Читать книгу Польский крест советской контрразведки - Александр Зданович - Страница 4

1. Оперативная обстановка на границе Польши и советских республик

Возникновение советско-польского фронта относится к началу 1919 г. За несколько месяцев до этого (в конце 1918 г.) фактически закончилась Первая мировая война, хотя заключение Версальского мирного договора было еще впереди. Центральные державы потерпели поражение, начался процесс крушения двух европейских империй – Германской и Австро-Венгерской. Согласно условиям перемирия, германские власти отказывались от всех положений Брестского договора, что делало его юридически ничтожным. Советское правительство также аннулировало договор, навязанный ему в марте 1918 г. Складывалась принципиально иная геополитическая обстановка. Этим не замедлили воспользоваться польские политические и военные деятели, много лет мечтавшие о создании независимого польского государства. Их чаяния поддержали участники конференции премьер-министров Франции, Великобритании и Италии, состоявшейся 3 июня 1918 г. в Версале. Они решили, что «создание объединенной и независимой Польши с доступом к морю является одним из условий прочного и справедливого мира в Европе»[106]. 12 ноября Регентский совет передал Ю. Пилсудскому военную власть и верховное командование польскими вооруженными силами. Кроме того, ему поручалось сформировать общенациональное правительство. Через два дня совет самоликвидировался, передав Пилсудскому всю полноту власти в стране. Два дня потребовалось новому главе страны, чтобы его подчиненные подготовили и, после подписи, разослали дипломатическую ноту, извещавшую мировое сообщество о существовании новой европейской республики – независимого Польского государства[107].

Границы Польши определились далеко не сразу. В первую очередь Пилсудского, его политических сторонников и даже противников волновал вопрос о восточной границе. Влиятельные политические круги, в основном левой социально-политической ориентации, рассчитывали восстановить страну в границах 1772 г., присоединив к этнической Польше территории Белоруссии, Украины и Литвы и создав федеративную буржуазную республику. Естественно, что такая постановка вопроса не устраивала советское правительство. Идея мировой революции владела тогда умами многих высокопоставленных партийных, военных и государственных деятелей в Советской России. Нарастание революционного движения в польских землях способствовало ускорению процесса сближения левых партий бывшего Царства Польского СДКПиЛ и ППС-левицы и созданию на их основе во второй половине 1918 г. Коммунистической рабочей партии Польши[108]. Для польских властей не было секретом намерение большевиков советизировать Белоруссию, Украину и Литву и построить с ними прочный военно-политический союз. Знали они и о нескрываемых планах части польских коммунистов, находившихся в РСФСР, по установлению «на штыках Красной армии» пролетарской власти в самой Польше. Продвижение частей Красной армии на Запад вслед за уходившими германскими войсками как бы подтверждало начало реализации этого сценария. На этом фоне правительство Польши 12 декабря 1918 г. приняло решение об оккупации территории Литвы, и вскоре его воинские контингенты заняли Вильно[109]. Однако 5 января подразделения Красной армии освободили город. Виленский конфликт явился первым крупным столкновением советских войск с польскими легионерами.

Как в Москве, так и в Варшаве отдавали себе отчет в том, что обстановка имеет тенденцию к обострению, но продолжали действовать, исходя из своих геополитических интересов. В конце 1918 – начале 1919 г. ведомства иностранных дел противостоявших государств регулярно направляли дипломатические ноты с обвинениями друг друга в вероломстве и призывами урегулировать отношения на неприемлемых для противоположной стороны условиях[110]. Одновременно с этим и Советская Россия, и Польша неоднократно обращали внимание правительств крупных европейских государств на неправомерные действия соседа. Однако ни ноты НКИД РСФСР и МИД Польши, ни апелляции к европейским арбитрам результатов не приносили. Все указывало на предстоявшее в недалеком будущем масштабное военное столкновение, путь к которому открывали принятые на международном уровне половинчатые решения по итогам Первой мировой войны, в первую очередь относительно установления новых границ в Европе.

При самой активной поддержке Москвы 1 января 1919 г. была провозглашена Белорусская ССР, а через несколько дней съезд Советов БССР высказался за федерацию с РСФСР. В конце февраля на политической карте появилось новое государственное образование – Литовско-Белорусская ССР со столицей в Вильно[111]. Таким образом, Советская Россия опередила западного соседа в реализации своих стратегических планов.

