрылась за горизонтом, только разбилась клетка! Еще раз мне ее ни за что не выследить…

– Может и не разбилась клетка, может и разбилась – какая разница? Плюнь ты на нее! Главное, мы знаем, что ты найдешь выход! Можно часами…

Дальнейшие слова старика улетали куда-то в пустоту, затмеваемые светом лишь пары его слов, что закружились у парня в голове:

«Может и не разбилась…»

Может не разбилась…

– …Главное, что мы знаем: ты найдешь выход и без ненужных авантюр! Ты меня слушаешь?

Алексей не ответил – он молча сорвался с места. Степан просто не успел сообразить, что происходит, но как сообразил, бросился следом за парнем.

– Куда ты? – прокричал он. – Почему ты меня не слушаешь?

Парень запрыгнул на перила и вмиг съехал по ним на первый этаж. Старик, недолго думая, решил повторить по подобию молодого Сталкера, и вспомнил всю прошедшую жизнь, пока скатывался вниз вслед за парнем.

Спустившись, наконец, на землю, Степан остановился и опасливо пощупал сердце. В это время Алексей метался по кухне, восклицая и нервно дергая руками.

– Какого черта?! – шипел он от досады. – Почему? Как же я не подумал раньше?

Заметив старика, парень подскочил к нему и встряхнул за плечи перепуганного Степана.

– Ты был прав! – воскликнул парень. – Ты сказал, «может и не разбилась» – и ведь правда, почему бы и нет? Как я был глуп! Что если это так?

Старик тут же опешил.

– Не слушай меня – произнес он напряженно. – Почему ты меня слушаешь?

– Клетка выпала из вагона, когда мы проезжали мост над речушкой – мост был невысокий, но клетка выпала на большой скорости, плюс весила прилично. Ударься она о перила моста, о вагон, шмякнись на землю – прутья бы погнулись, замки бы слетели, но приземлись она сразу на воду…

Алексей вдруг замер, схватившись за голову сокрушенно.

– Вот я дурень!

– Что еще?

– Она ведь могла утонуть под тем мостом! Мне пора…

Степан, глядя, как парень снова сорвался с места, с ужасом подумал, что ему опять придется его догонять. Но делать было нечего.

Алексей отворил входную дверь и выскочил во двор. Сильный ветер, что гнал с севера на город тучи, пахнул парню в лицо. Он подбежал к машине, отворил двери и залез внутрь. Степан, добравшийся до крыльца, увидел лишь ноги, торчащие из салона.

– Ну и куда ты попрешься? – попытался он переубедить Алексея. – Дело уж к вечеру идет, да и на небо глянь!

– Ха-ха! – раздалось из салона. – Вот он кретин!

Алексей вылез, вытянув Из-за сидения автомат, и окинул довольным взглядом это оружие в своих руках.

– Калаш Николая, лидера Охотников – пояснил он старику. – Я его только вчера раздобыл, а этот психованный коп даже не додумался тачку обшарить!

– Только не говори…

– Да. Я иду в город с автоматом.

Пока Степан переводил дыхание, Алексей закинул оружие обратно в салон и обошел пикап.

– Тебя ведь поймают! Точно поймают!

– Не говори об этом и не поймают тогда! Мне нужно проверить! Я просто обязан, понимаешь? Если она еще в клетке…

Парень ступил на порог салона, но остановился, глянув на Степана.

– Если она там – мы с тобой богачи! И теперь я точно не упущу свой шанс!

Через пару мгновений пикап тронулся в путь. Звук двигателя звучал песней в ушах Алексея, педаль казалась ему мягче обычного, а дорога ровнее – парень чувствовал себя, как в полете, ведь ему снова было, за ЧЕМ лететь.

От неожиданно сильного удара Геркулес полетел на асфальт. Немного опомнившись, он увидал нависших над ним людей Капибары и самого босса Рынка в его элегантном наряде.

– Ну как? – спросил босс Рынка, скрестив руки на груди. – Мой подручный тебе… Доступно все объяснил?

Гера глянул на громилу в мясницком фартуке, что потирал ушибленный кулак.

– Ты легко отделался, психованный коп! – прошипел придира. – Впредь мы не будем так вежливы! Узнаем, что ты еще Что-то вынюхиваешь – пусть дома тебя не ждут.

Капибара щелкнул пальцами и вместе со своими людьми направился к машинам.

– Я не собирался снова тебя трогать, Крыса! – окрикнул Гера Анатолия. – Я к тебе по делу!

Тот повернулся на выкрик и подошел к полицейскому. Голова Геры все еще кружилась после удара в нос, и он встретил Капибару, опершись о фонарный столб.

– Как ты меня назвал? – прозвенел голос Анатолий, от чего Гера заметно напрягся. Капибара улыбнулся, довольный произведенным эффектом.

– Да брось! – уже более обыденно произнес он. – За глаза меня называют «Толя Крыса» или «Очень Большая Крыса» – я прекрасно знаю, кто это делает и когда, но я ни разу не слышал такого в лицо. Не волнуйся, мне плевать. Чего ты хотел мне предложить?

– Предложить? – проговорил Геркулес, вытирая кровь из-под носа. – Нет, хотел спросить насчет вчерашнего. Тебе знаком Живодер?

– Мда… – протянул Анатолий. – Знаком. Это его кличка, не фамилия, ты же в курсе?

– Да, знаю. Ты с ним общаешься? Вы связаны какими-то делами?

В ответ на вопрос Геры среди охраны Капибары прозвучало несколько смешков.

– Почему все считают, что я могу с ним общаться? – удивился Анатолий. – Я ведь городской гангстер, а Петр – Рэкетир с пустошей, разве не ясно, что мы не можем ладить? Особенно, после вчерашнего!

– После вчерашнего?

Капибара отреагировал тяжелым вздохом.

– Живодер угнал целый поезд, целую сцепку грузовых вагонов с товаром. С моим товаром!

– Я слышал, в вагонах была провизия для окрестный сел и деревень.

– Да, само собой. Потому делегация Мэров всех этих поселков и прибыла к Цезарю на встречу – чтоб о поставках потрындеть, да и халявного шампанского выпить! Праздник в городе, как ни как!

– Праздник?

