Читать книгу Туннель. Начало пути - Александр Синдерев - Страница 6

Хотел бы уточнить для тех, кто не разбирается в знаках воинского различия, принятого в SS. Это только в советских фильмах про немцев, эсэсовцы воюют в черной форме. На войне они в полевой, серо-стального цвета форме. На правой петлице знак SS – две молнии 44. Говоря о цвете формы, я умалчиваю о танкистах из корпусов и дивизий SS. Они почти всегда ходили в своих черных комбинезонах. В туннеле было изначально 2 или 3 легких танка, которые выполняли функции тягачей, вытаскивающих автомобили, сломавшиеся в болотистой местности. Экипажи этих танков ходили в черной форме. У офицеров SS, начиная с полковника, т.е. со звания штандартерфюрера в обеих петлицах были одинаковые эмблемы в виде листьев различных деревьев или, скорее всего, сочетание в виде наложения нескольких листьев друг на друга.

Майор представился и, достав из полевой офицерской сумки пакет командующего фронтом, протянул его коменданту. Командующий Ленинградским фронтом предложил коменданту туннеля прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать. В письме сообщалось, что война Германией проиграна и полный разгром немецкой армии дело ближайших нескольких месяцев. Далее, командующий сообщал о том, что Ставкой Верховного главнокомандующего принято специальное решение о сохранении жизни всем, без исключения, солдатам и офицерам немецкой армии и войск СС, находящимся в туннеле на момент капитуляции. Более того в специальном решении было указано, что если в период ожидаемой капитуляции солдатами вермахта и войсками СС не будут предприниматься попытки к уничтожению имущества и оборудования туннеля, то всех военнослужащих, сдавшихся в плен, сразу после войны отправят домой в Германию, без обязательного принудительного содержания в плену, для выполнения работ по восстановлению народно-хозяйственных объектов. Текст предложения о капитуляции заканчивался предупреждением о том, что, если немецкие солдаты и офицеры, находящиеся в туннеле, не примут предложение советского командования, то туннель будет наглухо блокирован, подходы к нему заминированы и через несколько месяцев капитуляция будет уже неизбежной. Но тогда условия капитуляции будут иными. Письмо было составлено на немецком, комендант читал его вслух. Когда он закончил читать, наступила пауза. Немцам было о чем подумать. Тишину раздумий нарушил майор Белов, озвучив вопрос: «Что мне доложить командующему фронтом?». Дитрих фон Рупмайер сказал, что завтра в это же время, подойдя к немецким окопам, майору будет вручен ответ, который передаст адъютант коменданта. В комнату вызвали, находящегося все это время в другом помещении, солдата сопровождения. Он закрыл повязкой глаза майору и они снова, по лабиринтам ходов туннеля, пошли к выходу.

На следующий день в полдень, майор с белым флагом парламентария подошел к первой линии окопов немцев. Адъютант коменданта уже его ожидал. Подойдя к майору и отдав честь, он вручил ему запечатанный пакет, резко развернулся и быстро пошел к своим окопам. У Виктора Степановича было нехорошее предчувствие и оно его не обмануло. Вернувшись в свой блиндаж, он вскрыл пакет. Комендант туннеля в своем ответе был краток. Он сообщал, что сейчас идет война и что он и все находящиеся в туннеле солдаты и офицеры готовы выполнить свой воинский долг до конца. Виктор Степанович отправил зашифрованное донесение в разведотдел штаба фронта, сообщив об ответе немцев и спросив разрешения на начало проведения операции «Солнце в тумане». Майор Белов был опытный контрразведчик и иного ответа от коменданта туннеля не ждал. Он также понимал, что если Рупмайер решился бы капитулировать, его семья в Германии была бы немедленно арестована.

Майор о многом догадывался, но начальство посвятило его только в общие детали операции. Согласно плану операции, 14-я дивизия НКВД, сменив армейскую дивизию, окружила плотным кольцом большую территорию вокруг туннеля. Саперы дивизии стали минировать «сухие» участки, по которым «туннельщики» могли бы прорвать окружение. Операция началась. Должен заметить, что за несколько лет до начала войны, потом во время войны и уже после ее окончания, наша разведка и контрразведка работали на высочайшем профессиональном уровне, особенно если какой-нибудь разведоперацией постоянно интересовался сам тов. Сталин. Все понимали, что в случае прокола пощады не будет. Итак, коварный план чекистов был прост в своей гениальности. Стоит покопаться в давно забытой некоторыми людьми древней истории войн, вспомнить о Троянском коне, и ответ для решения головоломки найден.

