Читать книгу Ах, Марина, Марина - Александр Тимофеевич Филичкин - Страница 4

В СССР, было великое множество сельхозпредприятий, что снабжали народ разнообразной продукцией. В те спокойные годы, из-за границы везли лишь апельсины, бананы да ещё ананасы для крупных чиновников. Всё остальное, граждане сами выращивали на своей территории.

Работники колхозов с совхозами пахали, сажали и сеяли без чьей-либо помощи, а собрать урожай, уже не хватало людей. Поэтому, им на помощь спешили, обитатели городов и посёлков огромной страны.

Чтоб не случилось какой-то сумятицы, эти потоки распределяли местные представительства коммунистической партии, что находилась у власти. Они получали заявки селян и распределяли их все, по заводам и фабрикам и другим учреждениям.

Там собирали команды сотрудников и отправляли по нужным местам. Все эти люди, получали зарплату на своём производстве и такую оплату, что могли заработать в ходе уборки. Та сторона, что их принимала, предоставляла рабочим и служащим неплохое жильё. Причём, совершенно бесплатно. Питание, было за собственный счёт.

Первый год обучения благополучно закончился. По традиции советских времён, самых блатных из студентов Самары, направляли в деревню на заготовку кормов. В июле погода хорошая, подсохшее сено пахнет прекрасно и работы в лугах, не так чтобы много.

Тех ребят, что попроще, отправляли в более позднее время, на сбор огурцов, помидоров, петрушки, укропа и зелёного лука. Ну, а все остальные, возились с морковью, свёклой и картошкой с капустой. Тогда начинались дожди, и температура частенько, уже опускалась чуть ниже нуля. Приходилось работать по колено в грязи и на стылом ветру.

Парней и девчат «богоизбранной нации», послали в совхоз, который выращивал фрукты и ягоды в тёплом Крыму. Марина Седельникова неизменно держалась в той дружной компании, и её в деканате, «считали своей».

– Это по отцу она русская. Ну, а по маме, вполне может быть, нам роднёй. Фамилия вполне соответствует. – говорили чиновники ВУЗа.

Только поэтому, девушка не оказалась на картофельном поле, под моросящей капелью. Она пребывала в летнем саду, где на ветках кустов и деревьев зрели душистые большие плоды. Ешь, сколько влезет.

Мама Марины – Зоя Владимировна, с семьёй давно не жила, но постоянно звонила из Подмосковного города Серпухов. Они часто общались и говорили о всех приключениях, что случались в их жизни. А нелепых вещей, и с той и другой, происходило в достатке. Всё это было, семейной чертой.

Попав в садоводческое сельхозпредприятие, Марина устремилась на почту и по межгороду, позвонила любимой родительнице. Девушка поздоровалась с мамой и поделилась с ней впечатлениями о своей летней практике.

Мол, небольшая деревня и никаких развлечений, кроме сельского клуба. Там два раза в неделю крутят старые фильмы. Перед началом сеанса, киномеханик включает катушечный магнитофон древнего вида, и проводятся танцы. Её ухажёр Игорь Евреевич уехал к родным в Белоруссию и ей здесь одной, удивительно скучно.

Зоя Владимировна рассказала дочурке, что она познакомилась с очень приятным мужчиной, и он ей предлагает, съездить с ним в Геленджик. Завтра, они вылетают на побережье и, почти три недели, проведут возле Чёрного моря.

Под конец она заявила: – Брось ты эту деревню и приезжай на Кавказ. Это всего, двести пятьдесят километров по железной дороге. В Крыму можно доехать на электричке до Керчи и там сесть на паром. Потом, снова прыгнешь на поезд и скоро окажешься, на центральном вокзале. Буду ждать тебя там, в понедельник, в три часа дня, по местному времени.

Марина немного подумала и быстро решила: – Зачем изнывать от тоски и печали и пахать на фруктовых плантациях, словно дядюшка Том из замечательной книги, про рабскую хижину. Нужно последовать совету мамани. Заодно, посмотрю и другие места.

Ехать одна, она побоялась и уговорила подругу, которую звали Кира Гольдштейн. Девушки бросились к руководителю группы студентов – Боруху Сагалову.

