Читать книгу Тень дракона - Александр Золотько - Страница 2

Шатов открыл дверь квартиры своим ключом. Они с Витой всегда открывали дверь самостоятельно, не нажимая на кнопку звонка. У каждого из них был свой ключ, каждый из них имел право самостоятельно решать – приходить или нет. Все это напоминало игру, но Шатов знал, что Вита относится к этому очень серьезно.

Она не хотела быть обузой. Она не хотела превращаться в привычку. Она… Шатов это понимал, но точно также он понимал, что больше всего Вита боится, что Шатов может превратиться в привычку или обузу. Каждый раз, возвращаясь домой, Шатов боялся, что увидит в ее глазах разочарование. Каждый раз…

Он называл Виту своей женой, но никакого официального закрепления их отношений Вита не разрешила.

– Я хочу любить тебя только за то, что ты – Евгений Шатов, – сказала Вита, – и я не хочу, чтобы ты превращался в мужа, а я – в жену. Ты имеешь право меня любить, и я не хочу, чтобы это право превращалось в обязанность.

Шатов смирился не сразу, пришлось выдержать несколько очень напряженных разговоров, прежде чем стало понятно – никакого другого варианта их отношений Вита не примет.

– Я пришел, – сказал Шатов, сняв куртку и туфли, – встречайте.

– Здравствуй, Евгений Шатов, – Вита остановилась на пороге комнаты.

– Понимаешь… – Шатов нервно потер руки, – я был очень занят и не смог перезвонить…

Вита молча улыбнулась, разглядывая Шатова.

– Я… Ну правда, не мог… Был очень напряженный день… – по дороге домой Шатов решил, что о предстоящем расставании лучше сказать сразу, но все приготовленные аргументы разом испарились. Как исчезла и уверенность в том, что отъезд Виты вообще нужен.

Я не смогу приходить в пустую квартиру, подумал Шатов. Я не смогу…

– Прости меня, пожалуйста… – жалобно протянул Шатов, протягивая руки.

– Я вас прощу, Евгений Шатов, при точном выполнении вами ряда тяжелых и унизительных условий.

– Согласен, – не задумываясь, кивнул Шатов, – приказывай, госпожа!

– Для начала… – капризно протянула Вита, – вам придется отправиться в ванную и смыть с себя пыль и скверну.

– Уже бегу.

Горячая вода была, Шатов торопливо разделся и стал под душ. Хорошо. Не душ, хотя душ – это тоже неплохо. Хорошо то, что у него есть Вита. Хорошо, что он любит Виту. Хорошо, что Вита, похоже, тоже любит его. Не смотря ни на что. Не смотря на то, что журналист превратился в ночного сторожа, что какой бы маленькой ни была ее зарплата, его жалованье было еще меньше. Не смотря на то, что Шатов так и не объяснил ей, кто и почему разгромил ее квартиру, и что именно произошло тогда с Шатовым.

Я не могу объяснить, сказал тогда Шатов, и она просто кивнула, соглашаясь. Когда он вернулся домой, избив главного редактора «Новостей» и ждал приезда милиции, Вита сидела на диване рядом с ним и молча, ни о чем не спрашивая, гладила его по руке.

Шатов вытерся, надел спортивный костюм и вышел из ванной:

– Жду твоих дальнейших указаний, госпожа.

– И ты их сейчас получишь, Евгений Шатов, – Вита поманила Шатова пальцем, ушла в комнату и села в кресло.

– Ужина не будет, – сказала Вита, когда Шатов вошел. – Во-первых, уже слишком поздно для еды. А во-вторых, у нас нет денег. Мне задержали зарплату.

Вита сказала это просто, без надрыва или обиды. Просто констатировала факт. Шатов сжал зубы и сел на пол возле ее ног:

– Извини.

– Чушь. Голодание – это полезно для здоровья.

– Конечно, – согласился Шатов, – конечно. Но ты все равно меня извини.

– Хорошо, я тебя извиняю, – Вита провела рукой по влажным волосам Шатова. – Я тебя извиняю и требую выполнения моих условий.

– Только прикажи, – Шатов закрыл глаза, прислушиваясь к тому, как ее пальцы осторожно прикасаются к его лицу.

– Приказываю немедленно сообщить, зачем мне сегодня пришлось бежать в фотоателье и фотографироваться для заграничного паспорта.

– Что? – Шатов попытался обернуться к Вите, но она его мягко остановила. – Ты фотографировалась?

– Да. Сразу после обеда ко мне в аптеку пришел тот самый парень… Который привозил к тебе врача в то утро.

