Читать книгу Семья волшебников. Том 1 - Александр Рудазов - Страница 7

Астрид пристально смотрела на дверь кладовой. Заперто. Папа запер дверь, чтобы она больше туда не лазила.

Как коварно, подло и глупо с его стороны. Словно она способна повторно совершить ту же ошибку.

Надо верить в дочь.

Астрид пнула дверь. Поскреблась коготками. Принесла стул и заглянула в замочную скважину. Внутри осталась куча сокровищ, и наверняка не все они ядовитые.

А еще там осталась ее принцесса-волшебница. И даже, возможно, их там уже две, потому что кто знает, как размножаются принцессы-волшебницы? Астрид пока что не знала, но не исключала никаких вариантов.

– Там есть кто-нибудь, кто может открыть изнутри? – спросила Астрид. – Златобородка!.. Златобородка, открой!..

Чуда не случилось, не стоило и надеяться. И девочка пошла искать ключ, отмычку или субтерму.

Тем временем ее отец работал над монографией. Да, на природе оказалось намного продуктивнее. Он уже заканчивал вступление и собирался приступить к первой главе.

В распахнутое окно задувал пока еще теплый осенний ветер – тот, что в народе называют «дыханием Вепря». С кухни доносился аромат жареной картошки с грибами – Майно с Лахджой вчера вместе их собирали. На подоконнике стоял аквариум с рыбкой – та то и дело замирала у стенки, поглядывая на пока еще сухой пруд. Под потолком дремал на жердочке попугай Матти – услышав даже невысказанную просьбу, он давал справку в любой области знания, но прямо сейчас в его услугах не нуждались.

– Глава первая, – наконец произнес Майно Дегатти, макая перо в чернильницу. – «Высший демон в качестве фамиллиара: достоинства и недостатки». Прежде всего, следует упомянуть, что тонкое тело высшего демона…

Не особо оно сейчас тонкое…

Твоя фигура – самое прекрасное, что только сотворил Кто-То-Там. И я здесь не такое тело имею в виду. И не подглядывай.

А почему мне нельзя подглядывать? Ты же не в туалете. Что ты там за крамолу пишешь? Покажи.

Да не крамолу!.. Я просто хочу сосредоточиться!..

Но это тоже в каком-то смысле продвинуло рабочий процесс. Волшебник сразу начал расписывать недостатки. Правда… они в основном оказались теми же самыми, что и с другими разумными, да и неразумными фамиллиарами. На них подробно останавливаться не стоит, потому что здесь все давно обсосано другими исследователями.

Одна из самых сложных вещей с фамиллиарами – установить рамки. Они все находятся в постоянной ментальной связи, но невозможно же все время пялиться друг на друга. Каждого из зверей приходится подолгу убеждать, что не надо круглосуточно подглядывать за хозяином.

Снежок по-прежнему иногда игнорирует эти запреты. Хотя он самый старый фамиллиар.

Но есть и недостатки, которые характерны только для демонов. У них очень могучая воля, и в связи с высшим демоном иногда возникает непонимание, кто тут главный. То ли ты поделился с ним кусочком души, чтобы он сохранял с тобой постоянную связь, то ли это он милостиво допустил тебя к некоторой власти над собой.

Все-таки очень, очень здорово, что они с Лахджой не только маг и фамиллиар, но еще и семейная пара. Дегатти представил себя в таких вот фамиллиарных отношениях с каким-нибудь другим демоном, не настолько родным, и аж содрогнулся.

Поэтому он написал, что в такую связь имеет смысл вступать только с кем-то очень близким и хорошо понимающим, что он будет вынужден провести с тобой значительный кусок своей жизни. Если не всю, поскольку волшебники бывают и бессмертными… но на этом мы подробнее остановимся в главе «Разделение бессмертной оболочки».

Не будучи связан с тобой эмоционально, подобный фамиллиар вполне может взбунтоваться и попытаться тебя убить. В отличие от обычного фамиллиара, он твою смерть переживет легко и абсолютно ничего не потеряет.

Ну как это абсолютно ничего? А кто мне ножки будет перед сном мять?

Не подглядывай!

Как думаешь, мне посадить перед входом глицинии или рододендроны?

Не знаю… решай сама.

С другой стороны, обычная рябина радует глаз почти весь год… она всегда выглядит празднично и привлекает птиц! Как ты думаешь?

