Читать книгу Предисловие к Мирозданию - Александр (Саша) Немировский - Страница 4

Утро в поздней фазе.

Туман клубится в ожидании светила.

Дверь в домик. На стоптанных ступенях морось,

на нижней – явные следы от грязи.

Чуть вдалеке – проезжий путь

забит авто. Забывшие про скорость,

они ползут неторопливо.

От сырости дверь в студию перекосило.

Собака гавкает за дверью, подбегая,

как только Гая

тыкает в отверстие замка

ключом,

им шевелит и про себя бормочет,

движенья комкая,

сон краткой ночи,

разгоняя.

Какой тут всё же грёбаный замок!

То вдруг прокрутится, а то застрянет в повороте.

Сказать хозяину, чтоб заменил. Когда бы смог.

Полно́те,

сеньорита! Помочь позволь, а то шумишь.

А, Пабло, ты с той стороны, напротив

двери, и ты не спишь!

В свой выходной? Ну, открывай мне, чёрт!

(Похоже, ключ подох.)

Или ты пил всю ночь?

Опять за старое, что, голову снесло?

Ну что ты, Гая!

Тут такое произошло!

Как рассказать, с чего начать – не знаю.

А ты-то, что

ко мне в такую рань дверной замок ломаешь?

Концерт здесь твой назначен лишь на вечер?

Да заскочила, я тут недалече

сегодня помогаю в одном доме. Но на тебе лица почти что

нет!

Я тут давеча

девушку одну нашёл. Она вот спит ещё. Давай пока потише.

Она – мой ангел.

А, женщина и Пабло!

Ну привет!

Вновь крыша

съехала твоя.

О, мой романтик! Ей дам два дня,

ну, может быть, неделю, как разбежитесь.

Нашёл? Признайся – спас от беды?

Ну, просто рыцарь-витязь

какой. Пойди, умойся. Кстати, дай стакан воды.

А лучше нет, поставь кофейник,

всего девятый час, расскажешь всё за кофе.

Да ангел. Ну, быть может, фея —

всё мне внове,

я ничего не понимаю – крылья, кожа.

Про твой концерт – всё есть. Вот стулья, Васька приволок,

складные. И микрофон с динамиком от караоке.

И светомузыка на потолок.

Да на фуршет – пирожных.

Он от тебя, похоже, без ума.

Хоть программист, но страсти нам не чужды.

Я и сама не против. Он хороший,

опять-таки и при деньгах, что нужно.

Я вижу, всё с концертом на мази.

Ну, расскажи же мне про ангела и фею,

а то бестактно ляпну что-нибудь про нас – она уйдет. Прости,

ты это хочешь, Пабло?

Не вздумай! Она вблизи ещё милее,

чем всё моё о ней воспоминанье.

Я наглядеться не могу!

Смотрю, всё мало!

Она прекрасна, как бывает

рассвет над дальним горизонтом, над холмами.

Я у неё за вдохновение

в долгу.

А дальше?

А дальше – я в её присутствии растерян.

То речь бегу,

слова мешая,

как в азарте, то строку

теряю. Мы обсуждаем

лишь необходимость. Как выжить ей,

как говорить на языке людей.

Какие, как ей принимать решенья.

Она что, иностранка?

Беженка страданья и лишенья?

Считай, что так. Из стран, которых нет на карте.

Она с небес. Она – прощенье

моему карандашу и ки́стям за весь тот хлам,

который я писал все годы.

За бесталанность, ремесло, гордыню без причин.