Читать книгу США и Пакистан: развитие двусторонних отношений в конце XX – начале XXI веков (1989-2019 гг.) - Ирина Александровна Чернийчук, Владимир Савельевич Комаровский, Александр Вячеславович Воробьев - Страница 4

На рубеже XX–XXI вв. США оставались наиболее сильным и влиятельным государством мира с очень широко понимаемыми интересами в самых разных частях Земли. Доля США в мировом ВВП между 1996 и 2000 гг. увеличилась с 25,9% до 30,4%. Правда, к 2018 году она уменьшилась до 23%179. Не менее половины новых технологий производилось в США. В конце 1990-х гг. на Америку приходилось 50% мировой торговли оружием, хотя за десять лет до этого данный показатель составлял 26,7%180. По мнению известного американского политолога и государственного деятеля Зб. Бжезинского, господство США в мире было обусловлено лидерством в четырех ключевых областях. Вашингтон лидировал в военной сфере и располагал не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания. США оставались лидером экономики и являлись движущей силой мирового экономического развития. Вашингтон сохранял абсолютное лидерство в технологических областях и науке. США были привлекательны для остального мира в культурно–идеологическом отношении181.

Для понимания интересов США в отношении Пакистана и сопредельного регионального пространства, необходимо сделать краткий обзор основных внешнеполитических интересов и приоритетов Вашингтона.

Рубеж 1980–1990-х гг. был временем кардинальных сдвигов в мировой политике. В этот период СССР утрачивает статус второй сверхдержавы мира, происходит крушение социалистического лагеря. Для США это означало исчезновение главного геополитического конкурента, а также ликвидацию главной угрозы безопасности страны и собственному международному влиянию. Беспрецедентно возросли военно-политический престиж, влияние и идеологическая привлекательность США. Возникла возможность для построения новой системы международных отношений, в которой США будут играть решающую роль182.

Но окончание холодной войны имело и негативные последствия для внешней политики США. Во-первых, усилилось сопротивление американской общественности выделению средств для проведения привычной для США во второй половине XX в. активной внешней политики. В американском обществе более не было консенсуса о необходимости проведения такой политики в условиях отсутствия «советской угрозы»183. Во-вторых, уменьшилась сплоченность среди западных союзников США, которые стали приходить к мнению, что опека и патронаж со стороны Вашингтона были уместны и необходимы в период существования угрозы со стороны СССР. В новых же условиях в них не было такой необходимости и настало время проводить более самостоятельную внешнюю политику184. В-третьих, распад СССР привел к дестабилизации международной обстановки и нарастанию хаоса в международных отношениях. «Еще не было прецедентов столь внезапного распада столь гигантской империи, как принадлежавшая Советскому Союзу. Демонтаж значительно меньших по размерам, значительно более молодых империй приводил к настолько фундаментальным потрясениям мира, нарушениям общественного порядка и перегруппировкам на мировой арене, что лишь по прошествии десятилетий историки оказывались в состоянии понять суть произошедшего. Уроки истории вынуждают нас указать не только на возможности, но и на опасности, сопутствующие распадам империй» – с тревогой предостерегал нацию от эйфории директор ЦРУ Р. Гейтс185.

Итак, исчезновение Советского Союза означало качественные изменения в международных отношениях, которые потребовали от Вашингтона пересмотра старых и поиска новых внешнеполитических ориентиров. Конечно, каждая новая администрация привносила какие-то определенные изменения в понимание интересов США, но, тем не менее, можно выделить базовые интересы, которые стали типичными для внешней политики США в конце XX – начале XXI вв.

Интересом номер один для США в этот период времени являлось сохранение и укрепление своих лидирующих позиций в мире – военно-политического, экономического, идеологического лидерства186.

Важно отметить, что мы отделяем вопросы сохранения Вашингтоном собственных лидирующих позиций в мире от вопросов безопасности Американского государства. Хотя, в программных документах Вашингтона, касающихся внешней политики, вопрос лидерства часто увязывался с вопросом безопасности. На наш взгляд, эти вопросы следует рассматривать отдельно. Так, одной из основных угроз безопасности государству в США считали возможность усиления какого-либо крупного государства и подрыв влияния Вашингтона в мире либо в каком-либо отдельном регионе187. Возникает вопрос, являлось ли это угрозой именно безопасности США или же скорее было угрозой лидерству и влиянию США в какой-либо части Света? Несло ли, к примеру, укрепление позиций Германии в Европе, какие-то непосредственные угрозы существованию и выживанию США как государства, угрозу жизни и здоровью граждан США, их имуществу? Конечно, в будущем выход какого-либо государства из сферы влияния США может обернуться нежелательными последствиями для интересов этой страны и даже представлять собой военную угрозу. Именно тогда это и станет угрозой безопасности. Часто стремление США сохранить и расширить свое влияние в мире в действительности ослабляло безопасность государства и несло угрозу собственным гражданам. Например, попытка поставить под свой контроль Ирак дестабилизировала и обострила ситуацию в регионе, вызвала всплеск активности различных террористических и экстремистских организаций, деятельность которых была направлена против США и их граждан. Не говоря уже о том, что в Ираке погибло несколько тысяч солдат армии США188.

