Читать книгу Жернова времени - Александр Свистунов - Страница 2

Андрей Гавриленко

Томасина Грэм лежала на земле, раскинув руки. Голова ее была повернута налево, на восток. Глаза девушки, в которых уже скопился снег, словно искали родину – персиковые сады, магнолии с седыми бородами испанского мха на ветвях и белые дощатые домики Саммервила, Южная Каролина. Лицо мисс Грэм по цвету сравнялось с чепчиком, покрывавшем ее рыжие волосы. Серое платье почти исчезло под снежным одеялом. Лишь красную пасть раны, раскрывшейся на животе девушки, снег так и не смог спрятать.

Капитан Рэй Уоллес стоял над телом, широко расставив ноги. Казалось, никакая сила не может его сдвинуть с места. Несмотря на холодный ветер со снегом, Уоллес не стал надевать шинель. Даже сюртук он не застегнул. Чтобы каждому было видно на поясе кобуру с огромным «кольтом-драгуном».

Правее и на пару шагов позади Уоллеса стоял швед Кристоферсон. В руках он довольно небрежно держал ружье. Словно этот предмет ему вручили насильно. Но Уоллес знал, что при необходимости ружье Кристоферсона мгновенно найдет жертву и сразит ее наповал.

По ту сторону тела Томасины стояли еще семь человек. Уоллес внимательно их разглядывал. Все семеро были похожи на оборванцев. Спасаясь от холода, они надели на себя по нескольку слоев одежды – сюртуков, курток, даже фраков. На плечи накинули пледы, коврики и попоны. Поверх шапок навертели что-то вроде паранджей из платков и шарфов. Все вместе эти люди напоминали Уоллесу иллюстрации, виденные в журналах – армию Наполеона, спасающуюся из Москвы.

Но капитана интересовал не их внешний вид, к которому он уже привык за зиму, а выражение их глаз. Пятеро, не отрываясь, смотрели на Томасину со смесью страха и удивления. Шестой – возвышающийся на две головы над соседями – был слабоумный юнец, известный как Гарсон. Уоллес не видел его глаз из-за широких полей шляпы. Но в данный момент кретин его мало беспокоил. Седьмой – индеец-проводник из племени мивоков, по имени Луис. Туземец стоял, закутавшись в свое полосатое одеяло, и смотрел не на труп, а на вершины Сьерра-Невады, окружающие их со всех сторон.

Уоллес, посчитав, что общее безмолвие продлилось достаточно долго, чтобы создать напряжение, нарушил молчание:

– Доктор Виноградофф. Прошу вас подойти сюда и осмотреть тело бедной мисс Грэм, на предмет причины ее смерти.

Из толпы оборванцев вышел человек. На ходу он размотал шарф, скрывающий нижнюю половину лица. Приблизившись к телу, доктор опустился на колени. Легко, почти нежно, коснулся рукой шеи девушки. А затем, запустил пальцы, затянутые в вязаную перчатку, прямо в рану. Покопался некоторое время там. Потом встал, сбросил испачканную перчатку на снег и тихо сказал Уоллесу:

– Смерть наступила от перелома шеи. А затем…

– Громче, мистер Виноградофф! – перебил его Уоллес. – Прошу вас!

– Смерть наступила от перелома шеи, – повысил голос доктор. – Затем была нанесена глубокая рана в область живота. И извлечены желудок и печень.

– Извлечены – значит, вырезаны? – все так же громко спросил капитан.

– Нет, сэр. Вырваны голыми руками.

Уоллес кивком поблагодарил Виноградова и повернулся к застывшей шестерке. Он ожег их тем самым яростным взглядом, от которого бледнели даже солдаты его лихого эскадрона. Двое из ряда сделали шаг назад. Выдержав паузу, капитан заговорил:

– Мы все застряли в этом ущелье. Терпим голод и холод. Смерть приблизилась к нам так близко, что ей достаточно одного взмаха косы. Но все это недостаточная причина, чтобы пожирать своих братьев и сестер! Подобно нечестивым женам Самарии, поедавшим своих младенцев1. Я клянусь именем Господа нашего, что найду совершившего сей мерзейший грех и вот этой рукой отправлю в Преисподнюю!