– День Основания Рима. На календарь, что ли, давно не смотрел?

– Нет, забыл просто…

– Че ты вообще за это взялся, психованный? – вставил слово Придира. – Живодер насолил и нам, и Цезарю, и всему городу! Его рано или поздно, по любому кто-нибудь прикончит!

– Если это буду я – добавил Капибара. – Ты узнаешь об этом первый!

Люди Анатолия подняли смех, а тот внезапно ткнул пальцем в грудь полицейскому.

– А ты – сказал он с металлом в голосе. – Больше мне тут не разнюхивай. У моего человека кулак сильный, но у меня в руках сила сотни таких кулаков. Ты понял?

– Да – ответил Гера, глядя прямо в глаза хладнокровному гангстеру.

Капибара с людьми в костюмах расселись по двум машинам и отправились в центр города. Гера щупал нос, глядя им в след, а потом сделал первую запись:

Перекусив в кафетерии, Геркулес отправился на вокзал. Добрался он без особых проблем – к вечеру пробки успели рассосаться, но на привокзальной площади, почему-то, было столпотворение. Оставив резвый мотоцикл отдыхать на парковке, Гера пошел через толпу.

– Внимание! – раздалось из-за столпотворения. – Работа вокзала приостановлена! Пожалуйста, расходитесь!

– Что тут? – спросил Гера у людей.

– Не слышите, офицер?! – обернулся и воскликнул мужчина в плетеной шляпе. – Нас не пускают! А я на поезд опаздываю!

– Мы все опаздываем! – добавил худощавый парень в деловом костюме. – А у нас, межу прочим, дела!

– Сейчас разберемся! – успокоил их Гера и зашагал вперед. Из-за спин недовольных показался вестибюль в оцеплении полиции, среди которых затесались и знакомые лица.

– Борис? Миша? Влад?

Полицейские переглянулись.

– Что ты тут забыл? – произнес Влад, брезгливо морщась.

– Я работаю вообще-то! Почему не пропускаете гражданских?

– У тебя свое задание, родной – сказал Михаил. – А у нас свое!

– Да! – вступился Борис, гордо приосанившись. – Нас отправили оцепить вокзал! Мы тебя обогнали!

– Слушайте, люди! – прокричал Михаил. – Я повторю еще раз: Вокзал не работает, ясно?

Волна криков поднялась в толпе.

– Все рейсы отменены! – продолжил он. – Нет смысла тут стоять!

– А как же наши билеты? – крикнул кто-то из толпы, и остальные его тут же поддержали.

– Сегодня кассы закрыты, так что приходите завтра – вокзал возместит стоимость билетов!

Когда товарищи пропустили Геру на вокзал, люди уже расходились. Мужчина прошел через вестибюль к платформам. Они пустовали, но на самом вокзале оказалось немало сотрудников. Впрочем, никто – ни охранники, ни грузчики, ни проводники, ни даже машинист, с которым Живодер общался лично – не видел и не слышал Рэкетиров, пока те не устроили вакханалию на «Синей птице». Правда, после смены рабочие обнаружили в раздевалке несколько сломанных шкафчиков – Гера предположил, что там Рэкетиры и взяли форму для маскировки. На листе тут же появились записи:

Тут-же сам собой напросился вопрос, который полицейский поспешил оставить под основной записью:

Пока Гера наводил справки, просматривал графики работ сотрудников и искал зацепки, большие вокзальные часы пробили шесть. Увидев, что большая часть листа все еще пустует, Гера устало вздохнул и направился через вестибюль к главным дверям.

На выходе из вокзала город поприветствовал Геру гулом вечерних пробок. Полицейский вдохнул сбитый, но прохладный, воздух и окинул ленивым взглядом площадь. Его товарищи, видимо устав стоять на смене, уехали, оставив ряд конусов и деревянное ограждение вокруг входа. Площадь уже почти пустовала, и Гера спокойно шагнул вперед, как вдруг кто-то, вынырнув из ниоткуда, столкнулся с ним. Чуть не сбив с ног полицейского, неизвестный ловко перескочил ограду и побежал к главным дверям, где Геркулес его и настиг, повалив на пол. Бегун оказался парнем в деловом костюме.

– Все хорошо! – сказал Гера подбежавшей охране. – Идите! Я с ним разберусь.

– Пустите! – кричал парень, дергая головой и локтями. – Копы ушли! Они больше не помешают мне!

– Не помешают чему? – спросил Гера, вглядываясь в лицо задержанного. – Я, кажется, тебя вспомнил! Ты был в толпе у вокзала, когда я подъехал, очень хотел на вокзал! Ты кто у нас, террорист?

– Я занятой человек!

– И чем же занимаешься?

Парень замялся.

– Дела у меня… – отвечал он уже не так уверенно. – Важные дела!.. Я деловой человек!..

Гера отлепил «делового» от стенки, повел к мотоциклу, и по пути заметил знакомое лицо.

– Привет, Герой! – воскликнул Василий Тимбер, махнув Гере рукой.

– Привет, Вась! – ответил ему полисмен. – Как прошел день?

– Отлично, спасибо. Ты, я смотрю, работаешь в полную силу?

– Ага! А ты что тут делаешь? Ждешь чего?

Василий улыбнулся.

– Все мы чего-то ждем… – произнес он и обернулся к вокзалу. Гера посмотрел туда же и увидел молодую женщину – симпатичная, с хорошенькой прической и в аккуратных очках, она, цокая каблучками, засеменила от главного входа прямиком к ним. Василий вышел вперед, расставив руки в стороны, принял ее в объятья и закружился вместе с ней. Полился звонкий смех. Гера невольно улыбнулся.

– Привет, милый – тихо произнесла женщина и поцеловала его.

Геркулес уже собирался сковать парня наручниками, когда его остановили.

– А что вы делаете с Кешей? – вдруг удивилась женщина.

– Не понял – произнес Гера, повернув головой.

Василий ослабил объятья и вгляделся в лицо арестованного.

– Посмотри, дорогой! – воскликнула женщина в очках, указав на парня в костюме. – Это ж Кеша, верно? Ну который…

– Ого! – воскликнул Василий. – Да у тебя глаз – алмаз, дорогая! Привет, Иннокентий!

