Читать книгу Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин - Лев Александрович Зеленов, Л. А. Зеленов, Александр Владимирович Забусов - Страница 2

…– Училище, на знамя равняйсь! – Начальник второго факультета, полковник Дункель, при подаче команды слегка торжественно тянет слова. – Смирно!..

На трибуне, приложив ладонь к околышу фуражки, среди приглашенных лиц застыли оба наши генерала: Михаил Корнеевич Филиппов и его первый зам, Захарьянц. Нда! Это надо видеть! Сегодня даже Акимыч благодушен и кажется слегка весел. Такое ощущение, что уже оба под легким шафе обретаются. Хотя вряд ли. За все пять лет учебы, ни разу не видел, чтоб даже на «редких бровях» были. Мужики – кремни! Из их поколения броню клепать можно! Но каждый по своему на ногах стоит, тем нам и дороги. Бывало, чего греха таить, скакнешь через забор из самоволки, и чуть ли не на голову Филиппову приземлишься. Ну пожурит… Гм, слегка. А потом еще и скажет. Мол, сматывай удочки поживей, сейчас вон из-за угла общаги Захарьянц появится. Вот тогда точно амбец приснится. С Захарьянцем такой номер, с Героем Советского Союза, генерал-майором Филипповым, не прокатит. Быстро, суток на пять монастырскую губу обживать отправишься. Плавали, знаем!

Между тем, на плацу тишина чуть ли не звенит. Родители и гости затаили дыханье. С умилением взирают на чадушек, которые вот-вот вылупятся в настоящих офицеров. Выпуск, одним словом!

– …Для получения офицерских званий, курсантам 18-го и 28-го курсов, выйти на положенную дистанцию! – Продолжает командовать Дункель, ему сегодня выпала роль дискжокея в этой кутерьме. – Выделенным офицерам, вручить офицерские удостоверения и знаки об окончании военного ВУЗА.

Понеслось! Стоим. Ждем очереди. Косим глазом на Сэма, нашего – папу-маму прожитых пяти лет в этой богадельне. Ну, а по совместительству с папой и мамой, он еще и начальником нашего 18-го курса является. Крутой перец, чаще всего по делу выстирает и высушит любого из курсантов. Но сам. Кому другому за каждого из нас пасть порвет. Потому любим его и уважаем. О! Моя очередь подошла.

Выхожу из строя. Как положено, строевым шагом, с незапамятных времен подаренным нам пруссаками… Чего б хорошего подарили! …подхожу к столу. Докладываю старлею:

– Товарищ старший лейтенант, лейтенант Семибратов для получения нагрудного знака и документов подтверждающих личность, прибыл…

Марлезонский балет подходит к завершению. Снова все в строю. Слушаем напутственную речугу. На душе радость и чуть-чуть грусть. То, что вскоре расстанемся, знаем. Но сейчас нам даже невдомек, что обстоятельства нового этапа жизни унесут из рядов некоторых из нас. Тот же Дамир Анвартынов, меньше чем через год погибнет в Афгане, Сережка Голубев… Как там у других сложится? Э-хе-хе! Да я и сам буду мечтать о том, чтоб до двадцати восьми дожить, а перешедши эту отметку – до тридцати пяти. Не знаю и того, что из связистов придется переквалифицироваться в разведчики, что вместе лямку трудных дорог с Серегой Дункелем потащу, сыном начфака два, который тоже не знает, что через десяток лет единственного сына у него не станет… Да. Все под Богом ходим. …а потому, он лихо отдает команду:

– К торжественному маршу! По-батальонно! Офицерская коробка прямо! Остальные… на пра-а-во-о!..

Оркестр завелся. Под ровный, красивый, стройный шаг, лабает «Прощание славянки».

Трибуну прошли.

– Ур-р-а-а!

Мы сделали это! Мы выдержали! Мы молодцы!

Вверх над строем молодых офицеров, взлетают новенькие офицерские фуражки. Слышен звон россыпью брошенных монет. Строй распадается на части. Впереди новая, неизведанная нами офицерская служба. Впереди жизнь!..