Читать книгу Бестселлер будущего - Александр Швед-Захаров - Страница 4

2017

Пролог

– Садитесь, где Вам будет комфортнее.

– Выбор у Вас не велик: либо диван, либо кресло.

– Выбор за Вами.

– Пожалуй, я остановлюсь на кресле, диван на меня действует усыпляюще.

Кабинет доктора Вернского был оформлен в тёплых тонах: стены покрыты обоями кремового цвета, пол был устлан светлым ковром длинного ворса. Мебель, которая была тут представлена в минимуме, сделана из красного дерева, обрамлённая кожей. Всё действовало успокаивающе, подводя тебя к тому, зачем ты пришёл в кабинет психотерапевта. Даже хрустящий звук натягиваемой кожи кресла, когда я погрузился в него, умиротворял, раскрывал тебя.

Это был мой первый визит к мозгоправу, раньше они для меня были шарлатанами. Хотя кого я обманываю, я и сейчас их таковыми считаю, просто это последняя надежда. Надежда на то, чтобы вернуть прежнюю жизнь, состояние, понимание.

– Давайте начнём с того, что Вы скажете мне, что Вас беспокоит и чего вы стремитесь достичь нашими сеансами, – мягким голосом, слегка выделяя «Ш» и «Ж», начал доктор.

– Что меня волнует? Да много чего меня волнует.

– Но наверняка есть ряд вещей, которые стоят особняками в вашей жизни, которые её определяют. Говоря о них, мы сможем дойти до того, что может являться причиной того состояния, в котором вы сейчас пребываете. – подводил меня доктор, к двери с табличкой «Откровения».

Я задумался, что для меня главное в этой жизни, за что держусь. Перебрав всё в уме, я подвёл промежуточный итог: «Друзья. Работа. Семья. Любовь»

– Прекрасно. Давайте начнём с первого: Друзья. Расскажите мне, что для Вас означает это понятие, с кем оно связано, с какими событиями?

Я помедлил. Колебался стоя перед дверью, взвешивал все «за» и «против», отгонял страх и недоверие. Это был последний шанс вернуться. И я открыл эту дверь.

– Хорошо, сейчас всё Вам расскажу.

Сеанс 1. Друзья.

– Безусловно глупо говорить, что у меня много друзей, и их количество отражает счётчик в социальной сети, и утверждать, что каждый придёт на помощь, тоже безрассудно. В жизни их бывает немного: кто-то появляется на время, кто-то на жизнь, кто-то уходит сам, кого-то оставляешь ты, а кого-то у тебя отнимает смерть. К счастью, последнего у меня не случалось, а вот предательства имели место быть.

– Расскажите о тех, что оставили отпечаток в памяти, в жизни, – направил меня доктор.

– У меня был друг. Очень хороший друг. Вместе мы начали общий бизнес, наш первый бизнес. Я никогда в нём не сомневался и всегда старался быть на его стороне. Вообще, моё кредо – это быть с друзьями в горе и в радости. Именно в Горе, на первом месте. Скажем так, я вообще считаю, что друзья нужны чтобы помогать друг другу. Радоваться ты можешь с любым человеком, так как она может носить характер случайный, сиюминутный, когда рядом нет друга. Ты же не можешь взять радость и законсервировать её до встречи с другом. Ты можешь поделиться остаточной радостью, показать хвост кометы. Сам же пик не надо держать в себе, надо им делиться, словно вирусом заражая окружающих. Пусть они будут реальные или виртуальные.

Но мы говорим о предательстве. Так вот, нашим бизнесом было креативное агентство. Мы были неизвестны, приходилось отвоёвывать себе нишу. Однажды, нам улыбнулась удача, наше предложение заинтересовало очень крупного клиента. Он планировал большие вложения в продвижение своей продукции на рынке. Ему нравился наш подход к этому процессу, ему нравились наши цены. Мой партнёр плотно занимался им, но однажды он пришёл и сказал, что нас обошла другая малоизвестная фирма и что это уже не обсуждается. Позже я узнал, что эта фирма принадлежит моему партнёру. Он решил сорвать банк единолично. Нашему общему бизнесу пришёл конец. Больше мы уже не встречались в непринуждённой атмосфере.

– Вы долго переживали эту ситуацию?

– Нет.

– А вы подсознательно ожидали что-то подобного?