Я пытаюсь работать.

Работай-работай, я не отвлекаю.

Майно Дегатти уставился на лист, понимая, что безвозвратно потерял мысль. Да, это еще один недостаток. От фамиллиара-жены невозможно закрыться… точнее, возможно, но будет скандал. Но это уже частный случай их пары, так что описывать его нет смысла.

Он все-таки не пособие по семейной жизни пишет.

Перо слишком долго висело в воздухе. Черная капля плюхнулась на бумагу, и ровные строчки скрылись под уродливой кляксой. Дегатти помянул Паргорон и дунул, одалживая способности енота. Бережно чаруя, он удалил только верхний слой чернил, убрал кляксу, оставив текст.

Давно он так много и долго не писал. Пожалуй, со времен магистерской диссертации. Преподавая, Майно Дегатти предпочитал экспромт и практические занятия, охотно делился со студентами личным опытом, а с некоторыми поддерживал связь даже после их выпуска. Ему всегда казалось, что кабинетная работа не для него… но это неожиданно оказалось интересным. И почерк у него все такой же безупречный.

Запястье, правда, с отвычки побаливает. Дегатти обратился мыслью к коту, и неприятные ощущения исчезли.

Да, понадобится время, чтобы снова войти в колею.

«Очень важно понимать, что демоны не являются злыми», – снова забегало перо по бумаге. – «Они не получают удовольствия от чужих страданий, как это часто ошибочно считается. Однако они и не способны сопереживать чужим страданиям, от чего и проистекает их жестокость. В отличие от человека, демон не скован моральными нормами и способен совершить любую гнусность, если извлечет из этого выгоду и сможет остаться безнаказанным. Также они без колебаний совершают гнусности ради развлечения, однако здесь мы возвращаемся к прежнему постулату: демоны не получают удовольствия от чужих страданий просто потому, что они демоны. Преступные развлечения присущи им не чаще, чем людям, просто следует помнить, что демоны в среднем более могущественны и чаще могут совершать преступления безнаказанно».

Да, за последние годы Майно Дегатти многое узнал о психологии демонов. Он постоянно общался с женой и даже слышал ее мысли… не все, конечно, иначе это было бы невыносимо для них обоих. А мыслей приемной дочери он не слышал, но этого и не требовалось – та ничего не скрывала. В каком-то смысле от нее Дегатти узнал о психологии демонов даже больше, чем от жены – у него была бесценная возможность наблюдать, каким растет демоненок вне Темного мира, вдали от привычного окружения.

Более проблемным ребенком, чем средний человеческий, это да. Против природы не попрешь, кота морковью питаться не заставишь. Но могло быть гораздо хуже. Дегатти прочел кучу книг о демонах, которых пытались растить среди людей, так что знал, насколько все могло быть хуже.

Возможно, дело в том, что другие воспитатели демонят всегда совершали одну и ту же ошибку – относились к своим воспитанникам именно как к демонам. Как к злобным диким зверенышам, которых нужно укрощать и усмирять, которых следует наказывать болью, а в крайнем случае допустимо и прикончить, ничего страшного. Вот книга, что подарил Вератор… там именно такие советы, все сплошь о соблюдении осторожности, да о том, чтобы всегда держать под рукой печати и сосуды-поглотители.

Никто не пытался воспитывать демоненка, словно обычное дитя. Никто не относился к нему, как к собственному ребенку, никто сам не считал себя его отцом. Во всяком случае, Дегатти не нашел подобных примеров в истории Мистерии, а значит, его опыт и в этом достаточно уникален.

Хотя, конечно, растить маленького демоненка – тяжелое испытание… надо это упомянуть, кстати. К фамиллиарству не относится, конечно, но тема монографии и так уже расширилась. Другим волшебникам наверняка будет интересно, как дочь Майно Дегатти бегала по столам, пожирала столовые приборы, больно кусалась и лопала шоколад, пока тот не начинал сочиться из ноздрей… может, и правда, добавлять ей в пищу чертополох и куриный помет?

Хорошо хоть, сейчас она ведет себя тихо. Нет, плохо, конечно, что Астрид заболела, но как же тихо стало в доме!..

Интересно, как она себя чувствует? Надо бы посмотреть…

Из коридора раздался грохот. Похоже, Астрид выздоровела и опять начала что-то разносить. Дегатти уже собирался пойти посмотреть, но тут дочь вбежала сама, прижимая к груди охапку сокровищ.

