Читать книгу Говоруны - Александр Руджа - Страница 4

Утром Лейтенанта разбудил луч заходящего в далекой пустыне солнца, красным скальпелем разрезав дремлющее веко. Удивляться странному распорядку дня не следовало: в Городе-минус-один существовало всего два вида псевдо-естественного освещения – уютные предвечерние сумерки и промозглая дождливая ночь. Возможно, барахлил климатизатор, но нельзя исключать и то, что хозяев Города устраивала именно такая вариативность. Чем дальше от центра, тем больше полутонов проскальзывало в смене погодных условий, но окончательно вырваться из порочного сумеречного круга не удавалось ни разу.

Вторым фактором пробуждения стал громкий голос из-за двери:

– Лейтенант, вставай, дело срочное! Весна пришла!

– И правда, – хрипло проворчал парень, приоткрывая сонные вежды во второй раз. – Как по такому важному поводу не перебудить всех окружающих?

– Ковбой, я не шучу, – стало ясно, что голос принадлежал Баду, и Лейтенант проснулся окончательно. Десантник не имел привычки злоупотреблять скверными шутками. – Весна пришла, так что спускайся вниз, живо!

– Всё-всё, – сказал почти нормальным голосом Лейтенант, сел на кровати и обхватил плечи мосластыми руками в безнадежной попытке согреться. – Я уже понял, что это такой секретный код. «Весна пришла!» – значит, нужно всё бросать и нестись в бар. Надеюсь, хотя бы свежий рассол завезли.

Он посмотрел на закутанную в одеяло девушку, беззащитно сопевшую рядом. Стройная, гибкая, сказочно красивая, она словно излучала покой и нежность. Задорные рыжие хвостики сейчас растворились в волне ярких, цвета начищенной меди волос. Вспомнился образ летящей над бесконечными песками чайки, белый росчерк над жёлтым морем, терпкий аромат пустыни и собственная бравая ухмылка. Лейтенант быстро оделся, нацепил шляпу, мимоходом коснувшись красной ленточки на тулье, и вышел.

Когда Бад вытащил его из дрянного места под названием Отстойник, то пообещал всего две вещи: интересный род занятий и высокую влажность, поскольку в Отстойнике очень скучно и невероятно жарко. Быстро выяснилось, что шайка Бада обитала в Городе-минус-один, куда Лейтенант при обычных обстоятельствах не попал бы и за тысячу лет, и занималась особенными делами, связанными с разборками между роботами, демонами, инопланетянами и другими опасными сверхъестественными существами. Эти заказы всегда хорошо оплачивались и несли в себе привкус высокого класса и глубокой проработки.

Другие задания, приходящие от немногословных инопланетян, рогатых существ в странного вида доспехах и грубых боевиков Синдиката, были обычно куда скучнее – убить кого-нибудь или доставить груз. Впрочем, когда дело касалось любимой девушки, Лейтенант не задумываясь подрядился бы разгружать ящики с контрабандными молниями, поэтому радостно ухватился за предложение пощипать пёрышки трэш-мастеру, не посоветовавшись с остальными.

Кроме него, в команду головорезов из бара «Сломанный сон» естественным образом входил сам Бридж «Бад» Лейн, который, судя по всему, появился на свет ещё в артуровской Британии и с тех пор был превращён в настоящую машину для убийств; Омни Гидрар, выдумавший себе новое имя и хобби, чтобы автоматические ищейки из будущего с каплями яда на алмазных клыках потеряли его след как можно быстрее; и Чумной Доктор, которого можно было называть Грачом или Фикусом, но только по той причине, что его истинное имя затерялось в глубине нейронной сети, дремлющей в глубине обожжённого мозга. На этом фоне Лейтенант, органически не умеющий промахиваться из любимого револьвера, бывший оперативник Корпуса Спокойствия, продавший и чуть позже ловко выкравший свою бессмертную душу, даже немного терялся. Хотя во вчерашней операции он ничуть не сплоховал, держался достойно.

Другое дело, что ответственность за лихой налет на автобус 410 могла наступить довольно болезненным образом: местные органы поддержания порядка редко заморачивались выписанными по форме ордерами и предпочитали решать проблемы подавляющей огневой мощью, поэтому, спускаясь по лестнице, Лейтенант проверил, легко ли вынимается из кобуры револьвер. Но до того, как начнётся канитель, хорошо бы как следует выпить: элитный алкоголь – это то, что осталось приличным в Городе-минус-один с прежних времён.

Внизу по причине условного «дня» народу было мало, зато вся команда уже собралась – Клэм с такими мешками под глазами, что они того и гляди норовили оторваться, Бад, как всегда широкий и надёжный, и Фикус, который на этот раз сделал из своих зелёных волос вертикальную стоячую косу. Лейтенант как раз собирался сказать по этому поводу что-то остроумное, но вовремя заметил ещё одного персонажа.

Девушка – высокая, с атлетичной фигурой и чередующимися белыми и чёрными прядями в волосах – стояла, широко расставив ноги, как сержант на плацу. Словно она имела полное право так стоять, словно это она была здесь хозяйкой, а не Бад. Или Вю… Или кто-то из них.

– Здравствуй, Весна, – сиплым голосом сказал Бад.

– Вы знаете, кого я представляю сейчас, – не здороваясь ответила девушка. – Вы знаете, чем он недоволен. Потому что осознаете, что натворили сорок восемь часов назад, в условные 23:55 городского времени, на шоссе четыреста десять, также известном как Дорога в Ад.

– Если мы всё это знаем, то что ты до сих пор здесь делаешь? – нагло поинтересовался Клэм. – Или тебя всё же интересует наш ответ? Или ты и его тоже знаешь?

Девушка перевела на него скучный взгляд своих глаз. Сначала казалось, что они зелёные, потом в них проглянул буро-фиолетовый цвет жухлой сирени, а потом стало ясно, что глаза у неё без единого проблеска чёрные.

