Читать книгу Леонид - Александр Проханов - Страница 8

Леонид Леонидович Троевидов в советское время был офицером внешней разведки. Служил в Восточной Германии, курировал концертные группы, приезжавшие с гастролями в Дрезден. Управление разведки в награду за усердную службу выделило Леониду Леонидовичу маленький дачный участок в подмосковном Нахабино. Приезжая из Дрездена в отпуск, Леонид Леонидович с удовольствием обрабатывал свой малый надел. Корчевал пни, привозил плодородную землю, закупал в питомнике саженцы. Радовался, когда жена высаживала цветы и дарила ему милые букеты садовых колокольчиков и ромашек.

Соседями по участку были такие же, как и он, «земледельцы», – инженеры, финансисты, мелкие служащие. Леонид Леонидович, пользуясь «красной книжечкой» офицера разведки, помогал кооперативу доставать водопроводные трубы, бурить скважины, прокладывать дорогу. Вскоре он стал главой кооператива, объединив вокруг себя самых деятельных соседей.

Их дружба продолжалась и тогда, когда, вместе с государством, рухнули все ограничения, мешавшие предприимчивым людям обзаводиться землей, домами, дорогими машинами.

Друзья стали заниматься коммерцией, каждый в своей области, продолжая друг друга поддерживать. По-прежнему считали Леонида Леонидовича своим предводителем. Они преуспели, избежали бандитских пуль, создавали новый кооператив, состоящий из банков, акционерных обществ, строительных трестов. Леонид Леонидович был душой этой корпорации. Обеспечивал заказы, завоевывал рынки, находил нужных людей в правительстве и Государственной Думе. Могучие силы русской истории распорядились так, что никому не известный офицер разведки стал сначала главой Правительства, а потом Президентом.

Друзья при встречах любили шутить, – их крохотный дачный кооператив расширился, вышел к океанам и стал называться «Россией».

Друзья превратились в магнатов, владели громадными состояниями, имели связи с мировыми банками, присутствовали на мировых рынках. В России они неявно управляли огромными территориями, ставили своих губернаторов, смещали неугодных министров. Постепенно стали тяготиться опекой Леонида Леонидовича, полагая, что управляют Россией не в меньшей степени, чем Президент, но, быть может, и в большей. Они создавали свое собственное государство, собственную Россию. В шутку они называли это государство «космическим». «Космическое государство» превосходило Государство Российское. Оно возвышалось над ним, уходило в Космос. Имело космическую природу. Объединяло лучших людей, которые, как пришельцы из Космоса, создавали новое человечество, новую цивилизацию. Оставляли «ветхую» цивилизацию обветшалым, идущим на убыль народам. И пусть их друг Леонид Леонидович Троевидов управляет «ветхой» Россией, не вмешивается в дела «космического государства».

Так думали они, полушутя, полусерьезно, собираясь время от времени на свои «космические» совещания.

Усадьба Кастерфилд располагалась в предместье Лондона. Это был дворец, построенный в стиле позднего барокко, с лепниной, мраморными вазами в нишах, золоченым гербом на фронтоне. Прежде усадьба принадлежала дальнему отпрыску Виндзорской династии, который продал ее российскому магнату Максу Даненбергу.

Максим Карлович Даненберг владел строительными компаниями, строил мосты, олимпийские объекты, укладывал трансконтинентальные газопроводы. Его компания возвела культовый Крымский мост, проложила газопровод «Сила Сибири». Он разрабатывал алмазные месторождения в Якутии и Архангельской области.

Максим Карлович Даненберг был близкий друг Президента Леонида Леонидовича Троевидова. Когда-то оба состояли членами дачного кооператива. Вместе с другими предприимчивыми кооператорами увеличивали площадь кооператива. Любили шутить, что границы их малого надела защищены теперь ядерным оружием.

Максим Карлович Даненберг свободно входил в кабинет Президента, а когда тот приезжал в Лондон, принимал его у себя в Кастерфилде.

Перед усадьбой простирался огромный газон, плотный, как зеленая кошма. В маленьком пруду плавали казарки. Они вдруг шумно взлетали, сверкали золотыми перьями, делали круг над дворцом и снова опускались в пруд, поднимая солнечные фонтаны.

