Читать книгу Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин - Лев Александрович Зеленов, Л. А. Зеленов, Александр Владимирович Забусов - Страница 8

– Почему нам ближе Иван Сусанин, чем Моисей?

– Моисей водил за нос своих, а Сусанин – врагов.

Ответ школьника на каверзный вопрос

учителя

Кажется, дурной сон кончился. Все сразу на свои места встало. Настроение улучшилось. Только все равно, что-то не так. И зачем я здесь? Мне больше не нужно лишние килограммы сбрасывать. И так, за месяц на этой каторге вместо запланированных десяти – тринадцать килограмм сбросил. Да-да-да! Всего лишь за месяц. В интернете куча сайтов пестрят способами сжигания лишнего жира из организма. Так вот, я вам прямо скажу – все это туфта! Хотите реально сбросить вес? Что ж извольте, поделюсь опытом, после моральной встряски с Калифорнией и Йеллоустонской кальдерой, я добрый. Так вот, рассказываю по пунктам:

Пункт первый – устраиваетесь на работу в «Темное и Светлое»;

Поверьте, это не трудно. Текучка кадров в этой организации чумовая – кто ж в здравом уме согласится с раннего утра, до позднего вечера горбатиться в заведении, где присесть нельзя, всюду камеры за тобой подглядывают, да еще и за каждую мелочь тебя как помойного кота журят и… штрафуют-штрафуют-штрафуют.

Пункт второй – на работу двое через двое выходите;

Этого достаточно, иначе ноги протянешь, не доживешь до сброса вожделенных килограммов. А это тебе нужно? Конечно, нет!

Пункт третий – машина, приходящая с товаром, должна вами разгружаться в течение сорока минут;

Ничего не попишешь – норматив. Это же нужно было, такую умную, светлую голову разыскать, которая этот норматив придумала! Вот и бегаешь по узким шхеркам, ящики со спиртным на скорость перетаскивая. А килограммчики-то тю-тю, уходят. Уходят, родные, не за один месяц накопленные! Если первые две недели выживешь, считай, похудеешь.

Пункт четвертый – после разгрузки вы должны клиентам магазина нужные марки вино-водочной продукции втюхивать;

Это нормально, от тебя не убудет. Только маленький нюанс присутствует. Иногда клиенты не в адеквате и ведут себя как слоны в посудной лавке. Но политика конторы на высоте – клиент всегда прав. Он понимаешь, оборот делает. А за все ним разбитое или украденное, платишь… правильно, ты. Некоторым образом это тоже похудеть помогает.

Пункт пятый – принимать пищу за все время смены не рекомендую;

А ты зачем сюда пришел? Худеть? Ну, так худей, а не обжирайся. Трудно? «Пепси-колы» попей. Это можно.

Пункт шестой и последний – когда поймете, что штрафами вас на бабки кинули, сразу не увольняйтесь. Месяц еще не прошел.

По прошествии месяца, беги оттуда, даже если «Трудовую» сразу не отдают. Новую заведешь. Да-а! Чуть не забыл. Смело взвешивайся – я тебе гарантирую, уж десять кило ты точно потерял. Радуйся!

Нда! Так чего ж я в этом «Темном и Светлом» сейчас-то забыл? Я ведь свои тринадцать килл сбросил? Или переклинило? Странно получается, на себя любимого, будто со стороны смотрю. Наблюдаю, как я… ну тот второй, который, пытаюсь парню интеллигентной наружности втюхать дорогую бутылку.

Что там я ему предлагаю? Ром Закапа Юбилейный ХО. Ё-о-о! Он же, по меньшей мере, двенадцать кусков стоит! Прислушиваюсь.

– Замечательный ром. Сам купил сразу две бутылки. Просто песня. Когда пьешь,.. М-м-э! Сразу встают образы из романов Сабатини о капитане Бладе и пиратах. Вспоминаешь Карибское море, песок и пальмы. Волшебство, а не ром!

Мужик! Если слышишь? Не поддавайся! Пойло, как пойло. Зачем на него такие бабки тратить? Не нужны? Тогда, вон хоть сыну или дочери в школу отнеси, пусть лишние шторы на окна купят. Будешь знать, что не зря их зарабатывал.