– Здрасьте! – буркнул парень, опять начав дергаться.

– За что это тебя товарищ – офицер повязал?

– Не знаю… – ответил Кеша. – Я, как обычно, спешил по делам! Дела у меня, понимаешь?

Гера удивленно уставился на Василия с его женщиной, что мило засмеялись над словами задержанного. Вася подошел к полицейскому и положил руку ему на плечо.

– Брат – сказал он. – Отпусти пацана, ладно?

– С чего бы это? Он сын твой, что ли?

Василий снова захохотал.

– Ни в коем случае! Просто отпусти, ладно? Поверь, он не хотел зла, а тебе не нужна лишняя нервотрепка!

Немного поколебавшись, полицейский ослабил хватку, и парень, отряхнувшись, тут же пустился к многоэтажкам.

– Это Кеша Деловой. – пояснил Вася. – Местный фрик. Ему мерещится, будто он – занятой бизнесмен, и потому он везде устраивает деловые встречи и всегда на них спешит. Ему бы воображаемый график, что ли поправить… Он не опасен, поверь!

– Деловой? – воскликнул Геркулес, провожая взглядом парня в костюме.

– Да! Прозвище у него такое.

Гера фыркнул.

– Живодер, Толя Крыса, Деловой… Придумывают в наши дни прозвища кому попало!

– Да-да! – закивал Василий головой. – Ты и про Цезаря не забывай: в графе «кому попало» она должна стоять на первом месте!

– Не понял…

Василий с женщиной в аккуратных очках переглянулись.

– Ну… – начал объяснять Василий.

– Не будь она «кем попало» – помогла ему женщина. – не случилось бы всего, что ты вчера пережил!

– Точно! – вернулся к ответу Вася. – Это ей надо сказать спасибо за то, что всякие «Живодеры» и «Капибары» гуляют на свободе!

Гера ощущал, что мысли путаются, как шнурки в ботинках – такой сумбур образовался в его голове в тот момент.

– Все еще не улавливаю – сказал он, присев на сиденье мотоцикла. – Вы что, считаете…

– Да! – поспешила ответить женщина.

– Виновной во всем? – поправил ее Вася. – Не совсем, но можно сказать и так. Хоть она и не учувствует в грабежах и не торгует наркотиками, насколько мы знаем, все же, именно ее политика…

– Политика… – повторил Гера, вздрогнув. – Аж воротит от этого слова! Прости, что перебил…

– Ничего. Ты такой не один, ведь на твою реакцию есть причины. Скажи, ведь Светлана приказала полиции оцепить вокзал, а потом куча людей не смогла отправиться домой уже во второй раз? Светлана решила не гнаться за Живодером, решила оставить ему «Синюю птицу», наше городское достояние со всеми нашими припасами, или я не прав?

– Да, но она ведь опытный военный. Она знает, что делать! Она знает город и понимает, что ему нужно!

– Твой план. Она ведь отвергла его, решила собрать бессмысленные караулы, что по ночам теперь будут будить людей, да и только.

– Да, но откуда ты…

– Знала бы она, что нужно городу – давно бы смыла всю эту преступную грязь с наших улиц. Но видимо, она не знает. Или просто не может.

Мужчина открыл дверь машины перед своей дамой и сам сел за руль.

– Погоди! – воскликнул Геркулес, подбегая к открытому окну седана. – Откуда ты знаешь про мой план, ты не сказал…

Василий завел мотор автомобиля и улыбнулся.

– Слухи разносятся быстро! – ответил он. – И знаешь… Собрать армию, что бы надрать зад Рэкетирам – это ты круто придумал!

– Спасибо. Жаль, что дело не выгорело…

– Ну ты не расстраивайся, Гера! Я верю, ты еще придумаешь что-нибудь крутое!

Машина развернулась по кольцу и выехала на шоссе. Гера взял ручку и сделал запись:

Гера осекся и поскорей зачеркнул предпоследнюю строчку – важный отчет, как ни как – но, как бы он не хотел, и сколько свободного места в отчете бы не оставалось, с последней строчкой он не смог не согласиться.

До города Сталкер добрался без проблем, но в стенах бетонных джунглей они чуть не нашли парня. Увидел, как по вечерним улицам рассекают военные джипы, Алексей не на шутку разнервничался, ведь наверняка после вчерашнего и его, и его красный пикап объявили в розыск.

– Какого черта?! – принялся бормотать парень, мечась взглядом по сторонам. – У вас тут теперь патрули! Ну конечно! Им надо было именно сегодня появиться, когда мне в город нужно позарез! Нельзя было денек потерпеть, ну уж нет!

Парень поехал переулками, стараясь особо не показываться на людных улицах, и вскоре между домами на расстоянии квартала показались арки огромного железнодорожного моста. Того моста, что пересекал широкую реку, отделявшую город от пустошей и лесов. Тогда Алексей свернул вправо и не останавливался, пока железнодорожный мост не скрылся из виду, а в поле зрения не выросли многоэтажные недостроенные дома, что стояли в районе промзоны.

– А вот и мы! – произнес Алексей, увидев из переулка железную дорогу и долгожданный узкий мост. Парень подъехал к нему, насколько смог близко, но, решив на время перестраховаться, остановился в одном из переулков. Парень заглушил мотор, открыл дверь и, высунув правую ногу из машины, быстро задрал штанину, из-под которой показались чудные формы протеза. Алексей немного покрутил, то там, то тут, детали и винты, проверяя, как они сидят в своих пазах, а потом согнул ногу. Ни коленка, ни пятка, ни бедро не издали ни щелчка ни скрипа – все искусственные суставы двигались, как новые, чему Алексей несказанно обрадовался. Он погладил ногу ладонью.

– Готова прогуляться, малышка? – сказал он.

Не дожидаясь, когда патруль начнет прочесывать железнодорожные пути, Алексей перекинул ремень автомата через плечо, вышел на дорогу и припустил вперед. По мере приближения к цели сердце билось все сильней.

– Пусть будет там! Пусть будет там! – бормотал парень, боясь поднять глаза посмотреть в реку. Наконец, добравшись, он вздохнул, и, схватившись за перила, посмотрел. Восторг тут же переполнил все его существо.

