Читать книгу Александр Тихонов. Легенда мирового биатлона - Александр Тихонов - Страница 2

– Хотелось бы перечислить всех моих друзей, но на это не хватит всех страниц книги. Я вас всех люблю, уважаю, не забываю тех, кто уже ушёл из жизни, и тех, кто жив-здоров, слава богу. Мы частенько встречаемся в разных концах страны.

Сейчас я скажу о самых важных для меня людях. Особенно о тех, с кем связано начало спортивной карьеры. Безусловно, отец. Он был для меня и отцом, и другом, который меня понимал, так как сам беззаветно любил спорт. В послевоенное время выполнял на перекладине и брусьях такие комбинации, которые его ученики не могли иногда повторить. То, что не удалось в спорте претворить в жизнь отцу, прервала война, то удалось его сыну. До конца его дней у нас с отцом были прекрасные отношения. Мать тоже занималась в детстве лыжами, довольно прилично каталась. Из четверых сыновей мне довелось унаследовать самое лучшее в том, что касается вопросов спорта.

Я всегда ценю в первую очередь не заслуги, не награды, а человеческие качества.

Первым моим серьёзным тренером в «Трудовых резервах» был Олег Николаевич Горохов. Прекраснейший человек, душа, всегда с улыбкой. Он практически никогда никого не наказывал, старался решить мирным путём любые вопросы. Он был нам больше другом, нежели просто нашим старшим тренером. Он только закончил службу в армии, и ему предложили роль тренера в Челябинской области, в «Трудовых резервах».

В более взрослой жизни – Валентин Михайлович Романов, который пригласил меня в город Новосибирск как преподаватель кафедры лыжного спорта. Я ему за это благодарен, мы и по сей день поддерживаем отношения. Сложный человек по характеру, но преданный своему делу. Когда лыжную подготовку сдавали боксёры, борцы, пловцы, просто так получить «тройку» было невозможно. Весь техникум приходил смотреть, как они финишируют, все извалявшиеся в снегу. Но все доходили! Он никогда не ставил незаслуженную «тройку», тем более «четвёрку» или «пятёрку».

Началась спортивная карьера, я перешёл в общество «Динамо» – и самые лестные слова ушедшему из жизни в сорок пять лет Евгению Дмитриевичу Глинскому. У него была своя команда лыжников, слаженная, они уже зарекомендовали себя, а я пришёл новенький и спросил его: «Евгений Дмитриевич, можно я буду звать вас Батей?»

Меня приревновали, чуть не до драки дело доходило, но начался сезон, я стал всех обыгрывать, и все успокоились. Я его так Батей и звал, и потом многие другие подключились. С приятной внешностью, с хорошим юмором, трудоспособный до безобразия. Человек, который всегда находил компромиссные решения. Может быть, раз или два я его видел расстроенным, тогда, когда не получалось со спортивными результатами. Мы садились вместе с ним и – чего греха таить – выпивали по рюмке водки, закусывали и говорили, что жизнь на этом не закончилась, будут другие старты и будут другие победы, и также будут поражения, от которых никто не застрахован. Жили мы с ним душа в душу.

Евгений Глинский

Я сновидящий, я предвидел катастрофу. В момент аварии, когда они с Сашей Петровым попали под трактор «Кировец», я стоял под мостом на светофоре.

Я видел, что наверху какая-то суета, подгоняют кран. Приезжаю на дачу. Должен был остаться. Развернулся и гнал обратно как сумасшедший, не зная ничего. Тогда мобильных телефонов не было. Приезжаю во Дворец спорта «Динамо», мне говорят: «Глинский погиб». Я, ни слова не говоря, разворачиваюсь – и в морг. Меня не пускают, я разбросал всех этих сторожей, захожу – и увидел: в конце, на кушетке, лежит, в динамовских брюках…

Машину перевернуло, а «Кировец» проехался по водительскому месту. Саша остался жив, а Евгения Дмитриевича просто раздавило этим огромнейшим трактором.

Для меня это было шоком. Я подошёл, положил руки на его руки. Они холодные. Это была катастрофа для всего динамовского коллектива, для советского спорта.

Очень хотел бы вспомнить Валентина Пшеницына. Это одна плеяда. Он был заслуженным мастером спорта, чемпионом мира, тренером ЦСКА. Невероятной души человек.