– Скорее всего да. В бизнесе всегда надо просчитывать всё наперёд.

Я сделал паузу, думая, какой историей продолжить. Каждая по-своему интересна и поучительна.

– Но большие потери происходят из-за женщин. Был ещё один друг, самый главный друг. Он был ближе, чем родственник. Он был тем, кто никогда не бросит меня. Наша дружба измерялась десятилетиями. Дружеская любовь, я так это называю.

– Хотите сказать, что если бы он был женщиной, то это могло перерасти в настоящую любовь? – нанёс удар по моей гетеросексуальности доктор.

Я медлил с ответом. Он реально залез мне в голову и сейчас начинает ковыряться там, ножом для колки льда.

– Пока я закрыт для таких ответов. – выдавил из себя я.

– Хорошо, продолжим.

– Так вот. Он женился. Я знал его супругу ранее, но после свадьбы стал замечать изъяны в ней. Постепенно меня стали раздражать они вместе, именно вместе. Плюс ко всему, она стала им руководить, и вот это меня уже стало дико раздражать. Я бы сказал бесить. И однажды, когда я был подшофе, а его благоверная решила меня упрекнуть в моём состоянии, высказал ей свой взгляд о её недостатках. Точнее разложил по полочкам.

– И что она?

– Они ушли. Долгие обиды, попытки заставить меня извиниться, но я не отрекаюсь от своих слов. Ты либо молчишь, либо отвечаешь за сказанное. Иначе легко можно прослыть треплом.

– Чем всё завершилось?

– Завершилось? – я помедлил, – Скорее продолжается. Она запретила ему общаться со мной. Поставила перед выбором. Он выбрал её. Скорее нет – выбрал не общаться со мной. Никак не изменил условия. Что говорить – херовый дипломат.

– Вы анализировали это сами? – выявил неподдельную заинтересованность Вернский, – Своё поведение?

– Я не хотел. Это неприятно. А вы что думаете?

– Я думаю это чувство собственности. Вы не смогли смириться с тем, что она украла у Вас его: его время, его внимание, которое принадлежало Вам. Вы не хотели быть №2 в его жизни. Жить в эпизодах не ваше, поэтому вы нашли рациональную причину всё это прекратить, но не быть особо виноватым. Простая ревность. Не имея возможность убить его, вы убили Вашу дружбу.

– Я с этим не согласен, я не такой. – упорно возражал я.

– Вот видите, вы отрицаете это не подумав. Сама мысль Вас пугает, что РЕВНОСТЬ причина этого конфликта.

– Но и она причина. Она своим поведением, просто «выбешивает» меня. – начинал заводиться я

– Вот видите, – и он указал пальцем в мою сторону, – она вас бесит по ряду причин, основой которых время и внимание, которые она украла. А ведь, если капнуть глубже, то мы увидим, что те качества, которые «выбешивают» в ней, есть и в вас. Она как зеркало плохих качеств, ваших качеств.

– Бред, – выплюнул я.

Будильник на столе издал сигнал об окончании нашего первого сеанса. Доктор свернул бумаги, закрыл папку и, встав, протянул мне руку: «Я не провожаю клиентов. Я ухожу к себе в кабинет, чтобы подготовиться к следующему пациенту. Где дверь вы знаете. Предлагаю подумать над ситуацией с зеркалом до нашего следующего сеанса. Предлагаю следующий сеанс назначить на это же время».

Я пожал протянутую руку и одобрительно кивнул. Чувствовал себя, будто на свидании, когда девушка говорит тебе, что сегодня этого не будет. Облом; вот правильное определение.

Доктор ушёл в свою комнату, сквозь открытую дверь я разглядел стены в зелёном сукне. Странно. В нос ударило сыростью.

Сеанс 2. Семья

Томик Стивенсона в твёрдом переплёте лежал у меня на ладони. В голове прокручивал финальную часть предыдущего сеанса. Золотое теснение на обложке, запах времени от страниц влекли обменять драгоценные часы сеанса на одиночество чтения.

Мне всегда нравилась повесть про Доктора Джекила и Мистера Хайда. Не знаю сколько людей согласилось бы иметь осязаемое второе я, которое бы потакала их низменным желаниям. Желание богатства, желание обладать теми, кто нам недоступен, желание наказать, желание убить. Желания её убить у меня не было, никогда, но я был бы не против, чтобы она никогда не появлялась.