За время прорыва вражеской блокады г. Ленинграда советские войска взяли в плен, почти в полном составе, саперный батальон вермахта вместе с его командиром майором Куртом Шранке. Когда, после окружения города-на-Неве, обозначилась определенная устойчивая граница окопов, между нашими и немецкими войсками, батальон Шранке минировал участки линии обороны предположительного наступления Советской армии. Расставив, где нужно, мины, батальон был отправлен с передовой в тыл. Когда солдат, находящийся длительное время на передовой, со всеми ее ужасами войны, оказывается в тылу, он начинает иначе смотреть на многие вещи. Он начинает ценить то, на что раньше не обращал внимание и очень часто переоценивает духовные ценности. Видеть каждый час, каждый день смерть и оставаться при всем при этом верным воинской присяге и долгу ─ это высшее мужество на войне. Находясь на войне с 1939, когда немцы начали Вторую мировую войну, напав на Польшу, Шранке многое повидал, похоронил много друзей-офицеров и солдат своего батальона. В начале 1943 г. он получил похоронку на свою семью, которая попала под бомбежку где-то под Нюрнбергом. В одночасье он потерял обеих дочерей и жену. Некоторое время Шранке держался, но оказавшись в тылу, стал пить, о чем стало известно командованию. Шранке пригрозили разжалованием, но на этом дело и закончилось. Он был сапер «от бога». Огромный опыт и великолепная память делали его незаменимым. Боль утрат по родным и сослуживцам выжигала его душу, как выжигает, неосторожно брошенная горящая спичка, весной прошлогоднюю траву. В общем, к концу 1943 он стал в душе антифашистом, причем далеко не единственным в своем батальоне. Оказавшись после прорыва блокады в окружении, батальон сдался в плен, не оказав сопротивления. На допросах, которые проводили офицеры военной разведки советской армии, Шранке полностью раскрылся перед ними, как антифашист. Сотрудники «Смерша» были весьма удивлены тем, что офицер вермахта с такими взглядами, не был арестован SD. Они стали чаще с ним беседовать и однажды поняли, что им попался удивительный человек, самородок от «разведки». Великолепное логическое мышление, феноменальная память, умение входить в доверие к собеседнику и т. д. не могли не быть незамеченными офицерами «Смерша». Информация о Шранке ушла в Москву, все о чем он знал и сообщил после проверки подтвердилось. В итоге, его выбрали на роль «Троянского коня» в операции «Солнце в тумане». Чекисты тщательно просеяли на предмет сотрудничества со «Смершем» весь его батальон. Всех, кто не захотел служить интересам «мирового пролетариата» в деле победы Советского народа в войне с Германией, якобы отправили в лагерь для военнопленных под Мурманск. На самом деле, учитывая особую значимость операции, их всех вывезли в Новгородскую область и расстреляли. Остальные прошли тщательный инструктаж. Им очень многое пообещали, их очень многому научили. Самое главное, что они усвоили – это меньше говорить а больше слушать, входя в доверие к говорящему. Их учили азам конспирации. Им поставили задачу ─ захватить туннель изнутри, но зачем это нужно было сделать, умолчали. Солдатам-саперам очень убедительно доказали, что война Германией проиграна и что, если, войдя в туннель, они решат продолжить борьбу с советскими войсками, то в случае обязательной, неминуемой капитуляции, например от голода, они все будут расстреляны. Еще раньше, в случае их перехода на сторону обороняющих туннель немцев, «смерш» найдет способ вручить коменданту туннеля добровольные подписки о сотрудничестве между «смершем» и каждым в отдельности солдатом, отправляемым в туннель. В общем, «смерш» сформировал небольшой отряд и внедрил в него, срочно прилетевших из Москвы, высококлассных разведчиков профессионалов.