Владимир Мельников. Он постарше меня на два года, с ним мы задерживали преступника. Владимир Николаевич, Володя. Его просто звали Мельник. Человек необыкновенного юмора, необыкновенной собранности, сумасшедше сильный физически. Охотник, строитель. Всё, что он увидел, он обязательно сделает, даже чему никогда не обучался. Мы по сей день перезваниваемся, хотя встречаемся редко.

Александр Васильевич Привалов. Его можно отнести и к тренерам, и к друзьям.

Виталий Фатьянов, ушедший из жизни. Я его перетащил с Сахалина в Новосибирск, сделал его старшим тренером. Все его звали Фатя. Не каждому тренеру на доме, в котором он проживал, делают памятную доску. Виталий подготовил немало спортсменов, мы вместе работали с экспериментальной командой. Потрясающий человек. Самые лучшие слова в его память…

Что касается спортивного руководства в СССР… Сергей Павлович Павлов. В 68-м году он пришёл председателем Спорткомитета СССР с поста первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Это был приятной внешности человек с живой, открытой улыбкой, грамотный. Помнил всех пофамильно, кто каким видом спорта занимается. В те времена нам на руководителей везло. У меня с ним очень хорошие отношения, вплоть до восьмидесятого года я выступал под его руководством, нёс флаг на Олимпийских играх в Америке. А потом Сергей Павлович сказал, что возьмёт меня гостренером, но приглашения не последовало. Как оказалось, один большой специалист по стрельбищам собрал коллектив тренеров, они поддались его влиянию, пошли к Павлову, и я приглашения не получил.

Спустя много лет, уже после развала Советского Союза, я решил отыскать Сергея Павловича. Кое-как нашёл его адрес. Когда я приехал, супруга его открыла дверь, худая, постаревшая, узнала меня: «Сашенька, как ты нас отыскал?» Вышел Сергей Павлович, худой. У него была онкология. Обнялись, сели на кухне за чаем. Он говорит: «Саша, я перед тобой виноват до конца дней. Пришли твои биатлонисты, человек пять-шесть, столько гадостей о тебе наговорили, что вызывать тебя в Москву я тогда не решился. Они убедили меня, и я был неправ». Я говорю: «Сергей Павлович, как вы сейчас живёте?» Он говорит: мол, бросили все, ни звонков, ни встреч, никому нет дела. Денег нет даже на лекарства. Пенсия была тогда мизерная. Население тогда, в развал, осталось без сбережений, без вкладов. И я копил детям, и всё это пропало. Трудно осуждать людей в то время. Хотя, какие бы времена ни были, тех, кто вас ставил на ноги, забывать нельзя.

У меня с собой тогда были серьёзные деньги в долларах, я достал. Потом я ему ещё передавал. А потом, будучи за рубежом, я узнал, что Сергей Павлович ушёл из жизни.

По окончании спортивной карьеры я познакомился с Виталием Георгиевичем Смирновым. Это отдельная дружба. Его все звали Барин. Лучше Виталия Георгиевича никто никогда не одевался. Всегда модно одет, причёсан, всегда приятный парфюм. Я его считаю самым грамотным человеком в мировом спорте. Он помнит все рекорды, результаты – в лёгкой атлетике, в тяжёлой атлетике, в гимнастике, в биатлоне – где угодно. Это прекрасно поставленная речь. На выступлениях он никогда не читал по бумаге. Когда Самаранч уходил со своего поста, он уговаривал Ельцина выдвинуть кандидатуру Смирнова на пост президента Международного олимпийского комитета. Я не сомневаюсь, что Смирнов бы прошёл на ура. Но у нас нашёлся приближённый к Ельцину теннисист, который категорически отверг эту кандидатуру. Мы сами себе гадим, не кто-нибудь, а россияне россиянам. Если бы Виталий Георгиевич три-четыре срока руководил бы большим спортом в мире, тем более в те провальные времена грабежей, коррупции, то для России это был бы огромный плюс. Люди думают о личностных интересах, о мелких, меркантильных делах, упуская самое главное: честь и славу своей страны.

