Читать книгу Ах, Марина, Марина - Александр Тимофеевич Филичкин - Страница 3

Так уж случилось, что мама Марины ушла от её, дорогого отца, и с семьёй давно не жила. Мужчина работал геодезистом в строительном тресте. Он часто ездил в командировки по районам Поволжья и многим другим регионам державы. Там он проводил от нескольких дней до недели и больше.

Всё это время, квартира Марины, не находилась под наблюдением «предков», и была, постоянно открыта для друзей и подруг. У девушки собирались большие компании и широко отмечались все праздники и важные даты: дни рождения, сдачу зачёта или экзамена.

Еда за столом, перемежалась медленными и быстрыми танцами, под переносной катушечный магнитофон. Его приносил кто-нибудь из студентов. В одном из таких «променадов», Марина попала в объятия красивого стройного парня.

Как девушка знала, Игорь Сапожников, по прозванию Вайсман, приехал учиться в Самару из Киева. Здесь у него, имелись родные и они помогли, попасть в институт. Мать однокурсника была украинкой, отец представителем «богоизбранной нации». Так что, друзья его звали Игорь Евреевич.

Марина давно уж приметила этого парня, и очень хотела с ним познакомиться. Оказавшись в непосредственной близости, она прямо сказала ему, он ей сильно нравиться.

Молодой человек широко улыбнулся и прижал милую девушку к широкой груди. Она вдруг ощутила, как у красивого парня, что-то удивительно твёрдое шевельнулось в штанах. От большого томления у неё подогнулись ноги в коленях. Ухажёр это заметил и поддержал подругу за талию. С этого дня, у них закрутилась большая любовь.

Такие гулянки продолжались с обеда до позднего вечера, а иногда, они завершались и ближе к полуночи. Кто-то так набирался во время пирушки, что оставался у неё ночевать. Спали кто где: на кровати, диване и просто так, на полу.

Однажды, Марина проснулась с утра, поднялась с постели и пошла, умываться в санузел «хрущёвки». В металлической ванной стояла кастрюля с засохшей лапшой. В ней находились рваные женские трусики.

Видимо, какая-то девушка прошла промывать, отварную еду. Следом за ней устремился её молодой человек. Он увидел любимую, что нагнулась над краном, и воспылал сильной страстью. Одежда подруги, тотчас полетела в разные стороны.

После акта любви, студенты так утомились, что забыли закуску и с пустыми руками вернулись к столу. Никто из поддатых гостей, и не вспомнил о том, зачем тех двоих, отправляли на кухню?

Наступили тёплые дни, и вся их компания, стремилась попасть на природу. Чаще всего, они уезжали на дачу родителей одного из сокурсников, что находилась на окраине города. Во-первых, в это чудное место, ходил общественный транспорт, а билет на автобус, стоил всего шесть копеек.

Во-вторых, там находился домик из брёвен и скромная баня, в которой студенты любили купаться. Парилка была очень хорошей, но там, всегда пропадали чьи-то трусы. Как у парней, так и у девушек.

Скорее всего, их воровал чей-то кот, который тогда проживал на соседних участках. Наверное, ему очень не нравилось, что какие-то люди дам громко шумят.

Однажды, восемь друзей не рассчитали с припасами. Они приехали вечером и во время пирушки, выпили и слопали всё, что прихватили с собою из города. Утром, студенты поднялись голодными, словно волки зимой, и принялись собирать, деньги на завтрак.

Оставив «бабло» на обратный проезд, всё остальное ребята сложили в общую кучку. Там не нашлось ни единой бумажки вроде рубля. Лежали только монеты в одну, две, три копейки, три пятака и парочка гривенников.

Студенты кинули жребий на спичках, и он указал на Марину. Она собрала все наличные и, прихватила пакет с разноцветным рисунком, ярко украшенный иностранными буквами. Тогда они только, появились в Самаре и были очень престижны в молодёжной среде.

Девушка вышла из калитки на улицу и устремилась к конечной остановке автобуса. Благо, что до неё, оказалось не так далеко. Всего восемь минут спокойного хода.

Она бодро шагнула в небольшой магазин и огляделась вокруг. Туда заходили те люди, что жили поблизости в дачном посёлке, и выбор там был не очень велик. Марина пересчитала все деньги и посмотрела на ценники продуктовых товаров.

На сумму, что имелась у девушки, можно было, купить только буханку чёрного хлеба и двухсотграммовую банку килек в томате. И тут, на глаза девушки попал мармелад. Она немного подумала и вместо рыбы, на все деньги взяла это странное лакомство. По весу пищевого продукта, у неё получилось, почти тоже самое.

Через двадцать минут, Марина вернулась на дачу, где её с нетерпением ждали друзья и подруги. Они оказались настолько голодными, что рванулись навстречу своему фуражиру.

Увидев, что принесла им Марина, народ завопил на все голоса: – Тебе же сказали, чтобы ты нам купила дешёвых консервов!

– А я люблю сладкое. – независимым тоном ответила девушка.

Студенты печально вздохнули и стали честно делить добытую пищу. Буханку разрезали на восемь ровных частей. На хлеб положили по три желейных конфеты размером с советский пятак. Всю эту еду, запили холодной водой из-под крана.

Отдыхать на природе на голодный желудок, никому почему-то, уже не хотелось. Скудно позавтракав, все быстро собрались и поехали в город Самару.

Марина была так настойчива и убедительна в своих уговорах, что всё друзья и подруги принимали участие в «СТЭМах». Однажды, они ставили пьесу писателя Виктора Ардова «Будни искусства». ( По паспорту Ардов, был Зигберман Виктор Хаимович – примечание автора.)