– Мой работодатель, – сказала Весна, – то есть мистер Свет, желал бы выслушать ваши объяснения по поводу произошедшего. Вы можете начинать говорить прямо сейчас. В настоящий момент я его полномочный представитель.

На экране телефункена, висящего под потолком, отразилась заставка нового шоу, и персонажи принялись что-то вполголоса бубнить, изредка всплескивая руками и драматично моргая. Это был новый маркетинговый ход телекомпаний: для расширения спроса и снижения дискомфорта многонациональной аудитории, сериалы снимались не на определенном языке, а «вообще»: актеры начитывали только интонации, а смысл их бормотания раскрывался субтитрами в пост-продакшене. Впоследствии ту же видеодорожку можно было перевыпустить как новый сезон, наложив другие субтитры. Новинка имела дикий успех среди мыльных каналов и питейных заведений.

– Чуть больше двух суток назад мы получили анонимную наводку на логово младшего демона Геллер, – скучным голосом сказал Фикус. – Поскольку у нас и так был тысячелетний контракт с твоим работодателем на уничтожение нелицензированных демонов низких уровней, бригада выдвинулась…

– Мистера Света не волнуют эти мелочи, – сказала Весна и, чуть поколебавшись, добавила: – И меня тоже. Начинать пояснения можно непосредственно с событий на шоссе, всё остальное нас не касается.

– Боюсь, это не совсем так, – мягко заметил Чумной Доктор. – В ходе операции выяснилось, что демоница Геллер занималась трафиком неучтённых душ, для чего по предварительному сговору с… гм, третьими лицами использовала автобусы, совершающие рейсы по Шоссе 410.

– Я об этом не знал, – сообщила Весна. – Это ценная информация. Мы предпримем необходимые действия.

– Что за цыпочка? – не особенно тихо поинтересовался Лейтенант у десантника.

– Шлюха, – не моргнув глазом сообщил Бад. Впрочем, он всегда так отвечал. – Все они шлюхи, Купер, без исключений. Вчера ты урвал лишь одну из них, поэтому не можешь судить. Твоя рыжая сделана из того же теста – распутного и мимолётного.

– Что ж, они и правда недолговечны, но от этого не менее прекрасны, – согласился Лейтенант. – И к тому же замечательно пахнут. Кстати, приятно знать, что со вчерашнего дня моё имя не изменилось, это очень ободряет. Но чего конкретно добивается эта краля? Кто такой мистер Свет? И почему она говорит о себе в мужском роде?

– Наш наниматель – парень с юмором, потому и имя такое. В его интересах, чтобы в пределах Города-минус-один, да и всей известной Вселенной потерянных душ и всевозможных демонов было как можно меньше. Экономические причины. А на трассе мы, конечно, малость накуролесили, да и после этого тоже. К счастью, свидетелей не осталось, а хвоста за нами не было, иначе могли бы серьёзно ответить. Что же касается мужского рода, то лучше поинтересуйся у Весны самостоятельно. Клэм как-то грозился, что спросит, но потом три дня ходил с гипсовой повязкой на шее, а причину так и не назвал, сказал – неинтересная.

– Итак, я жду ответа, – девушка теряла терпение. – Вы не единственные, кто здорово повеселился этой ночью. Какие-то упыри вдребезги разнесли картинную галерею во Фриггинсвуде, сожгли кучу народу, подорвали лабораторию с биологическим оружием, и со всем этим дерьмом разбираться тоже придется мне. Мистер Свет будет очень недоволен. Собственно, он всегда очень недоволен, а определить степень его гнева после этого случая будет и вовсе проблематично.

«Почему мне показалось, что у неё чёрные глаза? Они ведь серые, прозрачные, словно два кусочка дымящегося сухого льда», – размышлял Лейтенант, поглаживая кобуру.

– Ну, если ждешь… – проговорил десантник задумчиво, – то отвечать будет, пожалуй, наш ковбой. Пора сцедить немного пенки творчества с его закипающего мозга.

Лейтенант неспешно развязал шейный платок и бросил на мокрый стол.

– Не исключено, что мой рассказ покажется тебе немного… неортодоксальным. Пожалуй, он даже удивит не только присутствующих здесь дам, но и тебя самого, Бад, хоть мы и были там вместе.

– Знаешь, я не удивляюсь, даже когда Господь, сидя со мной за стойкой, умудряется влетать на бабки лицом в писсуар и выпускать при этом ангелов. Скажу проще на случай, если ты понимаешь только прямые утверждения – я не слишком впечатлителен.

– Возможно, на сей раз будет иначе.

***

– Белуга? – Бад выглядел озадаченным. – Дело твоё, конечно, но только это же рыба, а рыбы обычно молчат – прямо как мертвецы, хотя и с ними тоже бывает по-разному. Но почему у тебя двигатель-то ревёт этой самой белугой?

– Распространённая ошибка! – пояснил Лейтенант, силясь перекричать напряженный вой «Призрака». – Первоначально, конечно, имелась в виду белуха, эдакий дельфин. Вот она и правда умеет громко рычать. Но поскольку люди тупые и не видят разницы между осетровой рыбой, килограмм икры которой стоит на Уратхе десять тысяч евро, и здоровенным ревущим китообразным, то выражение закрепилось именно в этом виде.

– И ты, значит, не хочешь выделяться. Разумно, парень, пускай будет так.

Машина неслась по прямому, как стрела, шоссе, местами зарываясь в нанесённые на асфальт песочные барханы и разбрасывая их в стороны плотными струями. Освещённая светом мощных фар, дорога превращалось в серую невзрачную полосу и трусливо убегала под колеса, но местами машина вырывалась на гладкий простор – и тогда пропадал даже шорох шин; казалось, что она парит над поверхностью.