– Вы можете заходить, – донеслось из глубин подсознания.

Я оторвал взгляд и увидел доктора в дверях. Жестом он предложил зайти.

Стивенсон подождёт, как и тайные желания.

– Не будем повторять пройденное и пережёвывать это. Думаю, Вы сами должны во всём разобраться, осознав всё, посмотрев на всё со стороны. Поэтому сегодня разберём другого кита – Семью. – он выдержал паузу собираясь с определениями, – Понятие это, очень объемлющее, это фундамент нашей личности, её верфь, это климат. Именно оно формирует нас вначале. Его мы придерживаемся, его мы отталкиваем. Что семья для Вас? Меня интересует именно ассоциативный ряд. Начинайте.

– Семья – это родители, – начал я, – они, как стена защищают тебя, заботятся о тебе, помогают, наставляют. Я помню маму, помню отца. Помню их вместе, помню их раздельно, помню после развода. Помню свои впечатления, когда они были вместе, их внимания, забота, переживания.

Мне повезло, вместе они давали мне укрытие от жизненных невзгод, именно в то время, когда это было нужно. После, когда я вступил во второй десяток, когда начал уже формироваться, как мужчина, они расстались. Сейчас мне трудно судить, что было бы, останься они вместе, но тогда, как я сейчас считаю, это было к лучшему.

Родители начали конфликтовать в моём воспитании, возможно это была верхушка айсберга и причина была глубоко под водой, но это точно была его часть. Отец не терпел отступлений и «жевания соплей», поддерживал мои начинания, говорил, чтобы я смещал фокус на то, что приносит удовольствие, чтобы не тратил своё время на пустых людей и пустые занятия.

Мама придерживалась классики, что надо всё познать, что дают, всё осознать, общаться с широким кругом, пусть и бестолковым, и потом, когда-нибудь это пригодится.

Со временем они друг друга переросли, пропасть между ними становилась шире, а часы молчания дольше.

После развода отец уделял мне столько внимания, сколько мне было необходимо. То же касалось и матери. Безусловно они конфликтовали в процессе влияния на моё сознание, но я старался не показывать, что кому-то отдаю предпочтение, чтобы не обидеть каждого по отдельности.

– Но если вспомнить, то всё-таки, к кому-то вы тяготели больше?

– Безусловно. Я жил с матерью, но ближе был отец. Мама создаёт кокон, где спокойно и ты в безопасности, отец показывает жизнь из вне и как с ней обращаться. Получается, что я учился в двух учебных заведениях одновременно, так что ли. Не знаю, что было, если бы это произошло в раннем возрасте. После школы, на втором курсе института, родители договорились, что мне пора жить одному, вот тут-то и пригодились знания отца. И именно тогда мы стали с ним ещё ближе. В эпоху студенчества понятие «семья» расширилось и включило в себя друзей. Пожалуй, это тот момент, где добро и зло соседствуют друг с другом, и формируют тебя. О тебе есть кому позаботиться, но не факт, что завтра они поменяют маски.

Я задумался, вспоминая это. Хорошее перевесило, плохого было мало. Хотя, быть может я его просто не помню. Вытеснил.

– Женился я быстро и рано. 23 года рановато для женитьбы. Там движем ты не головой, а головкой.

Так и получилось, что, когда постель остыла, чувства притупились, мы обнаружили себя на разных планетах, которые сближаются только во время парада планет. Она требовала внимания и поклонения, я же был увлечён работой, новой разработкой – своим дитём. Мной двигало желание реализоваться, и она скорей мешала этому. В общем мы расстались. На наше счастье дети ещё не появились, хотя и жили мы вместе уже три года.

– Задумывались над причинами расставания. Почему так легко это всё произошло? Обсуждали это с отцом, матерью?

Я уставился взглядом в доктора. Этот мозгоправ читает мои мысли походу. Пауза, она нужна для драматизма, но её сейчас нет.

– Я как открытая книга, а вы – мой читатель и, краем глаза, забегаете вперёд.

– Не совсем Вас понял, – подался вперёд Вернский.

– Вы, пауза, читаете, пауза, мои, пауза, мысли. – чеканя каждое из семи слов, произнёс я. Мои глаза были на одном уровне с его.

