Читать книгу Вселенная Россия - Александр Шахматов - Страница 4

Чем дальше улетал от семейного очага, тем грустнее становилось на душе, ведь это был мой первый физический отрыв от родных. Громадный самолет сделал две остановки: одну в Фиджи, а другую на Гавайях, и благополучно приземлился в городе Сан-Франциско, штат Калифорния. Встретил меня друг детства моего отца, с офицерской выправкой, и повез в гостиницу. Было утро, и город еще не освободился от традиционного тумана, но уже можно было заметить уникальные строения и расположение города. Внимательный Леонид Петрович по дороге рассказывал о большой русской колонии, о том, что здесь десять православных храмов и великолепный собор, который был только что возведен. Большой Русский культурный центр, русские дома для престарелых, школы, даже русский оперный театр, ну и, конечно, множество русских ресторанов и магазинов. Слушая дорогого гида у меня возникло такое ощущение, что я прилетел в русский город! Ну вот, подъехали к месту назначения, Леонид Петрович говорит: «Отдыхайте, а после обеда придут организаторы гастролей и журналисты», и сам ушел. Гостиница была очень приятная, быстро устроился и прилег отдохнуть. Но не тут-то было, загремели телефонные звонки. Оказалось, что здесь проживает около 80% русских из Китая, а это значит опять встречи, угощения, разговоры… Хотя это утомительно, но я с удовольствием в этом участвую, зная насколько это важно для духовной связи нашему рассеянному народу на Земле. Но и, конечно, не забывал, что главная цель моей поездки – это карьера и изучение быта разных стран. Не успел отдохнуть, как уже пришли деловые люди и начали меня знакомить с намеченной программой. Первым делом они сообщили, что на первый концерт уже билеты распроданы и если я не против, то они готовы организовать второй? Вскоре подошла и пианистка-аккомпаниатор, затем пообщался с журналистами, а тут уже подходило время знакомства с деятелями культуры и залом, в котором я буду петь. Несмотря на то что полет продолжался 20 часов, от возбуждения не ощущалось усталости, да и молодость давала о себе знать. День был на редкость солнечный, туман покорился солнцу и уступил ему место, так что я мог рассматривать холмистые улицы, знаменитый мост «Золотые ворота» и большущий сад-парк, разделяющий город с одного конца до другого. Замечательный оперный театр, концертный зал – резиденция симфонического оркестра, да и весь город, маленький и красивый, были как будто на ладони. Понадобилось всего лишь два часа, чтобы его объехать. Первое впечатление было восторженное. Видно было, что город культурный. И, конечно, меня совсем покорил Китай-город, тут уж у меня не было слов! Состоялась встреча с интересными и талантливыми соотечественниками, прошли часть программы с концертмейстером и где-то около 10 часов вечера я вернулся в гостиницу и спал эту ночь как мертвый. Утром проснулся, посмотрел на часы – показывают шесть часов. Думаю, что же это такое? Окна в комнате закрыты шторами и было темно. Неужели спал целые сутки? Потом вспомнил, что забыл перевести часы с австралийского времени. Соскочил, раскрыл окно и сразу увидел городскую башню, на которой часы показывали уже 10 часов утра. Быстро собрался и бегом в храм, нельзя нарушать традицию на новом месте – надо помолиться Богу в русском православном храме, прежде чем начать служить искусству и народу!

Величавый православный собор был переполнен, служил сам архиерей, пел большой хор, захватывая душу. Что особенно было удивительно для нашего времени – большое количество детей и молодежи, все опрятно одетые, девочки в платочках. Закончилась литургия, владыка произнес пропитанную любовью и тревогой за будущее человечества проповедь и пригласил всех на трапезу. А мне так захотелось поехать на природу, по-настоящему отдохнуть телом. Отказался от любезных приглашений и с новой знакомой Сашей из аристократической русской семьи уехал из города. Отъехали километров десять от города и видим яркий указатель на Русскую речку, видимо, милая девушка чувствовала, что меня больше всего интересуют именно те места, где проявлялась русскость. Времени уже было два часа дня, а мы еще ничего не ели, попросил Сашу заехать в ресторан. Зашли в ресторан, нас сразу вежливо пригласили за стол. И первое, что я заметил на стенах – это бело-желто-черный русский флаг, портреты русских адмиралов и полководцев и другую национальную символику царской России, что, естественно, меня приятно удивило. Стали читать меню. И тут тоже предлагаются разные русские закуски. Подошла средних лет женщина, чтобы принять у нас заказ, я ее спросил: «Кто хозяин?» Она ответила: «Да мы с мужем». «Так вы русские?» – уже воскликнул я. «Нет», спокойно ответила хозяйка. «Так почему же тогда у вас русская пища и украшение на стенах?» «Да потому, что мы очень любим русский народ за то, что они нам помогли создать независимое государство – США. Русский царь – единственный, кто поддержал и отправил Российский флот к берегам Северной Америки, посмотрите вон на стене карта», заключила она. Тем временем уж подали борщ, так что душу захватывающий разговор пришлось прервать. С удовольствием вкусили русской пищи, и я внимательно стал рассматривать карту. Действительно, в этих местах жили русские и много сделали для основания американского государства. Все эти места являются заповедниками. Удивительно, почему сейчас теперешние правители США делают все, чтобы великая держава – Россия – распалась на мелкие республики? «Да, много странного и злого в мире…», подумал я, и мы вышли из ресторана. Погуляв по берегу русской реки и с гордостью полюбовавшись на русскую крепость Форт-Росс, сели в автомобиль и вернулись в уже потемневший город. Договорились встречать вместе Новый Новый. Я поблагодарил милую русскую девушку, и мы расстались. Так окончился мой второй, в русском духе, день в Сан-Франциско. В этот вечер я отключил телефонную связь в своей комнате, чересчур уж много впечатлений за короткое время. На следующий день прорепетировал всю программу концерта, пианистка была чуткая, чувствовала композитора и меня. Вечером директор оперного театра пригласил послушать оперу «Борис Годунов» со знаменитым басом Николаем Гяуровым. Для меня, молодого певца, было большим событием слушать болгарского певца. Тем более что я уже сам начал петь Бориса. Постановка была на высоком уровне, замечательно пел хор. Хотя некоторые солисты были слабые, как в вокальном, так и драматическом смысле, да и режиссер не совсем понимал Мусоргского, местами оркестр играл очень громко, но мне было приятно, что это русская опера и на русском языке. Русская музыка продолжает радовать Вселенную!

«С Новым годом! С новым счастьем!» – раздаются пожелания в большом Русском культурном центре туманно-солнечного города Сан-Франциско, где собрались более тысячи русских людей трех поколений, где самые преданные дети матушки России торжественно в родном русском духе встречают Новый Год на чужбине. Прекрасный зал разукрашен, первоклассный оркестр художественно играет родные мелодии, вальсы, танго, фокстроты, коробушки и нареченьки. Все одеты в строго вечернее – сударыни с прическами, в красивых длинных платьях, судари в темных костюмах с бабочками. Унесло меня сразу в далекие и близкие сердцу пушкинские времена, когда Онегин и Ленский приехали на бал в дом Лариных. А так как я очень люблю танцевать, то мы с красавицей Сашей не пропускали ни одного танца. Милая девушка не успевала мне представлять: вот это граф Аполлон Соллогуб, а это поэтесса Ольга Скопеченко, а вон там бас Виктор Примо, а вот вошел и известный пианист Владимир Плешаков, экономист-публицист Володя Беляев. Со всеми меня знакомили, некоторые были удивлены, увидев меня, потому что, видя мои афиши, все думали, что я уже средних лет, а тут оказывается совсем молодой человек. В этот вечер как – все были особенно добры и внимательны, почти что все приглашали меня на рождественские дни к себе домой. Веселье продолжалось до рассвета. А после, ввиду того что это была последняя неделя поста и, что скрывать, грехов поднакопилось, я решил за это время посетить все православные храмы и монастыри города и окрестностей. Меня любезно согласился повозить человек, которого все называли живой и ходячей энциклопедией – Борис Михайлович Коновалов. Он мне не только все показал, но и рассказал столько о России, Китае и Америках, что мне хватит материала на несколько книг!

И вот наступают святые дни Рождества Христова! Торжествуют православные люди по всей Вселенной. Все храмы переполнены молящимися, а в соборе собралось столько народа, что полиция вынуждена была перекрыть улицу. Мне показалось, что было около трех тысяч человек. Для меня впервые встречать праздники вдали от родных было нелегко, но помогло общее ликование русских на американской земле. Разговляться меня пригласила многочисленная и патриархальная семья Ильиных – это в доме Сашиной бабушки. Дружное семейство напомнило мне о нашей семье.

Тем временем до концерта уже оставалось несколько дней. Отказался от всех приглашений и ухаживаний, стал серьезно готовиться к первому выступлению в США. Приезжали русские из окружающих городов, за несколько дней до концерта приехал и дружок моего отца, Илья Иванович Яковлев из Лос Анджелеса, словом, событие предстояло знаменательное не только для меня, но и Русского мира. Как сказал Леонид Петрович Бенхин, такого рода событие в городе Сан-Франциско второе, первое было, когда Николай Гедда давал благотворительный концерт на построение собора. Это меня еще больше заставляло ответственно провести выступление. И вот день концерта! Погода хорошая, утром проверил голос – звучит. Это самое главное, от этого поднимается и настроение. Заранее приехал в концертный зал, чтобы спеть несколько песен, распеться и проверить еще раз зал. А потом отключился от всех и вся до самого выхода на сцену. Распорядитель зала и сцены сообщил мне, что публики тьма-тьмущая! От чего радостно и волнительно.

Первый звонок. Начинаю делать легкую гимнастику, снимая напряжение всех мускулов, несколько глубоких вдохов и приседание на стул. Второй звонок, полная тишина, закрытые глаз, в голове идет просмотр первых произведений программы. Вот и последний звонок, встал, перекрестился и к выходу на сцену. Вышел на сцену, и я больше не Александр Шахматов, а певец в мире, где даны ему слова и музыка, чтобы он исполнил их так, как просят его композиторы и либреттисты, то, что от него и ожидают уважаемые слушатели. И вот пианист играет волшебные ноты Глинки, и певец запел «Уймитесь волнения страсти», сдержанным звуком, не полным голосом, на чем и основывается любое произведение. По окончании – аплодисменты, и здесь певец уже знает, как он спел. Дошло время до самого ответственного произведения – монолога Бориса «Достиг я высшей власти…», и в самый драматический момент, когда я набрал глубокое дыхание лопнул ремень, и мне нужно было незаметно поддерживать его рукой и продолжать петь. Когда я закончил и начал раскланиваться, ремень оказался в руке, многие решили, что так нужно, а те, кто заметил неловкое положение, еще больше аплодировали. И вот последний номер, когда я уже распелся и успокоился, вошел в роль исполнителя, пора отдать все, как благодарность всем. Публика приняла залетного певца хорошо. Пришлось спеть еще несколько русских романсов и песен. Ощущались усталость и радость, ведь так тяжело для певца пускать «первую ласточку». Много было благодарности и цветов, особенно от своих, русских! После в Русском центре был банкет. Сразу после концерта позвонил родным в Австралию. Дорогой Илья Иванович был очень счастлив, что сынок его дружка Васи имел незаурядный успех. Он мне сразу же доложил, что концерт в Лос-Анджелесе уже объявили и что в Голливуде не такая большая русская колония, как в Сан-Франциско, но есть гарантия, что все они будут на моем концерте.