На газоне были расставлены столики и плетеные кресла. Расхаживали и восседали в креслах гости. Бармен разливал в стаканы виски. Официанты в белых перчатках разносили подносы с шампанским. Смех и возгласы пугали казарок, и золотые птицы шумно взлетали.

Среди гостей не было хозяина. Максим Карлович Даненберг находился во дворце. Там он собрал на тайный совет друзей. Они уединились в каминной, куда не доносились голоса подвыпивших гостей.

– Друзья, я ценю ту готовность, с какой вы откликнулись на мое приглашение и явились в Кастерфилд обсудить насущные проблемы «космического государства», – Максим Карлович Даненберг был крупный, рыхлый, с острыми лучистыми глазками. Его большой нос, казалось, был лишен хрящей и безвольно висел над губой. Когда Максим Карлович сердился, нос становился лиловым, наливался кровью, как у индюка, и оставался таким, пока Максим Карлович ни успокаивался. Тогда нос белел, свисал к губе, как пустой мешочек. – Ты, Феликс Русланович, я знаю, прервал отдых на своей яхте «Матильда». От тебя и сейчас пахнет дамскими духами.

Маленький, лысый Феликс Русланович Шабаров, владелец металлургических компаний, благосклонно кивнул, понюхал рукав своего пиджака, уловил тонкий запах французских духов, – А ты, Лаврентий Несторович, покинул Дальневосточный экономический форум, где тебе, я слышал, светили контракты с японцами. Ну да ты своего не упустишь!

В ответ Лаврентий Несторович Кувейко, банкир и золотопромышленник, всплеснул руками:

– Какие разговоры, Максим Карлович! Убежал бы из рая, чтобы повидаться с друзьями! – Лаврентий Несторович Кувейко был огромный, с длинными руками и узким, заросшим волосами лбом. Когда он поворачивался могучим телом, в нем что-то хрустело, словно двигались деревянные рычаги и колеса. Он любил пугать этим хрустом неподготовленных собеседников.

– Ты, Борис Генрихович, отложил свои вечные интриги. Говорят, зачастил в Кремль? Отбираешь у бедных ненцев газовые месторождения? Ну да ладно, после расскажешь, – Максим Карлович Даненберг подмигнул Борису Генриховичу Шаронову. Тот удивился, как быстро разнесся слух о его недавнем визите в Кремль.

– Я пригласил вас, чтобы обсудить ситуацию, которая становится критической. Что нам делать с нашим любезным Леонидом Леонидовичем, который подвел нас к самому краю могилы?

– А что нам делать?

Терпеть! – повернулся в кресле Кувейко, издав хрустящий звук, с каким рушатся деревянные мосты. – Мне, к слову сказать, еще два швейцарских банка отказали в кредитах. Либо Крым, либо швейцарские банки.

– Я потерял шесть миллиардов, – Феликс Русланович Шабаров хлопнул себя по карману, словно там лежало портмоне. – Обращался за помощью к Леониду. А он мне: «Крутись, как хочешь. Мне Сирия дороже твоих кредитов».

– Я думаю, он затеет войну. Пуляет ракеты, пугает американцев. А у них терпение не вечное. Щелкнут по носу, – Максим Карлович Даненберг ударил себя по носу, который уже налился красным соком, как у встревоженного индюка.

– Мне кажется, наш Леня совсем спятил, – Борис Генрихович Шаронов погладил благородную седую шевелюру. – Я действительно был у него недавно. Только заикнулся о Крыме. Только сказал, что пора помириться с Западом. Он кричал, топал ногами. Пена у рта. Мерещатся заговоры. Упомянул о «космическом государстве». Нас подозревает. Грозит всех под корень! Безумье какое-то!

– А ведь твой сосед был, через забор здоровались. Ты ему на рожденье яхту даришь, остров на Карибах. Тебя-то не тронет, – сердито произнес Максим Карлович Даненберг. Его нос окончательно приобрел сходство с индюшачьим отростком.