Со вторым Президентом Олимпийского комитета России Леонидом Тягачёвым и первым президентом Олимпийского комитета России Виталием Смирновым. 2007 г. Фото В. Чиннова

Четырёхкратный олимпийский чемпион пловец Александр Попов, серебряный и бронзовый призёр Олимпийских игр прыгун в воду Владимир Алейник, заслуженный тренер СССР по хоккею Виктор Тихонов, двукратный олимпийский чемпион Виктор Маматов, трехкратный олимпийский чемпион Александр Карелин (сидит), четырёхкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов, двукратный олимпийский чемпион хоккеист Вячеслав Старшинов (за Тихоновым), олимпийский чемпион Владимир Гундарцев, двукратный олимпийский чемпион лыжник Вячеслав Веденин, олимпийская чемпионка в конькобежном спорте Наталья Петрусёва, двукратный олимпийский чемпион Анатолий Алябьев, олимпийский чемпион по вольной борьбе Загалав Абдулбеков. Во втором ряду: трёхкратный олимпийский чемпион хоккеист Владислав Третьяк, двукратный олимпийский чемпион хоккеист Александр Якушев, олимпийский чемпион по прыжкам в воду Владимир Васин, олимпийский чемпион Владимир Барнашов

С Виталием Георгиевичем мы стали большими друзьями в жизни. Он говорил: «Я для тебя Виталий». Виталий Георгиевич Смирнов приезжал ко мне в Инсбрук, интересовался, как я живу. Потом я поехал провожать его в Мюнхен, и мы сидели в том зале для совещаний, где решался вопрос о закрытии Олимпиады в 1972 году, когда делегацию Израиля террористы расстреляли у фонтана и где Виталий Георгиевич сказал свое веское слово. Уже должны были проголосовать за закрытие Олимпиады. Именно Смирнов сказал: «Неужели террористы победят нас?» И Олимпиада продолжилась.

Александр Яковлевич Гомельский. С ним мы не раз сидели за хорошими столами. Даже у меня в офисе. Внизу был ресторанчик. Александр Яковлевич жил недалеко и бегал мимо моего офиса. Я его останавливал, и мы вместо пробежки спускались в ресторан, кушали блины с икрой. Гомельский мне сказал: «Шура, я для тебя Саша. Если ещё раз назовёшь меня по отчеству, я с тобой разговаривать не буду». Для меня это было наградой, подарком. Такие личности – и Смирнов, и Гомельский!

К Гомельскому заходил на тренировку – они готовились к Мексике. В зале жара. Я попросился. «А для чего тебе это надо? Ты будешь смотреть на баскетболистов. Ты биатлонист!» Я говорю: «Во-первых, баскетбол и биатлон на “Б”, второе – хочу увидеть лица ребят». Тогда был Александр Белов, Сергей Белов, Ваня Едешко, Алжан Жармухамедов… Это была серьёзнейшая команда.

Я хорошо знал Аркадия Ивановича Чернышёва, Анатолия Владимировича Тарасова. Это гиганты. Присутствовал в Сухуми, в Ишерах, на тренировке Виктора Алексеева – питерского гения лёгкой атлетики, который тренировал в то время Фаину Мельник в метании диска, показывал ей и рассказывал, как это делается.

Соревнования «Ижевская винтовка». Александр Тихонов, главный конструктор производственного объединения «Ижмаш» Иван Семеновых, руководитель биатлонной научной группы Владимир Громыко, главный тренер сборной СССР по биатлону Александр Привалов, 1980 г.

Славский Владимир Фёдорович – прыжки с трамплина и лыжное двоеборье.

Адлан Вараев – тренер по вольной борьбе.

Леонид Аркаев – гимнастика.

Дмитрий Миндиашвили – тренер Ивана Ярыгина и Виктора Алексеева. Иван Ярыгин позже возглавлял Федерацию вольной борьбы.

Михаил Мамиашвили, олимпийский чемпион. Не часто у нас олимпийские чемпионы становится президентами федераций.

Трудно вспомнить всех тренеров. Я вас всех уважаю, люблю.

Биатлон – это в первую очередь Ижевск. Михаил Тимофеевич Калашников. Он меня увидел на оружейном ящике, под халатами, когда готовил свою ложу, делал себе винтовку к сезону. Иван Ефимович Семеновых, главный конструктор. Юра Александров. Георгий Гилёв.

Владимир Иерусалимский, Ким Егорович Пятало – тренеры по лыжным гонкам в нашей сборной команде.