Они сообщили о том, что мама Марины живёт в Геленджике. Сейчас она заболела, попала в больницу и ей, очень нужно, помочь. Они, мол, помчаться туда, посидят со страдающей женщиной, а после вернуться прямо в Самару.

Борис, так он всем представлялся, сделал вид, что поверил рассказу девчат. Он широко ухмыльнулся и спокойно сказал: – Конечно, езжайте. Только потом, возьмите справку в больнице о том, что мама Марины сильно болела.

Студентки схватили свои чемоданы и поспешили к железной дороге, что находилась поблизости.

Дальше, всё было именно так, как им описала Зоя Владимировна: электричка, паром, электричка. За сорок минут до оговорённого срока, они появились на шумном вокзале Геленджика.

Девушки вышли на первый перрон, уселись на деревянную лавочку и стали ждать появления женщины. Прошёл один час, второй, закончился третий, но мама Марины не пришла их встречать.

– Наверное, с ней что-то случилось. – заволновалась вдруг дочка. Она вскинулась на ноги и вместе с подругой, рванулась в ближайшее отделенье милиции.

Марина вошла в вестибюль и увидела молодого дежурного. Он сидел в небольшом закутке за толстым мутным стеклом. Девушка подскочила к окошку и всё рассказала сержанту.

Он вошёл в положение двух путешественниц и изучил сводку всех происшествий по городу. К счастью студенток, женщины с такою фамилией или приметами, среди пострадавших, там не нашлось.

Общей компьютерной сети в те давние годы, в стране ещё не построили. Ей пользовались лишь офицеры особых военных частей. Проверить с рабочего места, в каком местном отеле, жила Зоя Владимировна, менты не имели возможности.

Кроме того, приезжая женщина могла снять квартиру у частников. Ну, а бегать по городу, чтобы её отыскать, им совсем не хотелось. Мало ли граждан прибывает в сезон к тёплому Чёрному морю? Пойди их всех, опроси.

Студентки оставили чемоданы в участке, и начали рыскать по городу в поисках Зои Владимировны. Каждый день, в пятнадцать часов, они приходили на железнодорожный вокзал и подолгу там ждали маму Марины. Однако, она не являлась туда.

Денег у девушек было с собой очень мало. Хватало всего лишь на кое-какую еду. Снять жильё они не могли и целых три ночи ночевали на улице. Сидели прижавшись друг к другу, на голой скамейке, что одиноко стояла у отделенья милиции. Хорошо, что погода всё время, держалась тогда удивительно тёплая.

В конце концов, начальник участка позвонил в пионерлагерь, что находился в трёх километрах от города и устроил туда несчастных девчонок. Им дали должность вожатых, трёхразовое питанье в столовой и две кровати с бельём в женской общаге.

Они продолжали, ежедневно бывать на вокзале, но всё оказалось без толку. Марина позвонила отцу и попросила его, прислать им двоим, сто рублей на обратный билет.

Неделю спустя, девушки шли к железной дороге, и случайно столкнулась на улице с Зоей Владимировной. Как оказалось, она была на седьмом небе от счастья, которое ей постоянно дарил ухажёр. Поэтому, она совершенно забыла о разговоре с любимой дочуркой.

Услышав повесть Марины, она рассмеялась и, сказав, что очень спешит, тут же исчезла неизвестно куда. Денег на дорогу домой, Зоя Владимировна им не дала. Мол, ей и самой, еле хватает на курортную жизнь.

Затем, пришёл перевод от отца. Студентки получили на почте «лаве», рванули на железнодорожный вокзал и взяли билеты на ближайший состав, который шёл до Самары. Он отправлялся через четверо суток, а работать с беспокойными детками, им уже надоело.

Девушки еле дождались позднего ужина, взяли свои чемоданы и потихоньку удрали из пионерского лагеря. Они сняли комнату у какой-то старушки, с которой сговорились заранее, и три полных дня отдыхали в своё удовольствие. Они долго спали, сколько захочется, ходили на пляж, в кино и на танцы, что проводились во всех санаториях.

Когда вернулись домой, то сразу пошли в институт и покаянно признались в неблаговидном поступке. К счастью девчонок, у Киры Гольдштейн в деканате, имелись какие-то дальние родственники. Так что, летнюю практику им засчитали, а об их похождениях никто, никогда ничего не узнал.