На наш взгляд, правильнее отделять вопросы, связанные с непосредственными угрозами безопасности США (терроризм, угроза нападения со стороны враждебно настроенного государства, незаконный оборот наркотиков и т.д.), от вопросов сохранения и укрепления лидерства США в мире.

Итак, целью номер один для внешней политики США на рубеже XX–XXI вв. было сохранение и упрочение собственного лидерства. Основное внимание на этом направлении американская внешняя политика в рассматриваемый нами период уделяла процессам, происходящим на евразийском континенте, где были сосредоточены основные людские и природные ресурсы всего мира, находились самые крупные и сильные государства189. Вашингтон был заинтересован в поддержании баланса сил в Евразии и недопущении резкого усиления какого-либо другого государства. Это и являлось главным содержанием американской политики по сохранению и упрочению собственного лидерства в мире.

Бжезинский, чьи взгляды оказали огромное влияние на формирование американской внешней политики, отмечал: для США «жизненно важно, чтобы на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросить вызов Америке». Бжезинский полагал, что Евразия – это ключевой регион мира и тот, кто доминирует в Евразии, доминирует в мире190. По мнению Бжезинского, именно от государств Евразии исходила угроза лидерству США. К таким государствам Бжезинский относил Китай, в меньшей степени – Россию, Германию, Иран, Индию, иногда другие государства191.

В рамках рассматриваемой нами цели можно выделить важную задачу, на реализацию которой была направлена американская внешняя политика – это поддержка собственных союзников в различных частях Света и укрепление политических, экономических, а также, часто, военных связей с ними. Прежде всего, речь идет о государствах Европы и Юго-Восточной Азии, отчасти – о некоторых странах постсоветского пространства (Украина, Азербайджан, Грузия)192. Союзники США в Европе и Юго-Восточной Азии также являлись важнейшими торгово-экономическими партнерами США, и от них сильно зависело благополучие американской экономики193. Согласно тексту «Стратегии национальной безопасности» 1994 г. одной из важнейших внешнеполитических задач США являлось «всемерное содействие укреплению содружества свободных наций, безусловно разделяющих ценности демократии и обеспечивающих индивидуальные права человека и демонстрирующих приверженность принципам рыночной экономики»194. Но, как известно, США поддерживали не только нации, «разделяющие ценности демократии», но и далеко не демократичные политические режимы: поддержка со стороны Вашингтона в первую очередь зависела от полезности какой-либо страны для США и лояльности ее руководства195.

Курс на неизменную поддержку собственных союзников оставался характерен для разных президентских администраций – как демократических, так и республиканских. Эта преемственность имела место в годы президентства Джорджа Буша-старшего, Билла Клинтона, Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы. Некоторый перелом в данной тенденции наметился после победы на президентских выборах в США Дональда Трампа в 2016 году. Действующий глава Белого дома привнес во внешнюю политику изрядную долю изоляционизма, который проявился в торговых спорах Вашингтона со своими европейскими партнерами, а также в нежелании администрации Трампа согласовывать свои действия на Ближнем Востоке с союзниками по НАТО.

Вторым важнейшим интересом внешней политики США в рассматриваемый нами период был вопрос безопасности Американского государства. США, проводящие активную и глобальную внешнюю политику, часто сталкивались с серьезными угрозами собственной безопасности.

Одной из основных задач внешней политики США была задача обезопасить себя от нападения со стороны потенциально враждебных, сильных государств и блоков стран, способных нанести США существенный урон. К таким государствам – потенциальным противникам США можно было отнести наиболее крупные государства мира196. Традиционно, большое внимание в американских документах, посвященных внешней политике уделялось таким странам как Китай и Россия. Например, в статье бывшего госсекретаря США К. Райс под названием «Продвигая национальные интересы», говорилось о том, что США должны следить за развитием Китая и России, т.к. их дальнейшее развитие может стать источником проблем для Вашингтона197. Эта задача обеспечения безопасности государства была связана с целью сохранения и упрочения собственного лидерства в мире, но не была тождественна ей, т.к. включала в себя только задачи военного строительств и поддержания военного паритета с потенциальными противниками. Задача сохранения и упрочения своего лидерства включала в себя экономическую и идеологическую компоненту.