– Что поделать, такая профессия. Расскажите их.

– Отец меня поддержал, естественно. Это было ему близко. Он и раньше мне говорил, что надо тратить время на то, что приносит удовольствие. Маме жена нравилась, они нашли общий язык и она хотела нам счастья, поэтому не приняла мою сторону и всячески пеняла на то, что я много слушаю отца, а не думаю своей головой. Вероятно, пример отца стоял передо мной, пример того, что это возможно, что хуже не станет. Скорее всего так. Мы расстались спокойно и оставшись друзьями принесли друг другу больше пользы, чем будучи в браке.

– Она Вам помогала в чём-то, а Вы ей?

– Нет. Просто мы друг другу не мешали.

– Оригинально. Если отталкиваться от всего сказанного, то семья, это те люди, что больше вложили в Вас или это все те, кто оказал влияние?

– Семья, это причина возвращаться, а возвращался я только в два дома, отца и матери.

Голова начала кружиться. Я отпил воду из стакана, что ожидал меня на журнальном столике, и откинулся в кресле. Взгляд выхватил тёмное пятно в углу потолка, начал всматриваться. Покинув кресло, приблизился к месту моего интереса. Это была плесень чёрного цвета, которая начинала расползаться по потолку, завоёвывая белое пространство, словно чума. Оглядев всю комнату, мозг начал отмечать тёмные пятна под кремовыми обоями в ряде мест, в основном на стенах, которые выходили на улицу.

– Доктор, вы знали, что у Вас тут поселилась плесень?

Он следил за моим поведением, и от него не укрылась причина моего интереса.

– Да. Раньше я этого не замечал. Спасибо, что обратили внимание. Надо что-то делать.

– Вам нужно вызвать бригаду по её уничтожению, с этим шутки плохи. До добра она Вас точно не доведёт! – с сарказмом отметил я.

Он подошёл ко мне и взглянул на причину беспокойства ближе. Стоя с ним рядом, я снова уловил стойкий запах сырости, который теперь стал отдавать ещё и плесенью. Мне захотелось скорее уйти. Повернувшись к доктору и решив попрощаться, я заметил лёгкое шевеление у него в бороде. Попытался присмотреться, но детально ничего не увидел. Очевидно показалось. Я открыл ладонь, не дожидаясь звука будильника.

– Не хочу слышать песню палача, – улыбнулся я.

Он ответил мне скромной улыбкой. Не оборачиваясь, я оставил его в кабинете в одиночестве.

Сеанс 3. Работа

Дверь в кабинет доктора была открыта. Я подошёл ближе и ощутил знакомый запах сырости, который с последнего раза очень усилился. Заглянув внутрь и никого не обнаружив, я вошёл и притворил за собой дверь.

Следы плесени в углу увеличились. Под обоями появились тёмные пятна. Было не по себе от этого зрелища. Внутри рождалось острое желание уйти отсюда, всё бросить и забыть. Но разум отдавал команду остаться и пройти всё до конца. Пройти, чтобы вернуть.

Созерцание следом прервали шумы за стенкой, что разделяла комнату доктора с залом приёма пациентов. Создавалось ощущение, что там, за стеной идёт какая-то борьба. Сдавленные голоса, возня, движение предметов. Подойдя ближе, прильнув к двери, я стал слушать. Секунды три и всё затихло. Ручка двери медленно опустилась, готовя выпустить наружу то, что скрывалось за ней. Интуитивно мозг дал команду отступить. Дверь беззвучно открылась, и доктор показался в проходе.

– Рад видеть Вас снова. – натянутая улыбка играла на его лице, – у вас всё удачно? Терапия идёт на пользу?

Лицо его имело тонкий налёт грязи. Он протянул мне руку, и я отметил шершавость ладони, которой ранее не наблюдалось. Опустив глаза вниз, обнаружил чёрную грязь, забившуюся под ногти. Манжеты рубашки были в тёмных пятнах грязи. Создавалось ощущение, что жительница стен перекинулась на него.

Жестом он предложил сесть и начать сеанс.

– Третья точка опоры. Что вы сегодня выберете? О чём Вам хочется поговорить? – с нотками волнения в голосе, начал мой психоаналитик.

– Работа, – ответ был готов ещё до того момента, как я вошёл сюда сегодня. – она меня вдохновляет, она ещё один смысл быть тут, в этом мире.

