Читать книгу Избранное - Александр Сытин - Страница 57

Старушка ковыляет.

Сутула. Ноги скручены.

Мужской пиджак.

Косыночка на серых волосах.

Её ручонки тонкие –

как старые уключены.

«Я спорчена, родименький, –

призналась мне в слезах, –

Оборотился ласковым…

От колдовства антихриста,

от взгляда приворотного

сберечься не смогла»…

А ветер небо светлое из туч кудлатых

выпростал.

Но из леса топорщилась

ознобистая мгла.

«Иду забыть нечистого

и исцеленья выпросить».

Худые туфли шаркают.

И посошок стучит.

Себя нетрудно выплакать.

Себя легко ли высказать.

То слово скажет горькое.

То снова замолчит.

«А как же дальше, бабушка?

Асфальт удобный кончится.

По грязи –

и в резиновых не добрести, боюсь»

«А дальше-то, родименький?

Дойдёшь, коли захочется.

Разуюсь. Поползу. Не то – катком,

но доберусь».

И столько заплескалось в ней

и дерзости и ярости,

что тотчас и привиделось,

как через топь ползёт…

Шуршит,

спешит улиткою,

не ведая усталости,

в коряжистый распадок, где

святой источник бьёт.

– А помогает, бабушка? –

«Да, милый, как молоденька.

На месяц прячу палочку…

Кады бы без греха…

Мне мнится: вновь бегучая

и личико смородинкой.

А не пойди к святому-то –

куды уж как плоха…»

Низинными туманами,

дождём,

осинным золотом,

размягшими дорогами

сентябрь на землю лёг.

Представил я купальщицу –

стянуло кожу холодом.

Сказал: «А ведь простудишься!»

«Бог милует, сынок!»

Конечно, я начитанный.

Я понимаю правильно.

Спасение в движении – известно

мне давно.

Но перед этой верою,

неистребимой, пламенной,

бросающей в движение –

склоняюсь всё равно.

Мы – все! – без ВЕРЫ можем ли?

Мы ею жизнь проверили.

Судьба как ни куражилась –

а были спасены.

Когда в себя мы ВЕРИЛИ.

Когда в победу ВЕРИЛИ.

И в святость дела нашего.

И дружбы.

И жены.

Я рад,

что тайны держатся.

Что вера неубитая

и дух, и тело бренное

стремит и вдаль, и ввысь.

Покуда живы таинства –

обещаны открытия.

Покуда ВЕРА светится –

неистребима ЖИЗНЬ!