Побывал на русском кладбище, поклонился всем прекрасным и великим русским людям, ушедшим в иной мир на чужбине, особенно углубились мои мысли около могилы неповторимого и непобедимого молодого русского боксера Андрея Шиляева, которого убили за то, что он служил только России и его не смогли купить.

Ввиду того что следующее мое выступление не скоро, меня пригласили посмотреть, как живут русские фермеры в штате Орегон, это где-то десять часов езды на поезде. На что я охотно согласился. Собрался и сел на дневной поезд, чтобы полюбоваться природой западной части Америки. Поезд чистый, удобный и совсем не заполнен, видимо американцы больше ездят на автомобилях. Встретил меня бородатый великан Петр Калугин, с открытым лицом и душой, и на большом грузовике повез меня в русские деревушки. И вот заезжаем в поселение, на главной улице стоит церковь, окрашена в золотой и голубой цвета, с высоким крестом, домики разного стиля и построения, по улицам бегают, играют дети в красочных русских рубашках-косоворотках, девчушки в сарафанах, в платочках и все как один краснощекие, здоровые! После современного оформления нашего, так называемого цивилизованного, мира все народы казалось сказкой. По русскому обычаю сразу пошли помолиться в храм, познакомились с кротким батюшкой и отправились на ужин в дом Петра. Там уже хозяюшка с невестками постарались, приготовили такой стол с разными домашними закусками, что глаза разбегались. Петр Алексеевич прочел «Отче наш», и мы удобно расселись на самодельные стулья. Появилась и бражка, хозяин промолвил, что это специально для редких гостей. Закусили и выпили в меру и стали уже по-братски разговаривать. Петр сказал, что они тоже из Китая, затем попали в Бразилию, где жили своей жизнью и занимались сельским хозяйством. Дожили уже до того, что все стали родственниками, то есть уже не за кого было выдавать дочерей, вот и решили просить американское правительство, чтобы нас приняли и дали в аренду землю. И наши русские в Турции тоже были в таком же положении, и они тоже приехали сюда, вот так все и съехались сюда. «И слава Богу, живем неплохо», добавила милая хозяюшка. Через некоторое время вбегает одна из дочерей и докладывает – «Батенька, баня скоро будет готова!» Меня домашняя пища и интересный разговор уже унесли в необъяснимое царство, а тут еще и баня! Пошли с добродушным хозяином попариться и смыть загрязненные осадки эфира, которые все больше и больше захватывают планету. «Банька, так банька, подумал я, все чисто, на месте, по-хозяйски». Сели в предбаннике, выпили квасу и пошли. Я, как неопытный парильщик, через час уже выскочил, как пробка, из раскаленной до предела бани и ходу. Побыл некоторое время на улице на свежем воздухе и зашел в дом. Милая Ксения Федоровна сразу дала мне какого-то сока, я так упарился, что даже не ощущал вкуса, и уложила в постель, и больше ничего я не помню. Утром встали, а стол уже опять накрыт, все свежее и вкусное, а тут еще после вчерашней еды не можешь прийти в себя. За завтраком Петр говорит: «Саня, хочешь со мной завтра поехать на Аляску?» «Как так, на Аляску?» – спросил я. «Очень просто, ответил хозяин, там тоже живет много наших русских и уже начинается сезон охоты». Тут он меня поставил в такое положение, что я не знал, что и делать. А так как до концерта было еще две недели, то я решил рискнуть и согласился. Весь день Петр Алексеевич знакомил меня с поселенцами и хозяйством. Огороды и участки с фруктовыми деревьями были все ухожены. Все приспособлено для орошения. А какие овощи и фрукты! Да, вот что значит, когда есть хозяин! И я подумал о своем русском народе на родной земле в России. Чуть заря мы на легковой машине выехали по направлению города Сиэтла, где тоже проживает много русских, и Петр уже предупредил их, что мимо будет провозить знатного гостя, как он меня всем представлял, и чтобы они готовили встречу в Русском культурном центре, переполошил всех. Через час уже заехали в красивый город Сиэтл, и мне показалось, что мы оказались в ботаническом саду – столько всюду зеленых деревьев и разных цветов! Действительно, почти что вся община собралась посмотреть, а может и послушать залетного певца из далекой Австралии. И это, несмотря на то что было еще раннее утро, что меня удивило сначала, а потом я подумал – ведь соскучились русские души по русской песне, да еще и в исполнении русского певца, а не русскоговорящего иностранца с коммерческим подходом. Пообщались несколько часов и, конечно, опять вкусили русской пищи, потом стали собираться в путь – нам предстояло еще ехать четыре часа до границы, а затем – на ночлег в канадский город Ванкувер. Хотя люди стеснялись, да и воспитание не позволяло попросить меня спеть, но такой теплый прием и их внимание заставили меня спеть несколько русских песен. Распрощались, проезжая около православного русского собора, перекрестились и выехали на ровную дорогу. Пока мы ехали по красивым живописным местам, наслаждаясь природой, председатель Русского центра Сиэтла позвонил председателю Русского центра города Ванкувера и сообщил, что едут, встречайте.

Подъехали к границе, пограничник посмотрел на нас в окно автомобиля, отдал честь и сказал «Проезжайте», а я уже был готов представить паспорт. И так мы заехали на территорию, где тысячи озер, великолепные горы, здоровый растительный и животный мир! Решили остановиться в гостинице, так как русские угощения набавили вес молодому певцу. Но от встречи с соотечественниками я не отказался, потому что в этом была главная цель поездки. Расположились в номерах гостиницы, часок вздремнули, и, как по заказу, телефонный звонок, приятный голос приветствует нас с прибытием. А мы не в курсе дела, кто и как узнал о нашем приезде. Ну, конечно, телефонная связь сработала – это был председатель Русского центра г. Ванкувера Николай Лозовский. Он сказал, что ему уже сообщили. «Вот это да, подумал я, мир маленький». Вскоре за нами подъехала машина, и мы оказались опять среди земляков. Здесь, видимо, организационный аппарат первоклассный, они встретили нас не только всей общиной, но и хором с оркестром. Проявили все свое внимание и гостеприимство. А когда хор запел про Кудеяра «Господу Богу помолимся», то я не вытерпел и из зала запел «Жило двенадцать разбойников…». Все было так естественно, что даже трудно описать. До полуночи по-русски общались. Возвращаясь в гостиницу, я говорю Петру: «Ну, если меня ждет то же самое на Аляске, то я буду похож не на певца, а на японского борца сумо». Но на душе было радостно. Вставать утром не торопились, так как до отлета в порт Хоммер оставалось много времени. Был Крещенский день и уже прозвенели колокола православного русского храма. Так захотелось помолиться во храме! Быстро помылись, надели русские рубашки и пошли в храм на торжественную литургию в день Крещения Господня. Храм небольшой, но очень хорошо расписанный, старенький батюшка задушевно произносил возгласы, дружно пел маленький хор. По окончании Богослужения батюшка окропил нас святой водой и благословил в дорогу. Вылетели на маленьком самолете мест на двадцать пять и через несколько часов приземлились уже в порту. Встретили нас здоровые ребята с маленькими бородками, в красочных рубашках с поясами, и повезли в городок Новониколаевск. Дорога была примитивная, если был бы дождь, то наверняка бы застряли. Но, хотя и с пылью, все же благополучно доехали. Въезжая в городок, я не поверил своим глазам, мне показалось, что я где-то на Руси – всюду были русские дети, юноши, взрослые и все одеты в национальные одежды. «Боже мой, подумал я, неужели это возможно в наше не традиационное время, когда многие народы уже стесняются надевать родные одежды»? Да и постройки тоже были в русском стиле – деревянные дома с резьбой на окнах и дверях, в центре поселения чудесный храм. Пригласил меня заехать к себе священник Кондрат Фефелов, несмотря на то что у него своих душ-то было больше десяти. А у Петра здесь семей десять родственников, так что он оставил меня в надежных руках и ушел. Ему нужно было приготовить все к охоте. Матушка Ирина начала хлопотать с доченьками об ужине, а мы, мужской род, удобно расположились на скамеечке под деревом, и началось еще одно открытие для меня. Батюшка начал рассказывать о тех временах, когда они еще жили в Китае.

Начал с того, как их отцы и деды ходили охотиться на тигров и как одному из них тигр сорвал кожу с пол-лица лапой. И как они в китайскую культурную революцию, рискуя жизнью, добирались до границы и затем уезжали в разные страны белого света. Большинство его родичей попало в южноамериканские страны – в основном в Аргентину. Там сеяли хлеб, сажали огороды, держали домашних животных – словом, жили независимой жизнью и снабжали продуктами аргентинцев. А где-то в шестидесятые годы переехали в США. «Народ наш трудолюбивый, любит землю, знает, как на ней без ущерба работать, вот и вымолили у американского правительства участок земли и сами построили вот этот городок», с достоинством сказал отец Кондрат. «Всё делали своими руками, без инженеров и архитекторов. Сначала была деревушка, а теперь уж настоящий город, есть школа, магазины и библиотека, и уже американцы стали селиться у нас. Приедут посмотреть и не хотят уезжать. Открыли здесь верфи и естественным способом, без современной техники, строим катера для рыбной ловли. Уже много заказов, только спина иногда побаливает. Вот скоро придет сезон на рыбу, и мы, все мужики, уйдем далеко в океан на своих катерах рыбачить. Забрасываем такие длинные сети, аж километр! Ловим тоннами и сдаем прямо на японский пароход-фабрику, где сразу и делают консервы. Мы на наши катера ставим самые сильные моторы от „Роллс-Ройса“, сильные и выносливые, а то, бывает, поднимется буря и начнет бросать так, что на слабеньком-то моторе не спасешься. Бывало, наши ребята уходили под воду навсегда. Сейчас вот мужики уже готовятся к сезону охоты. Вот так, слава Богу, и живем». «А какое у вас ощущение, батюшка, жить на этой земле?» – спросил я. «А мы живем здесь как на родной земле, не признаем все эти шахеры – махеры, купи – продай, ведь это русская земля, вот и чувствуем мы себя как дома! Да поезжайте и посмотрите: везде следы наших предков, сколько одних только православных храмов стоит. Даже эскимосы православные стали. Так что нет, мы родного ничего не предаем!»

