Читать книгу Вредные привычки - Александр Саблин - Страница 10

Утреннее солнце начинало понемногу припекать. Я оставил свою колесницу в соседнем дворе и прошёл к пятиэтажному дому, в котором располагалась квартира Климентьевой. При дневном освещении его лимонные стены, белые карнизы и наличники выглядели по-праздничному нарядно.

Несмотря на раннее утро, на детской площадке уже кто-то покуривал. Я зашёл в подъезд и, никого не встретив, поднялся к двадцать седьмой квартире. За новыми металлическими дверями не было слышно ни звука. Входить в них без предупреждения мне не хотелось. Хотя имея ключи, я ничем не рисковал, если, конечно, за дверью не стояли люди с оружием, которое иногда начинает палить без всякой на то видимой причины.

Люди не стояли. Я запер дверь на защёлку и бегло осмотрел просторные апартаменты. Тест на жучки квартира тоже выдержала: если Кондратьев и использовал средства прослушки, то наружные. Тем не менее расслабляться не стоило. Одну видеокамеру я установил в гостиной, другую на кухне, а чтобы не чувствовать себя пленником обстоятельств, спрятал в каждой из комнат по стволу. Концерт для виолончели с оркестром. А может быть, лишь для виолончели. Если ничего не знать о закладках, то со стороны все выглядело вполне безобидно.

Я пригладил у зеркала волосы, включил сигнализацию и, прихватив инструменты, спустился на нулевой этаж. Простенький внутренний замок, закрывавший двери в подвал, большим препятствием не стал. Проверив стационарное освещение, я включил фонарик и прошёл через весь подвал ко второму выходу. Ещё один замок и ещё одна дверь сдались так же легко, как и первая. На чердачных люках замки оказались навесными, и перед тем как прогуляться по чердаку, пришлось их сначала открыть. Вариант отхода с чердаком понравился мне больше.

Поставив последний подготовительный штрих перед встречей с авторитетами, я оседлал свою колесницу и, проехав несколько кварталов, остановился рядом с универсальным магазином. В нескольких шагах от входа в магазин стояли три телефонных автомата, хотя для того, чтобы раскинуть сети, вполне хватило бы и одного. Цифра «три» вдохновляла. Правда, если бы меня спросили, чем она лучше остальных девяти, то внятно объяснить я бы вряд ли смог. Я вошёл в кабинку и, поглядывая на двери магазина, набрал номер Кочетова. Как правило, борьба с преступностью во всем мире начинается и заканчивается в кабинетах. Не стал исключением и этот случай.

– Оперуполномоченный Кочетов, – тусклым голосом представился он.

– Агент ноль ноль семь, – отозвался я. – Срочно требуется контакт.

Последовала пауза, по-видимому, оперуполномоченный сверял своё внутреннее состояние со своими возможностями:

– Не рановато?

– Это в борьбе-то с пожаром?

Вздох, которым он предварил ответ, если и наполняло желание, то явно не созидательное. Такое время от времени случается не только с оперуполномоченными.

– Где?

– Насколько я помню, у нас с тобой только одно такое местечко.

– В одиннадцать ноль ноль устроит? – попробовал перехватить он инициативу.

– В десять сорок, – отрезал я.

Дать ему фору даже в несколько минут означало бы дать психологическое преимущество, а это с моей стороны было бы большой ошибкой.

В кабинке становилось душно. Я приоткрыл дверь и набрал телефонный номер Тишинской. Подвывая сиреной, мимо промчалась скорая помощь. Я досчитал до десяти и набрал ещё раз. Гудки вызова смолкли.

– А это отправите сегодня же по факсу, – услышал я уверенный голос Тишинской. – Я вас слушаю!

Госпожа Тишинская не теряла зря ни минуты.

– Сегодня кое-кому в руки могут попасть записи, на которых ваш прямой начальник занимается скверными делами, – произнёс я. – Я бы даже сказал, что очень скверными, причём добровольно. Записи в буквальном смысле убийственные.

– И что?

– Да в общем-то ничего, если этот кое-кто не захочет использовать их как компромат.

Я услышал нервное постукивание:

– А вы считаете это возможным?

– Ну, это уж вы сами решайте. Моё дело предупредить.

– Записи у вас?

– Поэтому и беспокою.

– Когда и где на них можно будет взглянуть?

– Через пару часов я привезу вам несколько эпизодов.

Тишинская не возражала.

Пока все складывалось неплохо. Я выбрался на свежий воздух, дошёл до киоска, выпил стакан сока и снова вернулся в кабинку. Фантом Кондратьева откликнулся почти сразу. У меня начинало складываться впечатление, что мои абоненты каким-то чудом смогли между собой договориться и теперь просто морочат мне голову.

– Сдаётся мне, что звезды нам благоприятствуют, – сообщил ему я. – Сегодня один наш друг собирается встретиться с Климентьевой на предмет купли-продажи. И надо же, какое совпадение, – я остановил ползшую по стеклу божью коровку, – как раз по тому вопросу, который интересует и нас. Тебе Климентьева случайно не звонила?

Кондратьев прочистил горло:

– Нет.

– Ну, тогда докладываю. Все записи условно можно поделить на несколько частей. На те, что прямого отношения к тебе не имеют, и на те, которые запросто могут утянуть на дно не только тебя, но и броненосец «Потёмкин».

– Ты часом там не накурился? – со скрытой угрозой поинтересовался Кондратьев.

Вопрос звучал правомерно: в моем положении любой мог перегнуть палку.

– Думаю, что если до двух часов она тебе не позвонит, то нет.

Божья коровка осторожно переползла со стекла на мой мизинец.

– Где стрелка? – помолчав, спросил он.

– А вот по этому вопросу я тебе ещё перезвоню.

Кондратьев шумно сглотнул:

– Если это не пустой звон, десять американских кусков твои.

Я безуспешно дунул на прилипшие ко лбу волосы:

– Ты сам это сказал, – его реакция меня позабавила: десять кусков я мог получить от него только в одном месте – на кладбище для бездомных. – Короче, когда все будут в сборе, я тебе перезвоню, – поблагодарил я.

Добравшись до середины тыльной стороны ладони, божья коровка расправила крылья и попыталась взлететь. Ей явно не хватало веры в себя. Тем не менее с третьей попытки ей это все же удалось. Я повесил трубку и, подражая диспетчеру центра управления космическими полётами, прокомментировал: «Одна минута. Полет устойчивый».