– Хорунжий…

– Он что – казак? – весело удивилась Вита.

– Это у него такая фамилия, – автоматически ответил Шатов.

– Да, а зовут его Михаил.

– Михаил.

– Пришел Михаил и попросил меня немедленно сходить к фотографу. Причем – в срочное фото. Сказал, что это ты распорядился все сделать так быстро, очень удивился, что ты не перезвонил мне, отобрал у меня квитанцию, и сам, насколько я понимаю, получил снимки. А я отправилась в аптеку.

– Он больше ничего не говорил? – стараясь оставаться спокойным, спросил Шатов.

– В общем – нет. Только просил передать тебе вот это, – Шатов почувствовал, как Вита потянулась куда-то, не вставая с кресла. – Деньги.

Деньги. Шатов взял из рук Виты несколько свернутых в двое стодолларовых купюр, зачем-то повертел деньги в руках.

– Что это может означать, Евгений Шатов? – спросила Вита.

– Это… – протянул Шатов, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-нибудь. – Это означает, что я…

– Ну-ка, ну-ка, – подбодрила Вита, – ты всегда был особенно силен в экспромтах.

– Это означает, что я нашел, наконец, нормальную работу, и вот даже получил аванс, – Шатов пересчитал деньги и подумал, что исходя из суммы аванса, называть должность меньше, чем управляющий серьезного банка, нельзя.

– Тысяча долларов – это очень хороший аванс, – сказала Вита.

– Да, – кивнул Шатов. – Понимаешь…

Вита засмеялась:

– Обожаю слушать, как ты врешь.

– Я не вру, я действительно работаю теперь в другом месте. Только сегодня все решилось.

– И где же ты работаешь?

– В газете. Я работаю в газете, в должности редактора отдела. И… Я не хотел тебя обнадеживать заранее… Я вот сегодня уволился из магазина и положил трудовую книжку в редакцию… – Шатов говорил извиняющимся тоном, надеясь, что не слишком фальшивит.

В принципе, он не слишком искажал истинное положение дел. Действительно, сегодня в его трудовой книжке появилась запись о том, что он отныне редактор отдела расследований. В газете «Контраст». Правда, до его прихода в газету, там не было не то что редактора отдела расследований, но и самого отдела. А вся редакция состояла из главного редактора, компьютерщика, корректора и двух корреспондентов, по совместительству еще и выполнявших обязанности наборщиков.

И еще Шатов надеялся, что Вите не придется заходить в пропахшую чем-то прелым и немытым комнату в коммуналке, именуемую редакцией. С тысячей долларов аванса все это сочеталось слабо.

– Мне даже выдали удостоверение, – спохватился Шатов, и попытался встать, – хочешь, покажу?

– Я тебе верю, Евгений Шатов, – прохладная рука коснулась губ Шатова, – хотя ты совершенно не умеешь врать. И даже то, что ты стал редактором отдела, вовсе не внесло ясность в то, что я ходила к фотографу.

– Ну как же? – Шатов умудрился придать своему голосу удивление. – Не исключено, что мне придется ехать в командировку за границу. В длительную. А без супруги… Кстати, а почему это ты сказала, что у нас нет денег и оставила меня без ужина? А доллары?

– Это твои деньги, – спокойно ответила Вита. – И не мне решать, что с ними делать.

– А с ними делать… – Шатову вдруг показалось, что он нашел замечательный вариант, – давай плюнем на все и махнем сейчас в какой-нибудь клуб. На всю ночь. А потом, утром, ты позвонишь на работу и скажешь, что берешь отгул, а потом…

– А потом еще и ты позвонишь на свое новое место работы и сообщишь, что решил начать свою трудовую деятельность с прогула, – в тон ему подхватила Вита. – Нет уж, Евгений Шатов, сегодня у тебя тяжелая судьба – отправляться в постель с въедливой женщиной, которая внезапно обнаружила, что твое присутствие ее возбуждает. Намек понятен?

– Еще как! – Шатов поцеловал Виту в ладонь. – Этот намек спасает сегодня тебя от изнасилования, а меня от статьи за вступление в половую связь с применением силы, угрозы силы, беспомощного состояния жертвы или своего служебного положения.

– Какой ужас! Ты собирался сделать все это сразу?

– По очереди, – Шатов обернулся и встал на колени. – Вначале угроза, потом сила, потом беспомощное состояние, потом…

– Ловлю на слове, – Вита увернулась от поцелуя Шатова и встала с кресла. – Ты пока подготовь постель, а я схожу в душ, чтобы…

Зазвонил телефон. Шатов застонал.