На этом месте и оборвалась наша беседа, раздался нежный голос старшей доченьки: «Добро пожаловать, стол готов!» Девушки торопились еще и потому, что у них вечером будет девичник – одна из дочерей собралась замуж, и сегодня подружки будут ее оплакивать, провожать в самостоятельный семейный путь. Вся пища была рыбная, постная, так как была среда. Но такая разнообразная и вкусная, что пост, наверное, покажется масленицей. Тихо, без разговоров закусили, и я вышел погулять по улицам городка. Долго гулял по русскому поселению и наслаждался тем, как люди могут жить в гармонии с природой. Я видел, как дети искренне веселятся, их чистые и громкие голоса звенели, как колокольчики, напоминая мне, человеку из цивилизации о том, что такое жизнь не в разрез с матушкой – природой, что такое семейные устои, как нужно беречь свое национальное достояние и как благодарить Бога за все, что Он нам дал для того, чтобы мы были достойными людьми. Тем временем уже вечерело, и пора было возвращаться в уютный дом батюшки. Да и мне очень хотелось увидеть, как будет проходить девичник, ведь мы, городской народ, уже все обряды позабыли. Вернулся как раз в тот момент, когда девушки с косичками в красивых сарафанах, платьях сидели вокруг стола и пели печальные старинные русские песни. Так захватило душу, что я прослезился.

Утром пришел Петр и сказал, что все уже готово для охоты на лося. Через несколько часов выезжаем. Пригласил меня, но я отказался: во-первых, время на исходе, пора лететь в Лос Анджелес, да и не могу видеть, когда убивают животных. Достаточно убийств на городских улицах и по телевидению. Распрощались, как братья родные, и он уехал. Смотрел я ему вслед и думал, какие еще есть люди на земле!

А так как прямого рейса в Калифорнию не было, то меня молодой Васек на маленьком автобусе повез в центральный город Аляски Анкоридж. Чем дальше мы въезжали в глубь Аляски, тем больше было снега. Вокруг была живописная картина! То громадный лось выйдет на дорогу и стоит как хозяин, не боясь машин, то белый горный козел при виде незнакомых существ поднимется на задние ноги и готов к защите себя и стоящих около него членов семейства, а в одном месте даже мишка-медведь дал о себе знать – заорал на все раздолье. Подъехали к аэропорту вовремя и сразу на посадку. Поднялся самолет в небо, я из окна еще раз посмотрел на холодный уголок земли и заснул до тех пор, пока уже не стали приземляться на теплую землю. Чуть ли не из морозильника прямо в баню! В Лос-Анджелесе меня уже поджидал взволнованный Илья Иванович, так как от меня неделю не было ни слуху ни духу. По дороге из аэропорта он мне уже кое-что рассказал о городе, о русской колонии и предупредил, что здесь много красивых девчат, чтобы я был осторожен, а то карьера полетит в никуда. Словом, я сразу ощутил, что дружок моего отца по-отцовски настроился меня опекать. В доме нас уже ждали милая Ираида Деонисовна и дочери Варя и Оля. Познакомились, поговорили, а я очень захотел спать, но признаться было неудобно: что подумают барышни. Но догадливая Варя сказала: «Пора спать – Саша устал и завтра ему предстоит большой день встреч». Ночь спал плохо, две хозяйские собаки не давали спать, только задремлю, как вдруг лай, я уже готов был их выпустить незаметно на улицу, но воздержался, ведь только что познакомился с людьми. Больше намучился, чем отдохнул, но пора вставать, уже начались телефонные звонки. Позвонила замечательная русская пианистка-поэтесса Тамара Александровна Маслова и попросила, чтобы через час я был готов – она подъедет на машине. Илья Иванович тоже был весь в хлопотах, он особенно волновался, чтобы я хорошо спел, так как он уже похвастался, что приезжает певец, сын его друга детства и молодости. Да и сам Илья Иванович имел хороший голос – бас, любил хорошее пение.

Подъехала Тамара Александровна, и мы сразу поехали к концертмейстеру-пианисту Леониду Усачевскому, бывшему личному аккомпаниатору знаменитого Марио Ланца. Показал ему ноты, он говорит, что все это много раз играл, так что можно не беспокоиться. Прошли несколько вещей – действительно профессионал! Так что я успокоился. Поехали в зал, он оказался небольшой, но уютный, акустика тоже неплохая. В кассе сказали, что все билеты распроданы. Так что все было, как говорится, на колесах. Теперь мне нужно готовиться, чтобы не подкачать. А после перерыва голос уже заметно сел, надо заниматься по три часа каждый день, чтобы голос восстановить, был свободный звук. В Лос-Анджелесе много интересного: Голливуд, Диснейленд, знаменитости, звезды.., так что нелегко сконцентрироваться.

Итак, я оказался на том месте, где восходили и падали голливудские звезды, где совершенствовали свои таланты великие актеры в студии Константина Станиславского, где творил русскую музыку гений Сергей Рахманинов, откуда выходила и красивая, и дикая мода. Сам город Лос-Анджелес мне сразу не понравился – большой и расположенный как будто в яме, где скапливаются дым, пыль и другие яды и постоянно висят над обитателями. Знаменитые бульвары Голливуд и Сансет полностью разочаровали: такие грязные и ходят там такие странные типы, то дергаются, то что-то украдкой продают. Проезжая по улицам Голливуда опасно, я спрашиваю Олю: «Так где же живут голливудские звезды, богатые люди, которые нажимают кнопку и всё перед ними раскрывается?» А она мне отвечает: «Ты, видимо, чересчур много насмотрелся голливудских фильмов. Вот сейчас мы въедем в район Беверли-Хиллс, и ты увидишь, где и как они все живут». Подъехали, действительно, заехали как в другое королевство – улицы чистые, всё в зелени, дома один другого красивее и богаче, стоят самые дорогие машины, а людей не видно, что меня удивило. «Что же это такое? – снова спросил я девушку, все мертво, даже собак не видать, как на кладбище», что очень рассмешило Ольгу. «Да что ты, Александр Васильевич, сейчас в Америке нормальные люди по улицам и днем-то не ходят, не то что вечером, когда грабят, насилуют и убивают, а этот клочок земли охраняется круглые сутки, если мы сейчас остановимся, то к нам быстро подъедет полиция, а если автомобиль старенький и грязный, то и документы попросят». «Так, где же свобода и демократия?!» – воскликнул я, что Олю еще сильнее рассмешило. После такого открытия я ей говорю: «Поедем лучше на концерт знаменитого итальянского баса Цезаре Сиепи». Что и сделали. Певец был в ударе и пел очень хорошо, так что восстановил мое настроение, подорванное голливудским зрелищем. Вернулись домой поздно. Илья Иванович еще не спал, беспокоился, да и ждал, чтобы выпить за компанию чайку. Утром встали, а это был праздничный день, и пошли в храм. Была архиерейская служба, служил Владыка Антоний, пел хорошо хор, и красиво звучал бархатный голос – бас дьякона. После литургии познакомился с талантливым русским художником Никитой Поповым, который уже долгое время работает в Голливуде и даже снялся как актер в известном фильме «Русские идут» В нем оказалась казачья кровь, и он сразу пригласил меня поехать к нему на обед. Меня, как родного, встретила прекрасная русская женщина – мать Никиты Мария Евгеньевна. После вкусного угощения Никита мне начал рассказывать о жизни голливудских звезд, о закулисных делах, как делаются карьеры и как гибнут те, кто стоит на дороге мафиозных структур Голливуда. От него я и узнал о гибели знаменитой русской актрисы Наталии Вуд. Видимо, ее талант, а особенно ум, мешали некоторым режиссерам и финансовым тузам. Он мне и рассказал, как погубили знаменитого Марио Ланца.

Парень был талантливый и простой и не умел считать деньги, что естественно, ведь люди искусства не материалисты, а этим воспользовались так называемые бизнесмены-шакалы, и в итоге слава была, а жить семье было не на что. Он вынужден был пойти на компромиссы, темные и грязные сделки, а финал, к несчастью человечества, давно уже известен. Совсем молодым погиб талант, Богом данный.

Тем временем приближался мой разрекламированный концерт, и я углубился в подготовку программы. С концертмейстером у меня шло все удовлетворительно, несмотря на то что маэстро был уже немолодым, но школа и опыт все сглаживали. К концерту готовились многие, не только поклонники пения, но и разные организации. С честью потрудилась супруга австралийского генерального консула Пенни Барбар. Она пригласила весь дипломатический корпус – послов и дипломатов более сорока стран. А Илья Иванович возбудил и пригласил русскую колонию. Постаралась и Тамара Александровна, так как она известная пианистка, педагог и член правления филармонического общества города Лос-Анджелес. В день концерта Илья Иванович волновался больше меня, запоет то один романс, то другой, чтобы вызвать у меня своего рода ревность, что бывает со многими певцами, но мне было потешно, и я от души смеялся над дружочком отца. Варя и Оля тоже готовили платья и друг другу делали прически. Только спокойная мама любовалась дочурками и приговаривала: «Невесты, дело за женихами!» Я тоже приготовил фрак и ожидал, когда за мной подъедет автомобиль. Удивительно, собаки тоже вели себя достойно, но избегали со мной встреч, видимо, ощутили мое о них впечатление по ночам. Подъехала милая Тамара Александровна, и мы уехали. Около театра было уже большое скопление народа, так что пришлось незаметно через задние двери войти в артистическую и ждать последнего звонка. Через некоторое время пришел за кулисы и Илья Иванович с широкой улыбкой на лице и сообщил, что народу столько, что все не поместятся в зале. Открылся занавес, и я вышел на сцену. И первое, что я заметил, то, что все первые ряды были заняты женским полом, причем молодыми и красивыми девушками, что было удивительно, ведь это было то время, когда молодежь сходила с ума от Битлз, а тут оперный певец с классическим репертуаром. Спел несколько романсов Чайковского, прочувствовал слушателей и заслужил дружные аплодисменты. Голос стал распеваться перед самым сложным отделением, когда нужно петь оперные арии и отдать все вокальное и драматическое дарование. Благополучно провел и эту часть программы и перешел на русские романсы и песни. И приятно был удивлен, как тепло публика принимала русские произведения. Ведь в зале было большинство нерусских. Видимо, наши великие русские творцы, такие, как Федор Иванович Шаляпин, Сергей Васильевич Рахманинов и многие другие сделали свое дело – прославили русскую музыку и захватили души народов Мира. Спел несколько произведений на бис и простился с благодарной аудиторией. Больше всех успеху радовался, конечно, Илья Иванович. Да и по заслугам, он больше всех хлопотал и волновался. После концерта австралийский консул вместе с организаторами гастролей устроили банкет в шикарном мексиканском ресторане. Оля меня отвезла домой, где я освежился и переоделся. Около ресторана было много людей не приглашенных, но им нужно было только получить автограф. Внутри ресторана тоже было много людей, что меня стеснило, потому что по натуре я застенчив, да и от шума у меня начинает болеть голова. Но, как говорится, «взялся за гуж – так дюж!» Встретили меня консул с супругой, Тамара Александровна и Илья Иванович как официальные хозяева события.

