Читать книгу Сокровище Потерянного Мира - Александр Зиборов - Страница 6

Сон его был беспокойным: ему угрожали чудовища, похожие на огромные ожившие деревья, вдруг обретших ноги. Они обступили его, махая ветками с голыми суками, грозными как копья и рогатины, и целясь в человека…

Раздалось карканье, они замерли и какой-то голос внушительно произнёс: «Просыпайся, Ведун! Уже пора. Тебя ждут великие дела…»

Он открыл глаза, посмотрел на окно, оно уже было светло-серым. Понял, что утро уже давно наступило. Действительно пора вставать. Вспомнил разбудившие его слова и исторический факт – какой-то авторитет приказывал будить его по утрам словами: «Вставай, Александр, тебя ждут великие дела!»

Попытался припомнить, кто же это был? Ясно, что его звали Александром. Но Александров в истории – тьма тьмущая. Уж не Александр ли Македонский это был? А не Цезарь ли?..

Тут же покачал головой: «Цезаря звали Цезарем, а не Александром. Значит, не он…»

Вышел наружу, сполоснул лицо и руки из прибитого к ряду торцов сруба рукомойника. Вытерся взятым махровым полотенцем с народным орнаментом из сплетённых коловратов.

Достал из печи горшок с ещё тёплой пшённой каши, положил половину в миску, а оставшуюся вернул на месте. И заслонкой закрыл.

С аппетитом позавтракал. Чай ещё с вечера находился в термосе, заваренный собранными травами. Он оказался достаточно тёплым, потому подогревать его не стал. Не спеша выпил, собрался. За плечо повесил автомат Калашникова и вышел из дома.

На боковых перилах крыльца сидел ворон, и едва начала открываться дверь, как он изобразил видимое безразличие и демонстративно занялся своими перьями.

– Здравствуй, Уголёк, мой дружок! – сказал Ведун. – Как ночь провёл, где летал, чего видал?..

Птица игнорировала его слова, прихорашиваясь.

– Красив, красив! – польстил ему Ведун. – Куда уж больше. Станешь красивше красивого. Почванился передо мной, и хватит! Ну, что, со мной пойдёшь или мне без тебя идти?

Ворон словно только тут заметил человека, поглядел на него, негромко каркнул и перелетел ему на плечо, с которого перешагнул на плечи, сразу за спиной.

Ведун чуть пригнулся:

– А ты становишься всё весомее и весомее, скоро шею мне переломишь, наступив на неё невзначай. Давай отвыкай. Не всю жизнь же мне тебя таскать, почти взрослый уже.

Птица словно поняла его и издала несколько протестующих звуков.

Ведун вздохнул:

– Ради милого дружка и серёжку из ушка. Ладно, сегодня я тебя ещё немного потаскаю на своём горбу, да и то недолго. А потом придётся отвыкать. Договорились?..

Над головой прозвучало требовательное:

– Кар-кар! Ка-ар!..

– Иду, иду, Уголёк, не злись! А ты гляди по сторонам зорче, недругов выглядывай. Не хотелось бы угодить в какую-то пасть. Избави меня, господи, от всего такого…

Несколько месяцев назад Ведун обнаружил в лесу под деревом распотрошённые остатки гнезда и маленького неоперившегося птенца с нераскрытыми глазками. Похожи, все остальные, а, возможно, и его родители стали добычей каких-то хищников. Вероятнее всего, рапторов: они легко карабкаются по деревьям, быстры и сильны. При случае охотятся на птиц.

Тогда Ведун подобрал воронёнка и выкормил его. Хотя было нелегко. Приходилось кормить каждые два часа. Даже ночью. Так длилось больше двух недель. Потом птенец окреп, подрос, хлопот доставлять стал меньше.

Уходя из дома, обычно брал его с собой. Поначалу носил на руках или за пазухой, а позже усаживал на плечо, голову или шею.

По мере взросления Уголёк приобретал всё больший вес, а потому скоро нашёл самое удобное место – чуть ниже человеческой головы. Даже когда научился летать, частенько путешествовал там, привыкнув к ритмичному покачиванию, ему нравилось обозревать окрестности с плеч, чувствуя контакт с человеком, который заменил ему родителей.

С недавних времён на ночь ворон стал улетать к стае сородичей, с ней проводил самую тёмную часть суток, а затем возвращался к дому Ведуна и дожидался его выхода. Обижался, когда тот показывался позже привычного, какое-то время демонстрировал своё безразличие, игнорирование и холодность. Затем всё прощал и через некоторое время забирался на плечи.

Ведун недолго его терпел, скоро шея у него чувствительно заболела. Он стал выпрямляться, говоря:

– Хватит бездельничать, Уголёк, давай полетай!