– К вам звонят, господин редактор отдела, – сказала Вита, вставая, – постарайтесь говорить кратко и лаконично, иначе это вы подвергнетесь насилию. И я подозреваю – в извращенной форме.

– Да, – сказал в трубку Шатов, проводив Виту взглядом.

– Это Хорунжий.

Шатов глубоко вздохнул:

– Вы мне хотите что-то объяснить?

– Я хочу вас предупредить. Завтра в восемь часов тридцать минут за вами заедет такси. К этому моменту вы должны будете вместе с женой собраться вроде как для пикника. Вы уже переговорили с женой о ее загранпоездке?

– Еще нет.

– Плохо, но не страшно. Вы…

– Не страшно? Какого черта ты поперся к ней? И что это за деньги? И…

– Я поперся к ней для того, чтобы ускорить процесс. Деньги, которые я ей передал для вас – это как раз сумма, которую она должна будет взять с собой, чтобы задекларировать на таможне. И, пожалуйста, пусть она ничего не берет с собой лишнего. Пусть она вообще ничего не берет с собой, кроме того, что взяла бы в обычную поездку в лес.

– Что ты задумал? – срывающимся шепотом спросил Шатов, оглядываясь на дверь комнаты.

– Мы уже обо всем переговорили, господин Шатов. У вас есть время до утра, чтобы все оговорить с женой. Только…

– Что только? – перебил Шатов, – Что только?

– Я не думаю, что стоит ей все объяснять подробно. Она произвела на меня впечатление очень разумного человека. Поэтому – не мудрствуйте, а просто попросите выполнить…

– Не лезь в наши отношения! – уже почти выкрикнул Шатов.

– Извини, – в голосе Хорунжего действительно прозвучало искреннее раскаянье. – У нас просто очень мало времени. Мне сегодня с трудом удалось передвинуть срок твоего включения в группу на один день. Завтра к вечеру ты должен будешь…

В комнату вошла Вита, и Шатов не стал дослушивать Хорунжего до конца.

– Хорошо, я понял, – очень деловым тоном сказал Шатов. – До завтра.

– До завтра, – отозвался Хорунжий.

– Знаешь, какая у меня есть мечта? – спросила Вита.

– Не знаю, – Шатов снял покрывало с тахты, достал из шкафа постель.

– Я хочу, чтобы ты стал безработным.

– Ага, или пенсионером по инвалидности, – подхватил Шатов.

– Зато ты был бы всегда дома, и не вел длинные деловые разговоры по телефону вместо того, чтобы…

– Готово, – отрапортовал Шатов.

Вита села на постель, поправила волосы:

– С чего мы собирались начинать? Кажется, с применения силы?..

– С угрозы применения.

…Тело Виты еле заметно вздрогнуло. Заснула, понял Шатов. Вита всегда засыпала вот так, внезапно, чуть вздрогнув. Теперь главное – не разбудить ее неловким движением.

Шатов прикрыл глаза. Спать не хотелось. Возбуждение спадало медленно, сердце все еще билось учащенно. Прошло три месяца с их первой ночи, но всякий раз это происходило как… Нет, не как первый раз. Все происходило так, будто когда-то они были одним целым, потом надолго расстались, а потом встретились снова. В минуты близости они не ощущали себя парой, это Шатов знал точно, они были одним существом, купающимся в потоке наслаждения.

Вита еле слышно что-то пробормотала. Шатов не разобрал что именно, но в душе защемило. Не нужно ей никуда уезжать. Не нужно. Все это только наваждение. Бред. Ночной кошмар.

Не мог выжить Дракон. Не имел права. Шатов не хотел, чтобы Дракон остался в живых. Он мертв.

Шатов сжал кулаки, и Вита, почувствовав сквозь сон движение его мышц, снова что-то тихонько сказала.

Он слишком поверил в свое везение. Он почему-то решил, что достаточно только его желания. Стоит только захотеть, и они смогут быть счастливы.

Шатов открыл глаза. В комнате было темно, но ему показалось, что между стен плавают обрывки тумана. И словно потянуло ледяной промозглостью болота. И словно темная тень мелькнула в глубине. И голос.

– Я вернусь, – сказал голос.

Шатов попытался ответить, но горло не слушалось.