Усадили меня на почетное место около секретаря штата Калифорния, мадам Марч Фонг Ею. Она еще одна землячка по китайской земле, и мы с ней заговорили по-китайски, что удивило присутствующих. С другой стороны сидела милая жена консула. Начались речи, поздравления, пожелания. Сначала, как хозяйка штата и города Лос-Анджелеса, выступила мадам Фонг Ею и вручила мне благодарственную грамоту за мой вклад в культурную жизнь западной части Америки. Затем сказал теплые слова австралийский генеральный консул. От русской колонии выступил с пламенной речью известный русский поэт Игорь Автамонов. Пришлось и мне ответить на добрые слова. Затем шампанское, закуски и танцы под первоклассный оркестр. Оркестр заиграл вальс и вышла первая пара – Илья Иванович со своей доченькой Варей, что было вполне заслуженно, ведь он достойно исполнял роль моего покровителя. Наступила и моя очередь танцевать, а я не знал, кого из милых дам-соседок пригласить первой, но выручил меня консул, пригласил землячку по Китаю, а я пошел танцевать с землячкой по Австралии – женой консула, милой Пенни. Словом, веселья и радости было много! У всех было хорошее настроение. Во время танца, когда мы кружились по гладко натертому полу, я заскользил и приземлился около столика, где сидело славное семейство Зайцевых – родители и маленькая девочка Наташа. Делать было нечего, сказал: «Добрый вечер!», чем заставил смеяться всех присутствующих. И кто бы мог подумать, что вот эта черноокая красавица – девочка Наташа в будущем станет моей женой! Пировали, гуляли и веселились до двух часов утра, уже иностранцы разошлись, а русские всё продолжали и не хотели расходиться. После голливудского прорыва у меня появилось много знакомых и поклонников, особенно женского пола. Бедному Илье Ивановичу доставалось больше всех, так как он всегда отвечал на телефонные звонки, как мой импресарио. Приглашали на звездные голливудские, так называемые парти-банкеты, после нескольких мне уже не хотелось принимать приглашения – чересчур много показного, наигранного в отношениях, разговоры только о деньгах, кто сколько имеет и как он их тратит, у всех деланные улыбки и ярко выраженная «карманная» дружба, то есть, если деньги имеешь, будем дружить. Красивые девушки, но большинство искусственно – то нос подрезан, то щечки подтянуты, то брови чужие, зубы вставленные… Словом, опасно влюбляться, еще влюбишься в красавицу, а при свете рассмотришь, так и обалдеешь. Было много приглашений и от мам по просьбе дочерей, на что Илья Иванович вставал на дыбы: «Придумали, своих две дочки!».

Ввиду того что следующий концерт был назначен в Мексике через несколько недель, то я решил воспользоваться свободным временем и позаниматься со знаменитым итальянским басом Джорджио Тоцци и поездить полюбоваться природой и другими городами. Красивая Вильхельмина согласилась любезно покатать меня. Посетили прославленный Диснейленд – интересно, но только на один раз, чересчур много техники, а главное, что коммерческий подход везде, куда ни сунься, давай доллар, даже в туалет. Любопытно было посмотреть на людей в городке Лас Вегас, какие-то они показались мне пустые – в смысле духовном, культурном. Постоянно шум на улицах, все до предела разукрашены, точнее размалеваны, и один разговор о игре в казино, и кто приехал срочно зарегистрировать брак.

Заехали и в городок Палм Спринг – своего рода большой дом для престарелых, конечно, самых богатых и прославленных, как Боб Хоп, Пеги Ли, Джими Стюарт… Условия первоклассные! Ведь в пустыне, где температура всегда высокая, на песке, посажено столько деревьев, много парков и искусственных озер. Но когда приехали в город Сан Диего, то оказались как в саду, и все построено в мексиканском стиле. Город культурный, есть оперный театр, симфонический оркестр, знаменитый зоологический парк, да и народ какой-то добрый, открытый и веселый. Наверно из-за того, что большинство населения мексиканцы – народ верующий и с традициями. Доехали и до грандиозного Гранд Каньон в штате Аризона, без сомнения – чудо природы, как будто большое пространство земли провалилось и заросло разными растениями. Такие красивые места! До «цивилизованного» засилия там жили индейцы со своими обычаями, но теперь это лишь место для туристов, делают деньги счет вымирания индейцев и природного богатства. Глядеть на эту красоту было печально. Повозила меня на автомобиле «мерседес» милая Вильхельмина по разным местам, и мы вернулись в Санта-Монику, на пляж отдохнуть и покупаться, да и было удобно, недалеко жил маэстро Джорджио Тоцци. Тем временем дорогой Илья Иванович был озабочен, куда это исчез певун Александрушка. Донимали его телефонные звонки, а он не знал, что им отвечать. И как он был рад, когда я объявился. Начал петь и приплясывать! Побыв еще несколько дней в добром семействе Яковлевых, я улетел в Мексику. Подлетая к столице, смотрю в окно и ничего не вижу: над городом столько дыма, что, кажется, все горит. И какое было удивление и облегчение, когда пилот благополучно приземлился. Населения в городе Мексико столько, сколько во всей Австралии. Хотя после Лос-Анджелеса не ощущалось сильного загрязнения. Я уже привык, что всюду меня встречали русские, а тут, к сожалению, их не было. В Мексике нет русской общины, лишь только отдельные лица. Но мексиканцы народ гостеприимный, душевный, так что встретили меня внимательно и поместили в роскошной гостинице. Уже вечером были репетиция и встреча с журналистами. Билеты на концерт были распроданы, зал великолепный, так что будь готов, Александр Васильевич. Назавтра показали мне город и вечером пригласили на концерт симфонического оркестра с русской программой – симфония Чайковского и второй концерт для фортепиано Рахманинова. Так что не совсем приходилось скучать. На следующий день решил погулять по городу. Посмотрел Исторический богатый музей. Удивительной архитектуры и красоты храмы. Было очень страшно видеть перенаселение города, всюду толпы, автомобили, лавочки, голодные дети, с протянутыми руками. Стало дурно и решил сесть на такси и поехать в Акапулько к морю, хоть подышать свежим воздухом. Через час перевалили гору и спустились прямо на ривьеру. И какой был контраст: с одной стороны, грязь, нищета, перенаселение, а с другой чистота, богатство и не видать людей на улицах. А когда я зашел в ресторан, то увидел, что все туристы и иностранцы хорошо одетые, с сигарами, на европейских машинах с водителями. У меня даже аппетит пропал, показалось мне все невероятно дико и несправедливо.

Концерт прошел хорошо, мексиканцы принимали от души, особенно когда спел несколько мексиканских песен. Получил приглашение на следующий год и полетел в Чикаго. В воздухе что-то произошло с одним мотором, и нас приземлили в городке Оустен, штат Техас. Город удивительный, весь в деревьях, зеленый, когда летели над ним, то домов и улиц не было видно, казалось, что летим над лесом. Поломка была серьезная, и нас всех разместили в гостинице до следующего дня. С другой стороны, мне повезло, смог ознакомиться еще с одним городом. Первое, что я заметил – выговор английского языка, совсем не похож на калифорнийский, вначале я ничего не понимал, что говорят, особенно когда повстречался с местными жителями. Народ простой и заметно трудолюбивый. И по разговору не очень-то любят вашингтонских властителей. Один фермер, когда узнал, что я русский певец, то специально повез меня показать свою ферму, даже оставлял у себя переночевать. Да что говорить, люди, которые не оторваны от природы, все одинаковы, будь это итальянец, русский или китаец… Только когда мы попадаем в оголтелые города, и нас втянут в политические игры, и привьют кредитную систему жизни, мы все становимся продажными и начинаем летать, как пустые воздушные шары, с попутным ветром то вправо, то влево. То коммунист-интернационалист, то демократ-международник, а если спросите меня, какая между ними разница, то отвечу никакой. Отблагодарил доброго американца и попросил отвезти меня в гостиницу. Спать мог долго, так как самолет вылетал только в одиннадцать часов утра. Да и нужно было нагнать потерянное для сна время с концертами и угощениями. Позвонил в Чикаго и заснул глубоким сном. В Чикаго я летел с удовольствием, потому что мне сообщили, что там есть православный храм, можно будет помолиться Богу. Встретили меня русские люди, чего я не ожидал, но, видимо, связь русских общин на американской земле тесна, и кто-то уже доложил о моих выступлениях на западном побережье. Сразу повезли меня в храм, чуяли мою жажду помолиться. Из разговора с земляками я узнал, что в Чикаго русская община небольшая, но очень дружная, то есть не делятся на группировки и не мешают друг другу жить. «Да и что делить, воскликнул Степан Андреевич, у нас, русских, одна обязанность – сохранить русскость на чужбине и сделать все, чтобы наш родной народ дома, в России, освободился от чужеземного ига». Помолились, приняли духовной пищи и поехали в гостиницу. Проезжали по центральным улицам, среди небоскребов с острыми углами и пирамидными крышами становилось жутко. И я подумал, неужели загонят все человечество в эти ящички-коробки? Ну вот и гостиница! Новые знакомые помогли устроиться и сказали: «Будьте готовы вечером для встречи с соотечественниками, которые уже Вас заждались». Одновременно подъехал и импресарио – американец итальянского происхождения и ознакомил меня с творческой программой. Назначен один концерт, выступление по телевидению и на радио и пресс-конференция. А тут подошла и аккомпаниатор, с которой сразу же в гостином зале устроили репетицию.

Будучи в городе Чикаго, мне очень хотелось послушать прославленный симфонический оркестр, тем более что дирижер один из самых талантливых, особенно в опере, Клавдио Абаддо. «Хотя билеты на весь сезон распроданы, но для Вас, маэстро, билеты всегда будут» – сказал импресарио. Уладив все вопросы я распрощался с пианисткой Сюзанной и импресарио Роберто. Решил отдохнуть, так как было время сиесты – послеобеденного отдыха, заразился этой хорошей традицией в Мексике. Но уснуть было нелегко, слышался постоянный шум моторов и гудков автомобилей, несмотря на то что я находился на десятом этаже. Прогресс. Встреча с земляками была душевная, специально был нанят большой зал, где все собрались. Были и князья, казаки, хор с солистами, для меня уже привычный русский прием. Милые женщины приготовили обильный стол, все были одеты как на праздник. Много было застольных речей и, конечно, слез. Русскому человеку на чужбине стоит только немножко выпить, то сразу покатятся слезы. Тем более что я находился среди тех людей, которые пережили Вторую Мировую войну, видели, как убивали родных, гнали голодных в плен, отрывали от родной земли. Меня полностью покорил старый казак в кубанской форме, с шашкой, так лихо плясал, что молодому не угнаться. А когда мне сказали, что ему под девяносто лет, то тут я не вытерпел и расцеловал его. Глядя на лихость старого казака, я убеждался в том, что наш народ непобедим, что Россия – это вечность, только нам нужно ценить богатство духа и достоинства русского народа, беречь духовное, культурное и научное наследие, преумножать его и с честью передавать грядущим поколениям – потомкам, чтобы они нас благодарили, а не проклинали. Не хотелось расставаться с добрыми земляками, но у меня тоже ответственность, как у певца перед Россией, я должен петь хорошо. Отблагодарив за внимание и заряд духа, я покинул зал. Назавтра послушал прекрасный концерт, познакомился с Клавдио Абаддо, дал свой концерт, провел все выступления и через несколько дней оставил город Чикаго. Теперь я приближался уже к самому прославленному городу – Нью-Йорку, где у меня была самая насыщенная программа на несколько недель. Летел я возбужденный, ведь там Метрополитен-опера, знаменитые концертные залы, где выступают все мировые таланты. Да там и самое большое скопление русских! Встретил меня на вид грозный, а изнутри добрейший человек, Николай Николаевич Высоковский. Сын губернатора Нижегородской губернии – в царские времена. Он и был председателем русского общества города Нью-Йорка, поэтому и встречали меня с хлебом и солью, по русскому обычаю. Что было удивлением для американцев, они не поняли, что это за толпа людей собралась в аэропорту и громко с хлебом встречают какого-то молодого человека. Николай Николаевич не разрешил мне остановиться в гостинице, сказал, что это будет оскорблением для нас, русских, и увез к себе домой. Встретила нас прямо на высоком крыльце чудесная женщина, уже седая, матушка Николая Николаевича – Зинаида Ивановна.