Еще одной важнейшей задачей обеспечения национальной безопасности США была минимизация и ликвидация угрозы, исходившей от различных террористических сетей и экстремистов198. На протяжении рассматриваемого нами периода, важность этой задачи резко возрастала. Несмотря на то, что террористические организации несопоставимо слабее любого крупного государства, в условиях взаимозависимой человеческой цивилизации сегодняшнего дня, а также наличия технологий огромной разрушительной силы и современных средств связи, террористы и экстремисты могут наносить болезненные удары по безопасности и престижу самых крупных государств мира199.

Мир на рубеже веков характеризовался колоссальным и усиливающимся неравенством между «богатым Севером» и «бедным Югом», не вписавшимся в глобальные экономические процессы. По словам А. И. Уткина, богатый «Север» частично включает, а частично исключает из прогресса огромное большинство человечества. Он отмечал: «будущее глобальной экономики, в которой только США и небольшая группа богатых получают преимущества является внутренне нестабильным и с экономической, и с политической точек зрения»200. Неслучайно, появление в американском внешнеполитическом обиходе такого термина, как «несостоявшиеся государства» («failed states»). Пакистан и Афганистан, наряду с Сомали и рядом государств «Черной Африки» в 2009 году оказались в рейтинге недееспособности государств (The Failed States Index), публикуемом американским журналом Foreign Policy и общественной организацией «Американский Фонд Мира», на 10 месте (на первом оказалось Сомали)201. К 2019 году Пакистан улучшил свои позиции, переместившись на 29 место202. Однако и этот уровень считается в докладе тревожным. Такие государства становились очагами насилия, ожесточенности, криминала. США, на которых, как на самом сильном и влиятельном государстве мира, лежала основная ответственность за развитие международного сообщества – становились объектом ненависти. Теракты 11 сентября 2001 г. – яркий тому пример.

После этих терактов, угроза со стороны террористов и экстремистов стала восприниматься в США гораздо серьезнее203. Ответом на теракты стала «Стратегия национальной безопасности 2001 г.», получившая название «Доктрины Дж. Буша-мл.». Эта доктрина уделяла огромное внимание борьбе с терроризмом и допускала возможность нанесения превентивных, упреждающих ударов по террористам и государствам, помогающим им по всему миру. Со временем угроза со стороны экстремистов не уменьшалась, а росла. В 2013 году США и другие страны мира столкнулись с необходимостью бороться на Ближнем Востоке и в Афганистане не только с Аль-Каидой, но и с экстремистской группировкой «ИГИЛ» (запрещенная в России террористическая организация).

Важное место в концепции безопасности США занимала борьба с распространением ядерного оружия и других видов оружия массового поражения. Также большое значение для Вашингтона имела экономическая безопасность. Ее фундаментом являлась стабильность и бесперебойность поставок энергетических ресурсов для американской экономики и в достаточных количествах204. Как мы увидим ниже, все вышеперечисленные интересы Вашингтона в сфере безопасности достаточно сильно связывали США с Пакистаном.

Третьим важнейшим интересом внешней политики США в рассматриваемый нами период было способствование процветанию и развитию экономики страны205. Роль экономики в современном мире существенно возросла. Неслучайно большое распространение в современной науке о международных отношениях получил термин «геоэкономика». По мнению многих политологов, в настоящее время на первый план выходят именно геоэкономические факторы. Военный передел сфер влияния, – полагают они, – дело прошлое. В нем нет необходимости, если захват новых рынков, источников сырья и сфер приложения капитала можно осуществить бескровным экономическим путем206.

Вашингтон стремился получить доступ к рынкам сбыта, энергоресурсов и иного сырья в других странах на наиболее благоприятных условиях. США традиционно выступали за свободу торговли на наиболее благоприятных условиях. Важное место занимала защита американского бизнеса, работающего в других странах и инвестиций, вложенных американскими инвесторами в экономику этих стран. К экономическим интересам Вашингтона также относилась поддержка государств – своих основных экономических партнеров и военных союзников. Вашингтон традиционно выступал за либерализацию международной торговли и финансов.