Гидрар чинно восседал на заднем сиденье, только ресницы подёргивались, как крылья у бабочки. Сидящий рядом Лейтенант барабанил пальцами по набалдашнику трости. Чумной Доктор на переднем сидении был, по своему обыкновению, невозмутим.

Они мчались сквозь темноту и время – небо над дорогой взрывалось яркими светлыми полосами, похожими на светящийся серпантин, если бы, конечно, существовал серпантин длиной в несколько километров. Звёзды над полированной чёрной крышей автомобиля порой вырастали до совершенно мистических размеров, они обжигали жесткой гамма-радиацией чёрную нитрокраску «Призрака» и шипели маленькими разрядами на антенне, шильдике и хромированных деталях багажника.

В багажнике, кстати, кто-то постоянно бормотал и возился – но слышать это могли только духи, ночующие вдоль шоссе. Внутрь салона никакие звуки не проникали.

Машина летела сквозь поросшие диким лесом и укрытые мохнатой тьмой места, столь странные, что человеческий мозг не в состоянии всосать их в себя, сопоставить с хранящимися в памяти аналогами и сделать вывод о местонахождении. Мозг не понимал, что происходит, он паниковал и бился в мягких смирительных объятиях притуплённой наркотой психики.

Несколько раз автомобиль начинал злобно рычать, когда переносился через древние каменные мосты, чёрными ходулями перекинутые через бездонные пропасти, где дно горело красными язычками нездешнего космического пламени. Там же, на дне, с неприятным хлюпающим звуком шевелилось что-то большое и, кажется, живое.

Они миновали это место не оглядываясь.

В другой раз машина нырнула в чудовищный чёрный тоннель, который вел почти строго вниз, подобно гигантскому колодцу. Если рассуждать здраво, она должна была немедленно перевернуться и с грохотом обрушиться в неведомые бездны, но ничего подобного не произошло – мощные фары исправно рассеивали темноту, в их свете виднелись покатые кирпичные арки, сквозь которые машина мчалась с рёвом, похожим на испытания авиационных двигателей в аэродинамической трубе. Тоннель, который не был колодцем, длился, похоже, несколько десятков миль, а когда он закончился, «Призрак» снова выскочил на шоссе, и пассажиры зажмурились от ослепительного света – высоко в небе парила, раскинув щупальца, неизвестная молочно-белая галактика.

Пустыня же, разрезанная дорогой на две примерно равные и одинаково мёртвые части, оставалась безлюдной.

– Кто всё это построил? – решился спросить Лейтенант через некоторое время, когда они пролетели сквозь заброшенную стоянку с разномастными, иногда очень грязными автомобилями и пару железнодорожных путей, после чего миновали панораму из гигантских статуй: те изображали обнажённого мужчину, отрывающего голову существу, похожему одновременно на гигантского паука, льва и дракона. Голова у мужчины была непропорционально велика, и совершенно не факт, что принадлежала человеку.

Бад не оборачиваясь пожал гигантскими плечами:

– Вопрос не по адресу. Записанная история человечества, известная всем, включает сколько – шесть, семь тысяч лет? Эта дорога уже была невообразимо древней, когда лемурийцы и атланты14 гадили в свои скверно выкрашенные пеленки. Как думаешь, много сведений о ней дошло до нас, кроме вот этого вот тирана позади?

Они проехали полуосвещенный бигборд с великанским половым органом и мигающей надписью «DILDO WITH IT!»

– Ну, вот и она, – сказал Чумной Доктор. – Официальная граница Района Упорядоченного. Всё, что находится дальше, уже не подпадает под юрисдикцию Института Реальности.

– Да он сам себе эту юрисдикцию и выдумал, – сказал Бад. – И что идёт дальше?

– Ничье пространство, если говорить просто. А потом, через некоторое – каждый раз разное – количество миль, будет общий пункт назначения.

– Вроде конечной остановки?

– Точно, это именно она, – Клэм хихикнул и рефлекторно вытер что-то невидимое под носом. – Большой транспортный хаб, перекладная станция, официально называемая TRANSFER 001—410, в просторечии более известная, как Геенна, Гадес, Хель, Инферно и так далее и тому подобное. Короче говоря – станция «Ад-Сортировочная».

– Именно туда и направляется автобус с погибшими душами, парень. Я ничего не хочу сказать, но если он доберется до цели, то ты со своей девушкой не увидишься больше никогда, я гарантирую это, – закончил Бад.

Лейтенант ничего не ответил, но лицо у него сделалось застывшее и нехорошее.

Машина неслась вперёд, разрезая ночь. У обочин вырастали длинные мохнатые тени, они приплясывали и бормотали. В ушах нарастал низкий гул, вроде того, какой бывает при наборе самолётом высоты – окружающая местность меняла атмосферное давление. В одном месте Баду пришлось резко вывернуть руль, потому что через дорогу метнулось что-то чёрное, приземистое, с большим количеством ног. В мозгу прокатилось и замерло эхом противное нечеловеческое хихиканье.

– Засекаю впереди крупный кластер хаотической эктоплазмы нулевого уровня, – сказал Чумной Доктор.

– Понял, – сказал Лейтенант. – А если кто-то не говорит по-тарабарски, как вот я, к примеру, как быть тогда?

– Прямо по курсу автобус с мёртвыми душами, ясно? – снова хихикнул Клэм. – Направляется из Отстойника прямиком в Ад, идёт быстро – судя по тому, что мы его до сих пор не видим. Души – товар скоропортящийся, а мёртвые контрабандные души – тем более. Кто-то там, внизу, очень торопится их получить.

– Это не значит, что Алиса мертва, – упрямо повторил Лейтенант. – Ясно?

– Как скажешь, парень, – Клэму наскучило разговаривать, и он широко зевнул.

– Друг Омнибус, перехвати руль, мне надо приодеться, – Бад не стал перелезать на заднее сиденье, тем более что промежуточная стеклянная перегородка была все ещё наполовину закрыта. Он открыл здоровенный, почти во всю крышу, люк и с грацией буйвола кувыркнулся назад. Клэм и Лейтенант одновременно охнули и подались в стороны – не от удивления, просто десантник очень широк в плечах.

