Читать книгу Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века - Александр Сергеевич Пушкин, Александр Пушкин, Pushkin Aleksandr - Страница 28

Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?

           Где постоянно жизни счастье?

Мы область призраков обманчивых прошли,

           Мы пили чашу сладострастья:

Но где минутный шум веселья и пиров?

           В вине потопленные чаши?

Где мудрость светская сияющих умов?

           Где твой Фалерн и розы наши?

Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез,

           И место поросло крапивой;

Но я узнал его; я сердца дань принес

           На прах его красноречивой.

На нем, когда окрест замолкнет шум градской

           И яркий Веспер засияет

На темном севере, – твой друг в тиши ночной

           В душе задумчивость питает.

От самой юности служитель олтарей

           Богини неги и прохлады,

От пресыщения, от пламенных страстей

           Я сердцу в ней ищу отрады.

Поверишь ли? Я здесь, на пепле храмин сих,

           Венок веселия слагаю

И часто в горести, в волненьи чувств моих,

           Потупя взоры, восклицаю:

Минутны странники, мы ходим по гробам,

           Все дни утратами считаем,

На крыльях радости летим к своим друзьям, —

           И что ж? их урны обнимаем.

Скажи, давно ли здесь, в кругу твоих друзей,

           Сияла Лила красотою?

Благие небеса, казалось, дали ей

           Все счастье смертной под луною:

Нрав тихий ангела, дар слова, тонкий вкус,

           Любви и очи, и ланиты,

Чело открытое одной из важных Муз

           И прелесть – девственной Хариты.

Ты сам, забыв и свет, и тщетный шум пиров,

           Ее беседой наслаждался

И в тихой радости, как путник средь песков,

           Прелестным цветом любовался.

Цветок (увы!) исчез, как сладкая мечта!

           Она в страданиях почила

И, с миром в страшный час прощаясь навсегда,

           На друге взор остановила.

Но, дружба, может быть, ее забыла ты!..

           Веселье слезы осушило,

И тень чистейшую дыханье клеветы

           На лоне мира возмутило.

Так все здесь суетно в обители сует!

           Приязнь и дружество непрочно!

Но где, скажи, мой друг, прямой сияет свет?

           Что вечно, чисто, непорочно?

Напрасно вопрошал я опытность веков

           И Клии мрачные скрижали,

Напрасно вопрошал всех мира мудрецов:

           Они безмолвьем отвечали.

Как в воздухе перо кружится здесь и там,

           Как в вихре тонкий прах летает,

Как судно без руля стремится по волнам

           И вечно пристани не знает, —

Так ум мой посреди сомнений погибал.

           Все жизни прелести затмились:

Мой Гений в горести светильник погашал,

           И Музы светлые сокрылись.

Я с страхом вопросил глас совести моей…

           И мрак исчез, прозрели вежды:

И вера пролила спасительный елей

           В лампаду чистую Надежды.

Ко гробу путь мой весь как солнцем озарен:

           Ногой надежною ступаю

И, с ризы странника свергая прах и тлен,

           В мир лучший духом возлетаю.