Леонид Тягачёв. Мы знакомы очень давно, наша дружба исчисляется десятилетиями. Он старше меня на октябрь, ноябрь, декабрь. Мы с ним ни разу не поскандалили, ни разу между нами не пробежала чёрная кошка. В стране, которая не имела ни одного горнолыжного подъёмника, без горнолыжных трасс, он смог воспитать призёров и победителей этапов Кубка мира, призёров Олимпийских игр. Ему было присвоено звание лучшего тренера года в мире. Лёня сменил Виталия Георгиевича Смирнова на посту президента Олимпийского комитета России, довольно успешно руководил. Построен комплекс имени Леонида Тягачёва, где катается детвора. Я очень дружен с этой семьёй. Когда у меня случились самые сложные годы, то в приёмной президента Олимпийского комитета висела наша с ним фотография. Его частенько спрашивали, не надо ли убрать. Лёня выдержал этот натиск и помогал мне все эти сложные годы.

Со спортивным комментатором Дмитрием Губерниевым

Вспоминаю Виктора Хоточкина, Леонида Мирошниченко – прекрасные специалисты Олимпийского комитета. Сегодня на ответственные посты назначают либо хорошего парня, либо хорошую женщину, либо друга, но руководить в той или иной отрасли без специального образования – страшная ошибка. Экономика страны приходит к великому развалу.

На Олимпиаде – 80 за всю связь отвечал Виктор Абрамович Полищук. Мы дружим не один десяток лет. И с ним, и с его женой Натальей, и с сыном Павлом.

На встрече олимпийских чемпионов с трёхкратной олимпийской чемпионкой по фигурному катанию Ириной Родниной и девятикратной олимпийской чемпионкой по спортивной гимнастике Ларисой Латыниной. Фото А. Бочинина

В добрых отношениях был я с Николаем Николаевичем Озеровым. Есть запись видеохроники. Когда он был уже в инвалидной коляске, его спрашивали: вы столько знаете спортсменов, скажите, кого вы больше всего уважаете, любите? Он назвал: Сашу Тихонова. Меня пробила слеза. Потому что оценка такого человека дорогого стоит. Сам великий теннисист, спортсмен и комментатор…

В наши дни – не хочу никого обидеть – я считаю комментатором номер один Дмитрия Губерниева. Прекрасная память, ведёт любой вид спорта, помнит, знает, со своеобразным юмором и смелостью. Иногда делает актуальные заявления, как тогда: «Пихлер – чемодан – вокзал – Рупольдинг». Не каждый возьмёт на себя такую ответственность. А он выразил мнение народа. Мы три года подряд не имеем золотых медалей, это вопрос серьёзный и сложный.

Виктор Гусев тоже прекрасный комментатор.

А из старой плеяды мы близко дружили с Георгием Сурковым. Анна Дмитриева вела спортивные программы. Мы часто встречались на разных передачах, у нас была какая-то дружба невероятная, мы знали все друг друга. На биатлон ко мне в Свердловске приходит целая группа фигуристов – Саша Горшков с Милой, Зайцев с Родниной, пришли болеть. Я вечером еду в Ледовый дворец – болею за них. Вот этого сегодня не наблюдается. Это большая беда нашего руководства.

Виктора Аверина я ассоциирую со словом «великодушие», а Сергея Михайлова со словом «благородство». Два друга, два больших человека, способных зарабатывать и бескорыстно помогать. И в радости и в трудные минуты они всегда рядом. Президент В. В. Путин отметил деятельность Виктора Аверина почетной грамотой за серьезный вклад в успех глухонемых российских борцов, удостоившихся высших наград на параолимпийских играх.

Когда Сергей Михайлов напоминает мне, что я лучший спортсмен ХХ столетия, то я говорю ему в ответ, что он единственный русский разбомбивший швейцарское «правосудие» на их «поле» и получивший компенсацию деньгами.

Мой друг Анатолий Петрович Быков выжил в самые сложные смутные годы перестрелок. Его пытались осудить, но он выиграл все суды сам, без помощи адвокатов. Настоящий мужик!

Вот такие это ребята! Настоящие! Я могу гордиться такими друзьями!

Друзья проверяются в настоящем мужском деле. Я таким делом считаю охоту. Как сказал Иван Сергеевич Тургенев, если он охотник, значит, приличный человек.