Во время этого аттракциона Чумной Доктор придерживал педаль газа своей деревянной сандалией и, по-птичьи склонив голову, прислушивался к чему-то неосязаемому. Автомобиль врезался в полосу плотного тумана, по сторонам замелькали чёрные корявые деревья с неприятно длинными, колыхающимися ветвями. Казалось, между ними иногда, редко-редко, что-то проскальзывало. Или кто-то.

– Елисейские поля, – обронил Доктор, глядя строго вперёд. От земли поднимались испарения, в салоне с открытым верхом стало душно.

– Я думал, Элизиум – это часть рая, – удивился Лейтенант. – Обычно его принимали за обиталище полубогов и героев, но я не вижу здесь ничего подобного.

– Только слабоумным аэдам15 мог прийти в голову такой бред, – хмыкнул Клэм. Его перемещение на водительское место прошло незамеченным. Приподнялся здесь, а через секунду опустился уже там. Показал большим пальцем назад, где таяли последние полосы тумана, в глубокой мгле которого что-то продолжало медленно шевелиться. – Неужели это похоже на рай? И если похоже, то не слабоумный ли и ты тоже?

– А у тебя последняя доза всё-таки была лишней, – парировал Лейтенант, но не довёл мысль до конца, потому что их прервал Доктор:

– Наблюдаю цель.

Из слабо фосфоресцирующей дымки медленно выдвинулась округлая стальная туша с бешено вращающимися колесами. Автобус двигался с выключенными габаритами, и внутри салона тоже царила непроглядная тьма. Из сдвоенной выхлопной трубы рвались наружу жирные чёрные вихри.

Лейтенант не торопясь откручивал набалдашник своей дивной трости, и когда ему это удалось, на окружающих без юмора взглянул чёрный зрачок ствола. Магазин у ковбоя оказался в плаще, прицел – в кармашке жилета, а небольшой деревянный приклад он ножом отсоединил от одного из своих револьверов. На полноценную винтовку это, конечно, не тянуло, но работать по колесам из него было вполне можно.

– Чертоги Света! – и я имею в виду мистера Света, – удивился Клэм, мимоходом отвлекаясь от удержания ревущего «Призрака» на дороге, которая постепенно теряла цельность и теперь казалась выложенной из кирпичей разной формы. – Бад, ты не говорил, что у новенького такие странные увлечения. Знай я это, пожалуй, скостил бы ему пару сотен лет в Чистилище.

– Предпочитаю не снимать акцизных марок с бутылок виски и не портить приятные сюрпризы – всё же бутлегерство есть бутлегерство.

Ритм мотора изменился, автомобиль рванулся вперёд, как преследующий вкусную антилопу гепард. Клэм колдовал над рычагами и пиктограммами, будто старый порочный алхимик над составом философского камня.

– Выходим на дистанцию удара, – равнодушно сообщил Чумной Доктор. – Господа, предлагаю изготовиться к стрельбе.

– Как считаешь?.. – Бад высунулся из люка, держа в огромных руках толстую трубу реактивного огнемёта. За плечами висел ещё один здоровенный тубус, надо думать, не пустой. – Что будет разумнее использовать в приближающейся схватке, «Шмеля» или «Вампира»?

– «Вампира», конечно, – ни на секунду не задумался Лейтенант и тоже высунулся из люка. – Звучит внушительно, выглядит грозно.

– А может, «Шмеля»?

– Тогда, значит, «Шмеля». Горячо и надёжно.

– А ты не особо-то полезен в этом плане, а? Не любишь спорить?

– Так оно и есть, – согласился ковбой.

– Вижу, на этот раз ни у кого нет сомнений в том, что этих ублюдков впереди нужно уничтожить? – Клэм-Гидрар поднял ладонь в запоздалом салюте. – Даже у тебя, мистер тысячелетний моралист?

– Главная цель моралистов состоит в том, чтобы научить людей уважать других и почитать их мнение, – помотал головой в тактических очках Бад. – Но на самом деле эти ребята просто не умеют материться. Я не из их когорты, да и ситуация здесь совсем иная. Более щекотливая, я бы сказал.

– Зачем мы вообще во все это ввязались? – рявкнул Клэм в неподатливое, изменчивое пространство. Тощие ладони скользили на вытянувшемся овалом руле и продолжали колдовать с управлением. – У рыжих всё равно нет души!

– Можно подумать, у тебя она есть! – отрезал Лейтенант. Он уже с минуту держал толстый, раскормленный зад автобуса 410 в прицеле своей чудо-винтовки.

Клэм захихикал мелким, прерывающимся смехом.

– Боги и демоны, разумеется, нет! В двадцать пятом веке душа у всех удаляется при рождении хирургическим путем! Тем самым в зародыше ликвидируется сама возможность попадания в ад.

– И в рай, – сказал Лейтенант.

– Никакого рая нет, парень, – мрачно сказал брюнет. – Вас всех обманули. Есть только ад, смерть и страдания. И ещё наркотики.

– Тридцатисекундная готовность, – Бад всё-таки выбрал реактивный огнемёт. – Ковбой, пробьешь хотя бы одну шину, а лучше две, он потеряет скорость, тут его встречу я. В багажнике стоит ловушка для душ, она включается автоматически и выловит твою рыжую, не сомневайся! Омни, твоё дело – вести машину и не перевернуть её, ни в коем случае не улететь в кювет, оттуда мы уже не выберемся. Доктор – следить за любыми передачами файлов поблизости и держать наготове свои чудесные способности. Те самые, с радиоактивными молниями. Ну что, парни, справитесь?

– Да пошел-ка ты в задницу, чёртов алкоголик! – хором ответили парни.