Ворон недовольно каркнул, но замахал крыльями и с ускорением помчался вверх. Описал над человеком обширный круг.

– Лети в эту сторону, – показал ведун. – Покажи мне, что там!

Он только что прошёл перелесок и лощину. Далее двигался по редколесью. Вперед Ведун ощущал что-то тревожное. Потому и послал туда птицу.

У него с ней была не просто дружба и хорошие отношения, они даже немного понимали друг друга и могли разговаривать, часть слов-понятий заменяя мысленными образами. По своему интеллекту Уголёк находился на уровне шестилетнего ребёнка. При сильном сосредоточении Ведуну даже удавалось смотреть на окружающий мир через глаза ворона.

Это он сделал сейчас…

Увидел местность с высоты птичьего полёта, себя и лес. Со стороны перелеска, пошатываясь, брёл кабан, оставляя кровавые следы за собой. Порой он падал на землю, отдыхал, а затем поднимался. Ведун уловил его уже путавшиеся мысли: зверь потерпел поражение в схватке за самку и был жестоко исполосован клыками более сильного соперника… Он узрел поваленную ель, из последних сил забрался под неё умирать…

Ворон описал над ним круг, ведун послал его в ином направлении:

– Туда в другую сторону. Мне нет дела до кабана… Да, в этом направлении, не сворачивай… Медленно лети и смотри вниз, чтобы и я всё хорошо видел…

Далее у дерева с колючими ветвями наблюдалось какое-то движение…

Ведун пригляделся и ахнул:

– Страх-то какой! Там же живёт та бедолага со своим семейством! Не иначе, как кто-то по её душу наведался! И что же это за незваные гости?.. – Пригляделся и ахнул: – Лихие гости – рапторы! Эти лиходеи много беды ей принесут. Погубят бедолагу… Если уже не погубили…

Дерево стало приближаться, ворон спикировал прямо на него, истошно каркая, а в последний момент снова взмыл вверх и принялся кружить над деревом.

Ведун увидел, что рапторы заметили птицу, подняли головы к ней. Увидел в их окружении за массивной ветвью знакомую самку кото-пса. Щенков её он не разглядел. Возможно, они уже были растерзаны рапторами.

Вспомнил, как обнаружил её на этом месте в первый раз. Посочувствовал неудачному выбору места, но после ментального общения с ней понял, что иного выбора у несчастной просто не оставалось. Он предвидел, что в связи с этим беды избежать было нельзя. Временами приходил к ней, приносил подстреленных крысюков, чтобы она реже уходила в поисках добычи, не оставляла щенков одних. Но всё оказалось напрасным, рапторы обнаружили её убежище, теперь всем, кто находился там, придёт конец.

Но возможно, удастся спасти хоть самку, она ещё живая, он видел её…

Поспешил к ней, поручив Угольку атаковать хищников сверху, каркать и отвлекать, пока он идёт…

Ведун уже был совсем близко, когда несколько когтистых лап одновременно потянулись к собаке, она знала о намерении врагов и в последний момент бросилась вперёд, добралась до отвислого брюха одного раптора, вцепилась в него и предельно сильным усилием свела пасть, затем рванула – наружности врага вывалились из чрева…

Обезумев от боли, раптор взревел, но сразу же в Пятнистую вцепилось множество лап его сородичей, безжалостно раздирая её на части…

Это увидел Ведун, как раз подошедший к дереву. Понял, что самку уже не спасти, её уже разорвали на куски. Пригнувшись, он заметил в логове несколько щенков, сбившихся в кучу у ствола дерева и дрожавших от страха. После жуткой боли, испытанной их матерью, ментальная связь с нею у них разорвалась. Вместо неё возникла мертвящая и пугающая малюток пустота.

Уже пожиравшие добычу рапторы заметили человека и повернули свои ужасные морды к нему.

Он принялся транслировать им мысленные образы своей уверенности, силы и спокойствия, заговорив:

– У нас с вами договор, соглашение. Мы живём мирно: вы сами по себе, я сам по себе. Друг другу мы не мешаем… Почему вы тут? А вот там под вывороченной елью прячется умирающий кабан. Большой-пребольшой, огромный-преогромный! Жирный и необыкновенно вкусный. Вы же ели таких, сами хорошо знаете, какое вкусное у него мясо. Спешите туда, как бы кто не отнял его у вас… – Ведун послал образ раненого шерстистого кабана. Рапторы зашевелились и уже намеревались отправиться к кабану, но не все, один из их сородичам меньше прочих оказался подверженным внушению да и он помнил о щенках, которые были для него лакомством…

Ведун уловил его мысли и тут же выкрикнул слова, но в иной ментальности, чтобы тот и другие приняли за мысли своего сородича:

– Я бегу к кабану! Я буду первым там! Опережу всех! Ух-х, какое вкусное мясо! Я буду первым! Я буду есть его один! Никому не дам!..