– Надо действовать, господа! Нанести превентивный удар! – Феликс Русланович Шабаров ткнул воздух заостренной ладонью, словно посылал запрещенный удар в солнечное сплетение.

Стало тихо. Только под пиджаком Лаврентия Несторовича Кувейко что-то поскрипывало, словно из колодца поднимали ведро.

– Что же вы предлагаете? Пуля? По-американски? Американцы умеют ставить на место своих президентов, – произнес Феликс Русланович Шабаров и испугался. Стал оглядываться, словно искал, куда полетело его неосторожное слово.

– Зачем пуля? Есть порошки, которые можно всыпать в бокал с вином. Газ, который можно закачать в вентиляцию Кремля. Радиоактивные крупицы, которые можно подбросить в салон «Мерседеса», – важно, как опытный отравитель, произнес Борис Генрихович Шаронов. Но всем было ясно, что это пустое. Охрана делала первый глоток из любого бокала. Брала пробы воздуха в рабочем кабинете и домашней спальне. Включала дозиметр в салоне автомобиля и самолета.

– Зачем прибегать к насилию? Мы не блатные, – Максим Генрихович Даненберг теребил лиловый нос. Его проекты «Северный газопровод» и «Турецкий поток» рушились под американским давлением. Голос его становился похож на индюшачье бормотание: – Пригласим Леонида на яхту, отплывем в открытое море и возьмем у него отречение. Как у царя Николая. Зачем нам пуля?

– У Николая потом была пуля, – сказал Феликс Русланович Шабаров.

– Но это уж он насолил народу, – заметил Борис Генрихович Шаронов.

– А мы не насолили народу? – Лаврентий Несторович Кувейко крутанул плечами, как будто сдвинулись скрипучие бревна сруба. – Народ нас любит? Чуть что, он нас на фонарях развесит. Троевидов нас от народа спасает. Уйдет Троевидов, и народ нас всех на фонари потащит! В котлах будет варить! В прорубях топить! Русский народ, как собака. Есть палка, скулит и к сапогу жмется. Нет палки, рвет на куски. Еще подумать надо, кто народ удержит, если Троевидова не станет!

– Его уберем, такое в России начнется! – схватился за лысую голову Феликс Русланович Шабаров. – Силовики на силовиков! Чеченцы на русских! Красные на белых! Бедные на богатых!

– Господа, – благоразумно заметил Максим Карлович Даненберг, – Мы не учитываем одно обстоятельство.

Троевидов ввел пост вице-президента. Похоже, он хочет уйти и ищет себе замену. В этих условиях нет надобности устранять Леонида. Надо правильно подобрать вице-президента, который станет в дальнейшем Президентом. Нам нужен свой вице-президент. Пусть им станет один из нас.

– Кто же? – Борис Генрихович Шаронов подозрительно осмотрел сидящих в креслах друзей. Так картежник осматривает соперников, прежде чем кинуть на стол заветную карту.

– Наверное, Максим Карлович. Он водит знакомства с европейскими премьер-министрами, знает толк в большой политике. К тому же, «Даненберг» звучит почти, как Гогенцоллерн. Быть может, это будет новая русская династия, – осторожно пошутил Лаврентий Несторович Кувейко.

– В Одессе много таких Гогенцоллернов, – захохотал Борис Генрихович Шаронов.

– Я не люблю твой антисемитизм, – оборвал его Максим Карлович Даненберг, – Ты тоже не Рюрикович!

– Друзья, только не ссориться! «Когда мы едины, мы непобедимы». Так нас учили в комсомоле? По одиночке нас растерзают алчные силовики, хитрые американцы, злобные русские мужики. Я думаю, наша встреча прошла плодотворно. «Космическое государство» получает новый стимул к развитию. Станем двигать в вице-президенты Максима Карловича Даненберга. Если же Троевидов назначит своего человека, будем, по мере возможностей, влиять на него. Сделаем своим человеком, – этим примиряющим заявлением Феликс Русланович Шабаров завершил совещание.

Магнаты поднимались из кресел и покидали каминную. Проследовали к дворцовому подъезду, где поджидали их бронированные «Мерседесы» и джипы охраны.