В тексте присутствует «Толстая немолодая актриса» гренадёрского роста. Она уже сорок лет изображает детей и просит своего режиссёра, дать ей какую-то роль, кого-то постарше.

В первом акте, высокая дама играет мальчика Петю, которому стукнуло десять. Она выходит на сцену с барабаном на шее и сообщает, что на район налетала тьма саранчи. Люди укушены и сильно контужены летающей тварью.

Среди знакомых студентов, девушки данной комплекции, Марина найти не смогла. Ну, а те, что были немного поменьше, сильно стеснялись своих габаритов и совсем не хотели, появляться на сцене. Режиссёрша немного подумала и упросила любимого парня, побыть травести. Конечно же, он не сумел отказать.

Кто-то добыл длинный парик. Другой человек принёс платье своей крупной тёти и огромный бюстгальтер десятого номера. Третий артист, нашёл где-то женские туфли сорок второго размера.

Игорь Евреевич закатал до колен свои джинсы, одел всё на себя, и получилась очень высокая, но весьма аппетитная дама с внушительной грудью. Прочие парни так возбудились, что принялась её лапать, прямо у всех на глазах. Марина пустила в ход кулаки и еле смогла, их всех усмирить.

В ходе таких репетиций, студенты приносили в свой клуб, кое-что из еды: бутерброды, разные коржики, минеральную воду, лимонад, дешёвое пиво или даже вино. Пищу съедали всю без остатка, а вот пустую посуду, всегда уносили с собой.

Иначе уборщицы сообщат в деканат, и поднимется шум до небес. Мол, почему, вы оставляете всяческий хлам? К тому же, употребляете спиртные напитки в образовательном учреждении города. За такие дела, можно получить строгача по профкомовской линии.

Нужно сказать, из-за этих напитков и случилась тогда, одна неприятность. В ходе одной репетиции, Игорь Евреевич сыграл свой эпизод, ушёл к дальней стене помещения и уселся на стул.

Парень увидел, что в самом углу, стоит пузырь «Жигулёвского», запечатанный фирменной металлической пробкой. По старой традиции, он, не стал спрашивать, чьё это добро? Раз ты нашёл, значит твоё.

Игорь сорвал с горлышка железную пробку, поднёс бутылку к губам и сделал крупный жадный глоток. Лишь после этого, он осознал, что в тёмной посуде, находиться чья-то моча.

Молодой человек, отрыгнул вонючую горькую жидкость и очень долго и смачно отплёвывался. При этом он страшно ругался, на того негодяя, который подсунул ему, это питьё. Все окружающие только смеялись в ответ.

Однажды, Марина с друзьями шла мимо «круглого зала» стройинститута. Они все услышали, что из-за прочных дверей еле доноситься электронная музыка. Кто-то вдруг вспомнил, там проходит концерт самодеятельных групп их факультета. (В семидесятых годах двадцатого века, такие оркестры назвали вокально-инструментальным ансамблем, в сокращении «ВИА». – примечание автора.)

Молодые студенты захотели взглянуть на подобное действие. Они вошли в помещение, с притушенным светом и, чтобы никому не мешать, тихонечко сели у выхода.

На сцене стояли, трое ребят с гитарами наперевес и худенького вида солистка. За ними виднелась установка с тремя барабанами разных размеров. Был там ещё, электроорган, который тогда именовался «Ионикой».

Все конкурсанты оказались одеты по моде, царившей в те годы, в советской и зарубежной эстраде. На них были широкие брюки со стрелками и пиджаки синего цвета с золочёными пуговицами.

Ребята пели патриотического содержания песню, на злобу тогдашних времён. (В то давнее время, в республике Чили, произошёл фашистский переворот и к власти прорвался кровавый диктатор Аугуст Пиночет – примечание автора)

Девушка вдруг затянула тоненьким, жалобным голосом: – Где ты?

Хор дружно грянул: – Луис Корвалан!

За этим последовал драматический проигрыш на всех инструментах, что находились на сцене: – Та, та, та, да!

Солистка опять повторила: – Где ты?

Хор её поддержал: – Сальвадоре Альенде!

Вновь зазвучал громкий проигрыш, вызывавший мурашки на коже: – Та, та, та, да!

Девушка опять вопросила со слезами в глазах: – Где ты?

И тут, опередив музыкантов, Игорь Евреевич крикнул: – Гришка Распутин!

Весь «круглый зал», тут же взорвался оглушительным хохотом.

«СТЭМщики» сразу же поняли, что может за этим последовать? В первую очередь, будет привод в деканат. Ну, а потом, последует выговор по какой-то общественной линии: по комсомольской, по профсоюзной, а очень возможно, и лишение стипендии.

Они дружно вскочили со стульев, низко пригнулись и стремительно бросились к выходу. Выскочив в большой коридор, бузотёры скатились по ближайшей к ним лестнице и затерялись в пустых переходах «старого» корпуса.

Далеко за спиной, слышался топот множества ног. Это бежали артисты из «ВИА» и те многие люди, что их сильно поддерживали. Все были расстроены, провалом их выступления, и очень желали, наказать хулиганов.

К счастью Марины с друзьями, они ушли от погони и растворились среди сотен студентов, что находились в большом вестибюле. К своему сожалению, ребята никогда не узнали, кого же тогда музыканты, хотели позвать в третий раз? Скорее всего, это был чилийский поэт Виктор Хара, которого убили фашисты в Сантьяго.