– Я ничего не трогала, просто взяла свои вещи! – торопливо предупредила она отцовский гнев.

– Там не было твоих вещей, – сказал папа. – И моих тоже. Только старый хлам, который я потом разберу и выкину.

– Я сама разберу, – топнула ногой маленькая девочка. – Смотри, какие туфельки!

Дегатти осмотрел стоптанную обувку, смутно что-то припоминая. Да, точно… вот эта, кажется, от скороходных туфель, а эта от прыжковых. Это он и объяснил Астрид.

– Значит, на одной ножке можно быстро бегать, а на другой – высоко прыгать! – загорелись глаза девочки.

– Они вместе не сработают.

– Ладно… а где две другие?

– А вот не знаю, – почесал в затылке папа. – Надо поискать.

Астрид бережно поставила некондиционную пару туфель в уголок, решив непременно найти недостающие, а если не получится – все-таки попробовать с разными.

Ну что страшного может случиться? Не пополам же ее разорвет.

– А это зачем? – спросила она, взмахивая волшебной палочкой и создавая точно такую же.

– Дай-ка посмотреть… а, это Копирующая палочка. Только старая и сломанная, поэтому копирует она только саму себя.

– А сколько раз она может себя скопировать? А копии копируют?

– Не знаю, давай проверим.

Следующие полчаса отец с дочерью увлеченно экспериментировали, завалив палочками весь пол и даже выстроив из них домик. Оказалось, что копии не копируют, к тому же они недолговечны – через несколько часов исчезают. Но Астрид все равно осталась в восторге.

– Палочка-конструктор! – воскликнула она.

А Дегатти подумал, не подточить ли артефакт с одной стороны. Тогда диаметр станет одинаковым, и стройматериалы для игрушечного домика будут удобнее. Можно и желобки сделать, чтобы скреплять их друг с другом…

Но тогда чары могут и пропасть.

Астрид подвинула стул и некоторое время смотрела, как папа заполняет страницы буквами. Она решила, что в этом нет ничего сложного, попросила бумажку и записала несколько мудреных мыслей. Прочесть их, правда, могла только она сама, но от этого они стали еще мудренее, правильно?

Потом ей надоело. Она пересела в кресло, немного поболтала ногами, залезла в шкаф с книгами и достала свою любимую – Бестиарий. Читать его она не умела, но и не видела в этом смысла, потому что там на каждой странице были картинки. Сначала растения, потом животные, а потом разумные.

– Это синий дракон, это зеленый дракон, а это черный дракон! – листала толстую книгу Астрид.

– Молодец, – похвалил папа, не оборачиваясь. – Ты что, читать научилась?

Астрид посмотрела на него, как на дурака. Здесь же картинки цветные. Научился читать и не видит больше ничего.

– Хотя нет, не научилась, – сказал папа. – А то бы прочла, что они называются не синим и зеленым, а лазурным и изумрудным.

– Лазур-рные др-раконы! – проснулся попугай на жердочке. – Ср-редняя высота в холке – сор-рок локтей! Легко р-распознаются по голубому цвету чешуи и хар-рактер-рным сомовьим усам! В отличие от большинства пр-рочих пор-род др-раконов отличаются добр-рожелательностью и мир-ролюбием! Самый известный пр-редставитель вида – Уль-Шаам, пр-редседатель ученого совета Мистер-рии с 909 по 1335 годы!

– Вот! – радостно сказала Астрид. – Чтение не нужно!

Майно уставился на нее и вспомнил, как его воспитывал отец. Был бы жив дедушка Астрид… хотя он бы не признал ее своей внучкой… но был бы он жив, она бы уже сидела в подвале и плакала, прося позволить ей выучить алфавит или покушать.

Да, Гурим Дегатти был суровым человеком. Безжалостным к своим детям. Но в этом было определенное здравое зерно – сын-то в итоге стал профессором и даже лауреатом. Не будь этого жесткого отцовского пригляда, раздолбай и лодырь Майно закончил бы свои дни в канаве – избитый, ограбленный и…

Лахджа!

Что?! Это твои мысли!

Это никак не может быть моими мыслями!

