Читать книгу Метаэкономия рационального общества. Научно-исторические и социально-системные основания - Александр Васильев - Страница 7

Здесь видится необходимым кратко рассмотреть наиболее близкое к авторским исследованиям теоретическое предложение А. А. Олейникова по обновлению ПЭ, – думается, наиболее важное для научного формирования общественно рациональной ПЭ (совместно с системным развитием обществознания) [23].

Прежде всего, надо сказать, что используемые автором религиозные установки (морально-нравственные нормы) жизнедеятельности человека и общины (исторически выверенные отечественным православием) и отчасти положительный организационно-производственный и культурный опыт советского социализма являются, по сути, практически выработанными основами общественного воспроизводства и развития близкими к системным основаниям. Однако, ввиду ограниченности автора отмеченными и другими знаниями исторического характера (при историософском подходе) со многими его выводами и предложениями нельзя согласиться, или их надо научно преобразовывать, развивать. Ввиду обширности представленной работы остановимся здесь лишь на некоторых взглядах и выводах автора, видимых наиболее важными для рассматриваемой темы и не будем останавливаться на критике историософского и традиционалистского подходов автора, с исключением к тому же широко известных уже научных сведений об эволюционно-историческом становлении и первичном развитии человеческого общества. Автор продолжает, по сути, историософский подход русских философов (когда научный не имел когнитивных оснований) и акцентирует внимание на некоторых выводах, которые согласуются, в той или иной мере, и с выводами в научном познании общества, что и составляет определенную ценность его работы. Например, уже в первой главе о традиционных обществах Запада и Востока он отмечает:

«В середине XIX в. русскими учеными была разработана органическая теория общества в русской философской мысли сложилось целое направление, получившее название «русский органицизм»). Органицисты впервые предложили рассматривать общество, включая его хозяйство, в качестве единого социального организма, обладающего главным свойством системы живого организма, – неразрывностью…». В этом плане надо вспомнить так называемых «петрашевцев» и заметить, что не «разработана органическая теория», а сформировалось «органическое направление» в социально-философском мышлении, к тому же на базе европейского органицизма. Тем не менее эта констатация согласуется с отмеченным выше системным анализом становления первичной общественной формации, общины (на базе совр. научных знаний).

Далее автор говорит, соответственно, и о целостности и об иерахии в государственном управлении (по сути в самоуправлении), и заключает:

«Из этого следует, что общество является целостным организмом, который можно рассматривать только в единстве всех его составных элементов, не отрывая экономическую динамику от этнической, а экономику – от культуры. Однако такое восприятие общества и его национального хозяйства возможно только на основе системного анализа, объединяющего различные подходы и различные методы, дающие в итоге искомый результат: реальную картину реального хозяйства и общества».

В подразделе о важном «принципе гомеостаза» (с. 67) Олейников, ввиду пренебрежения научными знаниями о нем, вводит читателей в заблуждение:

«В основе буржуазно-либеральных теорий мотивации и рыночного поведения «экономического человека» лежит принцип гомеостаза. Эти теории, как подчеркивает В. Франкл, «изображают человека таким, как если бы он был закрытой системой. Согласно этим теориям, человек в основном озабочен сохранением или восстановлением внутреннего равновесия, для чего ему необходима редукция напряжения»*. В. Франкл пишет: «Фон Берталанфи смог показать, что даже в биологии уже нельзя опираться на принцип гомеостаза. Гольдштейн, опираясь на материалы изучения мозговой патологии, представил подтверждения своего тезиса о том, что стремление к гомеостазу является не характеристикой нормального организма, а признаком патологии». Таким образом, принцип гомеостаза не может служить достаточным основанием для объяснения человеческого поведения**.

Американский экономикс открыто провозглашает принцип гомеостаза в качестве своей основы, теоретически обосновывая стремление к личному успеху, к максимальному удовлетворению личных потребностей и максимизации личной выгоды в качестве якобы главных целей экономического поведения человека». В итоге Олейников заключает:

«Общество в целом не может функционировать на основе принципа гомеостаза, принимающего в хозяйственной деятельности форму равновесия (баланса или компромисса) интересов. Баланс интересов – это лишь некоторое равновесие своего и чужого, личного и общественного начала, но только в виде юридического равенства».