– Отлично. Начинайте. Расскажите, что она для Вас, почему она имеет такое большое значение? Почему она одна из четырёх?

– В институте я подрабатывал дизайнером в одном из тысяч дизайнерских бюро. Имея слова клиента, я воплощал их в форму, создавая что-то новое, удовлетворяя потребности клиента быть услышанным, давая ему возможность почувствовать себя гением, генератором. После института я решил идти дальше. Поняв, что изобретать, придумывать и воплощать – это моё, принял решение развиваться в этом направлении. Сперва работал на международные концерны, потом открыл самостоятельное дело, о котором я вам рассказывал. После сторонние увлечения, которые я также превращал в работу. Я был фартовый, мне сильно катило. Судьба – цепочка событий, которые приводили меня к определённому решению, из которого рождалось новое, сверхновое.

Словно жадный до впечатлений экстремал, я начинал новое, жил им, а потом отдавал продолжателям, которые были способны это сохранить, понять мою идею и развивать дальше. Всё сделано для новых начинаний. Всё сделано для того, чтобы не зарывать свой талант в чём-то одном.

– Вы делали это ради денег?

– Нет. Деньги вторичны. Когда ты имеешь 6 костюмов, сшитых на заказ в лондонской мастерской, когда твой автомобиль Тесла, когда дом твой в фешенебельном районе города, то ты понимаешь, что золото не украсит это всё, а только придаст привкус пошлости. Обогащение – это не моё. Мой наркотик – это освоение всего нового, то что по душе. То, от чего ты получишь удовольствие. То, от чего твой мозг испытает оргазм. Работа – это призвание, это то, что ты делаешь лучше всего, то, к чему хочется возвращаться, то, от чего не хочется отрываться, захлёбываясь мыслями. Ты просыпаешься с новой идеей, которую тебе хочется реализовать.

Подобную философию я проповедую у себя в фирмах. Если человек не любит свою работу, то и максимума он не достигнет, а значит не принесёт необходимого результата. Зачем мне такой работник.

Однажды я посетил Лас-Вегас, пытаясь понять суть и основную идею людей, которые приезжают туда. Пообщавшись со многими посетителями, как за автоматами, так и за столами, выяснил для себя ряд моментов:

– люди едут, чтобы отдохнуть от работы, от обыденности, от рутины;

– люди едут, чтобы выиграть деньги, так как верят в чудо и удачу, хотя по мне это одно и тоже;

– люди, которые потеряли стержень в этой жизни;

А теперь представьте, что все эти люди получают удовольствие от своего дела? Разве тогда нужно отдыхать? Нет, ведь ты отдыхаешь работая. Тебе нужны будут деньги, их у тебя будет мало? Нет. Работая в удовольствие, ты заряжаешь идеей всех вокруг, люди начинают верить в тебя, вкладывать деньги. Источая энергию, живя идеей, ты достигаешь многого. Тут главное не тратить своё время на пустоту. Пустые встречи, разговоры, люди, дела. Люди не любят умных и готовы навредить тебе, с гораздо большим удовольствием, чем помочь.

– У Вас были такие случаи, когда вам вредили?

– Бывали.

– Это зависть или нетерпение вашего высокомерия?

– Считаете меня высокомерным, доктор?

– Тут лучше вы сами ответите, если разберёте Ваше отношение к людям. Возможно их жизнь сложилась хуже и не так ярко, как Ваша, но ведь и муравьи для чего-то нужны.

– А ответы на поверхности, – подытожил я.

– Именно, – поддержал меня доктор. Закрыв папку записей, добавил. – думаю на сегодня хватит, буду ждать Вас в следующий раз, как обычно.

Мы одновременно поднялись со своих мест. При подъёме, из рукава Вернского выпал средних размеров жук. Не успел он упасть на ковёр, как доктор придавил его ботинком. В тишине раздался хруст ломающихся надкрыльев.

– Лето, насекомые. – попытался оправдаться хозяин кабинета и убрал с жертвы ногу.

Пятно, представлявшее собой месиво из поломанных крыльев, надкрыльев, кишок, внутренней жидкости и оторванных лапок, «украсило» великолепный ковёр с коротким ворсом.

Мой взгляд наблюдал картину преступления, а после перешёл на лицо убийцы, которое отражало смятение. Я смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что им двигало.