Концерты были объявлены в Алис Тали Холле – Линкольн Центра, в зале объединенных наций, в русских культурных центрах «Родина», «Отрада», «Наяк» и много других выступлений с оркестрами и хорами. Когда мне показали всю программу, то я ахнул, и спросил – «вы меня решили здесь задержать на полгода, милые люди? Ведь меня уже ждут занятия и выступления в Европе». «Ничего, справитесь, со смехом ответил импресарио, до нас уже дошли слухи о Ваших успехах на западе страны, ну вот мы и решили воспользоваться и постарались». Одним словом, уговорили, не стал ломать обширную программу. Соотечественники тоже приготовили свою программу. Особенно постарался Николай Николаевич. Уже назавтра устроил банкет в Русском доме, как приветствие от русской колонии. Собрались все знатные земляки. Для меня было радостью и честью познакомиться с такими людьми, как Вера Константиновна Романова, Александра Львовна Толстая, Игорь Сикорский, Борис Каверда, Сергей Зилотти, Сергей Жаров, атаман-профессор Федоров… Николай Николаевич, как адвокат и оратор, произнес незабываемую речь, у многих появились слезы, я сразу ощутил, насколько истомились русские души, при встрече друг с другом выливают все пережитое – и радостное, и печальное, к сожалению, чаще всего печальное, грустное, как им не хватает постоянного родного быта. На вид все материально обеспеченные, вроде жить да поживать, но нет, мы же русские, мое внутреннее чувство подсказывало мне, что мы не можем жить одним животом без душевного покоя, нам чудятся родные поля, реки, леса – русские просторы, где можно выпустить душу и она не затеряется. И вот эти русские изгнанники, чтоб не погибнуть на чужбине от скуки и не утомиться от надежды доживать свою жизнь на родной земле, всеми сердцами, телами держатся за русскость. Во всех речах была глубинная вера в Бога и в то, что распятая Россия воскреснет. Внимательно слушая всех, я был счастлив и благодарен Господу, что на моем жизненном пути я вижу и слышу таких людей – непродажных, с русским благородством и достоинством. А когда запели жаровцы-казаки, то это было что-то невероятное, что-то необъяснимое. Казалось, что мы где-то на Дону, Кубани, вокруг пасутся кони, тянутся степи, вдали зеленеют и белеют березы. Я, молодой человек, не родившейся на Руси, впитывал в себя все это и знал, что это мне пригодится в жизни, что и было доказано позднее, когда я впервые ступил на русскую землю. Я так был тронут вниманием и теплым приемом, что не мог найти тех слов, чтобы выразить благодарность. Да и нужны ли нам слова в такой момент? Родные чувства говорили за меня. Долго торжествовали и долго не расставались. Как всюду, на новом месте первую ночь я не мог спать, да еще после такой эмоциональной встречи, но утром слышу, как добрая Зинаида Ивановна тихо просит внука не шуметь, объясняя ему, что у них дорогой гость и он еще спит. Николая Николаевича уже не было, не спавши уехал на свою текстильную фабрику. И когда я сел за стол, то замер, Зинаида Ивановна начала мне рассказывать свою жизнь и захватила меня умением рассказывать о тяжелой пройденной жизни.

Она мне рассказала о чуде, случившемся с её мужем в России, который, тоже Николай Николаевич, будучи заботливым хозяином, часто разъезжал по губернии, чтобы знать, как живут крестьяне, нет ли житейских проблем и не нужна ли помощь. И вот, однажды зимой переезжал он из деревни в деревню на тройке лошадей, запряженных в сани, и поднялась метель – ничего не видать. Лошади сбились с дороги и кучер не знает, куда ехать, а холод невыносимый, и уже стали они приходить в отчаяние, что всё – конец, замерзнем! Начали молить Николу Чудотворца о помощи, спасении, и вдруг кони остановились. Смотрят, сидит старенький седой старичок. Николай Николаевич соскочил с саней и подбежал к старику, укрыл его шубой и на руках понес в сани. Стали расспрашивать старца, как он оказался здесь, есть ли где недалеко поселение, он говорит: «Есть, вот тут немножко направо», что удивило Николая Николаевича. «Почему же вы сидите здесь и не идете туда?» Старичок ответил: «Да так». Кучер направил лошадей туда, куда показывал странный старичок. Через некоторое время лошади остановились, а ничего не видать. Тогда Николай Николаевич слез с саней, пошел впереди лошадей и уткнулся в забор. Сразу обрадовался: если есть забор, значит, есть и дом, где кто-то живет! Сказал кучеру и старичку: «Подождите меня, я сейчас схожу и все узнаю». Зашел за ограду, видит дом и свет в окне. «Слава Богу!» – промолвил он и постучал в дверь. Открыл бородатый хозяин и пригласил войти. «Но у меня там люди» – сказал Николай Николаевич. «Зовите их тоже, милости просим, переночуйте». Николай Николаевич быстро побежал обратно за стариком, кучером и лошадьми. Но когда подошел к саням, смотрит, а старика-то нет, он спрашивает кучера: «Где он?» Кучер говорит: «Я на миг прикрыл глаза, а когда открыл, то его уже не было». «Боже мой! – промолвил Николай Николаевич, замерзнет старик». Говорит кучеру: «Заезжай за ограду», а сам бегом к хозяину рассказать о беде. Хозяин быстро оделся, пошли вдвоем искать старика, туда-сюда – нигде нет, если бежать дальше, то заблудишься и замерзнешь. Побежали к батюшке, чтобы звонить в колокола, собрать мужиков, чтобы разыскивать старика. Зазвонили колокола, стали сбегаться мужики. Николай Николаевич рассказал им о потерявшемся старике. Все опять забегали вокруг деревни, но безуспешно – старика нет. Тогда батюшка говорит: «Давайте отслужим молебен Николаю Чудотворцу». И когда Николай Николаевич зашел в храм и посмотрел на образ Николы Чудотворца, то увидел сходство с пропавшим стариком. Тогда всем стало ясно, что это и был Никола Чудотворец!

От такого рассказа у меня даже мурашки по телу побежали. А Зинаида Ивановна еще и добавила: «Вот почему у нас все теперь в роду Николаи!» Хотелось слушать ее еще и еще, но за мной уже приехали, и нужно было ехать на репетицию. К концерту в Алис Тали Холле я готовил камерную программу под рояль. Пианистка оказалась блестящая, только что приехала из Москвы, Наташа Нечаева. Так что с ней было одно удовольствие работать. Без остановок прошли всю намеченную программу. А после репетиции я зашел к знаменитому певцу, басу Александру Кипнису. Заметил, что всюду на уличных столбах были афиши с рекламой. «Постарались», подумал я. Первое впечатление от Нью-Йорка было ужасное. Я имею ввиду построения, эти небоскребы, кишат всюду люди, гудят такси, грязь на улицах, что не вызвало охоты погулять по улицам пешочком.

Был воскресный день, и мы всей семьей, для меня уже как родной, отправились в православный русский монастырь в Джорданвиль, до которого от Нью-Йорка было несколько часов езды на автомобиле. Дорога широкая и прямая, так что сынок Коля мог развивать большую скорость. Еще за километры показался купол храма, а затем и весь монастырь. Такое красивое явление захватило дыхание, казалось, что мы подъезжаем к кусочку земли, где стоит наша святая Русь! И уже сотни автомобилей, как в очереди, растянулись на километры перед монастырем. Все спешили не опоздать на литургию. Наконец-то мы подъехали к святому месту, но негде было поставить автомобиль – такое скопление русских людей. Весь двор монастыря был заполнен тысячами верующих, и больше было детей и молодежи. Был престольный праздник, и съехались отовсюду, даже из ближних городов Канады. Хотя это и несправедливо, ведь перед Господом мы все равны, но меня пропустили в храм, как залетного гостя. Такого торжества я еще в своей жизни не ощущал. Столько искреннего моления приятных и опрятно одетых людей, столько радостных и открытых лиц, такое великолепное расположение зданий монастыря – тут и семинария, келии, трапезная, огороды, сады, сельское хозяйство – все свое, полная монастырская независимость! Служил сам митрополит Филарет. Съехались хористы из других храмов – такое было пение, что даже природа вокруг притихла. И разносилось православное русское пение по всей долине. Другого нельзя было и ожидать, ведь это душа всего русского рассеяния. После торжественного богослужения было много причастников. Владыка Филарет произнес трогательную проповедь и гостей пригласил в трапезную. С молитвою приняли пищи и спокойно все стали расходиться. Мой земляк по Австралии, монах Алексей, пригласил меня поплавать на маленькой лодочке по озеру. Видимо, ему хотелось узнать, как поживают дома мать, братья и сестра, так как он уже несколько лет как ушел в монахи. Когда мы сели на лодочку и поплыли, погода была хорошая, но когда уплыли далеко, то подул ветерок, и нас начало сильно качать, и направить паруса обратно было трудно. Нас отбрасывало все дальше и дальше от берега. Мне стало страшно, потому что если вымокнешь накануне концерта, то всё – отпел соловушка, а билеты распроданы и отменить ничего нельзя. Спокоен был только монах Алексей, всё приговаривал: «Не волнуйся, Александр, все будет хорошо, сейчас стихнет ветер, и мы поплывем обратно». Так и случилось – затих встречный ветерок, и мы постепенно поплыли туда, куда было нужно. Дорогой Николай Николаевич тоже уже начал беспокоиться. Еще некоторое время побыли на святой земле, отдохнули душой и вернулись в страшный громадный город Нью-Йорк. В какой-то степени как из рая в ад. Стали снова «цивилизованными». Хорошо, что дом Николая Николаевича находился на окраине города, можно было еще дышать. В этот день уже мне не хотелось ничего делать и никого видеть, чересчур было хорошо на душе. Да и спал в эту ночь, как ребенок. Даже не слышал семейные разговоры. Вот что значит духовная пища! Как трагично, что в массе своей человечество все больше и больше забывает об этом, беспокоятся только о животе и кармане. Неудивительно, что у людей каменеют сердца, все пленится долларом. Забывают, что жизнь дана для того, чтобы прожить, а не просуществовать.