Хрустнул снег. Один из ряда вышел вперед. Он опустил поднятый доселе воротник, и капитан узнал бледное вытянутое лицо Роберта Гимлина. Усы его, некогда изящно подкрученные, совершенно слились с отросшей за зимовку каштановой бородой.

– Что вы так кричите, наш благочестивый мистер Уоллес? – презрительно спросил Гимлин. – Нам только схода лавины с этих живописных вершин и не хватало. Мы услышали вас, сэр. Но кто вам дал право искать виновных? Я считаю и думаю, что товарищи мои со мной согласятся, что вы лишились всяких прав командира с тех пор, как завели нас в ловушку. В эту каменную кишку, закупоренную с обеих сторон трехметровыми снежными заносами.

– Я повел вас длинным путем, чтобы избежать нападения мормонов2. И потому зима нас застала в горах, мистер Гимлин.

– Мормоны – люди, мистер Уоллес. А с людьми всегда можно договориться. Чего не скажешь о камнях и снеге.

Капитан открыл было рот, чтобы возразить, но Гимлин предостерегающе поднял руку.

– Довольно, мистер Уоллес. С этого момента я не считаю вас за командира. И даже не желаю больше видеть. В этом ущелье, как известно, две хижины, построенные более удачливыми переселенцами для таких бедолаг, как мы. Вы со своим приятелем Кристоферсоном можете оставаться в той, что уже заняли. А остальные – пусть выбирают. Либо остаются с вами. Либо переселяются ко мне и господам Грейди, Бьюту и другим здравомыслящим джентльменам.

С этими словами Гимлин повернулся и пошел прочь. Через минуту за ним из ряда последовала одна фигура. Потом другая. Третья. Помедлил, и все же пошел за ними верзила Гарсон. Индеец и доктор остались на месте.

– Мистер Гимлин! – окликнул бунтовщика Уоллес. Тот обернулся. – Я все же хочу вам сказать. Я не оставляю намерения найти каннибала. Это кто-то из нас. И пусть он услышит сейчас слова Господа нашего. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу. Как зелень травную даю вам все. Только плоти с душою ее, с кровью ее, не ешьте. Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша. Взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его. Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека. Ибо человек создан по образу Божию3.

Гимлин зло рассмеялся и закричал в ответ:

– Если бы вы так же хорошо как Библию знали горные тропы, то мисс Грэм была бы сейчас жива. Подумайте об этом, мистер Уоллес.

Гимлин с компанией удалились. Капитан вздохнул и обернулся к троим, оставшимся с ним, людям.

* * *

– Я рад, что вы с нами, доктор, – сказал он. – И ты, Луис. Я попрошу убрать тело бедной мисс Грэм. Положите ее за хижиной. Я знаю, что земля промерзла. Но хотя бы присыпьте ее снегом. А потом добро пожаловать в наш дом. Роскошного ужина не обещаю, но тепло гарантирую.

***

По счастью склоны гор густо обросли лесом, и потому дров всегда было в избытке. Четверка Уоллеса собралась сначала около открытого очага. А затем, согревшись, скинув лишнюю одежду, вольно расселись вокруг стола. В ожидании похлебки, которую варил Кристоферсон. Вскоре варево было готово, и швед водрузил котел на стол.

– Копыта мула и полоски из шкуры вола, – сказал он. – Шишки да иголки. Дьявольский суп а ля «Сьерра-Невада» готов.

– Не богохульствуйте, мистер Кристоферсон, – строго сказал Уоллес. Он соединил ладони и проникновенно начал. – Возблагодарим Господа нашего за пищу сию…

– Аминь! – рявкнул Кристоферсон и полез ложкой в котел.