Если рассмотреть научное понимание гомеостаза (давно утвердившееся в теоретической биологии и медицине) [24—26], то можно видеть, что суть его не в «уравновешивании», а в функциональной стабилизации систем организма. Таким образом, понимая внесение его в общество самим человеком, можно системно представить необходимость «общественного гомеостаза» следующим образом. Гомеостаз в организме обеспечивает функциональную инвариантность, стабильность систем и, стало быть, всего организма относительно внешних и внутренних возмущений. Следовательно, и в обществе гомеостаз необходим именно в таком системном качестве, обеспечивая инвариантность, стационарность функциональных систем и комплексов, соответственно и функциональных свойств человека, как структурно-функциональной Единицы в системах общественного производства, и человеко-машинных систем, больших функциональных систем общества. При этом в обществознании научно правильнее использовать термины гомеостатика [27; 28] и/или функциональная стационарность (инвариантность).

Таким образом, понятие гомеостаза является очень важным понятием для экономической теории. В экономикс оно введено искаженно, исключительно для научного возвышения этой псевдонауки. Системная сущность гомеостаза как раз и позволяет научно обосновать цивилизационный переход от общества потребления к рациональному обществу, в котором ПЭ научно обосновывает не «удовлетворение все возрастающих потребностей народа», а общественно целесообразное потребление, – как и в развивающемся естественном организме, и прежде всего, с целью обеспечения организменного и функционального гомеостаза народа, человеческих ресурсов общественного производства, то есть здоровья и продуктивного состояния.

Надо заметить, что капиталистическое товарное производство противоречит объективно необходимому гомеостазу животворной базы общества, человеческим ресурсам в принципе. Его цель – максимизация потребления, прежде всего, – для достижения высшей цели – максимального роста капитала. В то время как организменные потребности человека (человеческих ресурсов общества) объективно нуждаются в определенном спектре потребления и ограниченном его уровне.

Далее, в главе об «адекватной экономической теории» А. А. Олейников указывает на следующие основные критерии ее адекватности:

«Во-первых, главным критерием адекватности является способность экономической теории быть теорией общественного развития. Для этого она должна, во-первых, изучать общественное воспроизводство, а во-вторых, рассматривать его как двуединый процесс: 1) как процесс производства материальных благ и воспроизводства общественного богатства; 2) как процесс воспроизводства общества и самого общественного человека в целом** (ссылка на [29] и др.). Предметом анализа такой теории должно быть все общество в целом – система национального хозяйства, нацеленного на воспроизводство общества, на реализацию общенациональной стратегии, устремленной в будущее. Очевидно, что экономическая теория должна теоретически обосновывать принципы, которые лежат в основе развития всего национального хозяйства. <…>

Во-вторых, чтобы быть адекватной и отражать общие закономерности общественного развития, экономическая теория должна отражать не частные интересы отдельных социальных групп и классов, а интересы всего общества, всего народа в целом. Но для этого она должна быть теорией национального хозяйства. Только в этом случае она сможет выразить закономерности движения и окружающего мира, и каждого общества, каждого национального хозяйства в отдельности. Только в этом случае она сможет быть теорией общественного развития. (ссылка на [30]) <…>

В-третьих, принципы экономической теории должны быть адекватны геополитическим особенностям (климат, протяженность территории, рельеф, этническая история), а также цивилизационным особенностям исторического развития данной страны».

Из приведенных фрагментов видно, что Олейников научно необоснованно определяет национально «адекватную экономическую теорию», через критерии адекватности, то есть не указывает научные основания ее, совершенно забывая даже научное обществознание, считая, очевидно, что она просто должна включать все знания о человеке и обществе, об их воспроизводстве и развитии, – «… главным критерием адекватности является способность экономической теории быть теорией общественного развития». Отсутствие в современной России научного обществознания вовсе не означает, что его должна заменить экономическая теория на базе русской философии и историософского обобщения национальной практики хозяйствования, с частичным использованием системной методологии. Например, в конце отмеченного подраздела Олейников заключает: