Читать книгу Книга R - Александр Валентинович Юров - Страница 2

Генг-Шень, 7 месяц 29, 4706 год (29 августа 2008 года), КНР, Цызи, уезд Нинбо провинция Джэцзян, 21:23 Китайское Стандартное UTC + 8

Гуанг Цзи по кличке «Легкий Ветерок» сидел в крутящемся офисном кресле, притащенным им собственноручно, на складе фабрики имени X съезда партии. Рядом стоял пустой исцарапанный пластиковый стол. Единственным предметом на нем была верная кружка, в которой неспешно заваривался настоящий кеймунский чай. Сейчас кличка Гуанга, оставшаяся со времен голодной юности, звучала бы как насмешка. Полный мужчина пятидесяти четырех лет с авторитетным животиком и цепкими руками совсем не выглядел на это прозвище. Одет он был просто и неброско, в синюю фабричную униформу.

Это была красивая и ладно подогнанная одежда рабочего человека. Ответственного рабочего человека, а не обычного трудяги. Правда, на голове у него красовалась некомплектная кепка с загадочной иностранной надписью «Fort Knox».(Что это значило, Ветерок не знал, но головной убор ему ужасно нравился) Весь вид китайца излучал благодушие и спокойствие, а его круглый живот мог быть предметом для едких шуток. Хотя, если сказать по чести, мало кто из обычных работников фабрики, знавших кто он такой на самом деле, могли позволить себе такую вещь, как шутить над одним из помощников товарища Лю. Пусть одним из самых младших помощников. Такое могли только члены «семьи».

Кто не знает товарища Лю? Все, кому нужно, иначе никак нельзя. Заместитель директора фабрики и одновременно хунг кван[1]. Теневая сила в уезде – уважаемый человек в обществе. Ну не мог же такой влиятельный человек не работать на благо великого Китая. Товарищ Лю, как звали его даже из близкого круга, ответственно трудился замом у директора, пожилого Сы, при этом также возглавлял местную партячейку КПК[2]. И решал любые производственные вопросы, что приезжающие на передовую фабрику европейцы или даже американцы только дивились.

Сам «Легкий Ветерок» числился старшим бригадиром грузчиков, и ему тоже приходилось периодически появляться в цехах. Он даже стал гордиться официальной должностью.

То ли седьмой, то ли восьмой ребенок из нищей крестьянской семьи был выброшен прямо на городском рынке. Кормить семья его не могла, и добрый троюродный дядя матери увез его в город, где пятилетний ребенок прижился. Как он тогда выжил, сам Гуанг не любил вспоминать. Воровать он научился меньше через месяц. А через год или около того приклеилась к нему эта кличка – «Легкий Ветерок»

Ему вначале думалось, первое время, что ему страшно не везло, несколько раз его ловили и жестоко избивали. Гунаг не знал, что его везение было как раз рядом, потому что перед самым появлением его в городе, там нашли четыре семьи людоедов, живших как раз в районе рынка.

За год до этого, Председатель Мао повелел сажать рис, поглубже и погуще. Дескать, урожай будет богаче и тучнее. Особо рьяные чиновники рис сажали прямо перед приездом известного всем поезда Председателя. Тогда и случился страшный неурожай. Голод пришел в миллионы семей. Ребенок всегда хотел есть и если не было ничего, он ел все, что хоть отдаленно напоминало еду. Несколько раз он пытался позавтракать и поужинать землей, но потом долго мучился животом.

Тогда его спасли воробьи. По воле Председателя этих птиц назвали главными виновниками голода. Народ истребил их всех до одной.

Китай может все.

Мальчик таскал из сложенной на улице кучи мертвых птиц и ел их, быстро общипав и едва обжарив на крошечном торопливо разведенном костерке. Это первое, чему он смог сам научиться.

Потом Гуанг научился правильно красть. Он брал только у тех, кто уезжал или кто торопился или у тех, у кого можно было украсть. Таких он выделял из толпы на рынке также, как мастер Ву видит в куске материала фигуру Лу-Вана.[3]

– Только же, вот здесь, моя, стояла чашка, где?!