Некоторое время все молча хлебали жиденькую похлебку. Но уже вскоре ложки заскребли по дну котелка и люди, один за другим, совершенно не насытившиеся, разочарованно откинулись на спинки стульев.

Виноградов достал из кармана своего засаленного сюртука чируту4. Прикурил ее от очага и с наслаждением затянулся. Все это время Кристофферсон жадными глазами за доктором. Наконец он не выдержал и жалобно попросил:

– Если это последняя, то хотя бы на разок затянуться оставьте, док.

– А вы, мистер Кристоферсон, достаньте бутылку виски, – сказал Уоллес. – Ту самую, что вы спрятали между ножкой своей кровати и стеной.

Швед что-то недовольно буркнул, но все же полез под кровать. Оттуда он извлек початую бутылку и разлил всем виски. Выпили за здоровье. Помолчали, воздавая должное благородному напитку.

– Жажда и голод, – нарушил молчание Уоллес. – Золотая лихорадка в Калифорнии – жажда наживы, привела нас сюда. А теперь голод убивает нас. И если бы истощение от нехватки пищи приводило к смерти. Но случается нечто ужасное. Человек убивает другого человека, чтобы избавить себя от мук голода. Бедняжка Томасина уже была сиротой, потеряв родителей в пустыне Великого Соленого озера. И вот сама погибла.

– Фунт плоти, – задумчиво сказал доктор и передал окурок Кристоферсону.

– Простите, что? – удивленно спросил Уоллес.

– Фунт плоти, – повторил Виноградов. – Какова его цена здесь, в Сьерра-Неваде? Золото? Берите выше. Сама жизнь.

– Вы хотите сказать, что убийства будут продолжаться? – спросил Уоллес.

– Более чем вероятно, – спокойно ответил доктор.

На некоторое время в хижине воцарилось подавленное молчание. Первым снова заговорил капитан.

– Послушайте, Пол, – обратился он к доктору. – Ведь вас, кажется, так зовут?

– Можно и так, – улыбнулся Виноградов.

– За всех кто собрался в этой хижине, я ручаюсь, – продолжил Уоллес. – Позвольте мне их представить подробнее. Кристофер Кристоферсон – отчаянный кавалерист. Мы с ним прошли всю Мексиканскую войну. От взятия Санта-Барбары до штурма Чапультепека. Он не раз спасал меня, а я его. Луис – крещен в испанской миссии Сан-Диего. Провел десятки караванов через горы. И хоть один из них сквернословящий безбожник и пьяница. А другой – католик. Но я за каждого поручусь, как за родного брата. Вместе мы не раз проводили переселенцев от берегов Миссури до Калифорнии. Попадали во всякие переделки… А вы, доктор Виноградофф? Я, конечно, знаю кое-что о вас. Но все же…

Уоллес смущенно замолк.

– Вполне уместный интерес в данных обстоятельствах, – успокоил его доктор. – Меня зовут Павел Алексеевич Виноградов. Я родился и вырос в Форте Росс. С юности ходил на кораблях Российско-американской компании. Обучился ремеслу флотского врача. Как видите, спасать жизни мне привычнее, чем их отнимать… После продажи форта скитался какое-то время по Американскому континенту. Искал новый дом. Но так и не нашел. До того, как застрять в этих горах, направлялся в Сан-Франциско. Хотел повидать родные места. А затем, на берегу океана, решить, оставаться или ехать на землю предков.

– Как я и думал, вы – истинный джентльмен, – проникновенно сказал Уоллес.– И продолжаю утверждать, что под этой крышей собралось лучшее общество в горах Сьерра-Невада. Но как быть с паршивыми овцами? С компанией мистера Гимлина. Убийство совершил наверняка кто-то из них.

– Я бы и думать забыл про старика Бьюта и дурачка Гарсона, – проворчал Кристоферсон.