– Да! – захрипел парень, когда дыхание его перехватило. – Да! Да!

Клетка, как оказалось, не утонула: она торчала из воды на добрую половину, и поблескивала мокрым металлом прутьев. Кроме того, она была цела и невредима, но, несмотря на это, радость очень скоро покинула Алексея. Парень еще раз пригляделся к клетке и, не поверив глазам, решил подойти поближе: пробежав мост, он спустился по крутому скату берега и остановился у самой кромки воды. Нет, глаза его не обманули: клетка была пустой. Осознание тут же породило тревогу с негодованием, а вслед за ними и гору вопросов. «Как?», «Когда?», «Почему?»

Поиск ответов, впрочем, пришлось отложить: Со стороны дороги послышался гул двигателя, а в вечернем сумраке замаячил свет от фар. Парень, недолго думая, метнулся к укрытию – в три прыжка он достиг невысокого моста и спрятался у сводов его колонны. Гул ощутимо приближался, но кроме гула парень ощутил и кое-что другое. Он посмотрел вниз и невольно попятился, прижимаясь к каменной стенке колонны. «Гадость! – подумал Алексей. – Под мостом эта речушка выглядит еще более отвратительной!» Парень старался отстраниться от зеленой цветущей воды, поверхность которой кишела мусором и странными серыми пятнами. В тот момент, когда машина патруля проезжала по мосту, в нос парню дал резкий, отвратительный запах метана, но он задержал дыхание, стерпел.

– Держись, брат! – сказал он себе. – Хуже уже точно не будет!

– Не будет! – сказал вдруг кто-то. – Ведь мы и так на дне!

Оторопев, Алексей медленно повернул голову на голос, и увидел человека, сидящего прямо в воде с удочкой в руках. Человека в грязной, пропитанной потом одежде, чье лицо настолько сильно было покрыто бородавками, что парочка лопнула, стоило ему улыбнуться. Парень сглотнул слюну, но остался под мостом.

– Ты… Кто? – произнес Алексей, стараясь не смотреть прокаженному в лицо.

– Я – Перстень! – ответил тот, все еще улыбаясь кривым ртом.

– Кто?

– Перстень! – повторил он и вытянул вперед ладонь. Один из обрубков, что росли вместо пальцев из морщинистой ладони, оброс по кругу длинной, волосатой бородавкой, словно перстнем. Алексей кивнул и прокаженный убрал руку.

– Ты… Бомж, да? Бездомный, типа того?

Перстень закивал головой, разбрасывая пучки слезающих волос в разные стороны.

– Что же ты тут… Круглый год сидишь?

Бездомный немного подумал, а потом резко тряхнул головой, снова стряхивая остатки былой шевелюры.

– Нет, нет! Зимой ни я, ни мои парни не рыбачим – он протянул костлявую руку и указал куда, то наверх. – Там греемся, в подвалах на недостройке!

Патрульная машина, судя по тишине, уже далеко уехала, но теперь Алексей не собирался уходить.

– Слушай… – сказал он, задумавшись. – Ты каждый день тут бываешь? А вчера был?

– Я? Нет, я сидел со всеми у костра. Мы ждали Гомункула – это он вчера рыбачил! Он всегда много живности приносит с реки – такие ему попадаются жирные…

– Ну хватит, хватит! – поспешил остановить его Алексей, не желая даже думать, ЧТО водится в такой грязной воде. – Можешь отвезти меня к этому Гомункулу?

Бездомный, недолго думая, пожал плечами, и поднялся на ноги. Алексей тут же выскочил из-под моста, не желая быть забрызганным, подождал, пока Перстень соберется, и двинулся за ним, стараясь держаться подветренной стороны.

Сталкера повели к заброшенным высоткам, что стояли по левый берег от реки. Забравшись по склону, Алексей немного осмотрелся. Перед ним высился целый комплекс – три здания высотой более двадцати этажей стояли вместе, окружив треугольный двор. Впрочем, от зданий здесь был лишь скелет – в серых, продуваемых всеми ветрами квартирах не было окон, не говоря уже о перегородках и стенах. На подходе ко двору Алексей с бездомным обошли пару гор мусора, которого тут было навалом. Он стерпел смердящую свалку отходов, но войдя во двор, тут же задержал дыхание и крепко схватился за автоматный ремень.

Везде, куда падал взор – на земле, на парковке, возле стен сидели и лежали бездомные. Больше похожие на комки грязи, они грелись в последних лучах солнца, источая резкую, липкую, нестерпимую вонь. Здания, окружавшие дворик с бездомными и прокаженными, были будто сплетены сетью проводов, скорее всего служивших для питания генераторами еще не готовой электросети.

«Черт, черт, черт! – начал паниковать Алексей. – Если они все нападут, мне ведь не хватит обоймы, чтобы отбиться! Надеюсь, звуки стрельбы способны их напугать!»

Секундой погодя он решил себя успокоить.

«Не думай о плохом! Не думай о плохом! Ты просто поговоришь с ними и спокойно уйдешь до заката! Туда и обратно, Сталкер!»

Перстень повел гостя прямо через их скопление и парень искренне обрадовался, что они не обращают на него внимания и не лезут к нему. Сгорбленные, пораженные нарывами и волдырями, где только можно, они в основном спали – лишь пара – тройка бомжей поздоровее глянула на гостя исподлобья, но, заметив автомат у того на плече, поспешили отвести взгляды прочь. Сталкер заскочил за Перстнем в подъезд одного из домов, где местный запах сырости и плесени показался Алексею даже приятным, и парень снова задышал. Далее путь лежал наверх. Парень поднимался все выше и выше по серым лестницам без перил, пока его проводник не остановился на восьмом этаже и не поманил за собой.

Они прошли в такой же большой и серый зал без перегородок, как и все остальные, только тут в центре стояла бочка, в которой горел костер, а возле бочки сидела пара фигур.

– Пришли – сказал Перстень, указывая вперед. – Вот Гомункул. Слева.

Гомункулом оказалось существо мужского пола с щуплым голым торсом и опухшим лицом. Рядом с ним сидел еще один бездомный, напяливший на плечи целлофановый пакет – он увлеченно плел бусы из каких-то гаек.

– Гомункул! – прохрипел Перстень. – К тебе пришли!