Наиболее активной поддержка идей либерализации международных экономических отношений была в период правления президента Б. Клинтона. В своих «Стратегиях национальной безопасности» 1997 и 2000 гг., администрация Клинтона выступала ярым поборником экономической глобализации207. Однако, несколькими годами позже, в период правления Дж. Буша-мл., глобальная экономика уступила место глобальной борьбе с терроризмом208. Администрация следующего президента США Барака Обамы – представителя Демократической партии – в большей степени придерживалась либерального внешнеэкономического курса и поддержки идей углубления международной торговли. Так, администрация Обамы способствовала подписанию в 2016 году преференциального торгового соглашения между 12 странами Азиатско-Тихоокеанского региона, получившего название Транстихоокеанское партнерство. Сменивший в Белом Доме Обаму Дональд Трамп совершил резкий поворот в сторону политики протекционизма, о чем неоднократно заявлял в ходе своей предвыборной компании. В 2017 году глава Белого дома подписал указ о выходе США из Транстихоокеанского партнерства209. В следующем году обострилась торговая война Вашингтона с Пекином.

Несмотря на то, что США призывали другие страны к свободе торговли и открытию рынков, сами они далеко не всегда поступали также. В адрес США (и других стран Запада) часто звучали обвинения в протекционизме. Так, по мнению К. Нараянана, президента Индии в 1997–2002 гг., развитые государства, в том числе США, в рассматриваемый период стремились монополизировать ресурсы Земли и получить доступ к рынкам развивающихся стран. В то же время, делая все для того, чтобы защитить свои рынки от продукции развивающихся стран210. Эта особенность американской внешней политики проявилась в т.ч. и в отношениях Вашингтона с Исламабадом.

В качестве четвертого важнейшего интереса внешней политики США в конце XX – начале XXI вв. целесообразно выделить идейно-идеологический аспект, а именно: защиту и распространение собственных ценностей. К таковым ценностям относились демократия, права человека, рыночная экономика, индивидуализм, экономический либерализм211. Возможно, с определенной точки зрения этот компонент кажется незначительным и, на первый взгляд, не заслуживает выделения в качестве самостоятельной цели внешней политики США. Но, по нашему мнению, в рассматриваемый нами период времени он занимал и продолжает занимать важное место в американской внешней политике, влиял и влияет на политику США в области достижения других внешнеполитических целей и, более того, выступал и выступает в качестве самоцели. Поэтому, целесообразно рассмотреть его как важный интерес и отдельную цель американской внешней политики.

Любое сильное и крупное государство стремится к расширению не только своего военно-политического или экономического влияния, но и культурно-идеологического. США стремились к этому в гораздо большей степени, чем другие государства. И тому есть несколько причин: во-первых, в основе американского национального сознания сильны мессианские идеи. А. С. Панарин в своей работе «Искушение глобализмом» цитирует слова второго президента США, Дж. Адамса, чтобы показать мессианское начало американского национально сознания: «Я всегда с почтительным изумлением, – писал Адамс, – размышляю о заселении Америки как о начале великого плана и промысла Всевышнего, имеющего целью просвещение и освобождение порабощенной части человечества»212. Идея об особой миссии Америки, ее важности для судеб мира прослеживается в словах и действиях современных американских политиков, общественных деятелей, ученых, среди простых американцев. Во-вторых, в США верили в универсальный характер вышеперечисленных ценностей213. В-третьих, в США считали, что данные ценности прошли испытание временем и конкуренцией с другими системами ценностей (традиционалистскими, социалистической) и показали себя лучшими, подтверждением чему являлось лидерство в мире государств Запада.

Реальным воплощением данных идей во внешней политике США в конце XX – начале XXI вв. стала политика «распространения демократии и прав человека». Эта политика проводилась и Дж. Бушем-ст., и Б. Клинтоном, и Дж. Бушем-мл. По логике американских руководителей, крах СССР сделал США сильнейшей страной мира и в её руках оказался шанс построить новый, справедливый мировой порядок, основанный на ценностях демократии, прав человека, экономической свободе и рыночной экономике214.

Существуют две крайние точки зрения по вопросу о том, насколько искренне Вашингтон распространял демократию и права человека. Первая точка зрения – что претензии США по поводу нарушений прав человека и демократии искренни и вызваны заботой и любовью к ним, а не конъюнктурными соображениями. Вторая – что это всего лишь пропаганда и Вашингтон использует идеи демократии и прав человека в своекорыстных целях, для реализации своих военно-политических, экономических и других интересов и давления на своих политических конкурентов.