Э-э-э! Всетки сдался! Купил! Млядство!.. Еще одного заинтересовал?! Твою ж дивизию! Лохи в стране после приснопамятного МММ не перевелись значит…

– Ром замечательный. Употребил как-то при случае, понравилось. Пошёл и купил сразу 10 бутылок. Пил неделю, плакал о несбывшейся поездке на Карибы и знакомстве с пиратами. Очнулся, ничего не помню, буду поститься в этом магазине, чтобы дожить до получки. Но ром замечательный. Берите, не пожалеете.

Мужик! Слышь, мужик!..

Тот я,.. ну который в конец распоясался, повернул голову в мою сторону… А глаза наглые… Если б дотянулся, по морде точно хряснул. Но чувствую, не дотянусь. Э-хэ-хэ! И вот эта моя наглая морда мне и говорит.

– Еще протелишься, так не только сбоку-припеку останешься, потонешь.

Словно обухом кто по сознанию приложился. Открыл глаза. Давненько по тревоге не вскакивал. В доме темно, как у американского негра сами знаете в каком месте. Пардон! Не совсем толерантно выразился! Виноват, исправляюсь. Темно вокруг меня, как у афроамериканца в его черной ж*пе. На ощупь, кое-как добрался до выключателя, врубил свет. Скосил взгляд на плотно умостившихся друг возле друга ребят. Сурки! Никто даже не пошевелился. Устала братва.

Однако и я не сразу в себя пришел. Не въехал, что за шум так раздражает. Сунулся к окну, стараясь ни на кого не наступить.

Через стекло что-либо разглядеть трудно. Дождь барабанит и все. Придется спускаться, но и так ясно, дождь снаружи не по-детски шурует. Вот тебе и самое засушливое место в Штатах! Опять амеры лажу несли? Да вроде и Ткач об этом упоминал.

Спустившись на первый этаж, где только можно, по ходу движения включал электричество. Прямо с крыльца даже в темноте определил, что плывем однако, и вода пребывает с катастрофической скоростью. Это же какой напор и ее объем должен быть, чтоб всю округу наполнить? А, время?

Сначала сухая земля намокла и хорошенько пропиталась. Потом лужи, скорее всего, появились. Потом лужи превратились в сплошной водяной покров. И вот здрасти вам – получите! Ветер, зараза такая, сильный. У нас в средней полосе таких и не бывает.

С усилием захлопнул дверь. Заорал так, будто в пятую точку ужалили:

– 18-й курс, подъе-ом!

Дальше уже на первом этаже всех пинал и распинывал словесно:

– Подъем! Вашу маму! Вставайте!..

– Чего тебе надо, Семибратов? Темно на дворе!

– Поднимайся! Светлее уже может и не будет. Володя! – Позвал. – Соснин!

–Здесь! – Откликнулся из соседней комнаты.

Да, парни! «Упаковка» обновилась, а «содержание» пенсионным осталось. На подъем слабоваты все стали, в том числе и я. Если б не приснившийся кошмар, кирдык подкрался незаметно.

– Если в самое ближайшее время чего-нибудь не придумать, потонем к едреней фене!

Поняли. Осознали. Забегались.

– Первая группа…

– Пятая…

О! Уже лучше!

– Делать-то что?

– Дом, сборно-щитовой, подсобные постройки, рухлядь, все в дело пойдет. Плоты строить, пока вода по щиколотку.

– В сарае два трактора и инструмент.

Соснин быстро сориентировался.

– Первая, вторая, третья группы, осмотреть сараи. Остальным… Инструмент собирайте, курочить дом и хозпостройки будем. Сарай в последнюю очередь. Бегом-бегом! Что застыли, как сонные тараканы!

– С тракторами как?

– Смотреть нужно. Может, не заведутся.

– Если горючка есть запустим.

– Бего-ом!

Электричество в сарае ангарного типа присутствовало, несмотря на то, что под ногами у честного народа вода хлюпала. Оба трактора, зеленый и красный, смотрелись чужеродными статуями. Если б не броские надписи на боках и капотах, сам бы я принял их за детища нашего автопрома. Что тот, что этот, ну чистые «Белорусы».

– Модель Deere. Компания «Iron Horse» такие «колеса» между 77-м и 82-м годами выпускала, на заводе в Ватерлоо штат Айова. – Осматривая один из тракторов, что-то в нем ковыряя и проворачивая, между делом пояснил Монахов.