Охотиться начал в детстве, в начальной школе добыл первую утку. Когда приехал в Новосибирск, приобрёл браунинг 16-го калибра, потом одно-два ружьишка. В 68-м году мне подарили ижевский карабин. Охотился на утку, на крупного зверя – лося, оленя, косулю. Потом пристрастился к медвежьей охоте. Много охотился на Алтае, на Сахалине, Камчатке, в Саянах, на Кавказе. Везде есть свои прелести. Два региона более других поражают своей красотой и обилием зверя – Камчатка и Горный Алтай, их сравнить не с чем. У меня есть особое везение в жизни: в любой регион, куда бы я ни прилетал, я прилетаю к друзьям. Саша Кмитта и Саша Майдуров с Сахалина, ушедший из жизни Витя Круглов, который был в лыжной команде Советского Союза.

Много раз был на утиной охоте. Озеро Чаны в Новосибирской области – настоящее птичье царство.

Я считаю, что медведь один из самых серьёзных зверей, и это одна из самых опасных охот. На тигра меня приглашали много раз, но убить тигра – это неправильно. Охотился на берлоге. Испытал дикий страх, когда подраненный медведь пришёл под мой лабаз. А лабаз такой, что, если бы медведь был послабее ранен, я бы уже тут не сидел.

Многие охотники гибнут потому, что быстро расстреливают все патроны, и когда зверь идёт в атаку на тебя, то – щёлк! – а патронов больше не осталось. Мне удавалось стрелять.

Полярного волка я стрелял дважды. Этого зверя называют «цезарь». Он более приземистый, чёрная полоса по всему хребту, начиная от головы. Потрясающей красоты зверь. Среди настоящих охотников это один из самых уважаемых зверей. Умница, как только его ни уничтожают, он всё равно выживает. Однажды я стрелял волка, подошёл к нему на широких охотничьих лыжах, постоял – вроде бы лежит волк. Я карабин под правую мышку, перевёл курок на дробь 16 калибр, руку протянул – он так: вав! И у меня на руке! Клык прошёл практически насквозь. Я поймал его за нижнюю челюсть, выстрелил в основание шеи. Карабин бросил, достал нож, разжал челюсть. Кровь как можно лучше высосал. У меня всегда с собой было мумиё, бинты, я всё замотал, слава богу, обошлось.

Когда охотники говорят: у тебя железные нервы – ерунда! Когда под мой лабаз пришёл раненый медведь, я сам не помню, а ребята говорят: я орал так, как ни один певец не орал. Тем более такой лабаз, что медведь бы лапой двинул – и я бы свалился прямо на него. Но, слава богу, последним патроном я попал в него. Зверь ослаб и затих. Перед этим он ударился в сосёнку, это его ослабило, и потом прямо подо мной возится, рычит, ворчит, но, видно, раны были хорошие… Я перед этим дважды в него попал, в поле стрелял, было далеко, тем более без ночного прицела. Страху я натерпелся! Жить хочется.

«Я считаю, что медведь – один из самых серьёзных зверей»

На оружейной выставке в Нюрнберге с Дитером Аншютцем (в центре) и Освальдом Принцем (слева), владельцем компании «Принц» возле стенда компании

«60 лет. Пора взрослеть». С заслуженным тренером по лыжным гонкам, руководителем Центра спортивной подготовки Министерства спорта Александром Кравцовым на его юбилее

«Великие Владимир Петров, Александр Тихонов, Александр Якушев и настоящий друг, меценат спорта и искусства Сергей Козубенко»

«Учитесь порядочности у Загалава», – говорит Тихонов. С чемпионом Олимпийских игр, борцом-вольником Загалавом Абдулбековым в его кабинете в Махачкале, 2007 г.

Олимпийский чемпион, трехкратный чемпион мира по греко-римской борьбе Михаил Мамиашвили, 1988 г.

С советским тяжелоатлетом Василием Алексеевым, двукратным олимпийским чемпионом и шестикратным чемпионом мира у него дома, 2010 г.

Подобные случаи бывали. Останавливал медведя буквально в трёх-четырёх метрах, и оставался последний патрон. Это уже только в упор, по-другому нельзя. Вопрос жизни и смерти. Медведь прячется так, что, казалось бы, всё видно, а медведя нет. И медведица сзади меня поднялась, тоже хорошо раненная, большая, килограммов за триста явно, и я сразу с разворота попадаю ей прямо в пасть, она падает. Тут я вспотел так, что думал: опозорился. Но просто неимоверно вспотел.