Согласно указанию главкома Красной армии и соответствующему приказу от 12 февраля создавался Западный фронт, в состав которого вошли 7-я армия, армия Латвии и Западная армия[112]. Здесь следует обратить внимание на немаловажный с точки зрения обострения обстановки факт – еще в августе 1918 г. (то есть за несколько месяцев до образования независимой Польши) первоначально в Москве, а позднее в Смоленске и Минске началось формирование Западной пехотной дивизии[113]. Интересно то, что, согласно постановлению Реввоенсовета Республики от 21 октября, этой дивизии не присваивался очередной номер, как всем другим вновь создававшимся дивизиям. Объяснений этому не давалось, но особенность Западной дивизии видна из текста 2-го пункта указанного решения РВСР: «Западную дивизию формировать исключительно из контингента желающих польских, литовских и белорусских уроженцев-беженцев»[114]. Сверх того, в дивизию разрешался перевод военнослужащих данных национальностей из других частей Красной армии[115]. В конце декабря 1918 г. РВСР принял меры к усилению дивизии. В частности, в ее состав полностью передавался в срочном порядке Люблинский полк с воюющего (скорее всего Южного) фронта. В отличие от других дивизий для руководства Западной был создан Реввоенсовет, что указывало на ее значимость. Таким образом, мы видим первый в Советской России пример создания соединения на национальной основе. Как основная ударная сила именно эта дивизия постепенно продвигалась в Белоруссии и Литве «на хвосте» уходивших немецких войск, что вызывало протесты с польской стороны.

В середине января 1919 г. Центральный исполнительный комитет групп Коммунистической рабочей партии Польши (КРПП) в России предписал всем местным группам создавать польские бюро по набору в Красную армию. Такие бюро стали функционировать в городах, где проживало много поляков – Астрахани, Брянске, Вильно, Воронеже, Кременчуге, Лиде, Минске, Москве, Нижнем Новгороде, Орле, Петрограде, Саратове, Смоленске, Туле и даже в некоторых районных центрах[116]. Примерно в это же время ЦИК КРПП направил докладную записку в Реввоенсовет Республики с предложением создания на базе Западной стрелковой дивизии польской армейской группы, личный состав которой предлагалось укомплектовать по преимуществу военнослужащими-поляками[117].

Из сказанного выше вполне понятно, что этой армейской группе членами РВС (коммунистами-леваками польской национальности) отводилась основная роль в предстоявших столкновениях с армией II Речи Посполитой. Но коль скоро это могло случиться в недалекой перспективе, наряду с укреплением и численным увеличением войск должны были создаваться и структуры, отвечающие за безопасность частей и соединений, за надежность прифронтовой тыловой зоны. Ведь на территории Белоруссии и Литвы, где предстояло разворачиваться и действовать армейской группе, да и по всему Западному фронту (не говоря уже об этнической Польше, куда мечтали двинуться коммунисты-леваки, а также некоторые политические и военные деятели в Москве), существовали готовые к подпольной борьбе структуры.

2. Польская разведка и ее агентурная сеть на восточном направлении

Об этих структурах необходимо сказать отдельно, поскольку данный вопрос крайне фрагментарно и поверхностно отражен в отечественной исторической литературе, посвященной советско-польской войне и вообще отношениям двух государств в этот период.

Здесь под подпольными структурами понимаются прежде всего региональные отделы (коменды начельны – КН) и отдельные ячейки Польской организации войсковой (ПОВ), созданной Пилсудским еще в 1914 г. О ней достаточно много написано в Польше, включая и опубликованные воспоминания ее бывших членов. По понятным причинам в этих публикациях не обошлось без предвзятости, преувеличения эффективности деятельности ПОВ и усиления жесткости, с которой ее подавляли чекисты. В СССР основой для схематичного описания работы ПОВ на территории Украины и частично Советской России стали соответствующий фрагмент брошюры М. Лациса «Два года борьбы на внутреннем фронте»[118]

106

Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Россия и Польша. С. 108.

107

Польша в XX веке. Очерки политической истории. С. 110.

108

Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Указ. соч. С. 121.

109

Зуев М.Н., Изонов В.В., Симонова Т.М. Советская Россия и Польша. 1918–1920 гг. М., 2006. С. 39.

110

Красная книга. Сборник дипломатических документов о русско-польских отношениях с 1918 по 1920 г. М., 1920. С. 29–31.

111

Мельтюхов М. Советско-польские войны. М., 2004. С. 29.

112

Директивы Командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.). Сб. документов в 4-х томах. Т. 4. М., 1978. С. 361.

113

Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983. С. 488.

114

Реввоенсовет Республики. Протоколы 1918–1919. Сборник документов. М., 1997. С. 87.

115

Там же. С. 88.

116

ДМИСПО. Т. 2. М., 1964. С. 69–70.

117

Там же. С. 79.

118

Лацис М. Два года борьбы на внутреннем фронте. С. 36–37.