– Падрэ, как считаешь, заведется? – Спросил Соснин, на заумь Монахова и все остальное, ему было сугубо облокотиться.

– Ща глянем. На этом старье ни компьютеров, ни заумных приборов нет. Заведется.

– Поторопись!

Первым завелся соседний трактор, огласив пространство ревом мощного двигателя. Из большой, застекленной кабины угадывалась широкая улыбка Митрича.

– О-хо-хо-хо! Падрэ, дорогу давай! Не разъедемся!

– Ща! Вы над душой не стойте. Тросы, веревки, проволоку вытаскивайте.

Пока искали и выносили, на удивление и первый трактор завелся. Рассекая воду большими колесами, оба выехали на широкий двор.

Только теперь заметил, второй трактор отличался от напарника внешне. Versatile 875 – значилось на объемном шильдике кабины, за спиной тракториста с наружной стороны…

– Сюда рули!…

– Митрич, на этот угол курсируй!..

– Подтаскивай!..

– Тросом! Тросом обматывай!..

– По-оберегись!..

– Мо-ожно!..

Работа кипела. Пока дом не дернули, электрическое освещение свою роль играло полной мерой. Трактора часть выкриков глушили. Было дело по молодости, один тракторист мне говорил как-то – «-не знаю есть ли вечный двигатель, но полувечный, вот он», показывая на МТЗ-80.

–Отошли-и!

Народ отхлынул. Кое-кто с крыши по канату сполз.

– Т-тяни-и!

Каркасные дома с террасой выглядят современно и респектабельно. Основным назначение террасы является прием владельцев и гостей дома для отдыха и релакса. Вот первой террасу и оторвали. Вода уже чуть ли не до колен доходила. Следом, под гомон и крики вандалов, два трактора в разные стороны с грохотом, треском и даже с непонятным стоном, раздербанили на щиты стеновые панели.

В отличие от кирпичных, щитовые дома имеют свои особенности постройки, в основе которых лежит последовательная сборка несущих балок и перегородок в виде SIP или OSB панелей. Толстые щиты между собой скрепляются гвоздями и скобами. На вид все распадалось как детский конструктор, только огромного размера. На вид… ага. Когда свет погас, не до видов было. Включенные на тракторах фары, малость в чувство привели. Повезло, что никого не придавило, не пришибло, никто ничего себе не сломал.

– Не расслабляться! Цепляем и оттаскиваем первый щит! На него второй укладывать будем!

Для справки, плоты делают не только из бревен. Чего только не используют в качестве плавучего материала. Кокосовые орехи и футбольные камеры, сухой тростник и кору пробкового дерева, пустые канистры и надувные баллоны… Проблема только в надежном удержании этого самого материала под общей рамой и в правильном расчете количества постепенно намокающего плавучего материала. В особых случаях плот можно сделать из связанного хвороста. Представляете сколько этого хвороста надо собрать для плота? С бревнами проще, плот получится компактней и в изготовлении проще. Главное качество – плавучесть. Если готовый плот еле-еле держится на плаву сразу же после постройки, то завтра или послезавтра он обязательно утонет. Плот из бревен легким не бывает…

– Зар-раза! Щит на месте не стоит, плавает!

– И хорошо. Упираем в угол постройки. Падрэ, тащи!

– Ноги не поломайте!

– О-от-ходи-и!

Ссунули.

– Й-есть! Вяжи!

– Отталкивай этот сэндвич! Следующий!..

Жить захочешь, будешь как белка в колесе крутиться. Крепежного материала было больше, чем мы могли использовать. Намеренно делали плоты потяжелее, поустойчивее, для этого в ход пошли и бревна. Крепили их подальше друг от друга, а чтобы ноги не проваливались между бревнами, в некоторых местах набивали настил из досок. Испытания на плавучесть делать было не обязательно, все и так видно, даже несмотря на тьму египетскую. Плавают плоты. Пла-ва-ют!

Воды прибыло чуть ниже пояса. Рассвет наступил. Только был он каким-то серым и совсем не радостным. Мокро. Холодно.

– Пожитки тащите! – Командовал Соснин.

– Какие пожитки?

– Какие под руку попадутся. Легкие, но чтоб хоть на что-то сгодились…

– Сносить начинает.

– Все. Грузимся!..