Американцы действительно привержены ценностям демократии, прав человека, индивидуальной свободы и искренне желают, чтобы мир стал похожим на Америку. Однако, будучи рациональными людьми, они готовы распространять демократию и права человека только тогда, когда это не ущемляет другие их интересы. И если в интересах США поддержать авторитарный режим, то они его поддержат, из «тактических» соображений. В Стратегии национальной безопасности США 1994 г., получившей название «Стратегии расширения демократии» («The National Security Strategy of Engagement and Enlargement») и ставшей основной внешнеполитической концепцией Вашингтона на период правления администрации Б. Клинтона, было сказано: «расширение демократии должно осуществляться только в соответствии с интересами США»215. Итак, продвижение собственных ценностей в мире также являлось одной из важнейших внешнеполитических целей американского руководства. После потери врага в лице СССР и внешнеполитической дезориентации, идея «расширения демократии» стала новым идеологическим лейтмотивом американской внешней политики216.

Теперь охарактеризуем интересы США в отношении Пакистана и его регионального окружения в конце XX – начале XXI вв. в соответствии с перечисленными выше интересами внешней политики США.

На рубеже 1980–1990-х гг. значимость Пакистана для США резко снизилась в связи с окончанием противостояния с СССР в Афганистане. Южная Азия, и раньше не игравшая особо важной роли для США, в значительной степени потеряла важность для Вашингтона217. В то же время, в конце ХХ и в первые десятилетия ХХI вв. продолжился рост экономического и политического влияния государств Азии, что обусловило рост внимания к этому региону со стороны США218.

Значимость Пакистана для США в вопросе сохранения и упрочения Вашингтоном собственного лидерства обуславливалась месторасположением Пакистана и его соседством с рядом государств, значимых для внешней политики Вашингтона. Пакистан был нужен США для регулирования баланса сил в Азии и с целью максимального сохранения и укрепления своих позиций в Азии, Евразии и мире в целом.

Пакистан граничил с двумя азиатскими гигантами, весьма важными для внешней политики Вашингтона – Китаем и Индией – и находился с ними в сложных и динамичных отношениях.

Охарактеризуем расстановку сил в этом значимом для США регионе планеты с целью лучшего понимания того, как формировались цели политики США по отношению к Пакистану, когда речь заходила об укреплении Вашингтоном собственных лидирующих позиций в этом регионе. Сравнительно небольшой Пакистан видел угрозу в соседней Индии. В свою очередь, в Дели с подозрением относились к Исламабаду, видя в нем источник угрозы терроризма и собственной территориальной целостности в Кашмире219.

Индия находилась в непростых отношениях с Китаем. В 1962 г. между двумя странами произошла пограничная война из-за спорных территорий, которую Китай достаточно легко выиграл и аннексировал часть индийской территории на северо-востоке. После этого Дели испытывал тревогу перед Пекином. Желание укрепиться перед лицом КНР стало одной из причин создания Индией ядерного оружия220. В свою очередь, Китай, претендующий на роль регионального лидера и влиятельного игрока на мировой арене, не желал усиления влияния Индии.

В треугольнике «Пакистан – Индия – Китай» сложились отношения, когда Китай и Пакистан «дружили» друг с другом, а Индия находилась в нейтрально-прохладных отношениях с обеими странами. Ярким примером позиции Нью-Дели является весьма настороженное отношение индийской стороны к китайской инициативе «Один Пояс – Один Путь», что резко контрастирует с позицией Пакистана. «Дружба» Исламабада и Пекина прежде всего была продиктована военно-стратегическими и геополитическими соображениями. Пакистан чувствовал себя в большей безопасности, получал экономическую поддержку и, что было очень важно для руководства этой страны, военную помощь от КНР. В Пекине дружбой с Исламабадом «сдерживали» Индию221.

При этом, нельзя говорить о том, что Китай и Индия были врагами. В 2000-е гг. им в значительной степени удалось улучшить отношения и снять противоречия. Активно развивалось двусторонне экономическое сотрудничество. Индию и Китай объединяло общее беспокойство стремлением США распространить собственные зоны влияния на государства Центральной Азии, подключить их к сотрудничеству к НАТО и создать там военных баз. Для того чтобы усилить свои геополитические позиции, Китай и Индия пошли на урегулирование двусторонних отношений222. Тем не менее, Пекин и Дели оставались политическими конкурентами. Как отмечал Бжезинский, тесное военное сотрудничество Китая и Пакистана осложняло решение стоящих перед Индией проблем безопасности и ограничивало ее возможности стать лидером в Южной Азии и геополитическим соперником Китая. Он считал, что Индия в рассматриваемый период была пассивным геополитическим лицом на евразийской сцене вследствие того, что коалиция Китая и Пакистана ее сдерживает223.