Отовсюду, даже из Канады, съехались соотечественники на концерт в Линкольн Центр – на автомобилях, поездах, самолетах. Громадный концертный зал был заполнен до отказа с разрешения пожарного отделения города. Вначале мне было удивительно, почему столько полиции вокруг, а потом вспомнил, что я нахожусь в Нью-Йорке. Программу я приготовил очень сложную, классическую, так что перед выходом на сцену волновался сильно, да и пробить ледяную дверь музыкального мира города-гиганта непросто. Здесь критики искусства, как пираньи, или помогут карьере, или отправят в бездну. Хотя я по натуре не карьерист, пою потому, что люблю петь, а если еще с удовольствием слушают люди, то это уже награда! В зале сидели именитые и простые слушатели. Переполненный зал, превосходная акустика и сцена увели меня в тот исполнительский мир, где только Бог и я. И когда я закончил последний номер, то мне показалось, что это сон. Такого ощущения я еще никогда не испытывал. Только когда стал петь на бис, то уж приземлился. Потрясающим был момент, когда милые женщины и девушки подносили цветы, мне почему-то хотелось плакать, может быть из-за того, что я романтик. Или уже нервы расшатались? На концерте присутствовал председатель кадетского объединения и вручил мне пригласительные билеты на Кадетский традиционный бал, который должен состояться через два дня в одной из самых красивых гостиниц города. Поступило и много других приглашений. На другой день дал концерт по случаю 30-летия основания Организации Объединенных Наций, где присутствовали дипломаты и служащие этой организации. После чего у меня было какое-то странное ощущение. Я не чувствовал человеческой искренности, что затрудняло исполнение. Видимо, действительно, это специально тренированные люди – в голове у них постоянно присутствует политика. А я политику терпеть не могу. С тех пор я всегда отказываюсь выступать там, где есть политическая закваска. Зато какой радостью для меня было выступить в Русском культурном центре «Родина» перед казаками и казачками! Это неописуемая картина! Здесь, наоборот, была только искренность. Любить так любить, а рубить так рубить! На почетном месте сидели Сергей Жаров с супругой, атаман Всевеликого войска Донского профессор Федоров, есаулы и хорунжии. Здесь я уже выливал всю мою душу – пел казачьи песни, лихие и грустные, хотя у меня только чуточка казачьей крови по бабушке Аникьевой. После концерта устроили вечеринку с застольем, и тут я увидел, как казаки умеют веселиться. Появились кубанцы, донцы, уральцы и как начали плясать от малого до старого, что даже люстры зала тряслись! «Боже мой! – подумал я, вот где удаль боевая, вот такие должны быть защитники Отчизны – бесстрашные орлы!» Председатель центра показал мне богатый казачий музей и рассказал, как вновь приезжие из Союза нерусские беженцы уже успели залезть в музей и стащить незаменимые вещи. Я его спрашиваю: «Как это вы, казаки, могли не укараулить?» «Да дали промах – ответил он, чересчур поверили в демократию и свободу, а тут, оказывается, знай, не робей».

В Нью-Йорке находился и герой, Борис Коверда.,тот самый человек, который в свои юные годы застрелил советского посла в Варшаве. Как известно, после революции русские от смерти бежали, куда могли, небольшая часть русских попала в Польшу, в том числе и мальчик Боря с семьей. И вот однажды он присутствовал на каком-то собрании, где выступал посол Войков и красноречиво, с восторгом рассказывал, как он принимал участие в убийстве русского Царя и Царской семьи. И эта наглая злая речь так подействовала на мальчика, что он решил его убить. Но дело это непростое и нелегкое. Боря не знал, где и как достать пистолет, ведь все были нищие беженцы. Стал по копеечкам копить. Ему пришлось больше года собирать деньги. Затем купил через кого-то пистолет. Все это время он выслеживал посла, читал прессу, где он бывает. И вот в один прекрасный день, когда посол возвращался на поезде из Москвы, при выходе из вагона на вокзале Варшавы Боря его и встретил. В упор смертельно ранил хвастуна-убийцу. Мальчик был настолько мужественный, что даже не убежал и сдался милиции. Сразу завопила вся пресса, посыпались протесты со стороны Советского Союза, состоялся суд над мальчиком, и осудили его на пожизненное заключение. Это заставило все русское рассеяние сплотиться и хлопотать о снижении срока, ссылаясь на то, что мальчик несовершеннолетний. Обращались и в разные страны к правителям. И срок заключения сбавили. Такой подвиг и такая преданность Царю и России произвели глубокое впечатление на девочку Нину, которая, не зная Борю лично, полюбила его и ждала, когда он выйдет из заключения. Вышел уже мужчина, они поженились и вот сейчас проживают в Северной Америке. А когда я с ним встретился, то не мог представить, как такой кроткий человек, с ласковым лицом и добрыми глазами, мог кого-то убить, видимо, патриотический долг сыграл свою роль.

Ну вот, играет оркестр, кружатся пары, в разгаре Кадетский бал. Все одеты в красивые вечерние костюмы и платья, повсюду раздается смех, приветствия, звенят бокалы с шампанским и дружные «ура» и многолетие. И вдруг все затихает, старейший кадет и председатель объединения подает команду: «Кадеты, становиться!» К моему удивлению, немолодые люди как мальчики, соскочили с мест и выстроились по линейке в два ряда. Широко раскрывается дверь, в зал входит княгиня Вера Константиновна Романова – дочь Великого князя Константина Константиновича, который также был известен как замечательный поэт под псевдонимом К. К. – покровительница кадетского корпуса. Это было как принятие парада. Что-то бесподобное! После краткой речи княгини, все кадеты дружно воскликнули трижды «ура, ура, ура!». И затем пригласили ее сесть за почетный стол. И какое было для меня счастье, когда я оказался рядом с этой чудесной русской княгиней! Первое, что меня покорило, это ее воспитание, благородство и одновременно простота. Я подумал, какая же была Россия! Она любезно и охотно рассказывала обо всем, о чем я ее спрашивал. Мне, который только что здесь появился, так было интересно и захватывающе!

Приехал в гости к Николаю Николаевичу молодой человек из Монреаля – Канады, Георгий Ильич Новицкий. Познакомился и я с ним. Сразу завязалась искренняя связь, несмотря на то что мы только что встретились. Георгий Ильич оказался музыкантом – композитором и монархистом. Через некоторое время он мне говорит: «Ведь я приехал специально познакомиться с Вами, Александр Васильевич, и пригласить Вас на гастроли в Канаду». «И на Съезд православной русской молодежи – добавил он, который будет проходить в городе Монреале через две недели и куда съедутся русские молодые люди со всех стран и материков». Я не задумываясь ответил: «Я готов!» Хотя меня уже потеряли в Европе, так как я сообщил им, что скоро прилечу. Он сразу позвонил в три города: Монреаль, Торонто и Оттаву – и распорядился начать подготовку к моим гастролям. Такая хватка мне понравилась, с таким человеком можно делать дела. Обсудили некоторые вопросы по организации концертов, выступлений по телевидению, радио и возможности сделать граммофонную запись на пластинку, после чего я распрощался с русским импресарио, так как много еще нужно было сделать. В Нью-Йорке, главное, мне еще хотелось посетить все многочисленные православные русские храмы, монастыри, школы, музеи, театры, послушать несколько хоров, посмотреть на юных танцоров, балерин в русской балетной школе. Отказываться было неудобно, все искренне хотели мне показать свои таланты и методы преподавания, да и я это делал с радостью.

Тем временем вся русская колония готовилась к юбилею Сергея Жарова и его хора – пропели уже 60 лет. Дали десятки тысяч концертов по всему белому свету, записали десятки миллионов пластинок, прославили русские казачьи песни на всю Вселенную. Из Европы специально прилетел Николай Гедда с дочкой Танюшей. Это было событие исторического значения! Торжественный банкет проходил в роскошном зале. Поздравляли Жарова короли и президенты, знаменитости и простые люди. Он, человек небольшого роста, только скромно отвечал благодарственной улыбкой. Да точна русская поговорка: «Мал золотник, да дорог!»

Познакомился еще с одним прекрасным семейством – Суваловых, чудные родители – матушка Маргарита и отец Артур, и красавицы доченьки Марина и Тамара. Они меня любезно покатали и показали город и окрестности, а так как Маргарита была членом правления специального комитета по подготовке к юбилею 1000-летия крещения Руси, то они заранее и позаботились пригласить меня принять участие в этом знаменательном событии. Случайно познакомился и с замечательным актером и режиссером Петром Устиновым – прямо на улице Нью-Йорка. Посетил, конечно, Метрополитен опера, слушал «Пиковую даму» Чайковского и, к сожалению, разочаровался. Было несколько хороших голосов, а остальные посредственные, дирижер, видимо, с похмелья так громко и быстро дирижировал, что бедные певцы не успевали выговаривать слова, старались делать звуки, кричать, чтобы оркестр их не заглушил. Только хор пел очень хорошо. Но мне этого недостаточно, чтобы дослушать оперу до конца – после второго акта я покинул прекрасный зал. Заметно, что коммерческий подход к искусству уничтожает истинное и естественное творение талантов.

Посетил могилу Сергея Васильевича Рахманинова и поблагодарил его за все.

Наконец-то мои обязанности в этой части США подходили к завершению. Столько за короткое время произошло, что даже голова закружилась. Милое семейство Высоковских уже чуть ли меня не усыновило, и им не хотелось меня отпускать, особенно бабушке, так как я с ней почти что каждый вечер беседовал, вернее, наслаждался ее рассказами. Но увы, как говорится, пора вперед! Со слезинками в глазах я простился со всеми, сказав «до скорой встречи», и уехал поездом в Монреаль на Съезд православной русской молодежи.

Меня встретил энергичный и смекалистый Георгий Ильич и тоже не разрешил останавливаться в гостинице, увез к себе домой. По дороге он успел меня обрадовать и удивить. Он не только «поставил на рельсы» гастроли в Канаде, но и организовал мне поездку с выступлениями в Южную Америку – в Аргентину и Бразилию. Дом у Новицких трехэтажный и красивый. Встретила матушка Георгия Пана Пантелеймоновна, милые сестры Надя, Вера, Тамара и рыжая собака. Отца не было, «умер полгода тому назад», сказал сынок. «Был у нас морским капитаном», гордостью добавил Георгий Ильич. Словом, я опять оказался в патриархальной семье. «И везет же мне!» – подумал я. Познакомились, отведали вкусной пищи с сербскими приправами, так как мать была сербка, но уже обрусевшая. В большой комнате-гостиной стоял рояль. Георгий сразу решил блеснуть и начал играть свои произведения, и неплохие. Затем приятными голосами запели и сестры. Вот так началось мое пребывание на канадской земле в русском теплом доме среди единомышленников. Утром встали пораньше, чтобы не опоздать в храм на молебен, посвященный открытию Съезда. Служил сам владыка Виталий. Молодежи было так много, что они не помещались в Божием храме, молились за оградой. После молебна всех на автобусах и автомобилях повезли в большой зал для официального открытия и затем докладов и знакомства друг с другом. Давно я не видел столько русской молодежи, а главное, все из разных стран. Сразу познакомился с Наташей Семеновой из Франции, Сашей Рар из Германии, Игорем Василевским из Бельгии. Как молебен, так и официальное открытие были торжественными. Чувствовался мощный братский дух. Доклады были насыщенные, на разные темы: исторические, духовные, культурные и научные. Видимо, хорошо подготовились все докладчики, хотя и молодые, но захватывали аудиторию. По окончании докладов все поехали на природу, на пикник. А время уже было весеннее, все зеленело, расцветало. Закусив, все разделились на самостоятельные группы и начали друг друга веселить. Особенно всех смешил и веселил Вася, виртуозно играя на гитаре, подпевая забавные частушки, да такие, что до упада можно смеяться. Для меня после всех напряжений это было такой разрядкой! Веселились, а некоторые уже стали и ухаживать, до позднего часа, пока не пошел дождь. Для меня эта встреча была не только познанием, отдыхом, но знакомством с молодежью из Европы, так как я ехал туда, что и потом пригодилось. Но так как у меня подходило время концерта, то я вынужден был покинуть Съезд. Стал готовить программу с молодой пианисткой Валентиной Куртовой. Зал Георгий Ильич выбрал первоклассный. В центре города на тысячу мест, и с хорошей акустикой, что самое главное для классического певца. Вначале молодая пианистка растерялась, пришлось мне с ней работать, как с начинающей, но её способности быстро помогли.