Дегатти вздохнул. Лахджа в саду тоже вздохнула. Она подумала, что сечь дочь – конечно, не вариант. Да и за что? Все дети любят играть, веселиться и дурачиться, а вот учиться – только некоторые, причем другие дети их обычно за это еще и дразнят.

Нет, нужен другой подход. Например, таки притащить с Земли компьютер, включать Астрид аниме с субтитрами, а когда та будет плакать, что ничего не понимает, сокрушенно говорить: «А, ну да, конечно, ты же неграмотная. Не повезло тебе».

Или читать ей интересную книгу, те же «Старые сказки», которые Астрид обожает, а перед самой концовкой сослаться на дела и так и не дочитать. Потом повторить с другой сказкой… с третьей… можно перейти к многотомному «Рыцарю Парифату», в котором каждая глава заканчивается клиффхэнгером. А попугая подговорить не давать ей никакой информации о финалах.

А у лоточников и в ресторанах не зачитывать ей, что есть в меню. Просто давать ей и говорить: «Ну что, Астрид, что будешь кушать?» И пусть смотрит в непонятные закорючки. Благо в Мистерии пока не догадались добавлять в меню картинки с блюдами.

Демоны – коварные существа.

Тебе не нравится план?

Нет, я восхищен. Так и сделаем.

А Астрид, даже не подозревая, что сейчас решается ее судьба, забрала Копирующую палочку и отправилась исследовать дом дальше.

Хотя неисследованным остался только чердак. Папа назвал его словом «мансарда», но Астрид же видела, что это просто чердак. Он был вдвое меньше первого и второго этажей, находился в основном над прихожей и немного продолжался налево и направо.

Поднявшись по лестнице, Астрид решила, что тут будет отличная игровая, когда она все обустроит. Места полно, бегай хоть целый день. Потолок высоко, крыша здесь изгибается. И светло очень, с одной стороны просторная лоджия, а с другой – балкон. Правда, все завалено вещами… старыми, пыльными и очень интересными вещами! Словно сказочная пещера с кучей сокровищ!

И еще тут были четыре двери – слева и справа. За левыми Астрид ничего интересного не нашла, просто еще две пыльных пустых комнатушки. А вот за одной из правых…

– Ай, привидение! – взвизгнула девочка.

– Ай, демон! – вскрикнул призрак.

Они настороженно уставились друг на друга. За правой дверью тоже была пыльная пустая комната, но все-таки не совсем пустая. Там был стол, был книжный шкаф, на полках лежали какие-то вещи, на столе – чистый лист пергамента.

А перед листом сидел растерянный человеческий старик с белыми бакенбардами. Астрид видела сквозь него и не могла четко различить лицо, но он тут точно был.

– Привет, – осторожно сказала девочка. – Я Астрид, а ты кто?

Воздух похолодел, стены покрылись изморозью. Волосы призрака поднялись дыбом, и из его уст вырвался загробный глас:

– Я Айза Дегатти, домашний призрак этой усадьбы. Мои кости лежат под фундаментом. Я уже давно чую присутствие нечисти!

– Это мы с мамой, – поковыряла пол туфелькой Астрид.

– Уходите!.. и не возвращайтесь!..

– Нет, – отказала Астрид.

– Уходите!.. это дом семьи Дегатти!.. демонам не рады тут!..

– Мы тоже Дегатти, – сказала Астрид, подходя ближе. – Я Астрид Дегатти, а мама – Лахджа Дегатти.

Призрак еще сильнее растерялся. Он поморгал, глядя на девочку, и спросил:

– А папа у тебя кто?

– Майно Дегатти.

– А. Это… меняет… дело… Можешь привести его сюда?

– Хорошо! – убежала вниз Астрид.

Увидев призрака, папа остолбенел. У него аж глаза на лоб полезли, с такой оторопью он таращился на этого прозрачного старика. А тот таращился на него, и был его взгляд полон… смешанных чувств.

– Мир тебе, дедушка, – наконец сказал папа.

– Мир тебе, внучек…

– А я не знал… что ты здесь. Ты прятался, что ли?

– Да. Почувствовал, что в дом проникло ужасное потустороннее зло, и скрылся в Шиассе, опасаясь за свой бессмертный дух… вот, вот, оно приближается!..

Да, по лестнице поднялась мама. Астрид бросилась к ней и радостно сообщила:

– Мама, тут призрак деда!