Теперь встал вопрос, как организовать правдоподобный переход «саперов» в туннель. Ставка в игре была очень высока. Если «туннельщики» распознают в «саперах» предателей, то вопрос о проникновении в туннель останется открытым, а это уже чревато ответственностью перед Берия и Сталиным. Военная разведка и НКВД и в этом случае провели блестящую операцию. Им удалось организовать радиоблокаду туннеля, все переговоры через радиоэфир фон Рупмайера с Берлином пеленговались и расшифровывались. Чекисты многое узнали о состоянии дел в туннеле, а главное они узнали, что Берлин хочет отправить в туннель специально подготовленную для войны в болотисто-лесистой местности группу СС из диверсантов известного нам полка «Бранденбург-800». Командир группы должен будет доставить из Берлина инструкции для коменданта, определяющие его действия в тылу советских войск. Отряд Шранке приготовился, его тайно перебросили примерно в 20 км от туннеля. Радист отряда, якобы случайно, вышел в эфире на радиочастоту переговоров коменданта туннеля с Берлином и запросил помощи открытым текстом у «туннельщиков» и у Берлина. В эфире наступила пауза. Берлин попросил выйти в эфир через 2 часа. В назначенное время, Берлин сообщил, что отряд Шранке должен пробиваться в туннель и обозначил день и время начала движения отряда. В Берлине попросили указать точные координаты отряда и его численность. Шранке было приказано не покидать свой район без команды. Чекисты поняли, что игра началась, но некоторые моменты их настораживали, особенно то, что радиообмен информацией между отрядом Шранке и Берлином не шифровался. Этому факту, конечно, можно найти самое простое объяснение, а именно, батальон Шранке никогда ранее не общался с Берлином, а только с командованием своего механизированного корпуса, в состав которого входил, а значит, в управлении батальона никогда не было шифровальщика.

Чекисты решили предположить, что Берлин ведет свою игру и не ошиблись. Батальон Шранке, по замыслу «Берлинских стратегов», идя на прорыв в «туннель», в определенный день и час, должен отвлечь на себя силы советских войск. В это время в другом месте, как можно ближе к туннелю, должны десантироваться эсэсовцы из «Бранденбург-800». В Берлине остатки батальона Шранке, тем более саперного, всерьез не воспринимались. Им решили пожертвовать, поэтому это еще одна из причин, почему радиообмен не шифровался. Берлин, попросту, сдал отряд советским войскам. Чекистам, выполняя правила игры, пришлось начать окружение своего же отряда, отряда Шранке. Окружение было чисто символичное, бутафорское, все ждали десантников, т.к. только на волне этой акции можно попасть в «туннель» с наименьшими подозрениями. В очередной раз сопоставляя всю информацию, чекисты с большой долей вероятности поняли план немцев. Отряду Шранке было приказано из Берлина, скрытно занять позицию в 10—15 км восточнее «туннеля», т. е. отряд заставили углубиться внутрь советской территории, объяснив этот маневр тем, что русские меньше всего будут ждать прорыва отряда Шранке в туннель со стороны Сибири. На самом деле все было значительно проще. Немецкому десанту в определенной степени решили сохранить жизни. Из расшифрованных сообщений следовало, что десантирование эсэсовцев будет не западнее, а севернее туннеля, т.к. западное направление есть самый короткий путь к прорыву немецкой группировки их окружения и, естественно, самое укрепленное русскими направление. Так рассуждали в Берлине, значит нужно выбирать любое направление, кроме западного. К туннелю и к районам прилегающим к нему, советское командование подтянуло большое количество зенитных орудий. На близлежащий аэродром, сняв с фронта, отправили 3 советских истребителя, готовых в любой момент, по особому сигналу подняться в воздух. Задача летчикам была поставлена, одновременно, и простая, и в то же время сложная. Истребителям нужно было не допустить выброски немецкого десанта ни севернее, ни южнее, ни западнее туннеля. Немецкий самолет с десантниками нужно было «загнать» в воздушное пространство местности, где расположился отряд Шранке. Нужно было принудить немцев десантироваться только там, где был отряд. После выброски десанта, транспортный самолет должен быть подбит. В случае, если десантирование не будет производиться, истребители должны огнем своих пулеметов слегка повредить транспортный самолет и заставить его совершить вынужденную посадку. Поймать десантников, на своей территории, не представлялось трудным. Если самолет будет сопровождать группа прикрытия, эту группу отсекут и уничтожат зенитки.

В назначенный день и час, в воздухе появился немецкий транспортный самолет. В это самое время отряд Шранке пошел на прорыв линии обороны советской дивизии. Навстречу отряду из туннеля выдвинулся батальон СС. Рота солдат НКВД была зажата с двух сторон и уничтожена.

