Читать книгу Хранители. Проект «О.З.О.Н.» - Александр Пономарев, Александр Леонидович Пономарев - Страница 9
Часть 1
Возвращение утраченного
Глава 6
Столкновение
ОглавлениеАрахна сидела в уютном гнезде из паутины. Это было ее второе гнездо в этом странном, жестоком, больно кусающемся месте. Первое она покинула из-за еще одного гадкого человечка. Тот видел, как она захватила его спутника, оплела паутиной и готовилась сожрать.
В другое время Арахна не стала бы так делать. Она предпочла бы ввести добычу в транс. Заставила бы ее проживать десятки разных жизней, наполненных мучительной болью, страхом и страданиями. Эмоции жертвы были для нее сродни деликатесу. Она пила густо замешанный коктейль из эмоций, получая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Но то была легкая пища для ума, а сейчас ей требовалась грубая еда для тела.
Прочный хитиновый покров изрядно пострадал, когда она пробиралась сквозь морозную стужу в огромный зал со способным вернуть ее на родную планету спасительным трансмиттером, а злобные, мерзопакостные человечишки со всех сторон поливали ее кусочками раскаленного металла. В этом не было большой беды. Она умела восстанавливать природную броню, направляя ресурсы к поврежденным местам большого тела и длинных суставчатых конечностей, но для этого требовалась энергия. Много энергии и жизненных сил.
А еще энергия и внутренняя сила ей были необходимы для борьбы с этим незнакомым и злым местом. Оно как будто испытывало на прочность: било током, обжигало огнем, пыталось разорвать на куски. Пока ее спасает наружный хитиновый скелет, но насколько хватит запаса прочности? Что с ней произойдет, когда внешняя защита даст трещину? Как долго она проживет, не восстанавливая поврежденные покровы?
Но была и третья причина для быстрого восстановления сил. Прошлый цикл автогамии не так давно закончился. Она оставила потомство в глубокой пещере на родной планете. До нового этапа самооплодотворения и откладывания яиц оставалось семь земных лет, но этот непонятный мир нарушил ее биологические ритмы. Арахна сама не ожидала, что гонады активизируются в самый неподходящий момент. Постоянный стресс, как ответ на агрессивные факторы враждебной среды, способствовал нарушению гормонального фона – и вот результат: внизу живота опять появилась характерная полупрозрачная выпуклость, в которой зарождались гроздья яиц с будущим потомством внутри.
Вот почему ей нужна еда. Много еды. Людишки для этих целей подходят лучше всего. Они хоть и не такие большие, как брахиоподы с ее родной планеты, зато очень питательные. Потому она и сожрала того человечишку, а потом отправилась за тем, кто был с ним и видел ее.
Его она тоже хотела сожрать, но то была второстепенная цель. Главная задача – устранить свидетеля. Он мог рассказать о ней, а это не входило в ее планы. Пока не входило. Сейчас, когда в ее теле зреет новая жизнь, а все помыслы и устремления направлены на месть троим мерзавцам, лишние потрясения не нужны.
В углу облюбованного паучихой дома раздалось сдавленное мычание. Арахна выползла из гнезда. Цокая костяными наконечниками суставчатых ног, подошла к кокону из паутины. Толстые жгуты из туго переплетенных паучьих нитей тянулись к нему от стен, пола и потолочных балок, удерживая в подвешенном состоянии. За белыми стенками кокона смутно угадывалась человеческая фигура.
Зазубренной гранью верхней конечности Арахна сделала косой надрез там, где темнела голова пленника. Просунула в кокон обе лапы и так резко раздвинула стенки узилища, что часть нитей паутинного пузыря полопались с сухим треском.
Бледное лицо пленника отразилось в паучьих глазах. Десятки черных бусин на выпуклых буграх уродливой головы не мигая смотрели на перепуганного до полусмерти человека. Губы жертвы зашевелились. Из горла вырвался сиплый крик.