Тот, к кому обращались, вздернул голову вверх и как-то странно уставился на Алексея.

– Этот дядя? – произнес он, чуть не визжа от восторга. – Этот дядя пришел ко мне?

– Да, да, к тебе! – сказал ему нежно, словно по – матерински, бомж с бусами. – Только сильно не шуми и тогда дядя разрешит с ним поиграть.

Гомункул чуть не подпрыгнул от такой новости. Взрослый на вид, он вел себя слишком по—детски. «Мда – подумал Алексей. – пришел пообщаться с отсталым мужиком. Молодец, Сталкер!»

Алексей почувствовал себя ужасно неловко, но все же пересилил эти чувства. Он согнулся, оперевшись о колени, и улыбнулся как можно «милее»

– А ты у нас… Рыбак, значит? – произнес он мягко.

– Рыбак! Рыбак! – воскликнул Гомункул, хлопая в ладоши.

– И как вчера порыбачил? Видел что-нибудь… Интересное?

Глаза Гомункула и без того большие, казалось, расширились еще.

«Вы только посмотрите – подумал Алексей. – Самый вонючий ребенок в мире.»

А ты… Из цирка? Да?

– Не понял…

– Дядя из цирка! Дядя из цирка! Ты пришел за своей зверушкой! А другие Циркачи придут? А клоун? Я хочу клоуна и шарики!

– Погоди—погоди… – поспешил перебить его парень. – Зверушка! Ты ее видел? Расскажи, что было вчера!

– Ой, конечно, дядя! Вчера я рыбачил! Я – лучший рыбак, дядя! Все взрослые меня уважают и любят! Все меня любят, слышишь?

Он будто собрался закатить истерику, но сидящий рядом бомж с бусами поспешил его успокоить и погладил по голове.

– Я – любимый здесь! Я сижу и ловлю! Я приношу рыбу, и тогда весь двор наедается! Рассказать, как ловлю? Спроси! Спроси!

– Ладно… – устало произнес Алексей. – И как же?

Гомункул отклонился назад и поднял вверх левую ногу, у которой почему-то не было ступни. Он поставил ее на край бочки и одернул штанину, оголяя обглоданную, болезненно черную, кривую культю. Взгляд Гомункула приобрел внезапную серьезность.

– Вот на нее и ловлю, дядя – сказал он. – Она у меня и крючок и поплавок и удочка.

Когда Гомункул опустил ногу, беззаботная кривая улыбка снова засияла на его лице.

– Вчера я сел под мостом… – продолжил он свой рассказ. – Я сел и закинул удочку! Сутра много живности поймал! Днем много живности тоже. Было тихо – живность ловится, когда тихо – а потом сверху «Тух—тух! Тух—тух!» Это был поезд! Цирковой поезд, дядя! Он гремел, взрывались хлопушки, а потом плюх…

Тут Гомункул развел руками, изобразив фонтаны брызг.

– Я так и присел со страху, замер, не шелохнуться. Смотрю – клетка в воде, а в ней зверь какой-то. Выпала из циркового поезда! Плохо вы, дядя, сторожите зверье! Грохот где то вдали – поезд уже уехал. Меня водой то обдало, вокруг живности много – ее из реки то выбросило, но я не собираю ее в ведро. Я смотрю на клетку, а на меня смотрят оттуда.

Гомункул заметно вздрогнул. Алексей присел на колено, вслушиваясь в каждое слово.

– Я помню, она стояла по колено в воде, как человек, но это не человек был! Три красных глаза смотрели на меня. Очень страшно стало. Никогда так страшно не было! Вдруг она подскочила вверх, как ошпаренная, прицепилась за потолок и тут…

Рассказчик растолкал угли в бочке, Из-за чего костер разгорелся с новой силой.

– Вспышка света! – воскликнул он. – То был не простой свет: фиолетовый, как мое опухшее лицо, он лился и лился прямо из воды, над которой повисла та тварь, а потом… Бац! Хлоп! Хрясь! Свет пропал. Тварь пропала.

– Пропала? – воскликнул Алексей, подскочив на ноги.

– Она исчезла, дядя. Испарилась, будто ее и не было вовсе. И прихватила с собой всю живность!

– Да! – вступился в разговор Перстень. – Даже сегодня никого в той речушке нет. Пусто. Вся живность будто… Ушла. Испугалась, что ли?

– Мда… – произнес Алексей задумчиво. – От такого попробуй не сбежать!

– Ты ведь Сталкер, верно? – вдруг рубанул Гомункул.

Алексей уставился на бомжа настороженно – тот отчего то взял и забыл про свой детский «шарм».

– Ты Сталкер. – сам ответил он, опуская глаза куда-то вниз. – Это хорошо!

Алексей почувствовал, как взгляд Гомункула скользнул по его правой ноге, и потому поспешил убрать ее назад, развернувшись боком. В это момент сзади послышался щелчок. Алексей отпрыгнул в сторону, молниеносным движением вынул автомат Из-за спины и нацелился на Перстня. Бомж просто улыбнулся и покрутил в руках отщелкнутый автоматный магазин.

«Не думай о плохом? – мысленно воскликнул парень. – Да неужели?!»

– Слушайте! – произнес он как можно спокойней. – Мы еще можем мирно разойтись!

– Конечно, можем! – ответил Гомункул, разворачиваясь на своем месте. – Твоя нога. Она тебе не жмет?

– Не жмет? – повторил за ним Перстень, приседая, подобно хищнику. Со стороны лестницы послышались шорох и гомон голосов. Алексей невольно сглотнул слюну и сделал еще шаг в сторону, не опуская ствола с одним патроном.

– Отдай мне свой протез! Тогда я поставлю его на свою левую и смогу рыбачить с правой «удочкой» – свежей, не тронутой «удочкой». Сколько живности поймаю – все до отвала наедятся!

– До отвала! – прошипел Перстень.

– Не надо! – сказал Сталкер. – Мой протез правый, а у тебя левой ноги нет! Он тебе не подойдет!

– Не жадничай, дядя! – опять пролепетал Гомункул в детской манере. – Разве можно отказывать ребенку?