Ввиду того, что организованно все было чуть ли не экспромтом, то приходилось с утра до вечера работать. То интервью для газет и журналов, то телевидение и радио, причем на разных языках – французском и английском, так как в Монреале проживает большинство французов, а официальный государственный язык английский. Французов возбудил приезд президента Франции де Голля, когда на официальном приеме в Канаде он произнес речь, закончив её фразой «Вива ла Франс!». С тех пор и заговорили французы о независимости штата Квебек. Правду говорят, что без плана получается лучше. За несколько дней до концерта билеты уже были распроданы, и я был готов выступать. Как и везде истомившиеся по русскому пению, музыке русские люди съехались из близких и дальних мест южной части Канады. После успешного выступления и торжественного банкета мы с Георгием и Валентиной в ту же ночь на автомобиле поехали в город Торонто, потому что через день там был назначен концерт. Рано утром, когда город еще спал, мы приехали в Торонто. Здесь организаторами была замечательная русская чета Наталия и Игорь Депре, вот мы прямо к ним и подъехали. Они уже встали и приготовили завтрак, а отец, русский гусар, 98-летний Александр Владимирович уже пошел пешком в храм. На наше приглашение подвезти его до Божьего дома он отказался, с улыбкой сказал: «Да что вы?» «Вот это да! – подумал я. – Были люди в царское время!» «Он не только ходит за километр в храм – сказала Наташа, но и всю службу стоит, как вкопанный, не повернется»! Мы, молодые люди, даже как-то опешили. Гостеприимная Наташа и остроумный Игорь накрыли стол, угостили нас по-русски и стали знакомить с программой, которую они приготовили для меня. Здесь еще почище было все загружено. Наташа сказала: «Через два часа у тебя, Саша, выступление по телевидению, потом встреча с фотографом, а потом встреча с русской общиной в Культурном центре». А я говорю: «А когда же я посплю, ведь мы ехали всю ночь?» А она мне с улыбкой отвечает: «Тебе не стыдно, молодой человек? Видел, как мой папа по жизни шагает»! Да, конечно, мне было не до сна, все равно бы не уснул, только бы намучился. Сели в автомобиль и покатили смотреть зал. «Какое чудо!» – воскликнул я. Старинный зал с колоннами на шестьсот мест, прекрасный рояль, весь уже в цветах, особенно хороша сцена – сразу забыл про усталость.

Спел несколько вещей, звук, голос летят, звучат прекрасно, можно не напрягаться. Валентина была тоже довольна инструментом. После чего я мог и горы перевернуть. Что значит настроение! Выступление по телевидению получилась интересное, даже забавное, брала интервью молоденькая канадка, и, когда она спросила меня, где я родился, я ответил, что в Китае. «А гражданство ваше какое?» Я говорю: «Австралийское». «А по национальности кто вы?» «Русский». Здесь уже она запуталась так, что громко рассмеялась и быстро перешла на другую тему. Затем я исполнил знаменитую «Блоху» Мусоргского и серенаду Дон Жуана Чайковского. Получилось необычное выступление и зрителям очень понравилось, даже после, когда я уже уехал, эту запись повторяли несколько раз. Встреча с соотечественниками, как и всюду, была душевная. Был Тихон Куликовский-Романов, родной племянник царя Николая Второго, то есть сын Ольги Александровны. Замечательный писатель, борец за правду Николай Толстой, который описал зверскую расправу над казаками в г. Линце, как силой выдавали пленных на смерть в советские лагеря так называемые вожди гуманности.

Когда приехали поздно вечером домой, то я не хотел никого и ничего, лишь желал побеседовать с гусаром. Видимо, он это чувствовал и тоже меня поджидал. Закрылись мы в комнате и опять чуть не до утра проговорили. Это было что-то неземное! Какой чистый ум, какое воспитание, какое благородство, какое простое задушевное творение! Мне хотелось его слушать и слушать. Боже мой, сколько он мне рассказал о матушке России! Он так ярко все видел и предсказывал. После такого дня и такой ночи я весь день отдыхал, набирался сил перед концертом. Концерт состоялся и все были довольны. Описывать подробности не стоит, чтобы избежать повторений, но скажу лишь то, что я еще не видел такого скопления красивых русских девушек в одном месте, в зале, одна другой краше. Назавтра мы с Георгием распрощались с добрыми русскими людьми и покатили в столицу Канады Оттаву. На дворе уже весна, все зеленое, в цветах, и березки как-то ласково шумели листьями, напоминали о русской природе. Ехать было одно удовольствие. Глядя на природу, ощущал прилив сил и хотелось петь. От Торонто осталось приятное впечатление – город красивый, весь в зелени. На фоне живописной природы незаметно доехали до места назначения. И сразу в концертный зал – провести репетицию, ведь уже через несколько часов концерт. Георгий мне рассказал, что здесь русская колония небольшая, но активная. Поблизости живет известный публицист, общественный деятель и казак Георгий Моисеев. Есть общество имени Чехова и главное – есть несколько наших православных храмов. Отпели и тут концерт, возбудили публику, а особенно соотечественников, и опять на автомобиль и в Монреаль. Не могли даже по-настоящему пообщаться с земляками, потому что Георгий торопился домой, так как жена ожидала в любое время ребенка. В полночь уже были дома, где и застала Георгия приятная весть – родился мальчик. Вся семья радовалась – ведь родился наследник! Ну, а я вообще очень люблю детей, так что тоже радовался до слез. Все в голос попросили меня стать крестным отцом ребенка. Через несколько дней покрестили мальчика и назвали его Сергеем. Так что за короткое время я не только близко познакомился с добрым семейством Новицких, но и породнился с ними. Крестины справили по-русски, со всеми обрядами. Побыл еще несколько дней в Монреале, Георгий меня повозил по окрестностям, показал природу и другие городки. Конечно, необъяснимое впечатление осталось от Ниагарского водопада, грандиозное природное явление! Природа меня захватила, и я решил прежде, чем лететь в Южную Америку, сесть на поезд и объехать всю Северную Америку вдоль и поперек. Купил месячный билет и покатил. Целый месяц буквально жил в поездах и в вагонах, только знал следить за расписаниями поездов, чтобы вовремя пересесть с поезда на поезд. Это для меня было не только отдыхом, но и открытием Северной Америки. Какая разнообразная природа, которая с переменой времени и географического положения менялась и отличалась, как небо от земли: то сухо, то мокро, то зелень, то все желтое, то горы, то равнины, то быстрые горные реки, то спокойные озера… Каких людей встречал! Особенно те, которые живут на земле, а не на асфальте, фермеры, которые кормят население. Такие простые, добрые, здоровые и жизнерадостные!