Арахна зашипела как змея. Из круглого губчатого рта показались гибкие отростки. Тонкие кольца и бледно-розовый цвет делали их похожими на огромных дождевых червей. Подвижные выросты проворно оплелись вокруг человеческой шеи. Мышцы под влажной кожей отростков напряглись, и крик жертвы превратился в сдавленный хрип.
Одновременно с удушением паучиха телепатически воздействовала на мозг будущего обеда. Арахна вводила человечишку в подобное гипнозу состояние. Мерзкие людишки приближаются к деревне. Она чувствовала их биотоки и не хотела, чтобы пойманный ею беглец все испортил.
Узник дернулся раз, другой и обмяк внутри кокона тряпичной куклой. На мгновение Арахна испугалась, что переусердствовала. Она не питалась мертвечиной, даже если с момента смерти прошло несколько секунд. Предпочитала пожирать добычу живьем. Причем всегда начинала с конечностей, максимально продлевая агонию жертвы. Так она разом питала и тело, и мозг.
Страхи оказались излишни: затянутые тонкой кожистой пленкой выросты ее гипертрофированного мозга уловили слабую активность человеческих биоритмов. Пленник пребывал в гипнотическом трансе. Этого Арахна и добивалась.
Паучиха заделала прореху сгустком паутины и вернулась в гнездо. Пока она решала одну проблему, на горизонте замаячила другая. Она потратила достаточно времени, воздействуя узконаправленными волнами пси-излучения на мозг странного типа, от которого веяло мощной ментальной силой и огромной энергией. Точно такими же биоритмами обладали старик и человек в очках возле затерянного посреди болот дома. Это наводило на определенные мысли, но Арахна пока предпочитала об этом не думать. Потом, когда она сполна рассчитается с тремя мерзопакостными людишками, у нее будет время поразмышлять на отвлеченные темы.
Странный тип, сам того не подозревая, помог Арахне решить важный вопрос. Паучиха улавливала биоритмы мерзавцев, но не знала, где именно те находятся. Обладая даром телепатии, она могла не только внушать мысли, но и считывать их. Чем ближе находился источник мыслительной активности, тем легче она принимала сигнал.
Загадочный человек засел в двухэтажном доме посреди заброшенного селения. Арахна улавливала куцые обрывки его мыслей, но и этого хватило, чтобы понять: ей улыбнулась удача. Объекты ее мести приближались.
Из перехваченных мыслей Арахна узнала, что не только ей одной нужны те людишки. Тип тоже охотился за ними. Паучиха так и не поняла, с какой целью, но это и не требовалось.
Она приложила немало усилий, вводя того человека в подобие летаргического сна. На таком расстоянии эффективность телепатического воздействия была невелика, но она старалась. Очень старалась, потому что жаждала мести и мечтала насладиться ею сполна. Арахне почти удалось добиться желаемого, но когда пленник в коконе отвлек ее внимание на себя, человек в доме очнулся. Это было плохо: мерзавцы приближались к деревне.
Паучиха снова сконцентрировалась на странном типе и серией коротких, но мощных импульсов постаралась пригасить его сознание. Спустя несколько минут Арахна уловила мешанину запутанных образов. Из круглого губчатого рта вырвались шипящие и щелкающие звуки. Так она выражала переполняющую ее радость: человек погружался в глубокий сон.
Тем временем объекты ее мести пересекли заросшую бурьяном и кустарником границу поселения. Отголоски их мыслей достигли разума паучихи. Она снова зашипела и в предвкушении скорой расправы над людишками потерла передними конечностями, словно огромная уродливая муха. Зазубрины на внутренних поверхностях костлявых лап цеплялись друг за друга, издавая характерный звук, как будто палкой водили по частоколу штакетин.
Паучиха обладала уникальным свойством одновременно воздействовать пси-излучением на несколько целей. Поддерживая сомнамбулическое состояние странного типа, она использовала большую часть ментальной энергии для приманки людишек. Арахна внушала им положительные эмоции, когда те двигались в правильном направлении, и пробуждала чувство близкой опасности, стоило им свернуть с единственно верного пути.