***

– Одну минуту, – сказала Весна. Они уже не стояли посреди бара, как распинаемые бедолаги в коррумпированном суде Города-минус-один, а сидели за уютным столиком в углу. Бад за неимением бармена сооружал коктейли сам, придумывая рецепты на ходу, а «Сломанный сон» постепенно заполнялся посетителями. – Одну минуту.

Глаза Весны казались сейчас почти полностью, на три четверти, голубыми, но оставшийся фрагмент приобрёл тревожный красный цвет, словно где-то в мозгу тлел нехороший огонёк. – Давайте остановимся на этом моменте. Я правильно понял, что решение об атаке лицензированного транспорта, являющегося собственностью моего работодателя, мистера Света, было принято коллегиально, по предварительному сговору, и все участники несут за это нарушение равную ответственность?

– Точно, – согласился Бад. – По предварительному и все вместе. Только они меня никуда хором не посылали, это Лейтенант ляпнул сгоряча, не подумав.

– Чёрт возьми, мой стакан опять пуст, – совершил открытие Клэм. – Бад, не сообразишь что-нибудь интересное, но не убойное? У меня ещё этой ночью свидание – ха… Ха. Не хочу попусту махать топором.

– Рано, – десантник не сдвинулся с места. – Я сейчас обдумываю новый коктейль, называется «Дева Алиса», красно-оранжевые тона, щепотка терпких специй… но он пока не готов. Ковбой, может, крикнешь свою девчонку сверху? Чего ей зря дрыхнуть, пусть поработает за стойкой, внесёт свой вклад в благосостояние бара.

Лейтенант сделал задумчивое лицо. Ему всё ещё было неуютно от размеренного голоса Весны и рассказов о порче имущества мистера Света. А Алиса, если трезво рассудить, вполне могла считаться таковым. Нет, её совершенно определённо не стоило предъявлять на суд этой странной девушки с угольно-чёрными глазами без зрачков.

– Лучше бы, конечно, на стойке, – сказал он, энергично двигая сразу обеими бровями. – Если вы понимаете, о чём я. Но нет, она для этой работы не подойдет, слишком стеснительная. Придется искать другие варианты.

– Я заметил такую особенность, – мрачно сказал десантник. – Как меня о чем-то просить – добровольцев море, запаришься веслом по головам бить. А только надо сделать грязную работу – ни одного товарища, ни души. Где они прячутся? Ушли на дно? Сидят в пещерах? Спят под землей? Загадка природы. Кстати, о загадках – не удивил ты меня своей историей, ковбой. Других – возможно, но они не знают тебя, как я. Да, язвительно и бодро, но в итоге довольно-таки примитивно. Не первый сорт.

– Так ведь ещё ничего не закончилось, Бад, – улыбнулся Лейтенант, глядя куда-то поверх его плеча. – Всё только начинается. Предлагаю выпить по такому вескому поводу!

– Как насчет «Вечности»? – на стол, с трудом держась в тонких пальцах, опустилось четыре высоких стакана. Стаканы потели, по стенкам ползли быстрые струйки конденсата, их хотелось выпить все сразу, мгновенно, залпом. – Ром, ликер и цитрусовые, очень просто, но довольно вкусно.

Глаза и руки у миниатюрной бледной девушки, подававшей коктейли, были блекло-голубые. И совсем, совсем мёртвые, будто эта пигалица много лет не видела белого света, а её мозг был отключен от питания и успел изрядно перезаражаться радиацией.

– О, Виктория, – расслабленно улыбнулся Лейтенант, отсалютовав ей бокалом. – Ты вовремя, а то у меня в горле пересохло. Знаешь, тебе бы очень пошла фамилия О. Вю О. Просто и со вкусом.

– Вю?!

– М?

– Тоже недурной вариант, – согласился ковбой. – Но предыдущая опция мне нравится больше. Есть в ней какая-то романтическая незавершенность.

– Вю Левефр, – бодрым зайчиком подскочил со стула Клэм, – вы арестованы. По подозрению в подозрении.

Девушка усмехнулась застывшими синими губами.

– Призраков нельзя арестовывать. Наручники не сядут.

– Я сейчас тебе отрежу палец и выдавлю глаз, если не объяснишь, почему ты здесь?! – Бад, обычно меланхолично-добродушный, сейчас был в ярости, в речи ирландца проскакивал странный горловой акцент, зелёные глаза метали шаровые молнии. Вю покачала головой и отступила на шаг.

– Духи нематериальны, и экзекуция в любом случае не состоится. А всё потому, что не хрен было меня убивать!

– Кур-рва мать! – уловив рифму, проскрежетал Лоло. Бад с шумом выпустил воздух из лёгких.

– Я что-то не понял, почему я, не работая в твоем борделе ни сутенёром, ни уборщицей, вынужден выслушивать жалобы? В чём твоя проблема, сучка ты андрогинная?

– Странные у меня жалобы, верно? – прошипела Вю, буравя то место, где, вероятно, находился вымышленный попугай, жутковатым застывшим взглядом. – Необоснованные! Вы меня нахрен убили, сложили пополам и замуровали в бетонную стену, вот в чём моя проблема! И кстати, это никакой не бордель!

– Чёрт, – задумчиво сказал Клэм, – но если те дамочки не были шлюхами, может получиться неудобно – вдруг кто-то придет на опознание?

– Я, вероятно, очень долго спал, – медленно сказал Чумной Доктор. – И пропустил тот сюжетно важный момент, когда наша дорогая Вю восстала из мёртвых.

– Минутку! – если бы холодом в голосе Весны можно было замораживать продукты, её услугами пользовались бы все супермеркадо в Городе. – Ваша барменша – Вю, правильно? – не слишком счастлива пребыванием на этом плане в облике призрака, а все остальные недовольны сложившейся ситуацией, я прав? Уверен, что мистер Свет окажет небольшую услугу и решит ситуацию к обоюдному удовлетворению сторон.