Хемингуэй говорил: многие охотники, мои друзья, погибли потому, что брезговали оружием большого калибра.

Среди животных – особое отношение к собакам. Большой друг – это наша Сонечка.

С мексиканским «голкипером» Сонечкой

Чивава, или чихуахуа, мексиканская боевая собака, вес максимум 3 кг. Настоящая её австрийская кличка очень труднопроизносимая. Мы её когда-то взяли совсем маленьким комочком, она тогда много спала – на руках, иногда я клал её на грудь. Стали её называть Соней. Последние пять лет мы перемещаемся по миру втроём – я с любимой женой Машей и Сонька. На машине, самолёте, на поездах, пароходах. Где бы мы ни оказались, в любой компании она – любимица. Была в Корее, в Скандинавских странах, в Германии, Италии – везде. У неё есть специальный футбольный мяч, пятнистый, маленький. На сегодняшний день она так натренирована, что шансов забить ей гол никаких нет. Она выхватывает мяч откуда угодно, хоть с воздуха, хоть с земли. Тренировали мы с Машей, становимся в разных концах коридора, бьём – она вылавливает всё подряд. С собакой нам тоже повезло.

В Саяны, на Карбай, пригласили меня Ваня Ярыгин с супругой Наташей. Я со своей супругой Любой летал туда. Там стояла старая избушка, в которой мы ютились. Вот там я горел. Хотел растопить баньку, она отсырела. Думал плеснуть солярки. Товарищ перепутал в темноте, принёс вместо солярки авиационного бензина. Я обгорел страшно. Руки, лицо. Три с половиной дня был без медицинской помощи, связи не было тогда. Меня вывезли, сначала в Абакане хотели ампутировать руки, я отказался. Повезло – самолёт был, прилетели в Красноярск. Здесь надо отдельное спасибо сказать семье Валерия Пироговского. Пироговский меня мумиём за девять дней вылечил. Старая шкура, обожжённая, отмерла, и я по сей день живой. Сегодня продолжателем его дела является его сын Василий, которому я не так давно подарил серьёзное количество мумиё. Он помогает людям. Он кандидат наук, как и его отец, и сестра. Вся семья с медицинским образованием.

«Там стояла старая избушка, в которой мы ютились. Вот там я горел». Александр Ярыгин, Александр Тихонов, Иван Ярыгин

Вспоминаю и благодарю выдающегося врача-травматолога, профессора Сергея Васильевича Архипова. Он вылечил тысячи людей, «отремонтировал» 227 олимпийских чемпионов и чемпионов мира.

Один из любимых друзей – Ваня Ярыгин. Это человек, который за девять минут выиграл все схватки на Олимпийских играх в Мюнхене. Он в течение нескольких секунд разбирался с соперником и уходил с ковра. Мы были с ним как братья. Это широчайшей души человек, настоящий сибиряк, с юмором, необыкновенная силища.

Я вообще с борцами в прекрасных отношениях. С Александром Медведем дружу по сей день. С Мишей Мамиашвили. Я часто бываю на турнирах.

В Белоруссии много друзей, три задушевных друга – Сергей Бодюля, человек-праздник, Виктор Грошев и Юрий Аверьянов.

Ценю Сергея Павловича Козубенко, который много помогал скульптору Вячеславу Михайловичу Клыкову, создателю многих памятников. Одни из самых известных – памятники Шукшину на горе Пикет и княгини Ольги в Пскове. После смерти Клыкова Сергей Павлович издал альбом с фотографиями скульптур, созданных другом.

Во всех регионах, где я охотился, всегда был настоящий приём. Я очень прост в быту, спал под кедрой, лучше под пихтой, потому что под пихтой спишь как под крышей, никакой ливень тебя не промочит, у неё так лапы расположены. Огромное спасибо людям, принимавшим меня. Думаю, мы ещё поохотимся.