Жажда мести затмила разум инопланетной твари, когда та увидела двух мужчин и женщину, медленно бредущих к ее логову. Ей так не терпелось поквитаться с ними, что она целиком сосредоточилась на них.
Поток пси-излучения стал настолько сильным, что людишки полностью попали под ее контроль. Теперь они двигались, как сломанные механические куклы. Лица побелели, глазные яблоки закатились под верхнее веко, из приоткрытых ртов текли тонкие ниточки слюны.
Арахна радостно заклекотала, покинула уютное гнездо и, стуча конечностями по доскам пола, направилась к выходу из дома. Внутри ее горла раздавались странные звуки, как будто в сливном отверстии раковины булькала вода. В черных бусинах блестящих глаз отражались маленькие человеческие фигурки.
* * *
Крапленый карабкался по горам. Камень под ногой рассыпался. Он почувствовал, как тело отделяется от скалы, закричал, инстинктивно сжался в комок и… с грохотом рухнул на пол.
– Приснится ж такое.
Хранитель встал на ноги, подобрал с пола автомат, закинул за спину. Энергично потер руками лицо и ткнул пальцем в экран мини-компа. Зеленая мишень приближалась к одному из обозначающих заброшенные жилища серых квадратиков. Пока он спал, отряд Балабола добрался до деревни. Крапленому повезло, что он проснулся сейчас, а не на полчаса позже, например, а то опять бы играл в догонялки.
Хранитель вытащил бинокль из кармана разгрузки, взобрался на комод и посмотрел в выходящее на южную сторону окно. Компаньоны странными дергаными походками приближалась к дому с паутиной внутри.
На крыльце их ждала жуткая грязно-белая тварь. Шесть членистых конечностей поддерживали небольшое тело, плавно переходящее в огромную голову с круглой мышечной глоткой посередине. Под животом виднелась бугристая выпуклость. Над уродливой головой возвышалось нечто, напоминающее изможденный человеческий торс с тремя парами костлявых рук. Тощее тулово обильно сочилось слизью. Жидкость смачивала черные бусины глаз, капала на пол, расплываясь лужицами возле костяных наконечников суставчатых ног и гибкого хвоста.
– Куда вас черти несут?! Назад! Назад, кому говорю!
Крапленый спрыгнул с комода, вытащил из кармашка разгрузки свето-шумовую гранату, зарядил подствольный гранатомет и не целясь нажал на спусковой крючок. ГП-30 коротко ухнул. Серебристая тушка гранаты вылетела сквозь разбитое окно, по красивой дуге преодолела расстояние до гнезда паучихи и взорвалась левее одурманенных тварью людей.
Грохот и яркая вспышка дезориентировали Арахну. Клацая лапами, злобно шипя и пялясь невидящими глазами в ослепительно белое марево, паучиха попятилась в дом. Поток направленного пси-излучения иссяк, словно перекрытый плотиной ручей.
Балабол вздрогнул. В ушах стоял звон, перед глазами плавала разноцветная рябь. Рядом трясли головами наемники, не понимая, что с ними происходит.
Зрение постепенно возвращалось в норму. Когда муть перед глазами рассеялась, путники увидели шипящую паучиху. Та дергала верхними конечностями, словно отмахивалась от невидимых пчел и била роговым наконечником гибкого хвоста по полу. Залитые слизью черные глаза сверкали, как отполированные до блеска антрацитовые бусины.
– Едрить твою кочерыжку! Это что за уродина?! – Балабол вытащил пистолет из кармана камуфляжной куртки.
– Это та жуткая тварь из затерянной в снегах базы! – воскликнула Лань, непроизвольно делая шаг назад.
– Точно, это та чувырла, – кивнул Потапыч. – А я думал, она сдохла.
– О чем вы, нюхач подери, говорите?!
