Читать книгу Возвращение - Александр Вендеров - Страница 3

Вот и Сулиды. Хорошо, что засветло успела добраться. Зима была необычно тёплой и малоснежной, и теперь, в последних числах марта, снега совсем не осталось. Алеся подъехала к воротам своего дома номер 53, вышла из машины и долго возилась с ключами, открывая замки на воротах и на двери дома. Наконец они поддались, и Алеся вошла в родной дом.

Как же здесь всё знакомо! И этот двор, и терраска, и печка в доме, и жилые комнаты. На стене два календаря – на 2012 и 2013 годы. А после здесь никто и не жил. Алеся ожидала, что в доме будет много паутины, но нет, оказалось не так много. Хотя, конечно, надо делать генеральную уборку. Алеся включила пробки и порадовалась, что все эти годы регулярно по чуть-чуть оплачивала электричество, чтобы энергетики не отключили в доме свет.

Да, она здесь жила семнадцать с половиной лет. Настолько далёким Алесе показалось то время, что как будто это было и не с ней вовсе, а с каким-то другим, хотя и знакомым человеком. Но на самом деле это было именно с ней, и сейчас память подсказала всё, что нужно делать в деревенском доме, когда он давно не топлен. Открыла сарай, принесла дров и стала жечь в печке газеты, чтобы пробить тягу. Этому мама учила:

– Обязательно, дочка, пробей тягу, а то весь дым в комнату пойдёт.

Сначала дым и в самом деле пошёл в комнату, и стало трудно дышать. Алеся открыла входную дверь. Однако минуты через две огонь стал заворачивать в дымоход. Она сожгла ещё пару газет и пошла на двор колоть лучину. «Надо же, не разучилась!», – подумала Алеся, когда разделала большое берёзовое полено на тоненькие палочки. Печка разгорелась, и теперь надо принести воды. Где же у бабушки вёдра? Вот они, под лавкой на кухне. Два ведра до завтра, пожалуй, хватит. Да ещё два ведра, чтобы пол вымыть.

Эти дома для работников совхоза строили шестьдесят лет назад гуцулы. Видимо, была бригада шабашников, ездили из одного совхоза в другой и работали. Таких домов в Сулидах много, не меньше десятка. Позже, уже в восьмидесятые, местные строители возвели двенадцать коттеджей, но не из дерева, а из бетонных панелей. Все совхозные дома – и деревянные, и коттеджи – разделены на две квартиры, а иные и на три. Сосед Алеси в другой половине – Егор Кузьмин сорока шести лет от роду. После армии приехал в Сулиды из соседней деревни, женился да так и живёт здесь с семьёй.

Егор увидел у соседских ворот машину и не замедлил прийти на огонёк.

– Здорово, соседка! – сказал он, открывая дверь.

– О, Егор, привет! Вот приехала. Ну как вы тут?

– Да живём помаленьку. Я дома сижу на инвалидности, жена работает. А вы как?

– Бабушка в феврале умерла, а я захотела сейчас приехать в родную деревню.

– Хреново, конечно. А сколько же было бабе Вере?

– Восемьдесят восемь.

– Нам столько не прожить! А где похоронили?

– В Петербурге похоронили. Сюда уж очень далеко везти. А почему у тебя, говоришь, инвалидность?

– Два инфаркта было, чуть кони не двинул – вот и дали третью группу. Да платят копейки, не сведёшь концы с концами на них, а ещё и ВТЭК каждый год – не выздоровел ли.

– Я давно знаю, что у нас очень заботливое государство! А что здесь с работой?

– А нихрена тут с работой хорошего нет. Я сторожил ферму в Новосёлках и наш склад в Сулидах, а в декабре совхоз закрылся. Люда моя на питомнике вкалывает – вот и крутимся хоть как-то. У тебя-то как? Чем занимаешься?

– Сейчас без работы осталась, сократили из-за коронавируса. Туристическая сфера, а люди нынче по домам сидят, в туры не ездят.

Так они общались долго, пока топилась печка. Егор рассказал, что в деревне с каждым годом меньше людей. Уезжают в города – кто в Смоленск, но большинство всё же в Москву, а старики переселяются на Берёзовую гору. Так называется деревенское кладбище. К северу от деревни, совсем рядом с Берёзовой горой, работает питомник плодовых растений, а к югу – ферма, где выращивают коров. Вот только фермер Семёнов всё больше мигрантов на работу берёт: им меньше надо платить, а трудятся без выходных. Деваться-то им некуда!

Рассказал сосед и про Максима Авдошкина. Он одноклассник и первая любовь Алеси, в старших классах они встречались. Теперь Максим крепко пьёт. Живёт сейчас с женщиной, ребёнок у них будет.

– Да ты сама увидишь, он же к тебе придёт! Я вот чего хочу спросить, Алеся: ты свою половину, как вступишь в наследство, продавать будешь или сама жить?

– Конечно, продавать. Мне за восемьсот километров на дачу ездить далеко. А сколько можно за эти полдома выручить, как думаешь?

– Да тыщ пятьдесят, и то хорошо, если столько заплатят. Кто ж в эти турлы поедет? Если только нерусские для прописки купят.

– А может, ты, Егор, купишь? За пятьдесят отдаю сразу с оформленными документами. Но не раньше сентября: мне межевание надо сделать сначала.

– Да я хотел бы, с Людой посоветуюсь. Так малой подрастёт – вот ему и будет где жить!

– А сколько ему сейчас?

– Десять только, да вырастет быстро.

– Егор, ещё мне надо скосить бурьян на участке и заменить проводку. Старая ведь, алюминиевая – боюсь, коротнёт где-нибудь. Да и розетки менять надо: они ещё советские, к современным приборам не подходят. Кого посоветуешь?

– Проводка – это к Васе Давыдову, он у нас электрик, а скосит тебе Денис Власов, я думаю.

– Это кто же такой?

– Так Ольги Власовой сын – нешто не помнишь её?

– Помню! В школе на класс старше училась. А сколько парню лет?

– Семнадцать уже! Вымахал под два метра.

Когда Егор ушёл, Алеся несмотря на усталость начала уборку. Ночевать в грязном доме было бы неприятно. Вот и хорошо, если сосед дом купит! Да и ему удобно, что другая половина его будет, а не приедет сюда жить неизвестно кто.

Пока Алеся так думала, руки делали свою работу. Подмела, вымыла полы, а одеяло и постельное бельё повесила к тёплой печке греться. В доме был стойкий запах сырости, и он нескоро ещё выйдет. Тут она обратила внимание на стопку газет. Алеся из неё брала бумагу на растопку, и тогда было не до чтения. А сейчас можно не спеша посмотреть, что за газеты и какого времени. Оказалось, что больше всего в стопке «Комсомольской правды» и «Аргументов и фактов», самая старая газета 2008 года, а самая новая – 2013-го. Тогда она уже не здесь жила. Мама и бабушка эти газеты читали. Вот и сканворд, заполненный маминой рукой. Алесе стало грустно. То были не лучшие годы её жизни: боролась за место под солнцем, за семейное счастье, переживаний досталось много, и возвращаться в условный 2011 год ей не хотелось бы. Но вот уходящей молодости жаль. А родных людей, которые стареют и умирают, жаль ещё больше.