Уоллес прикрыл глаза, представляя себе названных людей. Бьют – низкорослый, сморщенный, с седыми патлами, торчащими из-под нелепого в горах цилиндра. Вечно кутается в свой шотландский плед и показывает всем дагеротип сына. Тот поехал в Калифорнию за удачей, да так и пропал.

И великан Гарсон – так его все называют. Настоящее имя никому не известно. Двухметровый идиот, восемнадцати лет. Почти не говорит. Из уголка свисает нитка слюны. Папаша-француз тащил его из Нового Орлеана. Хотел приспособить к тяжелой работе на приисках. Да сам загнулся еще по дороге к горам. И теперь Гарсон неприкаянно бродит среди переселенцев, не понимая, где находится.

– Пожалуй, соглашусь, – сказал Уоллес. – Остаются трое. Патрик Мерфи…

– Чертов ирландец, – фыркнул швед.

– Мистер Кристоферсон! – машинально осадил его Уоллес, не открывая глаз.

Он словно наяву увидел Мерфи. Рыжие волосы, простодушное лицо. Руки с большими крестьянскими кистями. Мерфи покинул Ирландию, спасаясь от Великого голода. Только и за океаном, в Нью-Йорке, не обрел счастья. Решил пересечь континент, чтобы найти удачу. Судя по всему, многое знает о голоде и как с ним бороться.

– Сэм Грейди, – назвал следующего капитан.

Погонщик волов. Широкоплечий, краснолицый. Молчалив. Вечно жует табак. Кажется родом со склонов южных Аппалачей. Из тех мест, где мясо опоссума почитается за редкий деликатес. А отцы спят с дочерями.

– И наконец, наш неподражаемый мистер Гимлин, – сказал Уоллес, открывая глаза. – Я расскажу вам, что это за птица. Мне о нем поведали еще в начале пути. Он шулер. Едет в Калифорнию обирать золотоискателей. А до этого владел борделем в Бостоне. Такие, как он, и мать родную зарежут. Притом в спину или во сне. Мистер Гимлин скользок и коварен, как тот змей, что соблазнил Еву в Эдемском саду. И если бы я не осуждал азартные игры, то все деньги поставил бы против него.

– Что ж, круг подозреваемых очерчен, – сказал Виноградов. – Но позвольте указать еще на одно обстоятельство. Я долго сомневался, ибо не совсем уверен в выводах. Но теперь, все обдумав, решил, что не ошибся. Дело в том, что мне не ясно, каким оружием или орудием нанесена рана девушке. Кажется, ее плоть рвали когтями.

– И кто же это мог быть, по-вашему? – возмущенно спросил Уоллес. – Позвольте напомнить, что я не новичок в этих горах. Мы сразу отметаем медведя. Сейчас зима. Кугуар или волки? Да снегом занесло следы. И мы ничего не можем утверждать. Но почему хищник не забрал добычу с собой? Его спугнули? Тогда самое главное. Вы же сами сказали, что девушка умерла от перелома шеи? Какой хищник способен на такое?

Виноградов хотел было что-то сказать, но его опередили.

– Это сделал сасквотч, – впервые заговорил Луис.

– Кто? – доктор живо повернулся к индейцу.

– Дикий человек гор, – ответил тот. – Огромный, как медведь. Весь покрыт волосами. Я слышал, недавно в горах убили женщину-сасквотча и двоих детенышей.

– Ерунда! – воскликнул Уоллес. – Байки, чтобы пугать новичков в горах. Я никогда не видел этих тварей. И не знаю ни одного человека, который бы их встречал. Я думаю, все объясняется проще. Негодяй сломал девушке шею. А затем рассек ей живот каким-то грубым самодельным ножом. После чего, обезумев, убийца стал расширять рану, разрывая края. Что скажете, доктор?

Ответом послужил храп Кристоферсона. Швед больше всех налегал на виски и теперь сидя спал, свесив голову на грудь.