Балабол вскинул пистолет на уровень глаз и нажал на спусковой крючок. «Макар» захлопал, дергаясь в руке. Пули попали в голову паучихи. Четыре глаза из черных блестящих бусин превратились в истекающие красной сукровицей дыры. Арахна издала визгливый крик и скрестила две пары верхних конечностей перед собой. Наконечник хвоста метнулся вперед, словно гарпун из китобойной пушки, рассек воздух в сантиметре от курящегося дымком дульного среза ПМ и скрылся за телом паучихи.
– О том, что не мы одни свалили оттуда! – рявкнул наемник. – Бежим, пока тварь нас не проткнула, как гребаных жуков!
Он развернулся и первым помчался прочь от жуткого дома. Лань рванула за ним. Балабол сжег последние патроны в обойме, мельком отметив, как кусочки свинца высекли искры из природной брони защищающих голову конечностей паучихи, и бросился догонять попутчиков.
– Ну наконец-то! – Крапленый высунулся из окна по пояс и закричал, размахивая руками: – Сюда! Ко мне!
Потапыч услышал крики, поднял голову и увидел человека в окне второго этажа. Незнакомец махал руками, сжимая в одной из них «Абакан» с подствольным гранатометом. Бородач сделал правильные выводы и со всех ног рванул к дому с ржавым флюгером на крыше. Лань и Балабол последовали примеру товарища.
Арахна оправилась от первого шока и яростно заверещала, когда увидела убегающих от нее людишек. Злость вперемешку с отчаянием захлестнули ее с головой. Столько сил и времени ушло на то, чтобы заманить мерзавцев в свои сети. Неужели она останется ни с чем? Этому не бывать! Клацая конечностями, Арахна выскочила из дома и припустила за беглецами.
Крапленый заметил несущуюся за сталкерами паучиху, хотел выпустить по ней длинную очередь из автомата, но передумал. Балабол стрелял в Арахну из пистолета с минимального расстояния. Пули не причинили той серьезного вреда. Где гарантия, что сейчас будет иначе? Свето-шумовая граната доказала свою эффективность. Тварь на время выпала из реальности, значит, надо снова использовать «слеповуху», только на этот раз прицельно бить в голову.
Крапленый вытащил боеприпас из другого кармашка разгрузки.
– Ну, милая, не подведи. – Он смачно поцеловал холодный бок металлической рубашки и вставил гранату в жерло гранатомета. Обрезиненный затыльник приклада удобно лег в ложбинку рядом с плечевым суставом. Хранитель задержал дыхание, прицелился и выжал кончиком указательного пальца спусковой крючок.
«Абакан» мягко толкнул в плечо. Граната сверкнула на солнце серебристой искрой и через считаные мгновения превратилась в ослепительный грохочущий шар аккурат посреди уродливой головы паучихи. Крапленый перезарядил подствольник, снова встряхнул мозги жуткому созданию, а потом сделал это еще дважды.
Арахна не только ослепла и оглохла на время, но и потеряла ориентацию в пространстве. Конечности заплетались. Она сделала несколько неуверенных шагов и тяжело осела на землю. Голова кружилась. Паучиха попробовала уловить биоритмы людишек и того странного типа, но ничего не почувствовала, кроме черной звенящей пустоты.
Тем временем беглецы добрались до двухэтажного дома. Услышав топот ног по лестнице, Крапленый выбежал из комнаты, стрелой пронесся по короткому коридору, выскочил на лестничную площадку и перегнулся через перила:
– Стойте! Тварь скоро придет в себя. Надо уходить.
– Крапленый?! Ты что здесь делаешь? – удивился Балабол. Он стоял на лестнице, держась одной рукой за перила, а в другой сжимал пистолет со сдвинутой назад затворной рамой. Оголенный ствол указующим перстом смотрел в потолочное перекрытие. Грудь сталкера вздымалась и опадала: проводник жадно глотал ртом воздух, шумно выдыхая через ноздри. На две ступеньки выше него пыхтели, как паровозы, Потапыч с Ланью.
– По вашу душу явился, – сказал правду Крапленый. – Меня за вами Болотный Лекарь послал. Ну, чего встали?! Живо уносим ноги отсюда.