Разрабатывая данную операцию, военная разведка уже заранее обрекла ее на гибель. «Смерш» знал сценарий предстоящих событий, но для полной правдоподобности нужны жертвы. Этими жертвами стали солдаты и офицеры одной из рот дивизии НКВД. Накануне предстоящей операции всех военнослужащих этой роты ознакомили с приказом, запрещающим им стрелять в парашютистов, которые могут появиться в воздухе над расположением роты в определенный день. Отряд Шранке получил аж 2 приказа, запрещающих стрелять в десантников. Один приказ был из Берлина, другой из Москвы. Операция началась и прошла как «по нотам». Советские истребители, срочно поднятые в воздух по тревоге, стали загонять транспортный самолет восточнее туннеля, в расположение участка прорыва отряда Шранке.

Данное развитие событий было весьма неприемлемым для десантников. Они должны были под «шумок», организованный отрядом Шранке на востоке, тихо десантироваться севернее туннеля и, не привлекая внимания русских, просочиться, через их линию обороны в туннель. Так было задумано в Берлине, но в Москве думали иначе и сделали все по-своему. Все десантники благополучно приземлились. Прежде чем лечь на обратный курс, из немецкого самолета, на парашютах, выбросили три больших мешка. В одном были медикаменты, в другом патроны, в третьем сахар и какая-то крупа. Отлетев от зоны десантирования километров на 30, наши истребители его, согласно плана подбили. Самолет упал и сгорел. Из троих немецких летчиков, двоих, после их приземления, арестовали «смершовцы», третий неудачно приземлился, сломал себе от удара о землю позвоночник и сам застрелился. Летчики ничего нового о планах немецкого командования сообщить не могли, но тем не менее их, даже после войны, содержали в отдельном бараке для военнопленных, так сказать для VIP-персон вермахта. Это было связано с тем, что они хорошо запомнили всю немецкую десантную группу. «Смерш» очень заинтересовался командиром группу гауптштурмфюрером СС Вилли Линдером. Линдер был учеником, а затем и активным помощником Отто Скорцени при проведении последним всех его операций. Военная разведка, связав Линдера и Скорцени в одну цепочку, поняла, что немцы возложили на группу Линдера очень важное и ответственное задание, причем с надеждой, что оно обязательно должно быть выполнено.

Отряд Шранке и группа Линдера, понеся незначительные потери, вошли в туннель. В это время резервный батальон дивизии НКВД и группа офицеров «Смерш» оцепили место, где полегла советская рота солдат. «Смерш» интересовало, кто погиб во время прорыва из отряда Шранке и есть ли убитые парашютисты, т.к. теперь любой солдат из отряда, оказавшийся в туннеле, был бесценным источником информации, проще говоря, чекисты точно хотели знать сколько «своих» проникло к немцам.

В туннеле майора Шранке и гауптштурмфюрера СС Вилли Линдера пригласил к себе комендант туннеля штандартерфюрер СС Дитрих Отто фон Рупмайер, одевший для приветствия «героя Шранке» и «героя Линдера», как он выразился, свою парадную форму. Выслушав короткий высокопарный монолог коменданта, Линдер вручил ему весьма толстый, запечатанный конверт. Шранке удалось лишь разглядеть на нем печати СС. «Господа! ─ обратился к ним комендант, – прошу Вас вернуться к своим солдатам и построить их. Я хочу лично увидеть каждого из них, я буду через 20 минут».

Линдер и Шранке, отдав коменданту честь, отправились к своим солдатам. Оба отряда находились в большом зале, где когда-то содержались русские, попавшие под воздействие газа «ZH». Диверсантов-парашютистов было значительно меньше, они держались обособленно от солдат отряда Шранке. Их выделяла от остальных рослость и особая форма немецких парашютистов. В туннеле уже находились диверсанты из «Бранденбург-800» с частью сокровищ Геринга и они, каким-то внутренним чутьем, распознали в этих парашютистах своих «однополчан». Мне трудно предположить как они узнают друг друга, возможно у них есть какие-то тайные жесты или знаки, может быть форма «ББ» имеет какой-то отличительный знак, но ребята из «Бранденбург-800», уже находящиеся в туннеле и только что «прибывшие», весьма тепло общались в тот момент, когда в зал вошли Линдер и Шранке. Увидев своих командиров, солдаты обоих отрядов встали. К Линдеру четким шагом, отделившись от группы его парашютистов, подошел эсэсовец, вскинув правую руку в нацистском приветствии, он четко доложил, что в туннеле находится группа из состава выпускников полка «Бранденбург-800», выполняющая особое задание, что они рады приветствовать в лице гауптштурмфюрера всех солдат и офицеров, прошедших подготовку в «Бранденбург-800» и что он, обершарфюрер СС Рольф Бекман, является старшим этой группы. Линдер был весьма умным, дальновидным человеком и поступил так, как и должен был поступить любой офицер на его месте. Он сказал, что командование войск СС высоко ценит обершарфюрера и его группу, что лично рейхмаршал Геринг интересуется у рейхсфюрера состоянием дел по группе Бекмана. Услышав, что высшие чины Рейха помнят о нем, Бекман был так польщен, что если бы, наверное, Линдер молча вручил бы ему «Железный крест», радость от этого события была бы значительно меньше, чем от сказанного ранее.