– Возможно, это моё казино, – снова угадав мой немой вопрос, произнёс доктор.

Движение в его бороде сместило ракурс внимания. Я увидел, как из бороды показались длинные усы жука. Заметив это, доктор прикрыл живые антенны рукой и торопливо покинул кабинет

С одиночества начался этот визит, одиночеством и закончился. В завершение, оглядывая комнату, мне показалось, что под обоями что-то есть, и оно двигалось. Плесень расползалась, запах сырости забивался во все щели, во все складки моей одежды. Приступ тошноты накатил на меня, и я спешно покинул помещение.

Сеанс 4. Любовь

Постепенно я становлюсь частью этого места, иначе как ещё объяснить то, что я пропах

местным ароматом. Что уж говорить, даже манжеты рубашки заимели темноватый налёт. Хорошо хоть, что мой любимый костюм темноватого оттенка, и грязь не так заметна. Я вскинул левую руку, обнажив запястье, и взглянул на свои старые часы с монохромным дисплеем. Доктор задерживался уже на полчаса. Дверь была заперта. На стуки никто не реагировал. Запах сырости смешался с запахом плесени.

Даже книги покрылись налётом. Слой лака на журнальном столике треснул. Время тянулось неумолимо долго, казалось, что я тут сижу, уже несколько часов, или дней, а быть может месяцев.

Звук шагов, поворот ключа.

– Заходите. – слова доктора, словно пропуск в дорогой клуб.

Оторвав задницу от одного кресла, я перенёс её в другое.

Комната доктора выглядела ужасающе. Сквозь обои были видны подтёки, плесень обрела вторую жизнь в этом месте. Влажность витала в воздухе, пробираясь сквозь пазухи носа глубоко в лёгкие, с сильным желанием там поселиться надолго.

Доктор, словно часть единой картины, выглядел не лучше. Его зелёный кардиган был потрёпан, с масляными пятнами и торчащими нитками из него. Грязные пятна покрывали рукава. Когда он брал своё блокнот для записи, я отметил черноту его рук.

– Доктор, простите, а вы руки не моете по каким мотивам? – поинтересовался я.

– Я садовод-любитель. Копался с растениями у себя на заднем дворе и не заметил времени. Когда опомнился, времени на привести себя в порядок, уже не было, к Вам торопился, – и он взглядом дал понять, что дальше продолжать не стоит и пришло время вспомнить, кто тут пациент.

– Понятно. – выдохнул я.

Он уставился в записи, листая страницы вперёд и назад, наконец остановился.

– Что ж, сегодня последний сеанс, после которого вы займётесь самоанализом. Тема сегодняшнего разговора: Любовь. Ваш четвёртый элемент.

Четвёртый элемент, как он ловко подметил. Четыре опоры, четыре сваи под домом, с табличкой «Моя жизнь». Жизнь, которую я потерял.

– Как я уже говорил, у меня была жена. Была, но недолго. Будучи молодым, я воспринимал это, как любовь. Все эти бессонные ночи, всё это безумство. Обсуждение фильмов про героев комиксов. Походы на выставки, совмещённые с занятиями сексом в туалете. Всё это было любовью, тогда. Потом, угасание пламени страсти, отчуждение, недопонимание и расставание. Спустя год мы вспоминали прошлое, те счастливые моменты, но понимали, что сейчас между нами ничего общего нет. Мы абсолютно чужие люди. Возможно, если бы у нас появились дети, всё было бы по-другому, и общей темой были бы дети, но их нет, а мы не вместе.

После жены было много женщин, но за страстью приходили те же ощущения. Только теперь страсть была короче. Хотя может так оно и лучше, никто не мешал мне расти профессионально.

Два года и три месяца назад я встретил её, на ипподроме. Заимел привычку ходить на скачки, возможно казино привело меня к этому. Помните: цепь событий. Мне нравилось смотреть на лошадей, на людей, которые страстно желают выиграть. За эмоциями, переживаниями, радостью и разочарованием. Я был зрителем в этом театре эмоций. В одно из посещений заметил её. Она тоже эмоционально переживала, тоже болела и чем-то пленила меня. Сам я стеснительный на знакомства с дамами, но тут я проявил смелость и подсел к ней, заведя непринуждённую беседу о причинах её визита в это место. Это было началом. Из-за моей занятости мы много переписывались и редко встречались. Мы познавали друг друга через внутреннее я. На третьем свидании, которое случилось спустя три месяца после нашего знакомства, мне стало понятно, что люблю её и больше не хочу расстояний между нами.