Хранитель метнулся к лестнице, застучал подошвами армейских ботинок по ступенькам. Сталкеры развернулись, побежали вниз. Вскоре небольшой отряд оказался на улице.
– Куда рванем? – поинтересовался Потапыч, глядя на попытки паучихи подняться с земли. Пыль вокруг нее клубилась столбом, оседала на конечностях и на теле толстым слоем серого налета, смешивалась с потоками слизи, темнея бесформенными комочками по бокам бугристой головы.
Лань и Балабол посмотрели на Крапленого. Не сговариваясь, отважная троица решила отдать бразды правления новому участнику их малочисленной группы.
– Да хоть туда, – Крапленый махнул рукой в сторону стоящего по диагонали от них здания с обломками шифера на двускатной крыше. – Там обсудим, что дальше делать.
Сталкер, наемники и Хранитель перебежали через дорогу. Осторожно пробрались сквозь разросшиеся вокруг дома кусты ирги и черноплодной рябины. Доски лишенного навеса крыльца давно прогнили и превратились в труху. Потапыч и Балабол помогли Лани забраться в дом, залезли в него сами и подождали, когда к ним присоединится Крапленый.
В доме пахло влажностью и тленом. Обои почернели от плесени и пошли пузырями. Разбухший от сырости потолок выпирал горбом. Местами потолочные доски отвалились, выставляя напоказ грязные клочья стекловаты.
Отчаянная четверка пробралась в дальнюю комнату. Отсюда окна выходили на улицу, где бесновалась в пыли паучиха.
– Я так понял, убить ее не получится, – свистящим шепотом сказал Балабол.
– И что дальше? Так и будем прятаться? Рано или поздно тварь доберется до нас, и тогда… – Потапыч провел большим пальцем по горлу. Жесткая щетина затрещала под ногтем.
– Так себе перспектива. – Лань печально вздохнула и закрыла глаза руками.
Мужчины переглянулись.
«Женских слез нам тут не хватало», – подумал недовольно Крапленый и сказал вслух:
– Есть у меня один вариант. Рискованный, правда, но другого выхода не вижу. – Он посмотрел на Потапыча: – Ты хорошо стреляешь?
– Ну так, неплохо.
– Надо попасть в «пушинку», когда я брошу в паучиху связку артефактов. Сможешь?
Потапыч ответил вопросом на вопрос:
– А почему именно в «пушинку»?
– Потому что любой артефакт – это сгусток аномальной энергии. Точным выстрелом в «пушинку» ты высвободишь сконцентрированную внутри нее мощь, а «созвездие» превратит новоявленную гравитационную аномалию в портал. Другими словами, любой арт можно превратить в породившую его ловушку, но не каждый артефакт способен стать катализатором перехода аномалии из одного качественного состояния в другое. Понял, почему надо стрелять в «пушинку»? – Потапыч кивнул. – Сможешь это сделать? – Снова кивок. – Отлично. Тогда ты, Балабол, поработаешь приманкой. Заставь ее подобраться поближе к нам. Главное, отпрыгни в сторону, когда я крикну: «Давай!»
– Вот всегда так, – недовольно пробурчал Балабол. – У всех дело как дело, а мне в самое пекло лезть.
– Не ворчи, – улыбнулся Крапленый. – Ты прыткий, как заяц. Кому бежать, как не тебе?
Балабол фыркнул, достал из нагрудного кармана запасную обойму и перезарядил пистолет. Он держал его в руке с тех пор, как расстрелял патроны в надежде серьезно ранить паучиху.
– А мне что делать?
– От тебя, красавица, зависит успех всей операции, вернее, от твоих волос. Готова ими пожертвовать? – Лань кивнула. – Ну вот и славно. Вдарим этой мрази по соплям, чтобы знала, как к людям приставать.
Крапленый полез в переноску за найденными ночью артефактами. Вытащил «пушинку» (та напоминала пирамидку из сухих веточек) и похожее на морскую мину «созвездие». Только шипы у артефакта были не черного цвета, а белые и по форме и структуре мало чем отличались от кристаллов кварца.