– Что ж, неплохой совет, – усмехнулся Уоллес. – Предлагаю всем отдохнуть и поспать. Но при этом выставить караул, на случай возвращения убийцы. И первым буду дежурить я.

***

Аккуратно, чтобы никого не разбудить, Уоллес выбрался из хижины. Ветер стих. На чистом черном небе сверкали звезды, напоминающие россыпи ледышек. Капитан зажег фонарь и, топча хрустящий снег, медленно двинулся вдоль бревенчатой стены дома.

Уоллес обогнул хижину и застыл, пораженный увиденным зрелищем. На сугробе, неприкрытая ничем, даже одеждой, лежала Томасина. Ее белая кожа почти сливалась со снегом. Раны на гладком животе не было видно.

Капитан стоял, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть слово. Лишь фонарь качался в его дрожащей руке. Томасина открыла глаза. Вместо обычных белков и радужки, у нее оказались черные провалы. Девушка подняла руки и опустила на живот. Пальцы стали разрывать плоть. Словно уродливый рот, открылась рана.

– Ешь меня! – завизжала Томасина. – Ешь меня, Рэй!

***

Уоллес вздрогнул и проснулся. Стер обильно выступивший пот со лба. Огляделся. В доме все спали. Капитан встал со стула. Прошел к двери. Снял фонарь, висевший на гвозде у притолоки. Стараясь не скрипеть петлями, открыл дверь и вышел наружу.

Ветер стих. На чистом черном небе, сверкали звезды, напоминающие россыпи ледышек. Уоллес с удовольствием вдохнул холодный воздух. Покачал головой, вспоминая кошмар. Смущенно хихикнул. Он уже собирался вернуться в дом, как какой-то звук, донесшийся из-за хижины, привлек его внимание.

Убедившись, что револьвер все еще висит на поясе, Уоллес тихонько двинулся вперед. С каждым шагом звуки становились явственнее. Это были хруст, хлюпанье и жалобное поскуливание. Капитан осторожно обогнул угол. Поднял фонарь повыше…

Сугроб, который скрывал тело Томасины, был разворошен. Над трупом склонилась маленькая горбатая фигурка. Она копошилась в теле девушки. Хруст становился все громче. Уоллес ошеломленно выдохнул. Фигурка повернула голову в его сторону. Капитан увидел морщинистое лицо, торчащие во все стороны седые волосы, испачканный чем-то темным подбородок.

– Мистер Бьют? – растерянно спросил Уоллес.

Старик выпрямился. Оскалил красные зубы. И тут же оглушительно заверещал:

– Хочу есть! Хочу есть! Хочу есть!

Бьют шагнул к Уоллесу. Капитан заметил в его руке окровавленный нож. Револьвер словно сам покинул кобуру и прыгнул в руку. Уоллес не целясь, выстрелил. Старик рухнул в снег.

Откуда-то со стороны хижины Гимлина послышались крики. За спиной Уоллеса, в доме, тоже зазвучали громкие голоса. А он все стоял и смотрел, как пороховое облачко тает в холодном воздухе.

Из-за угла появились Кристоферсон, Виноградов и Луис. Они остановились рядом с Уоллесом и молча уставились на жуткую картину – растерзанный труп девушки и тело старика, скорчившегося рядом. От мрачных мыслей их отвлек хруст торопливых шагов. Уоллес и остальные обернулись. К ним, размахивая руками, приближался человек. По рыжей шевелюре капитан узнал Мерфи. Ирландец кричал, задыхаясь на ходу:

– Мистер Уоллес! Доктор! Там Грэйди! Его убили…

***

– Перелом шеи, как и в предыдущем случае, – сказал Виноградов, выпрямляясь.– Только в этот раз у тела оторвана рука.

Они собрались над телом погонщика. Труп нашли недалеко от выгребной ямы. Видимо, Грэйди шел туда по нужде. А смерть свою он встретил в тот самый момент, когда Уоллес застрелил Бьюта.