– Унес, он. Ветерок.

Однажды, это был один из самых счастливых дней в его жизни, у него даже появились три монеты из приятного светлого металла, утащенные у старика-торговца. Тот кричал так что, наверное, слышал каждый житель города. Эти монеты стоили много. И он оказался прав. Гуанг тогда забился в одну из своих самых укромных нор и скрючившись, что едва мог дышать, мечтал, как он купит на них целую телегу еды и приедет на ней в родную деревню.

Эти наивные мечты закончились следующим хмурым весенним днем, когда четверо крепких и весьма ловких парней неведомо как отловили Ветерка, несмотря на его бешеное сопротивление и попытку по привычке залезть в выгребную яму почтенного семейства Ву. С него сорвали его тряпки, раздели, избили до полусмерти и все время спрашивали, куда он дел монеты. Ветерок ничего им не сказал и провалился в счастливое забытье.

Он, очевидно, очнулся нескоро, в каком-то полуподвале от яркого электрического света над головой. В городе почти не было нигде таких ламп, как и мало, было самого электричества, однако здесь это все уже было в достатке. Напротив, в деревянном кресле сидел отец товарища Лю, которого тогда Ветерок естественно не знал. Вокруг сидящего вожака стояли несколько человек. Сам он просматривал какие-то бумаги, кто-то заходил и выходил. Все обращались к этому человеку с огромным почтением.

Услышав обрывки разговоров, Гуанг понял, что пропал окончательно. От страха он слегка зашевелился и тихонько, еле слышно застонал от боли, чем привлек к себе внимание самого фу шан шу[4]. Старик, как тогда показалось Гуангу (на самом деле ему тогда было полных двадцать восемь лет) засмеялся и сказал:

– А ты живуч головастик! И вонь тебе впору.

Стоящие рядом уставились на едва живого Ветерка, некоторые заулыбались, как показалось Ветерку, медленно превращаясь в каких-то качающихся полу-змей, полу-людей. У него здорово болела голова, порой у него все плыло перед глазами.

– Что же, мы теперь живем в народной стране и порядки у нас теперь тоже новые – энергично продолжил главный, – При старом режиме мы бы тебя, головастик, утопили бы в том дерме, в котором ты так любил прятаться или даже нет. Продали бы работные дома в Сянган[5], только сперва отрезали бы тебе… Гуанг не понял последнее слово, он не все хорошо слышал. Его уши были залиты подсыхающей кровью. Но окружавшие старика людо-змеи громко и угодливо рассмеялись. Смех умолк мгновенно, стоило фу шан шу снова заговорить:

– Запомни этот день, головастик. Мы тебя берем к себе. – Старик чуть наклонился вперед и Ветерку показалось, что глаза у того ярко блеснули. От страшного ужаса, затопившего его душу, будто тяжелая темная волна, он задрожал все своим тощим тельцем.

Фу шан шу произнес последние слова, которые Гуанг услышал от него лично: «Все три монеты верни»

После чего он опять вернулся к прерванным делам, а Ветерок потерял сознание, второй раз в жизни.

На память от встречи с этим великим человеком у него остались не только шрамы. Легкий Ветерок получил главное знание жизни: следуй правилам и почитай сильных.

Сейчас он был один в одном из пустых складов фабрики. По всем документам склад сейчас был абсолютно пуст. На самом же деле, он был забит контейнерами со всякой ерундой. Весьма ценной ерундой. Да и чего сказать, он и знать не хотел, что там есть. Ветерок никогда ничего не понимал в этих непонятных пластмассовых железках со светящимися экранами. Его предел – не очень новый кнопочный мобильник, в котором он сейчас и играл в любимое «Казино».