Линдер и Шранке построили своих людей. Шранке первым громко сообщил, чтобы солдаты привели себя в порядок и что через несколько минут к ним войдет комендант «туннеля» и командир 11 бригады СС штандартерфюрер СС фон Рупмайер. Ровно через 20 минут в зале появился комендант. Воцарилась тишина. «Солдаты Германии! ─ начал он свою речь, ─ В столь тяжелое время я рад приветствовать вас в туннеле, вас не сложивших оружие и верящих в нашу победу. Скоро, очень скоро применение „оружия возмездия“ заставит наших врагов содрогнуться, Наши войска, после небольшой передышки, снова пойдут на восток. Нам нужно набраться терпения и веры, чтобы их достойно встретить», ─ говорил комендант. Процитировав что-то еще из речей доктора Геббельса, комендант ушел к себе знакомиться с доставленными из Берлина документами.

Начальник штаба бригады оберштурмбанфюрер СС Эрих Ниман соответственно был замом коменданта туннеля. Ему Рупмайер поручил провести всю работу по приему солдат обоих отрядов. А работа была и простая и сложная одновременно.

Ниман по должности постоянно взаимодействовал с начальником разведки бригады Гансом Френцелем, который попав на передовой под артобстрел русских, был тяжело ранен осколком в левую ногу выше колена. Началась гангрена, ногу в итоге ампутировали. Френцель пополнил отряд инвалидов, который стал быстро разрастаться в туннеле с началом серьезных боестолкновений с советскими частями. Отряд инвалидов в туннеле ─ это удивительное явление, столь полное трагедий искалеченных судеб, столь полное величия человеческого духа и боевого братства. После выписки из госпиталя солдата или офицера с отсутствующей рукой или ногой, а бывало и без рук и ног, он автоматически попадал в отряд инвалидов, старшим в котором, был бывший командир одного из батальонов бригады СС. Во время прорыва блокады ему, от взрыва советской авиабомбы, оторвало левую руку. Когда он окончательно пришел в себя, осознав, что отныне он инвалид, то решил застрелиться. Очевидно, рок или проще судьба, была против этого. Пистолет «Вальтер», после первого нажатия на спусковой крючок, не стал стрелять в своего хозяина, а после второго нажатия пистолет странным образом заклинило. О попытке самоубийства доложили комбригу. По его приказу, все инвалиды лишались права ношения оружия, находясь в туннеле. Только покидая туннель им давали пистолеты. Первые две недели нахождения солдата или офицера в отряде инвалидов было нечто вроде отпуска. Их не привлекали ни к каким работам и нарядам, в обед выдавали в течение этих двух недель, рядовым ─ 100 гр. Шнапса, унтер-офицерам – 150 грамм, офицерам – 200 гр. Если инвалид имел «Железный крест», то дополнительно получал еще 100 граммов шнапса ежедневно. Через две недели их ждала работа по хозяйственному обслуживанию в туннеле. Те, у кого не было одной или двух ног, выполняли «сидячие» работы, а именно, они чистили и ремонтировали оружие. Те, кто умел грамотно писать, вели «бумажные» дела: списки раненых и убитых, учет вещевого и боевого имущества и т. д. Однорукие инвалиды использовались как курьеры и как помощники одноногим, перемещая их по туннелю на специальных самодельных тележках. В госпитале больше половины медбратьев были однорукие солдаты-инвалиды. Самое интересное, что люди приспосабливаются ко всему. В отряде, среди одноруких инвалидов стали складываться «рабочие» пары, например, нужно доставить на передовую ящик с патронами или подвинуть какой-нибудь громоздкий предмет, то на работу или задание шел инвалид с правой рукой и инвалид с левой. Они, если можно так сказать, были в работе друг другу необходимы. Все солдаты и офицеры туннеля очень тепло относились к инвалидам. Едва завидев их с каким-нибудь грузом, солдаты быстро направлялись к ним и забирали их ношу. Было то, что мы называем боевым братством.