– Но я же убил каннибала, – тихо сказал капитан.

– Очевидно, мистер Бьют был не хищником, а падальщиком, – ответил Виноградов. – Он лишь хотел воспользоваться плодами преступления настоящего убийцы.

Уоллес покачал головой. У него не было ни слов, ни идей.

– Возвращаясь к вчерашнему разговору, – продолжил доктор. – Обратите внимание на то, что осталось от руки Грэйди.

Капитан послушно посмотрел на осколок белой кости, окруженный лохмотьями красного мяса.

– И вы согласитесь, – сказал Виноградов. – Что рука именно вырвана, а не отрублена и не отпилена. Как вы думаете, мистер Уоллес? Способен ли человек оторвать руку другому человеку?

Уоллес поднял глаза, чтобы посмотреть на доктора. Но вместо этого встретился взглядами с Луисом. Индеец напряженно смотрел на капитана.

– Любопытно, – тихо сказал Виноградов. – Кажется в уцелевшей руке Грейди что-то зажато.

Доктор склонился над трупом. С помощью ланцета разжал кулак. Взял что-то, выпрямился и протянул Уоллесу. В ладонь капитана опустился клочок шерсти. Волоски были жесткие, коричневатого оттенка.

– Это не волосы человека, – сказал Виноградов.

– И не шерсть какого-либо известного мне хищника, – пробормотал Уоллес.

Маленький клочок внезапно вернул уверенность капитану. Он оглядел стоящих рядом людей и решительно сказал:

– Я приношу извинения. Я напрасно подозревал в страшном преступлении кого-то из вас. Во всем виновата неизвестная хищная тварь. Мистер Гимлин! Надеюсь, до разрешения кризиса мы забудем наши раздоры?

Шулер не смог справиться с трясущимися губами и лишь согласно кивнул.

– Отлично! – воскликнул Уоллес. В его голосе прорезались командирские нотки. – Слушайте меня! Отныне мы все живем вместе, в одной хижине. Каждый постоянно носит с собой оружие. Даже если ему нужно выйти на пару минут по нужде. По ночам будем выставлять караулы. Ну а кроме обороны, я предлагаю нападение. Есть среди нас хорошие охотники?

Вперед выступил швед.

– Хорошо, мистер Кристоферсон, – улыбнулся капитан. – Вы устроите засидку, вон на том склоне, у северного входа в ущелье. Судя по всему, тварь огромная. Не промахнетесь. Ну а если она не появится через четыре часа, то вас сменят. Кто еще?

Индеец поднял руку.

– Хорошо, Луис, – сказал Уоллес. – Твой проход – южный. Сам выбери себе место.

– Мой отец был великий воин, – сказал мивок. – Пора вспомнить, как он назвал меня при рождении. Теперь зови меня Куейен – меткий стрелок.

– Пусть Господь направит ваши руки, – пожелал обоим охотникам Уоллес.

***

Уоллес поднимался по склону горы, опираясь об обледенелые валуны. Отсюда ему была видна белая стена снега, закрывшая проход. Где-то здесь, среди серых камней, должен был находиться Луис, стороживший южную половину ущелья. Кристоферсон уже вернулся со своего поста и теперь отогревался у очага. Но индеец так и не появился. И теперь Уоллес разыскивал его.

– Луис! Эй, Луис! – кричал капитан. Но лишь эхо было ему ответом.

Уоллес уже отчаялся, когда заметил что-то желтое. Капитан бросился вперед, спотыкаясь о камни. Несколько шагов и вот перед ним лежит индеец, в своей желтоватой оленьей куртке с бахромой. Луис лежал лицом вниз. Затылок его был расколот, словно перезрелая тыква. А красновато-белая масса, виднеющаяся среди черных волос, уже покрылась инеем.