Заезжал и в американский Питер в штате Флорида, который был построен по плану русского архитектора. Почему и носит имя Петра. Где из-за теплых климатических условий, почти что круглый год проживает уважаемое старшее пенсионное поколение, в том числе много и наших чтимых русских. Главным образом те, кто обогащал своими умами и талантами не только русские общины, но и духовную, культурную и научную жизнь США, Канады и Мексики. Много ученых, профессоров, инженеров, деятелей культуры, певцов, музыкантов, танцоров, актеров, художников, спортсменов, писателей. Я с удовольствием пропустил поезд и на сутки остался побыть с гигантами нашего столетия. Сколько я почерпнул от них знания об исторической правде. Какими трудными, а порой и безнадежными, путями шли они по жизни, но выжили, пережили, не отчаялись! Каждая минута общения с ними для меня была страницей печальной и достойной жизненной книги. Глядя на больные старческие лица с устремленными на меня блестящими, полными жизнью глазами, я благодарил Бога, что мне удалось соприкоснуться с ними не только физически, но и пообщаться духовно. Я имел честь спеть для них и от всей души поблагодарить их за все, что они творили во имя России, на благо русского народа и всего человечества. Общался с ними несколько часов, но мне казалось, что проходили целые годы. И, несмотря на то что я уже многого достиг в своей жизни и порой чувствовал себя великаном, но перед ними я казался, как мужичок с ноготок. Тяжело было с ними расставаться, но ничего вечного не бывает кроме души. Меня уже ждали в Аргентине. Я сел в поезд по направлению к Нью-Йорку, в окне мелькали деревья, люди, дома, но мне не хотелось ничего видеть – шумели колеса, и текли слезы. Приехал в Нью-Йорк, нанял такси прямо в аэропорт и через несколько часов я уже был в воздухе маршрутом на Буэнос-Айрес. Встретил меня батюшка отец Владимир и увез в гостиницу. Вскоре подошли известный русский журналист, писатель-публицист Коля Казанцев, Михаил Киреев, редактор русской газеты «Наша страна» и другие аргентинские репортеры. Они узнали, кто я, а я узнал, кто они и что буду здесь делать. Мне было приятно узнать от Коли и о великом русском патриоте-государственнике Иване Солоневиче. Он и был воспитателем Коли и всех других русских молодых патриотов-монархистов. Он был ядром – защитником России! А когда я прочитал его книгу «Народная монархия», то убедился, что это, действительно, умный русский человек двадцатого века. Узнал, что в городе Буэнос-Айресе три православных русских храма, культурный центр, русские школы. Коля говорит, что сейчас не то, что было раньше в Аргентине. Тогда здесь, можно сказать, был культурный русский центр всего русского рассеяния. Последние десятилетия многие разъехались в разные страны из-за того, что жизнь стала труднее, все эти безумные революции и перевороты власти замечательную страну привели к разорению. «Но мы, русские, не сдаемся!» – заключил красноречивый русский публицист. Утром мне захотелось пойти в храм, где я не только спокойно помолился, но услышал такой голос, какого я давно не слыхал. А так как он пел на клиросе, я не мог видеть, кто это так душевно поет. По окончании литургии спросил отца Владимира: «Кто это пел приятным баритоном?» Батюшка ответил: «Это наш Виктор! Русский соловей! Я вас сейчас познакомлю». Подходит человек маленького роста с открытым русским лицом и громко представляется: «Я Виктор Трофимов». «Будем знакомы» – ответил я. Виктор был настолько уникален, что я даже растерялся. Что-то в нем было такое, чего не объяснишь. Когда он узнал, что я певец, то тут уж его нельзя было остановить, сразу говорит: «Идем в ресторан и отпразднуем знакомство!» Пригласил меня в автомобиль, и мы поехали. По дороге он стал рассказывать о себе, как он рос в сибирской деревне в крестьянской семье в то время, когда советский народ переживал голод, насилие, страх – все то, что было умышленно организованно наследником Ленина – Сталиным. «Мне, двенадцатилетнему мальчугану приходилось, как взрослому, выполнять самые трудные работы, чтобы как-то облегчить угнетенную жизнь родителям и малютке сестренке. А в свободное время я убегал на поле пасти коров и одновременно пел все, что шло в голову. Божий дар – свой голос изливал в русских песнях о чудной природе, о великих русских героях, о родном национальном быте». Вдруг Виктор затормозил – мы подъехали к ресторану. Не успели зайти, как Виктору подбежал хозяин и радостно проводил к столу, а все присутствующие зааплодировали. Виктор сказал, что он не пьющий! Но как не выпить, когда встречаются два русских певца! Да и я тоже не любитель выпивки, но тут уважительная причина, так что хозяин поставил на стол бутылочку первоклассного аргентинского вина. Вскоре появилась разная закуска: мясо – говядина, баранина, свинина, курятина… Немножко подкрепились, выпили по бокалу, и Виктор продолжил свой рассказ: «И только в тот момент я ощущал принадлежность к своей Родине, Православию, великой русской культуре! И наедине с природой я часто думал, что бы было, если б в России управляли ее сыны, а не интернационалисты, прискакавшие со всего белого света, которые создали нечеловеческие условия жизни, породив детскую беспризорщину». Тут у Виктора покатились слезы и он говорит: «Ты прости меня, Александр, что я распустил нюни, но накипело, браток, трудно воздержаться. Может быть, лучше спеть?!» И запел так, что все замерли, откуда такая мощь голоса? Звучит на испанском языке «Гранада», и как она звучит! Несмотря на то что я уже слышал многих певцов, но такого исполнения я никогда не слышал. Все по-латински громко стали аплодировать. Виктор сел, снова выпили, и он продолжил рассказ: «Ведь советская власть не беспокоилась и не хотела заботиться об образовании и развитии талантов подростков, видимо, боялась, что просвещение откроет глаза на систему управления государством, основанную на лжи, терроре, пропаганде… Вот почему этот период в истории России останется без обогащения национальной культуры. Ко всему этому несчастью русского народа началась Вторая мировая война и молодежь, которая не получила ничего от советской власти, оказалась на фронте без армейской подготовки. Неудивительно, почему гибли миллионы молодых людей, и вожди их не жалели, только убитые горем матери тайком проливали слезы и молили Господа, чтобы увидеть живыми родных сыновей». Виктор опять прослезился и запел на этот раз русскую песню «Жди меня, я вернусь, Россия!», которую написал сам. В ней Виктор выложил всю свою душу. Кто на чужбине не мечтает вернуться домой в Отчизну! «Тем временем немецкая армия уже зашла в малороссийский край, – продолжил Виктор, – и во время боя под Киевом меня ранили и захватили в плен. А как только немножко пришел в себя, нас всех, пленных, отправили в Германию работать на нужды фронта под дулом ружья. Во время переезда на пароходе попали под бомбардировку, и судно было разбито и потоплено, остались только плавающие части его. На одном из них держался я, раненый, прощаясь с белым светом. Несмотря на то что советчики старались воспитывать детей в атеизме, в момент гибели, когда я уже несколько раз уходил под воду, я вспомнил бабушку и ее молитвы, которым она учила меня в детстве – „Боже, прости и помилуй меня, грешного“ и добавлял свои слова – „Я верю в Тебя, Боже, и никогда не предам Тебя в моей жизни“. И дошли молитвы до Всевышнего». Опять у Виктора перехватило голос. «Вскоре приплыли спасательные лодки, и меня, уже без памяти, подняли на борт. Не чудо ли это? – уже со слезами сказал Виктор. По приезду в Германию все пленные были помещены в специальные лагеря. Одним словом, попал я из одного кошмара в другой. И продолжалось это до конца войны. А когда окончилась война, пленные других наций могли возвращаться домой, а нам, русским, ехать было некуда, Родина осталась под чужеземным игом, и патриотам по возвращении на родную землю – расстрел за то, что попали в плен и видели, как люди живут за границей. Была ужаснейшая картина, когда так называемые гуманисты во главе с англичанами силой выдавали казаков. Незабываемым моментом для меня был трагический случай с молодым казаком. Когда пришли его забирать, он на ломаном английском языке просил американских офицеров не выдавать его. На его защиту встал только офицер-негр, он просил своих белых товарищей не делать этого. Но всё было бесполезно. Выдавальщики загнали казака в комнату и уже были готовы. Застить его, когда он в отчаянии вскочил на подоконник, пробил головой стекло и осколком перерезал себе горло». Голос Виктора опять сорвался. «Вот какие служители мирового порядка, вот какая советская власть! Люди предпочитают смерть, нежели жить при такой власти. После этой ужасной картины я решил во чтобы-то ни стало сбежать из лагеря, и с Божией помощью, и помощью добрых людей мне удалось исчезнуть и затем переменить фамилию для того, чтобы получить разрешение на выезд в Южную Америку, потому что с русскими фамилиями никуда не брали. По приезде в Аргентину тоже пришлось хлебнуть горя, от правительства не было никакой помощи. Но, благодаря глубокой вере в Бога и желанию жить, группа земляков объединилась, и недалеко от столицы выкопали ямы, покрыли их крышей и начали официальную эмигрантскую жизнь далеко от порабощенной Отчизны. Через некоторое время я познакомился с немцем-фабрикантом, я ему понравился как человек и певец, и он мне предложил работу. Совместная работа позднее нас сделала друзьями, а затем и компаньонами строительной компании. За это время я встретил девушку из Закарпатья и женился. Одновременно стал учиться на архитектора, и брать уроки пения, и вскоре получил предложение от оперной компании исполнять главные роли для баритона. Но появились дети, и пришлось карьеру певца оставить, открыл свое дело – фабрику ткани, изобрел свой материал, за который получил даже золотую медаль от президента Аргентины. Высокое качество и спрос на материал дали возможность открыть еще фабрику и магазины – словом, из нищего превратился в миллионера. И вот в настоящее время, уже в преклонных годах, устал от работы, а новое поколение – дети – не хотят продолжать мое дело, вот и думаю все продать, отдать и уехать куда-нибудь на природу от цивилизации».

Крякнул Виктор и предложил выпить за наш многострадальный русский народ, за матушку-Русь! Посмотрели на часы, а уж перевалило за полночь. Опять передо мной прошла невероятная картина жизни еще одного русского замечательного, гениального человека. Глядя на Виктора и слушая его, я думал, какие все же бесподобные русские: потерять почти что всё, оказаться на чужбине, и не только выжить и до какой-то степени быть обиженным на Отечество, судьбу, нет – они продолжают любить Россию, творить во славу её. Они не только обогащаются духовно и материально, но и обогащают все вокруг себя духовностью, культурой и наукой! Удивительное творение Господа! Виктор отвез меня в гостиницу, мы расцеловались и молча расстались. Конечно, в ту ночь я опять не спал. Утром быстро позавтракал и пошел знакомиться с красавцем городом. Вышел на самую широкую улицу в мире – Девятый бульвар, от него отходили маленькие уютные улочки. Гуляет много народа, все переговариваются, шутят, смеются, никто никуда не торопится, одеты все со вкусом, опрятно. Особенно приятно было наблюдать, как целые семьи из трех поколений дружно гуляют по улицам. А какой театр Колон, где самая превосходная акустика, где пели, играли и танцевали все великие творцы искусства, в том числе великие: Федор Шаляпин, Сергей Рахманинов и Анна Павлова. После обеда встретился с импресарио, и мы обсудили программу моего пребывания как певца. Было не так все перегружено, как в Канаде – всего лишь выступления на радио, по телевидению и один концерт. Со всем этим я успешно справился за несколько дней и улетел в Сан-Паулу – Бразилию. Еще будучи в воздухе над городом, я сразу вспомнил Мехико – такой же громадный и такой же грязный, весь в дыму. А главное, аэропорт находится в центре города среди небоскребов. Это надо быть каким акробатом – пилотом, чтобы посадить туда большую механическую птицу. Казалось, что мы вдруг провалились и сели на землю. Воздух был настолько загрязнен, что нечем было дышать. Слава Богу, что у меня было только два выступления, и через день я мог сбежать на бразильскую ривьеру, в город Рио-де-Жанейро. Там народ добросердечный, встретили меня очень тепло. В Сан-Паулу есть православный храм, небольшая русская община, большинство из Китая и уже престарелые, а молодежь уже разъехалась, да от такого загрязнения воздуха всем нудно удирать. Город перенаселен до отказа, около 15 миллионов обитателей. Погода была душная и жаркая, не хотелось гулять по улицам и изучать город. Но не везде же должно быть гладко – успокаивал я себя. На концерте спел несколько арий под оркестр и исполнил ряд романсов русских композиторов. Как говорится, сорвал аплодисменты и шапку в охапку и ходу из Сан-Паулу, с надеждой, что отдохну около моря в Рио-де-Жанейро. Но не тут-то было, погода была невыносимо жаркая. Пока ехал из аэропорта, вся одежда стала мокрая. Весь как мокрая лягушка, забежал в гостиницу, снял комнату, надел купальный костюм и бегом на пляж Копокабана. Забежал в воду, а вода тоже теплая, я дальше, а воды по колено, вокруг тьма оголенных людей, некоторые очень оголенные, только чуть-чуть прикрыто, да и то прозрачными купальниками. В общем, попал, как в стаю акул двуногих. Когда вышел на берег, то меня сразу окружили молоденькие девчата, но я, ничего не подозревая, шучу с ними, а они все плотнее и плотнее прижимаются. Вдруг вижу – бегут два полицейских, шустрые девушки быстро разбежались. Я, невинная жертва, ничего не понимал. Они мне стали объяснять, чтобы я был осторожен и не подпускал их к себе, это те самые девушки, которые обворуют и могут даже убить.

Словом, знакомство с городом произошло драматическое. Вернулся в гостиницу, принял душ и лег на кровать отдохнуть и прийти в себя после таких похождений. И как провалился – заснул таким крепким сном, что до меня даже не могли дозвониться организаторы гастролей. Только назавтра встретились и познакомились. Они уже все были в панике и хотели даже с полицией вламываться в мою комнату. И хорошо, что этого не сделали, я выспался и пришел в себя. В Рио был только один концерт под аккомпанемент трио: виолончели, скрипки и пианино. Так что особенно можно было не волноваться. После искушения на пляже и спасения моей жизни милиционерами, я разыскал православный русский храм и усердного помолился. Расположен город на очень красивом месте – на горе, как бы возносясь в небеса, стоит величавый крест – распятие Спасителя рода человеческого. Населения немного и воздух свежий, хотя и порой влажный. Круглый день всюду звучит музыка, все, кому не лень, танцуют прямо на улицах. Большое скопление красивых девушек, так как сюда люди приезжают с деньгами. Необыкновенной красоты девочки-полукровки, фигуры как выточенные, большие глаза, одеты в яркие одежды. И чуть ли не каждый день карнавал! Город не спит! Веселятся день и ночь! Через день дал концерт, принимали очень хорошо, зал был полный, и большинство туристы. Покупался, позагорал и улетел в Париж.