С лестничной клетки на этаж ввалилась целая толпа бомжей и Алексей, не раздумывая, рванул прочь. Он побежал вперед, слыша выкрики и топот позади, но не оборачивался, а присматривался к тому, что было впереди, что бы найти выход. Присматриваться было не к чему: пустой этаж с несколькими перегородками, меж которых свистел ветер. С четырех сторон – обрывы, справа, ближе к краю – куча строительного мусора и старый дизель—генератор. «Где-то должна быть еще одна лестница!» – подумал парень и свернул на лево, где остановился. Ему удалось найти лестницу, но, увидев, как по ней поднимается еще одна группа озлобленных и прокаженных он попятился, отступая. Зловонные враги быстро сужали круг, так что через пару шагов парень уперся спиной в дизель генератор. Глаза метнулись назад – дальше был обрыв и только черные нити проводов качались на ветру. Ладони Алексея в поисках решения проблемы ощупали установку за спиной. Его пальцы ухватились за провод, и голове Алексея раздался приятный щелчок, от которого он невольно улыбнулся.

– Сдавайся, Сталкер! – злорадствовали бомжи. – Тебе некуда бежать!

– Да неужели? – воскликнул парень, гордо расправив плечи. – А вам?

Ствол автомата тут же взлетел вверх, и обвел толпу.

– Ну давайте! – вещал Алексей басом, обходя генератор. – Кто первы – ы—ый?!

Бас сорвался в фальцет, когда нога неожиданно сорвалась с края, а тело повалилось вниз. Рука с автоматом метнулась наверх, Алексей чудом успел перекинуть оружие через провод, схватился за дуло и прямо на автомате заскользил прямо по проводу. Пара бездомных поспешила за ним, успев ухватиться за его правую штанину. От такого перевеса провод прогнулся, и Алексей остановился с грузом на ноге.

– Отцепитесь от меня! – кричал он, дергая ногой над пропастью.

Раздался скрип. Провисший провод вдруг дернулся, встряхнув всех троих. И Алексей, и двое бомжей, что свисали у него с ноги, задрали головы вверх, на этаж, где оставались остальные прокаженные.

– Берегитесь, парни! – закричали вдруг они, бросаясь врассыпную, и в следующий миг генератор, не выдержавший веса, соскочил с плиты и камнем полетел вниз. Мгновения хватило, чтобы понять, насколько все плохо. Пока генератор летел на землю, стена противоположного дома, к которой шел провод, стремительно приближалась. Визжа от страха вместе с бомжами, Алексей отпустил автомат, что ремнем повис на его руке, и вцепился в провод мертвой хваткой. В голове открылся отсчет. Три. Два. Один. В следующее мгновение парень врезался в стену. Удар оттолкнул его, закружил и раскачал вместе с проводом. Правая штанина с треском оборвалась, и бомжи полетели вместе с ней на землю, к сорвавшемуся вниз генератору. К следующему столкновению Алексей был готов: он согнул ноги в коленях и, сгладив удар, оттолкнулся, отбрасывая свой спасительный канат вправо, к зарослям и реке. Когда Алексей оказался над кроной дерева, он выпустил провод и полетел вниз.

Листья и трава смягчили падение. Не обращая внимания на синяки и царапины, Алексей тут же вскочил на ноги, в два счета добежал до моста и рванул вдоль железной дороги. Несмотря на все возмущение по поводу произошедшего, перед глазами Алексея стояли лишь слова того прокаженного, а его голова разрывалась от вопросов и догадок.

– Она испарилась! – восклицал парень на бегу, не в силах сдержать эмоции. – Звучит, как бред! Невероятно! Если этот бомж не ошибся… Да как тут можно было ошибиться?! Был мутант – и нет мутанта! Похоже, она исчезает взаправду! Это бы все объясняет: потому ее и невозможно выследить!

Отбежав достаточно далеко от недостройки, Сталкер остановился перевести дух. Сердце готово было вырваться из груди, глаза заливал пот. Парень оперся на колени и посмотрел назад. Недостройки, как и весь город, уже заливало закатным заревом. Погони, вроде бы, не было.

– Но что же мне делать теперь?.. – прохрипел он, оглядываясь. – Солнце садится… Уберусь – ка я поскорей из города!.. Нога, не подведи!..

Когда уже смеркалось, Гера отправился на Рынок. Несмотря на сопровождавшую его там охрану, на взгляды, сверлящие его спину и следящие за каждым шагом, он спокойно набрал фруктов и поплелся восвояси.

Рыночная площадь пустовала – лишь пара голубей намывала перышки в фонтане, чей веселый звон разливался в вечерних сумерках. Впрочем, крайняя лавочка у самого спуска в метро была занята двумя старушками. Гера подошел к ним, и присел рядом, вежливо поделившись сливами. Мужчина не пожалел о выборе места для отдыха: Рынок с площадью стояли на холме, и к реке город спускался по склону, так что перед глазами Геркулеса открылся чудесный вид на город, реку, лес за ней и большой железнодорожный мост вдали. Солнце бросало отражение на поверхность воды.

– Ты глянь, родная! – прошептала Катерина, указывая на реку. – Красиво, скажи?

– Точно! – кивнула Зинаида, дожевывая сливу. – Похоже…

– Да! На то… Что там случилось в тот день?

– Да кто ж его знает! Но таких чудес я больше не видела… А вы, офицер? Вы помните тот день?

Гера улыбнулся.

– Смотря о каком дне идет речь! – произнес он, не отрывая взгляд от пейзажа.

– Мы о ТОМ САМОМ дне, мистер! – пояснила Катерина. – Том дне, когда сгинул весь мир!

Гера осекся. Он согнулся, оперевшись локтями о колени и посмотрел на старушек.

– Конечно – сказал он тихо. – Я его помню. Мы с семьей тогда жили далеко от города и узнали о случившемся спустя время. Такой шум поднялся… Помню, как сейчас! А что было у вас?

Старушки вздохнули.

– В тот день – начала бабушка в красном платке. – Мне еще сутра было немного тревожно. Я пошла прогуляться и встретила Зину.

Мы жили в соседних подъездах – добавила Зина, что носила голубенькую шаль. Обычно, мы встречаемся днем, но нам обеим не спалось тем утром.