Эрих Ниман поручил Гансу Френцелю всю работу по проверке вновь прибывших в туннель, на возможную причастность кого-нибудь в «измене фюреру». Проще говоря, ни Ниман, ни Френцель не были новичками на войне и определенная доля сомнения относительно преданности интересам Германии солдат и офицеров отряда Шранке и группы Линдера у них была. Но им в голову не могло придти, что весь отряд Шранке – это чекисты. Эти люди, почти все, кроме небольшой группы профессионалов-разведчиков из Москвы, внедрившихся в отряд перед самым началом операции, были немцами, которые, попав в плен, окончательно поняли неизбежность поражения Германии в войне с Россией.

Все солдаты, из вновь прибывших, прошли «собеседование» с Френцелем и его помощниками. Группа Линдера была у него вне всяких подозрений, т.к. на все вопросы они давали четкие ответы и привезли с собой поименный список всех членов диверсионной группы. В отряде Шранке у него попали под подозрения четверо солдат-немцев и один профессионал из Москвы. Немцы говорили в общем все правильно, но как-то робко, скованно. Наверное, им раньше приходилось общаться либо с SD, либо с гестапо, в общем с теми кого мы сейчас называем «силовые структуры». Воспоминания остались от общения не лучшие. Не стоит забывать, что всем солдатам отряда Шранке пришлось, в свое время, тесно пообщаться со следователями из «Смерш». Почему попал под подозрение опытный советский профессионал-разведчик, трудно сказать. Беседа с Френцелем напоминала «мягкий» допрос, а умение вести допрос и умение отвечать на каверзные вопросы ─ это высочайший профессионализм с обеих сторон. Возможно профессионализм русского, в его умение парировать любые вопросы и был в основе подозрений Френцеля. В итоге, Френцель составил необходимые бумаги на каждого из пяти человек, сфотографировал их и стал ждать самолета из Германии, чтобы отправить их «досье» в Берлин на проверку. Он понимал, что группа Линдера, после выполнения возложенного на нее задания, по всей вероятности, самолетом, будет отправлена в Берлин. «Бранденбург-800» готовит диверсантов для активных действий, а не для пребывания в пассивной обороне. Советский разведчик, в обличии немецкого солдата из отряда Шранке почувствовал, что находится под подозрением у Френцеля. Он сообщил об этом своим коллегам-профессионалам. Чекисты решили «убрать» Френцеля и стали активно искать исполнителя смертного приговора. Вскоре случай им помог в этом.

Дитрих Отто фон Рупмайер, ознакомившись со всеми приказами, доставленными ему Линдером, осознал всю важность задачи, возложенную на диверсантов и одновременно отчетливо понял, что дни всех находящихся в туннеле сочтены. Приказы из Берлина обязывали его сделать все возможное для выполнения группой Линдера своего задания, не считаясь ни с какими потерями. Задание заключалось в том, чтобы найти подходящее место, куда мог бы приземлиться легкий одномоторный самолет, способный доставить в Германию Карла фон Клейнера. Где-то в горах под Прагой была срочно создана лаборатория для производства газа «ZH», но что-то там не ладилось. Документация на газ, была одним из высших секретов рейха, поэтому ее не хранили всю в одном месте. Если где-то агентам разведок стран антигитлеровской коалиции и удавалось ознакомиться с какой-то частью документации по производству газа, то эта обрывочная информация ничего им не давала. Вся документация, также как и производство газа, была разделена на четыре части по циклам производства. Там, где хранились эти части документации, была особая степень секретности. Руководители гестапо 4-х мест хранения документации головой отвечали за нее. Все четыре места были под Прагой. Там же была создана для приманки разведок стран-союзников лжелаборатория. Доктор Клейнер перед отправкой его под Ленинград, то ли случайно, то ли умышленно изменил некоторые температурные параметры субстанции, которая в дальнейшем «на выходе» превращается в газ «ZH». Он, где-то глубоко в подсознании понимал, что при некоторых обстоятельствах он, как носитель весьма секретной информации может быть уничтожен, но если носителем информации будет только он один, то его шансы выжить, пусть даже, в обреченной на поражение Германии, вырастают в разы. Возможно этим обстоятельством продиктована появившаяся в документации ошибка.