Вячеслав Веденин, Виталий Давыдов, Александр Тихонов на праздновании 90-летия ДСО «Динамо»

Я восхищаюсь Николаем Николаевичем Корпаном. Это гениальный оперирующий хирург, криохирург. Он после сорока пяти лет пересдал всю медицину на немецком и английском языках, приехав с Украины, начал работать в Вене. У него написано столько трудов, столько людей он вернул к жизни! Он достиг таких высот, что стал директором Института онкологии Австрии. Идея создать фонд «Победить рак в XXI веке» – наша с ним идея. Я на Международном конгрессе онкологов сказал просто: вам рак не победить, пока вы разрозненны. Когда надо было создать оружие массового уничтожения, атомную и водородную бомбы, то страны шпионили, крали учёных, платили сумасшедшие деньги. Всех учёных собрали под одной крышей, и они изобрели эту бомбу. Учёные-врачи из разных стран разрозненны, и если объединить усилия, то наверняка это можно сделать. Создали фонд, мы являемся сопредседателями – Николай Николаевич Корпан и я. И реабилитолог профессор Виктор Александрович Борисов, выдающийся онколог.

Я встречался на разных уровнях, пытался решить вопрос строительства международного онкологического центра в России. Общался с главным онкологом города Москвы. Николай Николаевич прилетал специально сюда, встречались с банкирами, пытались доказать, что это необходимо. 15 миллионов человек в год умирают от рака по всему миру. Это только зарегистрированные случаи. А так наверняка более двадцати. Но пытаясь сегодня в России сделать благое дело, вы сразу услышите слова «откат». Шансов на успех никаких нет. Мы встретили полное непонимание.

Мы думаем о Доминиканской Республике, о Санто-Доминго, и, возможно, этот центр появится там. Я предлагаю такую схему: на какое-то время слетаются лучшие онкологи, лучшие учёные в центр на месяц, на два, на полтора, обмениваются мнениями, знаниями, оперируют и двигаются дальше.

Я знаю немало людей состоятельных, но подобного Константину Ивановичу Струкову, генеральному директору группы компаний «Южуралзолото», я не видел. Мне повезло в жизни, что я познакомился с таким человеком, и мы стали друзьями. Столько, сколько он делает добра людям, строит и восстанавливает церкви, помогает пожилым людям, не делает никто. Поднять с нуля такую компанию может только человек, преданный своему делу, специалист. Он прошёл такую школу! Он мне рассказывал, как замерзал в Казахстане в степях, как сам работал в шахте, как прошёл от нуля до управляющего компанией. Я немало общался с состоятельными людьми – я рядом их никого не поставлю. Это люди, которых деньги сломали. Пообщаться с ними, попасть на приём – очень сложно. А это – просто земной человек. Образец россиянина.

Сегодня он в Челябинске, завтра в Москве, послезавтра в Чите, затем в Красноярске, в Красноярском крае. Такое впечатление, что он приземляется лишь на время, и снова в самолёт. Я был на открытии обогатительной фабрики в городе Пласт, недалеко от которого находится моя родина – село Уйское.

Был с ним на охоте, на праздниках – Дне шахтёра, Дне горняка. Я вижу, с каким уважением люди относятся к нему. Он участвует и в моей судьбе, и в судьбах многих людей.

Двенадцать лет я проработал в Российском союзе биатлонистов как президент. Хочу сказать сердечное спасибо моим коллегам и товарищам, тренерам, секретарю, бухгалтеру и другим сотрудникам. Всегда с теплом в душе вспоминаю Ольгу Подзолкову, Василия Ерастова, Дмитрия Алексашина, Дмитрия Рочева, Светлану Голубеву, Александра Куракина, Александра Суслова, Леонида Гурьева, Николая Бондарева. К сожалению, мои коллеги и друзья Александр Голев, Евгений Колокольников, Виталий Фатьянов ушли из жизни.

С Константином Струковым возле строящейся Уйской церкви, 2009 г.

Благодарю тех, кто поднимал биатлон в регионах, строил стадионы и трассы, руководил региональными федерациями, тренировал региональные команды. Это Александр Филипенко в Ханты-Мансийске, Николай Меркушин и Анатолий Кузьмичёв в Мордовии, Алексей Волков в Удмуртии, Владимир Якушев в Тюмени, Константин Иванов в Красноярске и многие другие.

Друзья, если кого-то нет на этих страницах, это не значит, что я вас забыл. Я всех помню и люблю.

Октябрь 2013 года