– В восьмом часу я оделась и спустилась вниз по лестнице, подруга уже ждала меня во дворе.

– Мы решили пройтись по улицам, подышать воздухом, пока машину не заполонили дороги.

– А… Где вы жили? – спросил Гера.

– Там же, где и всегда – недалеко от вокзала.

– Мы отправились гулять! Шли по тротуару возле шоссе и доковыляли до площади с фонтаном.

Старушки переглянулись.

– Мы хотели проголосовать, и решили сделать это сутра. Скоро были выборы президента, и в холле Мэрии, что напротив Отеля, тогда поставили избирательный участок. За кого можно было галочку поставить, я не помню, а ведь память у меня хорошая!

– Да и у меня память дай Бог каждому – если кто и был в кандидатах, то их всех затмил Он!

– Он?..

– Да—да! Он был настоящий мужчина: голос его был громче всех, а сам он высокий, стройный и красивый…

– Ох… – вздохнула Катя. – Его знал весь мир! Он мог бы стать президентом…

– Так я за что говорю, дура ты глухая! – возмутилась Зина. – Он же и баллотировался тогда!

– Да что ты! – прокудахтала старушка. – Иш какая! Слово сложное «баллотироваться» по телевизору услыхала и теперь выступает тут!

– Он был очень успешен на службе, я слышала!

– Так по телевизору говорили…

– И всего добился сам!

– Это тоже по телевизору сказали…

– Той весной по городу были развешаны такие… Яркие плакаты, что и грех на выборы не сходить!

Зина вздохнула тяжело, а ее подруга Катерина вдруг осклабилась как то злобно, обнажив вставную челюсть.

– Сейчас не те времена, что раньше!

Она плюнула на землю.

– Ага! – поддержала подругу Зинаида. – Спасибо Цезарю, будь она не ладна! Это она лишила нас выбора, чтоб ей провалиться!

– Лишила выбора и всякой надежды на спокойную и безопасную жизнь! Когда Филипп занимал свою должность – все враги боялись нас!

– Так говорили по телевизору … – добавила грустным голосом Зинаида.

– Когда Он баллотировался, никому и в голову не взбрело бы средь бела дня поезд украсть! В то время все эти наркоманы, проститутки и прочие беззаконники попрятались в глубокие норы, а у страны было много оружия… И все было спокойно! И все жили без Светлан всяких там!

– Всяких там… – добавила грустная Зина.

– Он бы и щас навел порядок! Жаль, не сможет больше… Ну так вот: Где-то к девяти мы с Зиной доковыляли до участка, который уже был полон народу! Мы тогда чаще улыбались, помню, положили бланки в ящик, довольные такие вышли и на площади встретили много знакомцев. Там и фермеры с области были – милейшие ребята, и Кеша Деловой, в костюм свой одетый, да портфель черный с ним – он тогда, как и мы, улыбчивый был, присел на лавочку пообедать и булочками нас угостил!

– Еще Вася Тимбер, он был начальником этого, как его… Департамента Городского хозяйства! И общался он лично с Мэром – тот вышел из избирательного участка после нас.

– И вот, тем солнечным деньком грянул гром…

– Воздух разорвал протяжный, долгий гул, что пробирал до самых костей! То была сирена… Война началась!

– Тогда все подумали, что это учения, и собрались дальше по своим делам, но тут… Голос. Мужской, бархатный такой, сильный, разнесся, казалось, на десяток миль вокруг!

– Кто-то важный из громкоговорителя вещал, что сирена не учебная.

– «Все, кто слышит это сообщение – попыталась изобразить тот таинственный голос Зина. – Берите все необходимое и как можно скорее прячьтесь под землю!»

– Ну все так и поняли, что «под землю» – значит либо в подвалы, либо в метро.

– Мы тогда стояли на площади, где и машин народу набилось прилично. До ближайшего входа в метро было рукой подать, но вокруг было много людей, которые сразу ломанулись в метрополитен. Началась такая паника… Было очень страшно! Люди бросали машины, хватали детей и бросались к этому самому входу. Через пару секунд их там столько было – мы просто не пробиться! Вдруг нас кто-то подхватил – то был Вася, он крепко схватил нас за руки и мы поспешили вперед, к другому входу в метро.

– Я помню тогда головой дергала, что собачонок испуганный, и увидала, как один придурок на своей колымаге с размаху влетел прямо в здание позади нас. Было так громко, что у меня в ушах зазвенело, но все равно крики людей были громче…

– В толпе многие нас обогнали. Я споткнулась обо Что-то, стала падать на спину, но меня поймал наш Кеша – его пиджак был распахнут, а рубашка запачкалась в чьей то крови. Они с одним полицейским быстро подняли меня на ноги и догнали Васю с Зиной. Еще пара перекрестков позади – и мы выбрались на другую площадь – вот на эту, на которой мы сейчас. Василий обернулся назад и помахал кому – то, то ли из знакомых, толи вообще всем, кто смотрел нам в спину и отставал. «Скорее сюда!» – прокричал он, и вытянул правую руку, пальцем указывая вперед. Мы затормозили – впереди началась толкучка, впереди всех копы махали руками и кричали, мол, «детей и женщин вперед!»

Старушка оторвала взгляд от Геркулеса и посмотрела вперед себя, вдаль, где река искрилась оранжевыми бликами.

– Отсюда было отлично видно яркий свет – произнесла устало Зинаида. – Светящийся хвостик пламени оставлял аккуратную борозду, пробивая облака, словно маленькая пулька.

– Это была ракета… Пара секунд, растянувшиеся в вечность – кто-то крикнул, и вся толпа людей, пытающихся пробиться друг между другом, взглянула на ясное небо. Тогда казалось, что она просто поднимается ввысь, но всем сразу стало ясно – это смерть прилетела забрать всех с собой.

Геркулес осторожно взял за ладошки двух бабушек в знак утешения. Они взглянули на него и увидели сдержанную, но все же доброжелательную улыбку, без слов напоминающую, что все беды позади.

Старушки тоже улыбнулись.

– Слыш, кляча! – с нарочитой грубостью обратилась к подружке Зина. – Милому домой к детишкам пора, давай, рассказывай, что хотела!