Пока Крапленый соединял артефакты, Потапыч вытащил из-за пояса нож и протянул напарнице. Лань взяла холодное оружие в руку, отрезала длинную прядь волос.
– Хватит?
Хранитель скрутил волосы в подобие тонкой веревки, дважды перемотал спарку артефактов и завязал кончики самодельной бечевы узлом.
– Давай еще одну для надежности.
Лань отрезала прядь с другой стороны лица. Крапленый проделал с волосами ту же процедуру, перевязал сцепленные воедино арты и подкинул на руке готовый метательный снаряд.
– Порядок. Теперь вся надежда на вас, парни.
Крапленый снял с плеча оружие, отдал Потапычу и посмотрел на Балабола.
– Давай, брат-сталкер, покажи твари, кто в Зоне хозяин.
Проводник погрозил кулаком бородатому:
– Смотри у меня, промахнешься, я к тебе с того света приду, если жив останешься, а нет, так там до тебя доберусь и устрою вечные муки.
«Тебя тоже это касается», – подумал он, скользнув взглядом по Крапленому, сунул пистолет за пояс и вышел из комнаты.
В коридоре застучали, удаляясь, шаги проводника. Чуть позже на улице затрещали ветки. Вскоре Балабол показался в поле зрения засевших в доме людей. Он бежал к Арахне, прячась за кустами и за стенами соседних построек.
Прошло около пяти минут, прежде чем Арахна более-менее пришла в себя. Ей удалось встать на ноги и сделать несколько неуверенных шагов. Конечности подрагивали. Способность улавливать чужие биоритмы к ней пока так и не вернулась. В голове по-прежнему была звенящая пустота, но теперь хотя бы не такая черная, как раньше, а серая с белыми сияющими проблесками. Это внушало надежду на скорое восстановление утраченных возможностей. Арахна злобно зашипела. После всего, что эти гадкие людишки сотворили с ней, она еще больше жаждала мести.
Балабол прижался к стене развалюхи, осторожно выглянул за угол. Сейчас он оказался на воображаемой прямой между гнездом Арахны и центром деревни. Дом с засадой находился по правую руку от сталкера. Прямо перед ним, на расстоянии чуть более ста метров от той точки, где он прятался, клацала членистыми ногами паучиха. Тварь медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, замирая в крайних точках на пару-тройку секунд, словно что-то вынюхивала неподалеку от входа в логово.
Дмитрий подобрал обломок кирпича. Подождал, когда Арахна повернется к нему спиной, выскочил из-за угла и побежал к монстрессе.
– Получи, сука костлявая!
Он на бегу швырнул в тварь кирпичный обломок. Камень отскочил от костлявой лапы с таким звуком, будто стукнулся о дерево.
Арахна повернулась на крик, увидела машущего руками человека.
Подчиняясь внезапному порыву, Балабол сорвал маску. Словно зная, что Арахна временно лишилась телепатических способностей, он неотрывно смотрел в ее немигающие глаза и на оставленные пистолетными пулями окровавленные каверны. Безгубый рот оскалился в неприятной ухмылке. Балабол стукнул по сгибу локтя левой рукой (кулак взметнулся к небу в уничижительном жесте), втянул в себя воздух с влажным булькающим всхлипом и смачно харкнул на землю перед собой.
– Попробуй догнать меня, гнида! – Он повернулся и похлопал себя по заду, глядя на инопланетную тварь в просвет между широко расставленных ног.
Ярость бурлящим потоком захлестнула сознание Арахны. Она зашипела и заклекотала, нервно ударяя наконечником хвоста по земле, а потом рванула с места в карьер, точно беговой конь на скачках.
Балабол подождал, когда расстояние между ним и Арахной сократится до минимума, резво отпрыгнул в сторону и со всех ног бросился к заветному дому.