– Удовлетворение – хорошее слово, – сказал Клэм. – Особенно обоюдное. Мне всегда оно нравилось.

– Но для этого нужно, чтобы вы, в знак доброй воли, выказали уважение мистеру Свету, – продолжила Весна. – А для этого – для начала! – хотя бы закончите свою историю. С момента, когда вы вышли на дистанцию атаки и изготовились стрелять. Бад, давай ты? Мне кажется, ты уже восстановил самообладание и на этот раз вполне справишься с рассказом.

***

Предоставление Куперу права первого выстрела оказалось не лучшей идеей. Парень, возможно, ловко обращался с ножом и револьвером, но снайперские винтовки были не в его стиле. Первый выстрел исторг из дула сноп искр и кручёного зеленоватого пламени – вероятно, в здешней атмосфере присутствовали частички меди или фосфора. Вторая вспышка оказалась ничуть не удачней – снаряд улетел куда-то вперёд по ходу движения автобуса и с треском разорвался там.

– Твою мать! – с чувством сказал Бад. – Такое впечатление, ковбой, что стрелковую практику ты проходил в музыкальной школе и смог бы быстрее сыграть на баяне печальный блюз, чем пробить чёртовы шины ублюдку с потерянными душами!

Лейтенант дёрнул головой и буркнул что-то, чего Бад не разобрал – рёв двух двигателей, свист ветра и вой душ внутри автобуса затруднял коммуникацию. По обочинам дороги жарко клубились столбы огня, которые не были огнём, – то были духи Марса; буро-жёлтого цвета, безобразного вида, с рогами оленя и когтями грифона. Они ревели, словно взбесившиеся быки, и царапали небо гирляндами молний. Но на шоссе им хода не было.

– Чума на этого горе-стрелка! – проревел Бад и с силой шлёпнул ладонью по загудевшей крыше «Призрака». – Иди на обгон, посмотрим, можно ли сварить кашу и договориться с водителем!

– Бад! – рявкнул Клэм, махая рукой в перчатке из окна. – Крагмэн шлёт нам привет!

С обеих сторон автобуса, сбрасывая скорость, приблизились грязно-серые силуэты. Это были аэротакси «Падший ангел», спешно переделанные в конвойные скутеры. У компании, обслуживающей адские перевозки, вечно не было средств на приличные машины, но сейчас это пришлось очень кстати.

На скутерах, распирая латунные рессоры, восседали сутулые фигуры, закутанные в зеленоватые плащи, полы которых бешено развевались от набегающих воздушных потоков, с нашивками в виде плачущего глаза на рукавах. Выглядели конвойные внушительно. Древние вампиры с баллонами иприта в наплечных ранцах, персональные «летучие мыши» комиссара Крагмэна из полицейского департамента, охранители Сета – они больше напоминали рыцарей-крестоносцев, чем шофёрские экспедиционные силы, призванные охранять высококачественные души в автобусе.

Картинка была чёткой, словно отснятая с помощью маг-камеры: капитан конвоя поравнялся с «Призраком», повернул к автомобилю голову в остроконечном шлеме и небрежно взмахнул рукой:

– Проезжайте, не задерживайтесь! – донёсся до Бада и прочих сдавленный голос. – Это спецрейс. Особые указания.

– Разреши, я вступлю в диалог? – вдруг оживился Лейтенант и, не дожидаясь разрешения, высунулся в окно. – Здорово, отец! Мы тут по ваши души – в прямом смысле этого слова. Забор улик, можно сказать!

– Как это? – нахмурился капитан. – Потерянные души не индексируются и обратно не возвращаются.

– А вот так! – жизнерадостно пояснил Лейтенант и швырнул в несущие винты горсть мелочи. – Передвижной таможенный контроль, всем ехать мордой в пол!

Всё это, конечно, было полнейшей околесицей – кроме монет. Миф о том, что вампиры боятся серебра, придумали они сами: в средние века с валютой было туго, и сверхъестественные существа крутились как могли – пригоршня мелочи, брошенная в растопырившую кожистые крылья фигуру, вполне стоила пяти минут позора. Так что самим конвойным монеты не могли причинить ни малейшего вреда. А вот о технике сказать такого было нельзя.

Физические константы в этих местах сильно отличались от общепринятых, так что вычислить скорость летящего металла с высокой точностью ни за что не вышло бы, но скорость звука она превышала значительно. Срикошетив от бешено вращающихся винтов, монеты брызнули в стороны не хуже шрапнели, вонзились в ранцы соседних конвоиров и пробили их. Раздалось шипение: вырывающийся под давлением газ создал погоне воняющий чесноком хвост.

– Фикус, закрывай окна! – взбеленился Бад, ныряя в салон. – Придурок-ковбой задумал нас погубить!

«Призрак» мгновенно превратился в наглухо задраенную субмарину. Сидя внутри, головорезы хмуро наблюдали сквозь чёрные облака, как несутся и петляют скутеры, и как непокорной крепостью всё так же маячит впереди корма автобуса 410. Лейтенант широко ухмылялся.

– В прошлой жизни у меня неплохо обстояли дела с химией, – сообщил он. – И я помню, что горчичный газ скверно ведет себя при контакте со сталью. Очень велик был соблазн попробовать, вот я и не удержался.

Остальная троица подозрительно уставилась в окна. В чёрных облаках видно было плохо, но, судя по всему, план Лейтенанта сработал: все скутеры резко сдали назад, ибо попасть в коррозийное облако дураков не было. Размахивая руками, словно крыланы-переростки, вампиры резво избавлялись от дурацких ранцев.

– Хороший план, – оценил Бад. – Но есть два замечания. Первое: дело надо доводить до конца.

Он снова нажал на кнопку открытия люка, высунул наружу верхнюю часть торса и чем-то громко лязгнул. Лейтенант опасливо глянул сквозь заднее стекло: в огромных ручищах десантника был зажат станковый пулемёт GAU-21, и его длинный дырчатый ствол пристально смотрел назад, где надсадно ревели винты и копошился вампирский конвой.