***

Уоллес опустился на одно колено и осторожно сбросил тело Луиса с плеча на снег. Капитан тяжело дышал. Спуск с трупом дался ему нелегко. Но он нашел в себе силы встать. Пятеро выживших столпились вокруг него.

– Никто не смог бы подобраться к мивоку по имени Куейен незамеченным, – капитан переводил взгляд с одного человека на другого. – Значит, того кто к нему приблизился, индеец знал. И еще мы знаем, что убийца огромен.

Уоллес шагнул вперед, раздвигая плечами людей. Прямо к стоявшему в отдалении Гарсону. Капитан выхватил револьвер и направил на сгорбившегося великана.

– Ты ведь знаешь, что за штука у меня в руке, милый мальчик? – спросил Уоллес. – Так что будь любезен, не шевелись.

Позади капитана возмущенно зашумели. Но он, не обращая на это внимание, стволом кольта сбил шляпу Гарсона, а правой рукой сорвал шарф прикрывавший лицо верзилы. Открывшее зрелище, заставила Уоллеса вздрогнуть. На него смотрело то, что можно назвать мордой обезьяны. Морщинистое лицо, обрамленное рыжеватой шерстью. Выступающая челюсть. Мощные надбровные дуги. Тонкие губы. Плоский нос. Сужающийся кверху череп. И большие карие глаза.

Существо оскалило крупные желтые зубы и подняло огромные кисти, обмотанные якобы от холода, несколькими полосами ткани. Но Уоллес был быстрее. Он выстрелил. И на безразмерном пальто сасквотча, появилась маленькая черная дырка. Создание взвизгнуло, повернулось и бросилось бежать к лесу.

Уоллес левой рукой взвел курок, прицелился и выстрелил в спину убегающего сасквотча. Существо споткнулось и упало на колени. Спустя мгновение поднялось и, пошатываясь, медленно двинулось к вожделенному лесу. Капитан снова взвел курок и снова выстрелил. Сасквотч рухнул лицом вниз. Но тут же зашевелился и пополз, оставляя красную полосу на белом.

Снег вокруг хижин был утоптан. Но чуть подальше начинались сугробы. Уоллес сразу же провалился по колена, когда пошел за сасквотчем. Остальные, ошеломленные происходящим, остались на месте. Продираясь через сугробы, капитан, задыхаясь, кричал существу:

– А вы хитрец, мистер Сасквотч! Незаметно убили нашего тихого идиота. Забрали себе его безразмерную одежду и стали прятаться среди нас, изображая Гарсона. И потихоньку убивали одного за другим. Чтобы сразу вас не обнаружили. А дабы не умереть с голоду, закусывали мясом жертв. Ловко устроились! Браво!

Уоллес, наконец, добрался до сасквотча. Существо перевернулось на спину, чтобы видеть врага. Сасквотч тяжело дышал, на губах выступила кровавая пена. Капитан в очередной раз взвел курок и прицелился прямо между больших карих глаз создания.

– Я не знаю, есть ли место в Преисподней для таких, как ты. Но если есть, то туда я тебя и отправлю, – сказал Уоллес и нажал спусковой крючок.

Некоторое время капитан молча разглядывал мертвого противника. Потом, сквозь звон в ушах от выстрелов, услышал крики приближающихся людей. Уоллес обернулся к ним и закричал:

– Доктор! Несите ваши хирургические инструменты.

– Зачем? – удивился Виноградов.

Капитан показал на тело сасквотча и засмеялся:

– Тут не один, и не два фунта плоти. Этого мяса нам хватит до таянья снегов.

Затем, Уоллес посмотрел на далекие вершины Сьерра-Невады и тихо, сам себе сказал:

– Надеюсь.

1) 4-я Книга Царств 6:25—30

2) Мормоны крайне негативно относились к переселенцам не мормонам проезжающим их земли.

3) Бытие 9:3—6

4) Чирута – сорт маленькой сигары