Читать книгу Царапины на пустой бобине. Восьмистишья - Александр Петрушкин - Страница 17

Кем вписан мир в зрачок своей же смерти [?]

и рассечён, как тополя живот,

что в стаде липовом идёт, от края третьим,

на водопой. Из всех своих свобод

он выбрал человека, что за берег

взглянуть поспел и вслед плотве пропал,

и там, внутри себя, он крутит голос —

как ключ к часам, которые сломал.