– Хотел взять M134, – извиняющимся тоном сказал Бад. – Люблю слушать, как он трещит, да только трижды разорился бы на патронах. Так что это компромисс.

С точки зрения Чумного Доктора, здоровенный десантник был не силён в компромиссах: пулемёт зацокал, словно очень громкий матричный принтер, ведущий из багажника металлический рукав с пулемётной лентой задрожал, как живой, а на крышу посыпались гильзы размером с зуб тираннозавра. Издали раздался визг: как и многим другим, вампирам не очень нравились пятидюймовые снаряды М33 в сплошной металлической оболочке. Пулемёт лупил, словно бич турецкого атамана, простреливая головы фигурам в серых плащах, отправляя их в небытие, оставляя после себя брызги прозрачных мозгов на пыльном асфальте дороги. Хуже было только улететь в кювет, откуда даже сквозь пламя было видна незавидная судьба преследователей.

Когда пулемёт умолк (патроны не кончились, просто телепортировать их в багажник из подвала бара стало слишком дорого), десантник удовлетворенно кивнул и рухнул вниз, утирая пот и отплёвываясь.

– А второе замечание? – ляпнул Лейтенант как ни в чём не бывало. Бад хмуро воззрился на него.

– Мой «Призрак» тоже сделан из стали, остолоп, ты об этом подумал? Чёртов газ сожрал чуть ли не все покрытие!

– Распечатаешь заново, – посоветовал Клэм. – В первый раз, что ли? Давай уже лезь за руль, а то зрелище Фикуса с расставленными ногами меня начинает беспокоить.

Десантник буркнул что-то неразборчивое, но подчинился.

Ускорившись до невероятных величин и оставляя за собой след из частичек краски, автомобиль пошёл впритирку с автобусом 410 и оказался наравне с кабиной. Тут-то и выяснилось, что какой-то из первых выстрелов Лейтенанта не прошёл даром: вместо левой передней фары зияла выжженная дыра, и кислотное пламя расползалось по свистящей мгле, словно попавшие на руку чернила. По меньшей мере, с одной стороны проезд был свободен.

Диковинное оружие ковбоя имело серьёзное преимущество – оно не промахивалось. Правда, и поражало только те цели, которые считало подходящими.

Сокрушая холодные волны, создаваемые потерянными душами, «Призрак» нёсся рядом с автобусом. После этого пришлось столкнуться с очередным скверным сюрпризом: человекоподобного водителя, с которым можно было бы вести переговоры, автобус 410 не имел. Вместо него стёкла кабины залепила непонятная чёрная субстанция с развевающимися щупальцами, похожими на волосы плакучей ивы. Субстанция неритмично пульсировала и издавала тонкие скрипящие звуки.

– Проклятый Харон совсем ополоумел, – плевок Бада был мгновенно сожран и унесен назад диким ветром. – И как с ним беседовать? Я не говорю по-инфернальному, а ты?

– У нас в двадцать пятом веке много чудес! – проорал с водительского места Клэм. – Но прямого дипломатического контакта с Адом ещё не установлено.

– Я умею, – Чумной Доктор принялся развязывать тесемки на затылке своей маски. – Хотя, возможно, некоторые речевые обороты слегка и устарели.

– Что?! – хором удивились десантник и Клэм.

Лейтенант заинтересованно покрутил головой – он вообще слабо понимал, что происходит.

– Мне приходилось как-то бывать в Юду, столице Диюя, по-вашему – Преисподней, – Доктор продолжал распутывать кожаные застёжки, затянутые на проржавевших рамках. – Это было очень давно.

Он справился с маской, отлепил уплотнители, намертво приклеивающие её к лицу, отбросил в сторону. Повернул отвыкшее от свежего воздуха лицо к остальным в машине. Ветер горел, разбрасывал не заплетенные в косу волосы, хлестал по щекам.

– Встреч лицом к лицу не надо бояться, – сказал он. Голос был новый, непривычный после обычного глуховатого бормотания. Улыбнулся одеревенелыми мышцами. – Но и стремиться к ним бездумно тоже не следует.

Доктор-без-Маски высунулся из «Призрака», издал резкий, требовательный звук. Автобус, вплотную к которому они шли, вильнул, но удержался на дороге; тёмное облако щупалец за рулем перестало дрожать и приобрело упорядоченность. Ответило. Один раз, кратко. Помолчало. Разразилось длинной тирадой, состоящей из птичьего карканья, стука дождевых капель и скрипа амбарной двери. Закончило медвежьим рыком.

– Ему нужны деньги, – Доктор снова оказался внутри и начал надевать маску, выискивая тонкими пальцами непослушные застежки. – За переправу Харону заплатили полновесный мешок серебра, поскольку всем известно, что он – последний перевозчик, и если уж и откажется от такой сделки, то только за куда большую сумму.

– Большую? – заревел Бад. – Эта корявая тварь даже на человека не похожа, на кой черт ему мешки с серебром? Что он с ними будет делать, жрать противоестественным образом?

– Мои деньги закончилось, парни, – улыбнулся Лейтенант, демонстрируя пустые карманы. – Не надо на меня смотреть.

– И решать следует побыстрее, – добавил Чумной Доктор; чёрные с рубиновым отливом глазницы на странной птичьей маске, всё как обычно. – Мы проезжаем окрестности Адских Врат.

Автомобиль приближался к чему-то тёмному и высокому, плохо различимому в плотных сумерках, окутывающему местность саваном, пылающему зарницами и заревами пожаров. В воздухе стоял заунывный вой, словно от стай гибнущих птиц. Далеко за горизонтом виднелись чёрные приземистые горы, с тяжёлым гулом бросавшие в воздух камни и струи лавы. На кожу садились грязные пепельные снежинки.