– Я не твой дед, – отказался от родства Айза Дегатти.

Майно вздохнул. Как-то не очень началось знакомство. Но он даже не подозревал, что дед все еще тут. Заглядывал в эту комнатку при мансарде, но там ничего не было… видно, старик уходил в астрал, прятался в своем саркофаге. А потом решил все-таки разобраться, кто заявился в его усадьбу, и потихоньку вернулся.

– Это твоя невестка, дедушка, – объяснил Майно. – А это… твоя правнучка. Не кровная, правда.

– Понятно, – стоически кивнул дед. – Знаешь, внучек, тебе повезло, что домашним призраком стал я, а не Гурим.

– Он там, наверное, превратился в драуга и скребется в фундамент? – кисло спросил внук.

– Не удивлюсь. Ну что, как погоды в Паргороне?

Рассказывать пришлось долго. И про то, как Майно с Лахджой познакомились, и про то, как начали встречаться, и про то, как он… отбил ее у бывшего мужа, прихватив заодно и дочь.

И это многие детали внук еще опустил. Под насмешливым взглядом Лахджи он рассказал только костяк, основную суть истории, обойдя разные скользкие, неприглядные и просто слишком личные моменты. Ни словом, конечно, не упомянул и о некоторых своих знакомствах, которые дед бы точно не одобрил.

– Значит, из семьи девку увел, – прокомментировал дедушка. – Скандал.

– За что я ему очень благодарна, – потупила взгляд Лахджа.

– Ты-то конечно, – вздохнул призрак. – А нам что теперь делать? Соседи небось уже кости моют. Старый Инкадатти там жив еще? Небось жив…

– Руны видел по дороге, – пожал плечами Майно. – Может, и жив… хотя это сколько ж ему уже, лет триста?..

– Четыреста с хвостиком. Он уже при мне древний был. Вот есть ли в жизни справедливость? Старый добрый Эбернетти давно в Шиасс ушел…

– Это дядя Локан? – припомнил Майно. – У него еще безразмерная корзина для грибов была?

– Он, он. Помер давно, хотя и не старый был совсем. Вдова потом поместье продала. А Инкадатти до сих пор небо коптит, старый драуг… он на нежить больше меня похож!

– А когда ты его видел? – удивился Майно.

– Да он сюда ходит, дички собирать. Раз в луну стабильно заглядывает. И с ведрами раков я его видел… где он их нашел? Ходит тут как хозяин… а я что?.. я из дома выйти не могу. Грозил ему с окна, а он делает вид, что не видит, смородину демонстративно обрывает… старый теребун. Все он видит!..

Новости внуку не понравились. Старика Инкадатти он помнил с детства, и это был весьма неприятный человек. Незаурядный волшебник, профессор Скрибонизия и лауреат Бриара третьей степени, но сварливый, мелочный, подловатый, жадный и на редкость сутяжный дедок.

Он ближайший сосед семьи Дегатти, их поместья соприкасаются, и Майно хорошо помнил, как они с отцом постоянно бранились из-за того, где чье дерево.

Отцу-то было наплевать. При всех недостатках Гурима Дегатти, его уж точно нельзя было назвать скрягой. Но беспардонный Инкадатти его страшно злил. Отцовские шершни постоянно летали дозором, чтобы соседушка не смел даже шагу сделать на чужую территорию.

Инкадатти тогда еще страшно возмущался. Мол, чего ты, Гурим!.. Такой молодой, а такой склочный!.. И зачем бы это мне ходить по чужому поместью? А если дети ко мне приедут – ты их тоже покусаешь?!

Дети к нему приедут. Какие накир дети? Все дети старика Инкадатти сошли в могилу еще до рождения Майно. У него в лучшем случае из правнуков кто-то остался.

– Я думал, его поместье давно уж наследникам отошло, – сказал Дегатти. – Я его лет… да лет семьдесят не видел. С твоих похорон.

– Ну, если только не помер на днях, то живет себе, старый храк, – хмыкнул дед. – Тоже сейчас небось, как я… затаился, поглядывает, кто там в усадьбу заехал. Небось помнишь, как он шпионил-то за соседями?..

Внук сделал кислое лицо, а Лахджа подумала, что надо бы и правда познакомиться с соседями. Тут, конечно, от усадьбы до усадьбы по километру топать, и все эти волшебники старинных фамилий явно предпочитают без нужды друг другу не докучать… но все-таки ради приличий-то.