При таком раскладе сил целью Вашингтона было не допустить усиления какого-либо государства, до такой степени, чтобы оно могло бросить вызов влиянию и могуществу США. В роли государства, способного на подобный вызов, американцы в рассматриваемый нами период были склонны видеть КНР и, в меньшей степени, Индию. Соответственно, главной целью США в этом сопредельном для Пакистана региональном пространстве было сдерживание Китая. Точно так же, как Пекин для сдерживания Дели «дружил» с Исламабадом, Вашингтон для сдерживания Китая начал «дружить» с Индией. Конечно, у США были и другие интересы в Индии, в частности, экономические, но значение геополитического фактора было велико224.

Многие влиятельные американские политики полагали, что Индия хорошо сочетается с США в геополитическом плане. В частности, Г. Киссинджер считал, что в полукружии между Сингапуром и Аденом американские и индийские интересы не пересекаются225. Бжезинский полагал, что амбиции Дели в основном ограничивались Южной Азией и Индийским океаном, они не представляли большой угрозы для Вашингтона и в 1990-е гг. лишь периодически вторгались в сферу евразийских интересов США. Поэтому, Индия не представляла для США большого геополитического беспокойства, как, например, Китай или Россия, – считал Бжезинский226.

Таким образом, сформировались две конкурирующие связки: Китай – Пакистан и Индия – США. На протяжении рассматриваемого периода, по мере роста могущества Китая, дрейф Вашингтона в сторону поддержки Дели возрастал. Соответственно, Пакистан «дрейфовал» в сторону Китая. Геополитическая значимость Индии для США была фактором, снижавшим степень благосклонности Вашингтона по отношению к Исламабаду по тем вопросам, которые затрагивали Индию. Учитывая тесное соседство Индии и Пакистана, общую историю – спектр вопросов был велик: начиная от продаж оружия и заканчивая претензиями по ядерной программе. Можно было заметить, что при реализации проектов в области создания собственных стратегических ядерных и космических сил, Дели весьма умело играл на стремлении Вашингтона видеть в регионе сильный противовес Китаю227.

Однако США сдерживали не только Китай. Вашингтон не хотел чрезмерного усиления Индии, чересчур высокой степени самостоятельности этого государства. Сильное усиление влияния Индии также подрывало влияние США. Тем более, Индия не стремилась плыть в фарватере внешней политики США и выступала за равноправие в процессе глобализации. Как справедливо отмечал отечественный исследователь Ф. Юрлов, США и Индия имели разные подходы к таким вопросам, как единоличное лидерство США и стремление Индии к созданию многополюсного мира228. С точки зрения геополитической концепции Бжезинского, изложенной им в его книге «Великая шахматная доска», Пакистан относился к разряду т.н. геополитических центров – государств, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а, скорее, из их важного местоположения и последствий их потенциальной уязвимости со стороны геостратегических действующих лиц. К последним относились такие крупные и активные государства как Китай, Индия и др. В соответствии с концепцией Бжезинского, США должны были поддерживать государства – геополитические центры, чтобы с их помощью уравновесить и сдержать влияние более сильных геостратегически активных стран. Соответственно, Вашингтон должен был поддерживать определенный баланс сил между Дели и Исламабадом229. Перед Вашингтоном возникала необходимость сдерживания не только Китая, но и Индии.

Способом сдерживания Индии была поддержка Вашингтоном Пакистана. Как писал С. Лунев, проведение американской администрацией политики баланса сил в регионе предусматривало, помимо прочего, использование малых стран Южной Азии в качестве противовеса Индии, в чем Вашингтон также видел возможность укрепления позиций Пакистана230. Неслучайно, Вашингтон, продавая оружие Индии, делал то же самое для Пакистана, поддерживая таким способом баланс сил между ними231.

По мнению С. М. Кузнецова, в 1990–2000-е гг. в Азии начала складываться система межгосударственных отношений, которую можно охарактеризовать как «многополюсное сдерживание». Пакистан оказался вовлечен в четырехугольник взаимоотношений: США – Китай – Индия – Пакистан. В этом четырехугольнике отношений большую роль играли двусторонние связи: США – Индия, Китай – Пакистан, Китай – Индия, США – Пакистан, США – Китай232