Доктор, знаете, до неё я думал, что близкий человек это тот, с кем можно поговорить взахлёб. С ней я понял, что близкий, любимый человек – это тот, с кем можно с удовольствием помолчать. Помолчать держась за руки. Для любви не нужны слова.

В помещении повисал пауза. Внутри меня блуждали мои собственные слова: «с удовольствием помолчать».

– А что вы сейчас чувствуете в Ваших отношениях? – направлял меня Вернский

Я всё ещё повторял свои слова и не сразу откликнулся на вопрос доктора. Ему не нужно было повторять, просто я включился позже.

– Сейчас нет нас. Я её потерял. – кратко оборвал я.

– Что-то случилось? – доктор продолжал вести.

– Это было во время нашей прогулки на лошадях. Ипподром, не зря нас соединил. Мы скакали по полю, галопом, пытаясь обогнать друг друга, пока, внезапно, моя лошадь не провалилась ногой в неглубокую яму. Я кубарем слетел с лошади, больно ударившись головой при падении. Придя в себя, я видел её прекрасное лицо, её глаза, наполненные слезами, её губы. Потом я снова закрыл глаза, а открыв их не увидел свою любовь. Она исчезла. И я не знаю, где она.

– Осмелюсь предположить, что выход из вашей ситуации – это понимания того, где она и где вы. Осознав это, вы вернёте её. – и он пристально посмотрел на меня.

Я, потирая взмокший лоб, посмотрел на него, пытаясь найти ответ. К сырости и влаге прибавилась духота. Взгляда хватило, чтобы испытать отвращение. Его борода шевелилась. Вот слева показались усы, а потом из волос показался жук. Одновременно с его появлением, я заметил, как по плечу мозгоправа пробежала сколопендра и забралась за воротник. В этот же момент, краем глаза, я увидел активное движения под обоями, образующие волны. К горлу подкатил приступ тошноты.

– Думаю на этом всё. Наши сеансы закончены. Мне пора возвращаться к своим растениям. – мой психоаналитик встал и направился к двери второго помещения. Каждый его шаг сопровождался падением на пол, сыпавшихся с него насекомых, которые разбегались по разным углам, забиваясь в щели.

Меня мутило. Шум под обоями усиливался, чёрные узоры плесени разрастались по живым стенам. Волны, поднимавшиеся снизу наконец-то дошли до верха. Через край начали показываться насекомые. Они сыпались вниз и разбегались, ещё мгновение и полотна обоев начали опадать, высвобождая армию членистоногих, которые уже не боялись и не прятались, а искали жертву.

Словно в замедленной сьёмке я развернулся и бросился в сторону выхода. Всё так медленно, а они такие быстрые.

Помню в детстве, я катался на трёхколёсном велосипеде, и случайно упал в проточную канаву, полную насекомых. Как сейчас помню, я лежу, зову на помощь, а вокруг меня снуют водомерки, жуки, червяки. Жуткое воспоминание. Вырвавшись из кабинета, я распахнул вторую дверь и выскочил в темноту.

Эпилог.

Собственный крик вырвал меня из сна. Кричал долго и когда затих, то услышал посторонний шум и почувствовал шевеление в ногах. Было темно, очень темно. Руками я начал ощупывать, что меня окружает. После недолгого исследования, стало понятно, что нахожусь в узко замкнутом пространстве. Подушечками пальцев ощутил прикосновение шёлка, местами немного влажного.

Вспомнив про часы, я включил подсветку на них и огляделся. Долго не верилось в происходящее. Очень хотелось, чтобы это был сон, а то что было ранее сном, стало явью. Шёлк, подушечка, костюм, лакированные туфли – я был в собственном гробу.

* * *

Воздух подходил к концу. В истерическом состоянии я давил лакированными ботинками насекомых, которые вываливались из дырки в крышке гроба. Крики, не помогали. Силы подходили к концу, а рассудок покидал меня. Последнее, что помнил, как десятки тоненьких лапок касаются рук, и как множество ног несёт сколопендру, по вздувшейся артерии шеи, в сторону правого уха.