Но вот такой сосед ее не очень порадовал. Может, конечно, эти Дегатти сгущают краски, и у них на него просто зуб… ладно, рано или поздно они познакомятся.

Хотя дедушка Айза и огорчился, что внук связался с демонами, но дом пустовал со дня гибели его сына и невестки, и старик обрадовался, что в фамильную усадьбу вернулся внук, живой Дегатти. Причем с женой и дочерью, пусть и… хвостатыми. Уж лучше так, чем если все Дегатти разбегутся, растворятся и позабудут о корнях.

А что ребенок демонических кровей – так у этого и свои плюсы есть. Волшебный дар у девочки точно будет, а там, глядишь, и новые детеныши пойдут, уже кровного родства… дух пригляделся к животу невестки, с сомнением погладил подбородок, но спрашивать не стал. Если угадал, то скоро станет ясно, а если нет, то и нет.

– Да вы не переживайте, я тоже благородных кровей, – утешила его Лахджа. – Моя мама – Мазекресс, Матерь Демонов.

– А я – внучка Мазекресс, – не пожелала отстать Астрид. – Я принцесса… я буду принцессой-волшебницей.

– Кхм… дед… а ты не знаешь, что здесь случилось? – осторожно спросил Майно. – Я, признаться, не знал, что ты здесь, ходишь как призрак…

– Не знаю, – виновато ответил старик Айза. – Я стал домашним призраком уже после… того, что случилось. Дом был заброшен, кто-то должен был вернуться, чтобы присмотреть… от живых-то не дождешься.

Майно крякнул и отвел взгляд. Но немного подумав, спросил:

– А отца ты разве не встречал… там?..

– Ты же знаешь своего отца.

– А мать?

– И свою мать ты знаешь. Майно… если тебе так хочется узнать… ты же наверняка ходил на факультативы? Призови отца, да спроси сам. Здесь его дом, тут все пройдет легко.

– Я боюсь, что он меня просто проклянет, – честно признался внук.

– Да, есть такая вероятность, – согласился дедушка. – Ну а ты что ж, маленькая?.. Правнучка моя, выходит?

Астрид задумалась, а потом милостиво согласилась считать этого духа своим прадедушкой.

– А ты теперь уйдешь, раз в дом вернулись живые? – спросил Майно. – Не задержишься?

– Демоны живые с натяжкой. Они мертвы духовной смертью.

– Очень поэтично, – хмыкнула Лахджа.

– Я буду часть времени проводить в Шиассе, с моей Лурией, а часть – здесь, на чердаке, – пообещал дедушка. – Чую, этому дому еще пригодится дух-хранитель. Мои кости в самом центре фундамента… почти в самом центре. Еще ближе к средоточию силы только старуха Гердиола… но она не захотела возвращаться. К тому же я тут новую книгу начал… вот…

Внук посмотрел на чистый лист. Он еще не слышал о книгах, написанных призраками, но все когда-то бывает впервые. А дедушка Айза при жизни был профессором Поэтаруса, института волшебников-литераторов, так что ему и карты в руки.

Лахджа переглянулась с мужем. Дед-привидение – это, конечно, экзотично, но он не самый необычный обитатель усадьбы. Астрид, вон, уже забралась на стол, щебечет вовсю, набивается к прадедушке в соавторы.

– Девочка, я замыслил глобальный труд по истории магии Мистерии, – сопротивлялся тот. – Планировал еще при жизни, но так и не приступил. Чем ты сможешь мне помочь?

– Всем! – воскликнула Астрид.

– Астрид, но ведь для этого надо уметь читать и писать, – жалостливо сказала мама.

Астрид медленно обернулась. В ее глазах отразилось неверие.

– А она что, не умеет?.. – удивился прадедушка.

– Ей четыре года.

– Правда?.. выглядит скорее на шесть… и разговаривает так толково… я думал, ей шесть-семь. А ей четыре, она даже читать не умеет… тю-ю-ю… девочка, слезь со стола, столы только для грамотных.

Астрид послушно слезла, потому что правила есть правила, и ничего тут не поделаешь, даже если обидно. Но губы у нее задрожали.

– Хочешь, я научу тебя читать? – предложил прадедушка.

– Ладно… я подумаю, – отвернулась Астрид.