Гуанг должен был дождаться грузовиков и людей, которые заберут товар и отвезут его в далекую и холодную Россию. Один из этих bratankov приезжал к товарищу Лю в прошлом месяце. Что он привез сюда и за что отдавали такую прорву техники и прочего барахла, как говорила молодежь, Гуангу даже в голову не пришло поинтересоваться. Есть приказ от начальства – все его исполняют. Сейчас же так приятно сидеть и ждать. Товарищ Лю учит: «Благородный муж с достоинством ожидает велений Неба.»[6] Вот и Ветерок ждал. Что может быть лучше? Разве что горячая собачатина с фирменными специями в ресторанчике братьев Жао. При мысли об этом у Гуанга забурчало в животе. Он вздохнул и снова уткнулся в игру. За товаром скоро приедут, каких-нибудь пару часов максимум и…

Вначале он почувствовал холод. Он шел снизу, и у Ветерка стали мерзнуть ноги, потом он увидел идущий изо рта пар. Глянув на кружку чаем, он увидел, что вода в ней давно остыла и в ней появились льдинки! Затем начали быстро тухнуть одна за другой люминесцентные лампы. Ветерок начал дрожать от холода, он захотел встать, но понял, что не может пошевелиться. Тело налилось будто бы неподьемной глиняной тяжестью.

Но страшнее всего стала темнота, которая шла откуда-то из центра склада, рядом с местом, где стояли контейнеры. Она росла, ползла, разбухала и вскоре закрыла собой все. Потом внутри нее появилось какое-то бледное свечение, и послышались странные звуки. Резкие и незнакомые голоса гулко отдавались эхом от стен склада. После к этим звукам добавились новые. Это загромыхали двери открывающихся контейнеров.

Голоса загомонили, но вскоре притихли. Ветерок только и мог, что сидеть и слушать. Ни ноги, ни руки, ни даже язык во рту ему не подчинялись. Он словно оцепенел, превратился в немую деревянную статую. Правда, глаза ему не отказали, однако видеть в этой кромешной темноте он не мог. Вскоре добавился новый звук – скрежет перетаскиваемого по бетонному полу железа. Вот этот звук опытный бригадир грузчиков тут же определил сразу.

Вдруг он понял, что к нему кто-то идет. Темнота чуть рассеялась, в ней возникло некое движение и появился какой-то непонятный невысокий силуэт. Почему-то Гуангу захотелось всеми силами не видеть того…то… что идет к нему. Пусть ему снова будет семь лет и фу шан шу лично будет его топить в уборной, пусть! Он ни за что на свете не откроет глаза. Подошедший пахнул как будто собакой, вот только не умеет ни одна собака сорвать кепку сильными пальцами с головы. Еще два резких рывка, и он остался без кроссовок.

Гуанг снова открыл глаза спустя целую вечность, как ему показалось. Он увидел, что на складе во всю горит свет и нет этой страшной и пугающей темноты, как и ледяного холода. Его кепка и обувь пропали как и не было. Исчезла и кружка Гуанга с так и недопитым замершим чаем.

Однако отсутствовали на складе и другое, гораздо более важное и существенное – исчезли все до одного контейнеры. И не только те, которые должны были забрать русские. Там были еще другие два контейнера. Их привезли сюда позавчера, сам товарищ Лю присутствовал.

Зато вот прямо перед Ветерком на столе в ряд выстроились три увесистых по виду кожаных мешочка. Кожа была мягкой и приятной, дорогой выделки, Ее так и хотелось держать в руках. Она была сделана из настоящих шкур настоящих диких зверей, горных туров. Это он понял тот час, хотя никаких туров он отродясь не видел и доселе не подозревал, что такие животные где-то пасутся в высоко в долинах Лунных гор, где трава им доходит…

В висках резко заломило и от вспышки боли в черепе Гуанг чуть слышно простонал. Он резко дернулся всем телом и едва не грохнулся на пол, успев опереться на шаткий столик.

Ветерок снова мог двигаться. Руки сами потянулись к крайнему из мешочков. С трудом распутав мудреную кожаную завязку Гуанг пригляделся. Содержимое блеснуло зеленым. Вначале он подумал, что это битое бутылочное стекло. Но горсть камней заблестела так, что его ноги сами подкосились и он в третий раз в своей жизни потерял сознание. Таким его и нашел товарищ Лю, и другие товарищи, приехавшие первыми на склад.