Архитектура самого первого Ада до сих пор вызывала много вопросов, дизайнерские решения этого места считались физиологически отвратительными, но одновременно и притягательными, вызывающими непроизвольный трепет. В точности неизвестно, чей больной коллективный разум призвал когда-то из ноосферного полубытия эти гротескные вопящие статуи с гипертрофированными конечностями, чудовищные колонны, исписанные тонкими светящимися символами, странных угрюмых существ, слепленных из людских тел, наполненный застывшими молниями красный воздух и прочий антураж. Есть гипотеза, что это были маниакальные поклонники Уэйна Барлоу и Ханса Гигера16, коллективным всплеском страдания (возможно, ритуальным самоубийством) выбросившие в реальность жуткий морок. С тех пор Ад многократно перестраивался, в том числе его нынешним руководством, но полностью избавиться от первоначальной ауры так и не удалось.

– К чёрту переговоры, – решил десантник и адресовал водителю размашистую «птичку», имеющую у многих существующих и погибших народов примерно одинаковый смысл, так что он не боялся попасть впросак. – Клэм, сбрасывай скорость, будем знакомить эту греческую морду с достижениями современной конструкторской мысли! – он потряс позабытым уже «Шмелем».

Поднимая столбы пыли, «Призрак» пропустил автобус, хлещущий вперёд по чему-то, напоминающему угольно-чёрную нить посреди горящего маисового поля. Бад пристроил трубу реактивного огнемёта на плече – легла как влитая.

– В иные моменты мне просто хочется расколоть свою глупую голову и вытащить оттуда беспомощный мозг, – задумчиво сказал он. – Так я хотя бы могу пополнить тающие запасы белка и глюкозы, простаивающие без дела в звенящей пустоте черепной коробки. Кто сказал, что с тучами чёрных щупалец вообще нужно общаться? Кто сказал, что нужно подписывать четверых человек на эту простую, как свеча, работу? Когда всё, что здесь нужно на самом деле – это решимость, немного взрывчатки и парочки детонаторов. А любой жест всегда должен иметь больше, чем одно значение.

– Я заранее согласен со всеми твоими выводами, парень, – сказал Клэм, по-прежнему держа руки на руле. – Особенно в части слабоумия. Но, может, поторопишься?

– А и правда, – не стал спорить с загоревшимся диоптрическим прицелом десантник. – Огонь!

Он покачнулся и окутался густым синим пироксилиновым дымом, а оперённый артиллерийский снаряд, оставляя за собой длинный, белый, хорошо видимый в удушливом воздухе хвост, отправился на сближение с целью.

Взрыв выбросил из дороги фонтан фейерверков, автобус пошёл юзом. Задний мост вместе со всей подвеской вырвало из колёсных арок, и он покатился в кювет, разваливаясь на ходу. С запозданием докатился удар по ушам – пламя выразительно пожрало немногие оказавшиеся в его распоряжении детали.

– Ага!!! – заорал Клэм торжествующе. Лейтенант нервно дёрнулся на сиденье, снова подумав о своей рыжей; впрочем, он всегда о ней думал, как тот лётчик из древнего анекдота.

Но радоваться было рано. Лишенная задних колес, оставляя на дороге глубокие царапины и рассыпая искры от контакта стали и асфальта, машина всё равно ползла вперёд. Медленно, завывая дымящимся двигателем, плюясь столбами белого пара в засыпанное серым пеплом небо, она всё равно отдалялась от них. И приближалась к своей конечной станции, где никто уже ничего не сможет сделать. Попал в Ад – попал навсегда.

– Ах, сука… – пробормотал Бад, наблюдая за происходящим в визир. – Армированная огнеупорная конструкция с бронеплитами, чтобы души не могли сбежать, передний ведущий мост. Проклятое московское качество…

Застонав так, как мог бы застонать человек, обманутый в лучших ожиданиях, «Призрак» остановился поперек шоссе. Его великолепные шины, гордость итальянских химиков, временно находящихся в собственности мерзких коммунистов, дымились17.

– На хрен! – задняя дверца распахнулась, словно от удара пушечного ядра. Лейтенант уже стоял на дороге, раскалённой от близости самой большой сауны во Вселенной, бледный и решительный. Старый коричневый плащ развевался от близкого дыхания Врат, в руке оказался неизменный револьвер, и ещё один – в другой.

– Ковбой, стоять! Ни с места! – Бад был тоже не в настроении шутить. – Всё под контролем, далеко они не уйдут.

– Конечно, не уйдут. Потому что я им не позволю. Я… не позволю… забрать её.

– Лейтенант, раскрой глаза! – заорал Клэм. – Какого хрена до тебя не доходит! Это же…

– Я знаю, что это такое, – парень поправил шляпу, придал тулье идеальное положение. – И что с того? Я должен. Несмотря ни на что.

– Ковбой, погляди-ка сюда, – голос у Бада был довольный, и Лейтенант скосил глаза. На широкой ладони десантника лежала маленькая коробочка.

Детонатор.

– «Любой жест должен иметь больше, чем одно значение», – сказал Чумной Доктор. – Да, конечно. Размашистый средний палец водителю – это так по-детски. Никто и не заметил броска. Включая меня.

Лейтенант помотал головой. Сквозь шейный платок облаками пара прорывалось сбитое дыхание – несмотря на окружающую пиротехнику и близость Преисподней, здесь было чертовски холодно.

– Какого же хрена ты молчал?

Бад развел на мясистом лице что-то, похожее на усмешку.

– Сказать «пошёл ты» или «сейчас я взорву автобус» слишком просто. И может случиться всякое. Открывать двери самодельным взрывным устройством – так себе занятие: либо бум, либо не бум. Я не люблю сапёрные батальоны – но пластит есть пластит.

И наш нынешний босс – это известно мне наверняка – на стороне больших сапёрных батальонов!