Приём сработал: рапторы забыли про щенят и наперегонки помчались в указанном направлении.

Ведун тут же пробрался под кустами к дереву и забрал крошечных собачат, заметив, что один из них сильно ранен когтём раптора. По дороге домой он умер.

Ведун его выбрасывать не стал. Донёс. Живых щенков уложил на дно корзины, предварительно постелив в неё тряпки. При этом осмотрел их и понял, что они мужского пола, в отличие от мёртвой сестрёнки.

Выкопал ямку в углу огорода и похоронил умершую.

Ворон прилетел и сел на ограду, внимательно наблюдая за действиями человека, словно всё понимая. Когда тот закопал «могилку», слетел вниз с сухим листом и положил на неё, словно какое-то подношение.

– Молодец, Уголёк, – похвалил его ведун, – всё ты понимаешь правильно. Молодец! А теперь можешь отправляться в свободный поиск, тебе ведь и о себе подумать нужно, подкормиться. А я о них должен позаботиться, буду занят малышами. Должен понимать, они совсем крохи и без хорошего ухода пропадут.

Птица искоса поглядела на него гагатовым глазом, наклонила голову, а затем резко выпрямилась и взлетела. Описав привычный круг над человеком, стремительной чёрной молнией понеслась на восток…

Ведун задумался над проблемой: что ему делать с собачатами? Мать их мертва. Стая их не примет, это он знал наверняка. Придётся выкармливать самому. Но чем и как?..

Вспомнил про десяток банок сгущённого молока. На первое время обойдётся. Конечно, если они буду его пить. Оно слишком сладкое, следует разбавить сгущёнку…

Ведуну пришла идея:

– А что, если разбавить бульоном? Сейчас у меня такого нет, но я отварю что-либо из овощей специально для этого… Но сначала нужно выяснить, будут ли они есть сгущённое молоко?..

Достал банку, вскрыл, капнул на пальцы и сунул их под морду одному из щенков. Тот принюхался, лизнул раз-другой, а затем с удовольствием вылизал всё.

– Нужно дать и твоему братишке дать попробовать эту сладость, – с удовлетворением произнёс Ведун.

Он проделал аналогичную операцию и со вторым щенком, с тем же эффектом.

Убеждённый в успехе, развёл костерок под таганом, по трём сторонам от ветра его укрывали листы шифера, а сверху имелась такая же крыша, она оберегала от дождя. Когда дрова прогорели и оставались одни угли, ведун принёс горшок с пшёнкой из печи и поставил на таган. Чуть присолил содержимое и добавил в него треть стакана воды, прокомментировал в силу привычки говорить самому с собой:

– Я бы и так кашу съел, но мне нужна жидкость, что-то вроде бульона. Разведу сгущёночку…

Пока каша грелась, он отыскал резиновую перчатку. Перевязал на ней шпагатом три резиновых пальца из пяти – большой, мизинец и указательный. Остальные два аккуратно проколол, прокомментировав:

– Будут им вместо сосок матери, смогут оба одновременно сосать.

Дал покипеть вареву. Затем жидкость каши слил в чашку, отысканную в сарае, где много чего хранилось. Всё, что он находил и приносил из своих путешествий по окрестностям, складывал там. Разными вещами была завалена половина сарая.

Сам пообедал, выжидая, когда бульон остынет. Добавил в него половину банки сгущённого молока и хорошенько размешал.

Жидкость перелил в перчатку и понёс к малышам, которые тоскливо поскуливали в корзине, не ощущая ни ментальной связи с матерью, ни тепла её тела. К тому же они сильно проголодались. Поднёс к их мордочкам свою импровизированную «соску». Первым почувствовал еду более крупный, едва резиновый палец оказался в его рту, как сразу же сработал сосательный инстинкт голодного щенка кото-пса.

Ведун тут же его окрестил Крепыш. Его брат осознал, что тот уже ест и тут же подался всем телом к нему и почти сразу правильно ухватил подставленный сосок…

– А ты будешь Резвым, – решил Ведун. – Ешьте, ребятки, поправляйтесь…

Он продолжал поглаживать тёплые тельца щенков, посылая их мысленно импульсы спокойствия, добра, любви. К его удивлению, они откликнулись, и весьма поспешно, как утопающие к спасительному берегу – между ними троими установился ментальный контакт. Потеря такового с матерью могла негативно сказаться на развитии малышей, потому ведун как бы заменил её и подсказал им усилить связь между собой, чтобы они не чувствовать себя брошенными. Теперь семья – они трое: один за всех, а все – за одного…