Читать книгу Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Трифонович Твардовский - Страница 60

Далеко стихнуло село,

И кнут остыл в руке,

И синевой заволокло,

Замглилось вдалеке.

И раскидало конский хвост

Внезапным ветерком,

И глухо, как огромный мост,

Простукал где-то гром.

И дождь поспешный, молодой,

Закапал невпопад.

Запахло летнею водой,

Землей, как год назад…

И по-ребячьи Моргунок

Вдруг протянул ладонь.

И, голову склонивши вбок,

Был строг и грустен конь.

То конь был – нет таких коней!

Не конь, а человек.

Бывало, свадьбу за пять дней

Почует, роет снег.

Земля, семья, изба и печь,

И каждый гвоздь в стене,

Портянки с ног, рубаха с плеч —

Держались на коне.

Как руку правую, коня,

Как глаз во лбу, берег

От вора, мора и огня

Никита Моргунок.

И в ночь, как съехать со двора,

С конем был разговор,

Что все равно не ждать добра,

Что без коня – не двор;

Что вместе жили столько лет,

Что восемь бед – один ответ.

А конь дорогою одной

Везет себе вперед.

Над потемневшею спиной

Белесый пар идет.

Дождь перешел. Следы копыт

Наполнены водой.

Кривая радуга висит

Над самою дугой…

День на исходе. Моргунку

Заехать нужно к свояку:

Остановиться на ночлег,

Проститься как-никак.

Душевной жизни человек

Был Моргунков свояк.

Дружили смолоду, с тех пор,

Как взяли замуж двух сестер.

Дружили двадцать лет они,

До первых до седин,

И песни нравились одни,

И разговор один…

Хозяин грустный гостю рад,

Встречает у ворот:

– Спасибо, брат. Уважил, брат. —

И на крыльцо ведет.

– Перед тобой душой открыт,

Друг первый и свояк:

Весна идет, земля горит, —

Решаться или как?..

А Моргунок ему в ответ:

– Друг первый и свояк!

Не весь в окошке белый свет,

Я полагаю так…

Но тот Никите говорит:

– А как же быть, свояк?

Весна идет, земля горит,

Бросать нельзя никак.

Сидят, как прежде, за столом.

И смолкли. Каждый о своем.

Забились дети по углам.

Хозяйка подает

С пчелиным «хлебом» пополам

В помятых сотах мед.

По чарке выпили. Сидят,

Как год, и два, и три назад.

Сидят невесело вдвоем,

Не поднимают глаз.

– Ну что ж, споем?..

– Давай споем

В последний, может, раз…

Дружили двадцать лет они,

До первых до седин,

И песни нравились одни,

И разговор один.

Посоловелые слегка,

На стол облокотясь,

Сидят, поют два мужика

В последний, значит, раз…

О чем поют? – рука к щеке,

Забылись глубоко.

О Волге ль матушке-реке,

Что где-то далеко?..

О той ли доле бедняка,

Что в рудники вела?..

О той ли жизни, что горька,

А все-таки мила?..

О чем поют, ведя рукой

И не скрывая слез?

О той ли девице, какой

Любить не довелось?..

А может, просто за столом

У свояка в избе

Поет Никита о своем

И плачет о себе.

У батьки, у матки

Родился Никита,

В церковной сторожке

Крестился Никита.

Семнадцати лет

Оженился Никита.

На хутор пошел,

Отделился Никита.

– В колхоз не желаю, —

Бодрился Никита.

До синего дыму

Напился Никита.

Семейство покинуть

Решился Никита…

Куда ж ты поехал,

Никита, Никита?