Читать книгу Лунные блики - Александр Селенский - Страница 7

И вот наконец настал столь желанный Луису день – они собрали чемоданы и отправились в аэропорт Пьера Эллиотта Трюдо, чтобы вылететь оттуда в страну змеи и орла. Перелет из Монреаля в Мехико был относительно быстрым, и Луис плохо запомнил его, за исключением того момента, когда они летели сквозь облака. Луис впервые летел на самолете, а потому облака, подсвеченные лучами восходящего солнца, подобные полям и холмам из сахарной ваты, произвели на него неизгладимое впечатление. Юноше хотелось открыть окно иллюминатора и броситься вниз – гулять по волшебным равнинам из облаков. Однако вскоре самолет поднялся выше, и за окном теперь был лишь бескрайний простор светло-голубого неба. Это было уже далеко не так интересно и увлекательно, и Луис отвернулся от иллюминатора и большую часть пути проспал.

Первые два дня своей поездки Луис и его семья потратили на знакомство с Мехико – столицей загадочной солнечной Мексики, построенной на руинах величественного города ацтеков Теночтитлана. Сам Мехико и его колониальная романтика не особо вдохновили юного Луиса – ни Пасео де ла Реформа, центральная артерия столицы, ни Площадь Конституции, Сокало (как ее называли мексиканцы) – ее сердце, с правительственным дворцом и кафедральным собором. Однако рядом с Сокало Луис нашел первый в Мексике объект, приковавший его внимание – развалины храмового комплекса Темпло Майор – наследие загадочных ацтеков, чьи величественные пирамиды в честь бога войны Уицилопочтли и бога дождя Тлалока некогда возвышались здесь. Теперь же это были убогие развалины, где едва угадывались ступенчатые подножия пирамид. Луис ощутил, как в сердце больно кольнуло – еще одна прекрасная вещь безвозвратно покинула этот мир. Он, Луис, предпочел бы видеть на улицах города древние загадочные пирамиды, а не кафедральные соборы и дворцы колониальной эпохи, которыми застроили Мехико испанцы! Однако, несмотря на всю убогость этих развалин, древний дух ацтеков словно витал здесь, и проник в сердце Луиса, примирив его с суровой действительностью и заставив трепетать в ожидании новых индейских откровений. А в конце пути, в таинственном Паленке, его ожидает змеиный бог, Йиг, который, как теперь понимал Луис, тоже был неразрывно связан с индейцами и их легендами.

Следующий день они провели в окрестностях Мехико, плавая по живописным каналам Сочимилько, оставшимся от ацтекских плавучих огородов – чинамп – на озере Тескоко, на котором был построен Теночтитлан. Здесь же можно было послушать местные народные ансамбли – мариачи, к одному из которых вскоре присоединился отец Луиса, очарованный их музыкой. Закончили они свой второй день в стране орла и змеи ужином в местном ресторане на лоне природы, с открывающимся живописным видом на Мехико, где под музыку все тех же вездесущих мариачи пробовали блюда пикантной мексиканской кухни, которая понравилась Луису много больше мексиканской архитектуры.

С рассветом Луис с родителями отправились в древний индейский город Теотиуакан, один из самых крупных и загадочных городов индейцев Мезоамерики. Например, до сих пор неизвестно, какой именно народ построил Теотиуакан, который был крупнейшим во всем Новом свете городом в 200–600 гг. н. э., а в конце 1 тысячелетия остался покинутым своими загадочными строителями, как и города майя в Южной Мексике и Гватемале. Теотиуакан, однако, не имел к майя никакого отношения, и скорее его можно было связать с древними ольмеками, их предшественниками, принесшими развитую цивилизацию в Мезоамерику. Когда ацтеки обнаружили величественные руины, они назвали город Теотиуакан – «место, где рождаются боги».

Теотиуакан действительно был потрясающим местом, вполне заслужившим такое название – прямые улицы, огромные величественные пирамиды, украшенные резьбой и фресками – и все это на фоне прекрасных мексиканских пейзажей! Луису не хотелось покидать этот город. Он бродил по четырехкилометровому Проспекту Мертвых, связывающему Пирамиду Солнца и Пирамиду Луны в разных концах огромного мертвого города, и погружался в атмосферу древности, окутывавшую это место подобно плотному туману. В Теотиуакане невозможно было поверить в то, что где-то в нескольких километрах отсюда ездят машины и поезда, а одетые в пиджаки и костюмы мужчины снуют по улицам современных мегаполисов. Здесь все было совсем по-другому, и Луису казалось, что вот-вот из-за ближайшей пирамиды выйдет пышная процессия индейского вождя – и все люди там будут украшены птичьими перьями и драго-ценностями…Это было нечто большее, чем просто работа его воображения – Теотиуакан действительно казался не мертвым городом, а застывшим в ожидании, словно спящим…И ждущим пробуждения – но пробуждения кого? Древних индейских богов? Внезапно Луису в голову пришла мысль, что Теотиуакану больше подошло бы другое название – «Место, где боги спят».

