Читать книгу Синий зонт - Александр Радченко - Страница 2

Танцуют тени танго ночи,

Амуры на ветвях пируют.

Шаман запел, закрывши очи:

«Когда святые маршируют».

Альберта тень в кустах мелькнула,

Его ты видела недавно,

Волной волос к плечу прильнула…

А то, что было, и подавно.

Ютландский скальд напишет в оде,

Лелея амулет сарматки,

И что-то скажет о погоде…

Я посвящаю вам загадки.

Меж сердцем и гривой

Автограф души,

Колчан болью кованых песен.

Аз ведал глагол, прозвучавший в глуши,

Ребенком под ивой и пресен

Ему показался порядок вещей,

Вещдоком заполнена яма.

И вновь Поворот и зачахнет Кощей.

Честь вам у горы Фудзияма.

Меня истина манит сияньем,

Аккордом зажатых нервов.

Каково же на расстоянии

Архитектором быть для негров,

Реки наши сжимать мостами,

Если нити обрезали сами.

Взять бы гитару, 100 грамм под Ротару

И сделать все наоборот.

Что сказать вам? Поехали. Полный? Вперед!

Встретит, конечно, не водкой,

А шоколадом с какао.

«И» станет краткой и станет кроткой

Тайной про танец в Макао.

Еле заметно смутится:

«Комната. Кошка. Окошко».

Утром знакомые лица,

Ночью на ощупь немножко.

Алиби стали прочнее,

Йодом становятся виски.

Ты, что в окне вечереешь,

Если ушел по-английски.

ПлЕдом под утро отброшенным

За Туманом озеро лесное,

ТаЙна лугов некошеных

СтАнет забавой весною.

ТиКают часики. По сердцу

МоЦарта грусти забвение,

ЕдИнорог в гости просится,

СоН превратив на мгновение

В сКазку, знакомую с детства,

СтАвшую, как наваждение

НаМ, что досталась в наследство.

Сад плывет в лазури прусской,

Ковш к венцу прибили волны.

Летом жарким, тропкой узкой,

Ясным днем, с ведерком полным,

Дети подходили к лесу

Напоить водой живою

Ель, таежную принцессу,

В пламени оставив хвою…

А прусский сад плывет в лазури.

«Сохнет» дождь по цветам,

Клубни тучные молнии мечут,

Ливни линей омоют ту встречу.

Я бродил где-то там

До высоких берез.

Находил, чтоб наполнить украдкой

Ее корни слезой полусладкой

В общей горечи слез

Аллегорией грез.

Будем друзьями, хоть понарошку?

Утром июньским готовим окрошку,

Днем погуляем в саду, где ирисы,

И после чая польем кипарисы.

Ночью костер разведем из газет,

А если откажешь, тебе Баязет.

Абсент и коррида

Ночного Мадрида.

Желания, страсти…

Европа во власти

Лунного облика северной девы,

И можно услышать среди тишины

Как в стоне любовном порою слышны

Арктических песен напевы.

Облако-лето по осени мчится,

Капли смывают июльский загар,

Сон черно-белый мечтает прибиться

Аистом к стае уставших гагар.

Ночь-Барселона, Облако-Птица,

Алое платье в дымке сигар.

Купите, господа, розы,

Рисунки, книги и часы

Имперского периода. Мимозы

Сам бы купил для Красы.

Только барыша нет,

Ибо беден поэт и живет для красы,

Ночью видит Kristall и созвездий букет.

Astrum в ярости тиамата.

Явилась утром в келью для раздора,

Руками крепкими защелкнула капкан.

Осенний блюз рыдал: «Она же Айседора».

Свинг вторил: «Это же Дункан».

Лишь на бульваре Серебристом

Ангольским ритмом воздух трясся,

Волк в настроении игристом —

Авророй для него царевна Яся.