Паучиха попыталась повторить маневр, но безуспешно. Ее по инерции протащило вперед. В земле остались глубокие борозды. Когда Арахна все-таки повернула, Балабол был от нее на приличном расстоянии. Паучиха рассерженно заверещала и, перебирая похожими на ходули ногами, бросилась вдогонку.
За спиной Балабола раздавались дробные щелкающие звуки и отвратительное шипение. Он оглянулся на бегу. Расстояние между ним и преследующей его тварью быстро сокращалось, а до устроенной компаньонами засады было еще далеко.
Крапленый и Потапыч стояли в глубине дома, чтобы паучиха не заметила их раньше времени, и в окно наблюдали за развитием событий. Лань сидела на полу напротив окна. Она оперлась спиной о стену и уткнулась головой в прижатые к груди колени. Болотный Лекарь нанял ее для охраны Балабола, а она ничем в этот момент не могла ему помочь, и это угнетало.
Крапленый подкинул на ладони связанные вместе артефакты и почти вплотную подошел к окну.
– Приготовься, – велел он Потапычу. Наемник перевел планку предохранителя вниз до упора, сделал шаг вперед и прижал затыльник приклада к плечу.
– Давай! – во все горло заорал Хранитель, швырнул связку артефактов в окно и присел, уходя с линии огня.
Потапыч вскинул автомат, как стрелок на соревнованиях по стендовой стрельбе, и впился взглядом в мишень. Спарка кувыркалась в воздухе, по пологой дуге летя в сторону Арахны. Артефакты мелькали, меняя положение относительно друг друга. Потапыч дождался, когда белые кристаллы «созвездия» снова сверкнут перед глазами, и нажал на спусковой крючок. Коротко рявкнул одиночный выстрел. Приклад толкнулся в плечо.
Неожиданно для Потапыча время растянулось, словно резина. Он видел, как из дульного среза вырвался сноп искр и как из подсвеченного рыжим пламенем облака пороховых газов вылетела пуля. Видел, как заостренный кусочек свинца буравит воздух, оставляя за собой голубоватый спиралевидный след. Видел, как медленно, словно спецэффекты в кино, вращается спарка артефактов. Как исчезает, будто солнце за горизонтом, грузная сфера «созвездия», а на ее месте появляется «пушинка». Видел, как пуля ударяет в самый центр похожего на пирамидку артефакта и как из этого места вырываются лучи ослепительно-яркого света и разлетаются в стороны, оставляя за собой растущую в размерах дыру с идеально ровными краями. Видел, как внутри этого расширяющегося окна появляется часть взлетно-посадочной полосы и округлый край крыла стоящего на ней легкомоторного самолета.
Балабол среагировал на крик, как договаривались: рывком метнулся в сторону от дома и с треском вломился в кусты, когда за его спиной сверкнула вспышка и раздался оглушительный грохот, будто в землю ударила молния.
А вот Арахна попала впросак. Будь она чуть проворнее, возможно, непредвиденное сражение закончилось бы в ее пользу, а так победа оказалась на стороне заклятых врагов. Паучиха с ходу влетела в невесть как возникшую перед ней дыру в пространстве и оказалась посреди исчерченной жирными черными полосами бетонной дороги. Она едва не врезалась в крылатую машину с винтом на остром носу. Повезло, успела вовремя подогнуть под себя ноги и прокатилась под крылом, стуча костяными конечностями по бетону и царапая хитиновую броню. Паучиху по инерции выбросило за пределы взлетной полосы. Она заскользила по примыкающему к аэродрому полю, с корнем вырывая траву и выворачивая комья жирной земли.
Арахна поднялась на ноги и заторопилась к порталу. Просунула в пространственное окно передние конечности, когда проход между двумя участками Зоны начал стремительно сжиматься в размерах.
Страх увечий заставил отступить. Она резко подалась назад, но не успела: портал захлопнулся. Костяной наконечник левой передней лапы отрезало, как гильотиной. Арахна заверещала, но не от боли (нижняя часть ее конечностей не имела нервных окончаний и была чем-то вроде лошадиных копыт), а от досады и злости. Она снова оказалась в дураках, и это было невыносимо.