Для длительного плавания, на плоту можно было бы из «местного» материала построить шалаш или установить мачту для паруса, технологические упоры для рулевых и гребных весел, но времени на это у нас уже не было. Мы плыли. Вернее сказать, нас несло течением непонятно куда. Ветер поднялся, волну погнал. Оба плота как щепки раскачиваются, того и гляди несусветная природа проблеваться заставит. Потом уж дозрели – плоты друг к другу тросами привязать нужно было. Теперь чего про это думать, если среди стольких олигофренов ни одного нормального не нашлось, у которого мозги варят?

Дождь шурует. Не дождь, ливень тропический, только холодный. Сидим на плоту, брезентом накрывшись, дубеем. Притихли. Издали, через стену дождя посматриваем на безобразие с соседним плотом. Расстояние между нами метров сорок уже. Не знаю как у других, а у меня в мысли вопрос въелся. А, что будет, если потеряем друг друга? Время тащится беременной черепахой. Если б не дождь, холод и качка, заснуть не фиг делать можно. Жрать и пить хочется. Именно жрать, а не поесть. Голод не тетка, а злой дядька. И слово «Вода» для нас сейчас в желаниях с большой буквы в полный рост выписано. В какую сторону не посмотри, серость и вода. Только воду эту не попьешь, если не хочешь на больничной койке оказаться. Да и где эта койка сейчас?

– Парни! Нас на какое-то облако несет! – Встрепенулся Костя.

– Какое облако?

– Сами смотрите.

Задергались. Кто внутри, под центром брезентовой простыни был, тоже посмотреть захотели.

– Спокойно, кони! Плот перевернете!

– А, что там?

– Фигня. Кусок плотного тумана, между водой и небом завис.

– Так может…

– Не может! Все нормально.

Шевеления прекратились. На облако глазели только те, кто с краю находился. Внезапно эта плотная субстанция тумана начала расти, шириться и надуваться. Ну, а нам-то что? Руками его отгонять? Ага! Задолбишся пыль глотать! Если оно в размерах увеличивается, как живое.

Плот вошел в облако. Стало совсем темно, словно на дворе ночь. Было настолько темно, что можно запросто промахнуться, захоти пальцем в собственном носу поковырять. Но это была не грозовая туча, да и дождя внутри совсем не было. Внезапно все, кто мог наблюдать за явлением природы, увидели невероятно яркие вспышки, которые простреливая пелену, появились и исчезли со скоростью молнии. Были они такими яркими, что на мгновения освещали все вокруг.

– Сейчас нас ка-ак приложит по темечку! На корм рыбам отправимся. – Предположил Валера Казак.

– Тише. – Урезонил командира группы Пастухов. – Может стороной обойдет.

– Может.

Во времени потерялись. Думали, что никогда не выберемся из странной ловушки. Про еду и питье забыли. Когда увидел просвет, не сразу в такое счастье поверили. Только этим дело не кончилось. Необъяснимые вещи начали происходить снова и снова. Стены облачного туннеля начали сужаться. Плот, без каких либо раскачиваний, будто в невесомости по плоскости скользя, дрейфовал из коридора в коридор. Наконец-то он чудом выбрался и из этой туманной ловушки.

После того, как облака потихоньку пропали, оставив дымку сероватого цвета, народ воспрял духом.

– Выбрались!

– Пацаны, мы выбрались!

Это точно. Волна была. Небо серое было. Дождь мелкий, тоже был. Тумана не было, как не было второго плота.

– А наши-то где?

– В Караганде, Игорек! Что сам не видишь? В туннелях разминулись. Может, снесло куда.

– И, что теперь?

– Ты меня спрашиваешь?

Долина Смерти получила свое название во времена золотой лихорадки в Калифорнии. Некоторые переселенцы, с целью быстрее добраться до золотых приисков, решили сократить путь до Калифорнии через пустыню. Один человек из группы так и не дошел до конца, а остальные пересекли пустыню, но голодные и обезвоженные.

Для нас, название действительно оправдывает себя. Эта, в прошлом безжизненная, суровая и самая жаркая точка на планете, сейчас наполнилась водой и дышала холодным ветром. Была пустыня, стало море. Куда наш плот черти несут? Непонятно!..

На втором плоту.

