Читать книгу Сонеты Шекспира 116-126, 147-154. Под прицелом разных интересов (8). Историческая головоломка - Александр Скальв - Страница 5
Часть 1. Адресность сонетов 116—126, 147—154
Сонет 117
ОглавлениеПоэт опять вернулся к намёкам, упомянутым в сонетах 109—112, на обстоятельства своей виновности в разрыве с другом.
Сонет 117. Оригинальный текст
Accuse me thus: that I have scanted all
Wherein I should your great deserts repay,
Forgot upon your dearest love to call,
Whereto all bonds do tie me day by day;
That I have frequent been with unknown minds
And given to time your own dear-purchased right;
That I have hoisted sail to all the winds
Which should transport me farthest from your sight.
Book both my wilfulness and errors down,
And on just proof surmise accumulate;
Bring me within the level of your frown,
But shoot riot at me in your wakened hate;
Since my appeal says I did strive to prove
The constancy and virtue of your love.
Опять упомянуты чужие умы: «что часто я внимал чужим умам – That I have frequent been with unknown minds», и любые ветра: «что парус мой был рад любым ветрам – That I have hoisted sail to all the winds», как вариация уже известного из сонета 110 «в грех старый новой встречей увлечён».
Также упомянуто: «раздал Ваш клад бесценных прав – And given to time your own dear-purchased right», как вариация сонета 109: «напрасно бросить всё твоё добро».
Однако, поначалу, в сонете 109, поэт призывал друга этому не верить, но потом занял позиции сонетов 110—112 («да, правда») и прямо признавал, что так оно и было.
В сонете 117 покаяние продолжилось. А раз так, то очевидно, что претензии друга к поэту не прекратились, даже несмотря на перерыв в общении после сонета 112.
Поэтому есть все основания считать, что у поэта с другом в это время состоялся некий разговор, и друг, как и раньше, не стал обсуждать своё поведение, а выдвинул очередные обвинения поэту, снова заставил его каяться.
Но поэт сменил ракурс своего покаяния, ведь теперь это не «оправдания» и не «просьбы о жалости», а представление своего поведения благом для дружбы.
Для нас же важно понимать, что на самом деле это, всего лишь, уловка перед упрямством друга. Ведь мы не видели в сонетах никаких других адресатов, кроме возлюбленной поэта, хотя бы приблизительно равных по значению для поэта как друг. И даже, если какие-то «встречи» и были, то не оставили в душе поэта никакого следа. В этом поэт и пытался поначалу убедить друга, но не получилось, и он сменил тактику.