А в следующее мгновение Луис набрел на храм Пернатого Змея – Кецалькоатля – одного из самых почитаемых индейских богов. Святилище Кецалькоатля было также выстроено в форме пирамиды, но, в отличие от пирамид Солнца и Луны, основание его было украшено барельефами, среди которых были изображения самого божества. Луис пристально вгляделся в оперенную змеиную голову, вырезанную на камне, и в ее чертах ему привиделся Йиг – Изумрудная Кобра из его сна. А что, подумал Луис, вполне возможно, что Йиг – самый древний змеиный бог, которому поклонялись индейские племена в незапамятной древности, а культ Кецалькоатля, который исповедовали ацтеки и майя, произошел от культа Йига…А может, Йиг был просто архетипом и прообразом всех змеиных богов, и каждому представлялся в разном обличье. Луис видел Йига Изумрудной Коброй, а загадочные строители Теотиуакана – Пернатым Змеем, но за обоими этими божествами скрывался один образ, одно волшебное существо.

После Теотиуакана была Тула – столица воинственных тольтеков, предшественников ацтеков, практиковавших человеческие жертвоприношения. Этот город впечатлил Луиса намного меньше, чем Теотиуакан. Возможно, дело было в том, что город просто хуже сохранился, и был меньше по размерам. Однако Луису казалось, что причина в ином – город тольтеков словно дышал агрессией и злобой, которых совсем не было в Теотиуакане. Пятиметровые каменные изваяния воинов и колонны, которые должны были поддерживать перекрытия городских сооружений – смотрелись на редкость однообразно, и в них ощущался милитаристский дух, который был глубоко чужд Луису. Возле пирамиды Утренней звезды – также храма Кецалькоатля – Луис задержался подольше. У входа здесь сохранились внушительные каменные статуи змей, а также фриз с изображением ягуаров и пожирающих человеческие сердца орлов. Вот от кого ацтеки позаимствовали свои кровавые обычаи! Но Луис не мог понять одного – ведь эти индейцы, тольтеки, также поклонялись Йигу-Кецалькоатлю, как и майя, и строители Теотиуакана. Почему же они утратили мудрость и тягу к познанию, а также стремление к гармонии и красоте, свойственные майя и теотиуаканцам? Почему тольтеки заболели «болезнью войны», и почему превратили древние прекрасные ритуалы обновления и плодородия в кровавые человеческие жертвоприношения? За всем этим крылась какая-то тайна, возможно, связанная с тем, что и майя и теотиуаканцы покидали свои города…А на смену им приходили жестокие тольтеки, а вслед за ними и ацтеки, перенявшие их обычаи. Возможно, что Йиг наказал ацтеков и тольтеков за искажение принципов его учения, наслав на них испанцев-конкистадоров? Эта мысль показалась чрезвычайно привлекательной пятнадцатилетнему Луису с его подростковым пылким воображением. А может быть, майя и древние ольмеки и теотиуаканцы уже сделали все, что считали нужным, на земле Мезоамерики, и перешли в некое иное измерение, где теперь ищут новые знания и создают новую красоту? А после их ухода начался упадок индейских цивилизаций Мексики, начавшийся тольтеками и завершившийся приходом Эрнана Кортеса и его жаждущих золота конкистадоров.

Наконец, семья Луиса отправилась в Паленке, через Оахаку и Монте Альбан. Из окна автобуса Луис мог наблюдать типичные для Мексики пейзажи – поросшие редкой растительностью прерии, холмы и горы, скрытые туманной дымкой (например, знаменитый вулкан Попокатепетль – «Дымящийся Холм»), а порой и пустыни, заросшие голубой агавой и кактусами. По мере приближения к Оахаке, пейзаж менялся – становился более лесистым и гористым, здесь влажная сельва постепенно брала верх над сухой прерией. Оахака сама по себе была довольно интересным регионом в Мексике – здесь проживает около 50 % индейцев Мексики, наиболее распространены миштеки и сапотеки. Соответственно, Оахака оказалась вся словно пронизана индейским духом – здесь был центр народных промыслов Мексики, и с улиц городов Оахаки, среди пальм и кипарисов, на Луиса глядели разноцветные ковры и керамические изделия. В Оахаке Луис впервые пожалел, что слишком мал и не знает испанского языка, а то мог бы свободно общаться с индейцами Оахаки, как делала его мать-лингвист.

Неподалеку от Оахаки располагался Монте-Альбан – древний город сапотеков, основанный примерно в 500 г. до н. э. Раскинувшийся на возведенных сапотеками террасах и насыпях на склоне горы в окружении буйной растительности, Монте-Альбан производил потрясающее впечатление. Недаром миштеки нарекли этот город сапотеков Зеленой горой. Ныне, однако, гора эта носит имя испанского конкистадора. Монте-Альбан, с его пирамидами, дворцами, обсерваторией и амфитеатром, утопающими в зелени, значительно больше напоминал загадочное место из сна Луиса, чем расположенные среди прерий и равнин Тула и Теотиуакан. Но все же, это был еще не Паленке, и не здесь ждал его Йиг. А потому Луис окинул прощальным взглядом живописные террасы Монте-Альба-на, и вернулся в автобус, чтобы отправиться в Чиапас – самый южный штат Мексики, на границе с Гватемалой. Именно в Чиапасе находился финальный пункт назначения, основная цель путешествия Луиса – загадочный город Паленке, затерянный среди джунглей. На посещении Паленке Луис настоял отдельно – родители хотели ограничиться Оахакой, а затем ехать сразу через Табаско на полуостров Юкатан, который также хранил множество древностей майя, и уже с Юкатана лететь обратно в Канаду. Однако Луису был важен именно Паленке, а потому они решили сперва завернуть в Чиапас.