Дело к вечеру. Мерзопакостный, мелкий дождь прекратился и Лешка Ткачев из кучи сваленного тряпья извлек прихваченный с ранчо приемник, выдвинул антенну и на уже настроенной волне поймал станцию. Услышал:

«Хочу отметить тот факт, что после крупнейшего в истории Америки землетрясения, произошедшего двадцать второго мая, многие города миллионники перестали существовать. Среди них… – «белый шум» накрыл волну вещания, заставил Ткачева потрясти приемник, после чего исчез, снова проявив женский голос в эфире. – Лас-Вегас».

– Млятство! Вулкан на севере, а землетрясение до Невады добралось. Вон уже и Вегаса не стало.

– Да фиг бы с ним! – Произнес Уля, пятерней почесал впалый живот. – Жрать хочется и холодно… Как бы до России не дотянулось.

– Сейчас небось всю планету трясет.

«…Двадцать четвертого мая в Южной Калифорнии были зафиксировали толчки магнитудой 8,7 баллов. Эпицентр располагался в 18 километрах к северо-востоку от города Риджкрест. Двадцать пятого мая в Южной Калифорнии наблюдались сотни более слабых подземных толчков – афтершоков. Сила большинства из них находилась в диапазоне от 3 до 4 баллов.

Вечером 25-го мая в Лос-Анджелесе произошло землетрясение магнитудой 7,1 балл. Подземные толчки были зарегистрированы в 20:19 по местному времени. Сейчас в городе ангелов бушуют пожары, имеются сильные разрушения, отмечается массовая гибель людей.

Ученые считают, что продолжающаяся серия толчков может привести к более ощутимым последствиям».

– У нас сегодня, какое число?

– С утра двадцать шестое было.

– Значит, их вчера потрепало. Не удивлюсь, что сегодняшний потоп в этой богом забытой долине, отголоски вчерашнего.

– Ну, да. Если во внимание взять, то, что побережье цунами накрыло и начал движение разлом в земной коре под названием Гарлок, способный вызвать землетрясение магнитудой 10 баллов.

– Откуда известно?

– Пока ты спал, мы с Бесом тоже матюгальник послушали. Хоть и через пень-колоду, но поняли. Звиздец всему.

Разлом Гарлок длиной около 250 километров расположен на территории юго-западных штатов США. Он идет с северо-востока на юго-запад по северной границе Мохавского тектонического блока и южным отрогам гор Сьерра-Невада, пересекает разлом Сан-Андреас в районе низменности Антилоп.

Разлом образовался в результате изменения направления движения тихоокеанской плиты с параллельного побережью на параллельное разлому Сан-Андреас. История Земли не останавливается никогда. И вот, пришло время, когда она властно ворвалась в человеческую историю, в жизнь людей. Это оказалось больно во всех отношениях.

Какой-никакой, но закат был. Он разлился желтизной вдоль горизонта. Ветрило буйствовал, обдавая холодом промокшие тела в одежде, заставляя думать парней о том, что они брошены на произвол судьбы между покрытым дымкой небом и бесконечностью воды под настилом плота и вокруг них. Между тем, сам закат снова проявил себя. Он кажется, красным цветом вытянув конечности сшивал волнующуюся массу воды с потухшим небом. Слои густого, наполненного крупицами вулканической пыли, воздуха витают над рябью поверхности. Глотни этот воздух полной грудью и привет! Долго чернотой откашливаться будешь. Потому на мордах пацанов куски материи повязаны. Намокла она давно, но через раз дышать можно. Устали все, а этому безобразию, ни конца, ни края не видно. К людям бы поскорей прорваться. Гуртом и батьку бить легче!

Скрепя по темному небу медленно и громоздко ползёт тело вертолета. В проявившихся контурах узнается более чем знакомый, армейский «воронок». «Апач», мать его так!

– Э-гэ-гэ-й! Э-э-й!

– Чего орешь, Лерыч?

– Так ведь…

– Да, хрен они нас на борт возьмут. Менталитет. – Произносит Ткачев, не сводя глаз с вертолета.

Глухо сопит двигатель, «раздувши ноздри» фыркает. Он, кажется, пропитался пылью, и может не долететь до суши, а тут еще они. Нет. Этим ребятам точно не до одинокого плота и людей на нем. Они и летят не в ту сторону, куда сносит плот.

– Сволочи!

– С чего это? Каждый умирает по-своему, но в одиночку.

– А, мы?

– Мы, другие, им непонятные…