– Сама ты кляча, старая карга! Ты не обижайся, милок, щас все расскажу… Зина, Вася, я, еще Иннокентий – мы опять задержались! Вася не мог докричаться до людей, что бы те пропустили нас с клячей старой вперед. Где-то позади меня прогремел взрыв – я обернулась. Там полыхал какой то грузовик, но я все равно думала о худшем, о том, как громко разорвется та ракета… Люди кричали, топтались. Один пошел прямо по головам людей, другой начал кулаками махать, но мы все равно каждую секунду продвигались вперед. Зина смотрела по сторонам, а я глядела на ракету. Огонек позади нее потух, она начала падать и тут…

– Вспышка! – вскрикнула Зинаида, раскинув руки в попытке изобразить лучи яркого света. – То был не взрыв, нет! Почти все вошли внутрь, когда я посмотрела, туда же, куда глядела Катя – в сторону реки.

– Я помню, будто это было вчера – прямо там, на том месте, где отражается солнце, вдруг возник свет…

Геркулес тотчас лист и ручку, и сделал заметку:

– А где именно вспыхнул этот свет?

Старушки переглянулись.

– Так там и вспыхнул, милок! – воскликнула Катерина.

– Прямо посреди реки и вспыхнул! – добавила Зинаида. – То был фиолетовый свет, вроде яркий, но он не слепил меня, а ведь я была в очках, как сейчас помню!

– И я его видела! Вдруг как загорится синевой… Да еще и немало светилось – секунд пять, а потом исчезло! Дальше меня с Зиной Вася под руки взял и быстренько в Метро уволок. За нами сразу двери закрыли.

Гера был удивлен, сразу сделал еще одну пометку и подчеркнул ее жирной линией:

– В метро было жутко.

– Но мы остались живы! И сидели вместе в метро еще несколько дней, а как вышли наружу – так город целый стоял, будто ракета не падала вовсе!

– И с тех пор вы больше таких вспышек не видели? – спросил полицейский, приготовившись сделать запись, но старушки отрицательно помотали головами.

– Мы думали тогда, что нам почудилось… Перенервничали, все такое, но сейчас, пересказывая все, мы понимаем, что говорим чистую правду.

Старушки пригнулись, сверля Геркулеса прищуренным взглядом. Полицейский все понял и оглядевшись по сторонам на пустую площадь, подвинулся ближе.

– Знаешь, что мы думаем? – прошипела Зинаида.

– Без понятия – ответил шепотом Гера. – Откуда ж мне знать!

– Это были пришельцы! – лаконично и как то слишком буднично сказала Екатерина. – Пришельцы, вот те крест!

«Так… – подумал Геркулес. – Разговор порядком затянулся, кому то пора домой!»

Он демонстративно встал, широко улыбаясь, и потряс затекшими ногами.

– Бомба – то не упала! – важно произнесла Зина, поднимая к верху указательный палец.

– Не бомба, а ракета, ты, дура дурацкая!

Геркулес видя, как сильно старушки увлеклись дискуссией, не спеша побрел вверх по тихой безлюдной улице, где оставшихся позади старушек отлично было слышно.

– Они ее и забрали, эти инопланетяне! – сокрушалась одна.

– Так а че ж это получается? – говорила другая. – Они… спасли нас?

– Да не дури, кошёлка ты старая! Они и ракету стащили, и нас теперь используют ради экспериментов своих!

– Ага! Небось подслушивают, как ты в ванной поёшь!

– Чертовы пришельцы…

Уже в середине дня, изрядно заплутав, в поисках дороги Олег попал на очень людную площадь. Расположенная у перекрестка двух широких дорог, она жила своей бурной жизнью в этот час—пик: люди сновали по площади взад—вперед, создавая какофонию из шагов и речи, и все это звучало под аккомпанемент автомобильных клаксонов, яростно гремящих отовсюду. Пытаясь уловить хоть какой-то знак, что помог бы ему найти дорогу домой, Олег в итоге окончательно запутался. Людской поток закружил его, завертел, будто водоворот. Тогда разум стал цепляться за обрывки голосов и фраз, но они складывались лишь в неразборчивый поток, словно нашептываемые проклятья еще больше выводивший Олега из равновесия…

И в тот момент он остановился, ощутив эффект дежавю. Небо над головой внезапно потемнело, в спину подул холодный ветер, но не от него мужчина пробрало до мурашек. Среди толпы появился кошмарный человек с жуткой, черной улыбкой на все лицо. Улыбкой, которую Олег не смог забыть. Сейчас мужчина мог его разглядеть: одетый по старой моде, в синий фрак, брюки и короткую шляпу, он размеренно шагал по мостовой, цокая каблуками высоких сапог.

– Ты! – воскликнул Олег, отступая назад. – Кто ты? Что тебе нужно?

– Тот мужик на вокзале – произнес он. – Он советовал тебе свалить из города. Как забавно было наблюдать, как ты удираешь, лишь услышав мнение незнакомца… И все же ты вернулся. Похвально! Значит, мне придется помарать руки!

– Олег! – послышалось среди толпы. Мужчина сразу навострил уши. Возглас повторился, и тогда он узнал его обладательницу и ринулся в толпу.

– Ирина! – кричал он, озираясь по сторонам. – Ирина, где ты! Ответь!

Взгляд выцепил из толпы фиолетовую челку – на Ирину напали. Биение сердца Олега участилось, словно стук колес мчащегося по рельсам вагона. Он рванул вперед, но люди тут же преградили ему дорогу.

– Олег! – кричала Ирина, отбиваясь от напирающей толпы. – Помоги мне, Олег!

Мужчина разозлился и врезал одному, потом другому, и третьему. В ответ на это люди накинулись на Олега, и всей толпой быстро повалили его на мостовую. По площади прокатился злорадствующий смех, что вырывался из черного рта кошмарного человека.

– Как мило! – произнес он, смакуя каждое слово. – Жаль бессмысленно!

– Отпусти ее, слышишь?! – прохрипел Олег, тщетно пытаясь вырваться из удушающих объятий людей.

– Отпустить? Я не могу! Ее схватил город! Он ее и заберет!

Гримаса ужаса исказила лицо Ирины, когда люди, словно гиены, утащили ее в темноту, оставляя за собой лишь ее вопль, полный отчаяния.