Читать книгу Легенды Пустоши - Александр Шакилов, Андрей Левицкий, Андрей Юрьевич Левицкий - Страница 11

Виктор Глумов
Погибель
Надя

Оглавление

Земля изгибалась и растягивалась, будто под ней ползали гигантские черви, из недр доносился монотонный гул. Молодые липы, посаженные вдоль домов, то прижимались к земле, то вскидывались вертикально. Новостройки складывались карточными домиками. Надя понимала: от зданий надо держаться подальше, и бежала к родному двору; точнее, пыталась бежать. Там отец. Должен же он позаботиться о детях! Обязан позаботиться! На то он и отец.

На машины срывались камни, проламывали крыши. Люди выскакивали из домов и падали, Надя не обращала на них внимания. Выжить. Спастись любой ценой.

Позади ковыляла Васька. Вот же увязалась дура, астматичка! Камень на шее. Надя пыталась оторваться от нее, но снова и снова падала.

Все-таки Васька настигла ее и распласталась рядом. Надя с ненавистью смотрела в красные от слез глаза. Васька шевелила тонкими губами, ее шепота не было слышно, но Надя читала набившее оскомину: «Я тебя люблю». На этот раз она не стала отвечать, но решила, что Васька – это даже хорошо, вдвоем не так страшно. Правда, она немощная, но то второй вопрос, вон жить захотела – и силы нашлись.

Подземные толчки достигли максимума. Земля агонизировала. Лавочка, стоящая в двух шагах, то отползала в сторону, то придвигалась почти вплотную. За нее держался мальчик лет семи, ревмя ревел и звал маму. Дома качались, роняли осколки стекол, штукатурку, балконы и целые этажи. Ветер сушил губы и глаза, безумно хотелось пить. Солнце скрылось за расползающейся по небу чернотой, но жара стояла такая, что молодая трава темнела и жухла на глазах.

Постепенно толчки сошли на нет. Надя поднялась, тряхнула головой – из волос посыпались земля и пыль. Васька выла, как тот малыш, – жалела маму и сестричку, Надя же была уверена, что с ее родственниками ничего не случилось. Да и что такое родственники? Ей нравилась чья-то мысль, что это группа ничем не связанных между собой лиц, собирающихся периодически пересчитываться и вкусно покушать по случаю изменения их количества.[1]

– Пить охота, – прохрипела Васька, подползая.

– Хрен с ним, с питьем, ты туда глянь! – Надя ткнула пальцем в приближающийся смерч. – Что сюда доберется – не факт, но нужно спрятаться.

Малыш таки набрался смелости и, держась за лавочку, бочком, бочком подошел, хлюпнул носом и залепетал:

– Тетеньки, а вы не знаете, что с моей мамой?

– Какие мы тебе тетеньки? Вали отсюда, личинка!

Мальчик попятился, всхлипнул и снова заревел. На Васькином личике читалось недоумение, она переводила взгляд с любимой на малыша и обратно. Дунул ветер, сорвал с покореженной крыши лист металло-профиля и понес, будто бумажный самолетик.

– Хрена се! – выдохнула Надя и, рукой защищая лицо от летящего мелкого сора, направилась вперед; что делала Васька, ее не волновало. Если хочет нянькаться с чужим ребенком, к тому же пацаном, – перышко ей в зад.

Васька выбрала любимую, схватила ее за руку, Надька сбавила темп. Идти против ветра было невозможно, порывы достигли такой силы, что вороны в небе двигались хвостами вперед. Вереща и перебирая лапками, мимо пролетел пекинес вместе с поводком. Тонкую Ваську сдуло, она упала, Надя помогла ей подняться и прохрипела, сплевывая набившийся в рот песок:

– Пригнись. Землетрясение кончилось. Надо спрятаться, иначе хана! – Невольно обернувшись, она увидела, как малыша тащит к развалинам пятиэтажки вместе со скамейкой. – Вот дом почти целый, нам надо в подвал.

– Ой, что это? Мама-мамочки! – Васька вцепилась в нее и готова была залезть на голову.

Надя прищурилась и еле разглядела в поднятой пыли очертания существа: размером с теленка, но лапы короткие, пузо по земле волочится, деталей никак не разглядеть, но и слава богу!

– Твою ж мать, крокодил, что ли? Сбежал у кого-то? Фиг с ним, давай прятаться.

Свернули ко второму подъезду, перелезли через кучу кирпичей и штукатурки: дверь завалило. Пришлось штурмовать выбитое окно на первом этаже.

Надя полезла первая, уже почти преодолела препятствие, но дунул ветер, и она задела бедром осколок стекла, торчащий, будто нож. Выругалась, осмотрела порез сквозь дыру в джинсах: неглубокий, кровь выступила капельками, похожими на бисер ртути.

– Дай посмотрю, – проговорила Васька, но Надя отстранила ее.

Маленькая комната, куда они проникли, почти не пострадала, лишь треснул потолок и штукатурка осыпалась на ворсистый ковер. Игрушки – роботы и солдаты – попадали с полок, телевизор тоже свалился, но не пострадал. На полу Надя обнаружила раскорячившийся нетбук, подняла: работает! Отряхнула, закрыла и сунула под мышку. Хорошая вещь, можно будет загнать – папаня-то бюджет урезал.

Вышли в темный коридор, Надя щелкнула выключателем, но света не было, чего и следовало ожидать. Во второй комнате, гостиной, провалился потолок.

Из-под рухнувшего шкафа к двери тянулась рука, присыпанная известкой, просматривались окровавленные остатки головы. Надя схватилась за горло, Васька заверещала и получила подзатыльник.

– Заткнись, трупы не кусаются.

Входная дверь была распахнута, вышли на лестничную клетку и, не обращая внимания на стоны и крики о помощи, двинулись дальше. Василиса, шедшая первой, завизжала у поста консьержа, но зажала рот. В кресле развалился старик, выкатив бельма и вывалив язык.

Хрустя стеклами, на цыпочках прошли к лифтам. На улице по-прежнему завывала и ревела буря, летело все, что легче центнера, здесь же царило затишье – дом стоял торцом к северу, и ветер огибал его.

1

Это мысль Андрея Кнышева, о чем Надя не знает. (Здесь и далее примеч. авт.)

Легенды Пустоши

Подняться наверх