Читать книгу Акамедия (сборник) - Александр Саркисов - Страница 11

«Кайра» была обречена, причем обречена еще на стапеле. Обречена в тот самый момент, когда какой-то чудодей, не читавший Библию, не знавший, кто такой Иоанн Богослов, и не слышавший о числе дьявола, набил трафаретом на борту «Кайры» – МГК-666.

Большой гидрографический катер БГК-889 в паре с малым гидрографическим катером МГК-666 работал в прибрежной зоне архипелага. Это была не работа, а мучение, с МГК-666 все время что-нибудь случалось – выходило из строя оборудование, колдыбасил двигатель.

Экипаж воспринимал это как судьбу, от которой, как известно, не уйдешь, и по поводу происходящего не сильно переживал, особенно после того как катер пару раз выбрасывало на берег.

Руководивший промером на БГК Петрович все время ожидал от МГК неприятностей, он был в состоянии приговоренного к казни – знал, что она неизбежна, но не знал, когда произойдет. Честно говоря, в случае с Петровичем тоже присутствовала мистика. Звали его Валера, и отчество он имел Михайлович, а почему его называли Петрович, загадка.

Рано утром, как обычно, начали работать. В 6.30 го поста. В 6.50 определили поправку магнитного компаса и взяли курс в район промерных работ. Примерно через час приступили к промеру. Командир МГК-666 Скакун сделал запись в журнале: «7.43 Начали промерные работы. Курс и скорость катеру задает инженер Тараканов».

В документах званий не указывали, всех записывали инженерами, техниками или просто специалистами. Доложили на БГК, что приступили к работе, старший лейтенант Петрович потихоньку перекрестился, начали – уже хорошо.

Лейтенант Ильдар Тараканов стоял на прокладке и отдавал команды на руль, удерживая катер на промерном галсе. На катер он попал случайно, на подмену, и был уверен, что один раз ничего страшного, пронесет.

Благодать длилась недолго, при заходе на очередной галс отработали реверс, двигатель шумнул и остановился, катер потерял ход. Из машинного отделения выглянул моторист и безо всяких эмоций, как само собой разумеющееся, доложил:

– Трубу водомета разорвало, машинное отделение затапливает.

Скакун повернулся к мотористу.

– Сильно топит?

– Нормально.

– Аварийная тревога!!!

Сколько учебных тревог ни играй, а к фактическому происшествию все равно готов не будешь. По крайней мере, морально.

Тараканов оторвался от прокладки.

– Что случилось?

Скакун доставал из рундука красные ракеты.

– Что случилось, что случилось! А что всегда случается, дали бы катеру нормальный номер, к примеру, 777, как у портвейна, и горя б не знали.

Он выстрелил три красные ракеты и связался по рации с теодолитным постом и БГК-889. Выслушав доклад, Петрович дал команду идти на помощь и облегченно выдохнул – все, сегодня больше ничего не случится.

Недооценил он возможностей МГК-666. Несмотря на развернувшуюся борьбу за живучесть, катер утоп. Плотно сел кормой на грунт, сволочь, из воды торчал только нос.

Вскоре на полных парах подошел БГК, перед Петровичем во всей красе открылась картина Репина «Приплыли». На торчащем из воды пятачке, как перепуганные птички, сидели четыре гидрографа.

Доложив в Массауа о случившемся, Петрович организовал эвакуацию людей, документов и аппаратуры.

Сделать это было непросто, Красное море кишело опасными обитателями. Если в Черном море самая большая неприятность – это писающий рядом с тобой в море отдыхающий из Житомира, то в Красном выбор был богат – от кровожадных акул до смертельно жалящих моллюсков.

Как раз в это время у родственника медузы – португальского кораблика, он же физалия, шел брачный период, и эти существа во множестве собирались у побережья. Удивительно красивое творение природы, но боже упаси любоваться им вблизи. Над поверхностью воды гребешок величиной с ладошку, напоминающий парус, серебрится и переливается голубым, фиолетовым и пурпурным цветом, а на глубину уходят щупальца-нитки длиной больше десяти метров. Жалил португальский кораблик страшно, и это знали все.

Добровольно лезть в воду никто не хотел. Петрович нервно жевал кончик уса.

– Не снимем аппаратуру, начальник нам головы поснимает.

Справедливо посчитав, что гнев начальника будет пострашнее стрекательных клеток физалии, моряки полезли в воду. Досталось всем, багровые шрамы на теле горели огнем, не спасала даже обработка уксусом.

Сколько с «Кайрой» ни возились, а придать ей положительную плавучесть так и не смогли. Три шестерки – это тебе не чих.

Посовещавшись, решили выбросить катер на мель у мыса Рас-Алоб. И это тоже было непросто, нужно было протащить его на буксире через язык застывшей лавы с малыми глубинами над ней.

Петрович лично промерил со шлюпки безопасный проход для БГК.

В конце концов после долгих мучений утопленник плотно сидел на мели, а БГК стоял рядом на якоре.

Нервно затягиваясь сигаретным дымом, Ильдар Тараканов жалился Петровичу:

– Ни хрена себе на подмену сходил.

Утром подошло гидрографическое судно с начальником экспедиции на борту. Осмотрев МГК-666, приняли решение буксировать его на остров Нокру для ремонта.

Нужно было поторапливаться, ветер усиливался, появились барашки. Под борта катера завели большие пневмокранцы, которые удерживали его на плаву, и в таком виде отбуксировали на Нокру. Там подсобили морпехи, танком вытащили катер на берег.

Геройские действия гидрографов не остались без внимания, наказаны были все.