– Я вернусь, – снова повторил голос. – Ты ничего не можешь с этим поделать. Я приду сегодня, завтра, вчера… Я никуда не уходил. Если бы я ушел – ты тоже исчез бы, ведь ты – только моя тень… Слышишь? Возомнившая невесть что тень…

– Нет… – одними губами прошептал Шатов. – Я…

– Ты. Что ты?

– Я…

– Ты даже сказать ничего не можешь, только шелестишь, как сгоревшая бумага. Ты сжег бумажного дракона? И сам стал пеплом. Ты бросил меня умирать в болоте – и сам остался там же. Теперь ты будешь тонуть в нем, медленно захлебываться грязью, терять опору под ногами, звать помощь – и не получать ее, – голос из темноты становился то тише, то громче.

Шатову захотелось зажать уши руками, но на его плече спала Вита.

Туман сгущался. Теперь его космы ощутимо скользили по лицу Шатова, оставляя влажный холодный след. Ледяной комок опустился на лицо Шатова, мешая вздохнуть.

Нет, подумал Шатов. Сказать этого он уже не мог – губы не подчинялись. Нет. Нет…

– Нет! – Шатов проснулся от собственного крика.

– Что случилось? – спросила Вита.

Шатов промолчал, тяжело дыша.

– Тебе что-то приснилось?

– Да, – выдохнул Шатов.

– Что?

– Просто кошмар. Я даже и не помню…

– Успокойся, Евгений Шатов, я рядом, я тебя смогу защитить. Ты поспи, а я посторожу. Хочешь? – Вита прикоснулась губами к его лицу.

– Не знаю. Я ничего не знаю. Я… – Шатов вдруг решил, что вот именно сейчас нужно все Вите объяснить, рассказать обо всем и предупредить об отъезде. – Я…

– Что?

– Вита, – голос прозвучал фальшиво и слабо.

– Я слушаю тебя.

– Понимаешь, Вита, – Шатов провел рукой по ее плечу, – я не сказал тебе…

Вита молча ждала.

– Я должен был… но… я…

Молчание.

– Тебе… Я… – Шатов замолчал, поняв, что все равно не сможет ничего внятно объяснить.

Захотелось заплакать от бессилия. Как он может рассказать Вите, что ее летом чуть не убили из-за него? Как он сможет ей объяснить, что из-за него погибло несколько человек, а одного он убил своими руками? И как он сможет ей объяснить, что тот, убитый им лично, не умер, а вернулся? И что ее жизнь снова под угрозой? Как? Как? Как?

– Все будет хорошо, – тихо сказала Вита, – я сделаю все, что ты попросишь. Я смогу. Ты мне ничего не объясняй. Скажи только что нужно сделать.

Шатов застонал.

– Не нужно, Евгений Шатов. Все будет хорошо. Все…

В дверь позвонили. Когда-то Шатову пришла в голову мысль поставить звонок с трелью соловья. И вот теперь птица подала голос. Потом, после секундной паузы – снова. И снова.

– К нам пришли, – немного растерянно произнесла Вита.

– К нам пришли, – вслед за ней повторил Шатов.

– Нужно открыть, – сказала Вита.

– Я сейчас, – Шатов встал с дивана и попытался нашарить на кресле одежду. – Черт!

Щелкнул выключатель бра.

Соловей в прихожей заливался настойчиво.

– Черт, – повторил Шатов, натянув спортивные брюки.

Это приперся Хорунжий, подумал он. Мише снова пришла в голову замечательная идея, и он ринулся ее осуществлять. Убью, подумал Шатов.

– Убью, – сказал Шатов вслух, подходя к двери. – Кто?

Из-за двери невнятно что-то ответил мужской голос. «Евгений Шатов» – это все, что удалось разобрать.

– Ну я – Евгений Шатов, – Шатов щелкнул засовом, открыл замок и распахнул дверь.

Только после этого в голову вдруг ледяной струйкой просочился страх. А что если?..

Перед дверью стояли двое. Первым – высокий парень в кожанке, надетой поверх адидасовского спортивного костюма. Крепко сколоченный парень, отметил про себя Шатов. И парня этого крепко сколачивали с головы. И при этом не особо следили за эстетикой. Голова в результате получилась бугристая, с оврагами и промоинами. Непаханая целина.

Из-за его плеча выглядывало создание более утонченное. Во всяком случае, внешне. Возраст создания легко укладывался в диапазон от шестнадцати до тридцати. Ни девушкой, ни дамой подобную красотку Шатов бы назвать не решился. Он всегда старался слова употреблять точно.

– Евгений Шатов, типа? – спросил парень, заглянув в бумажку.

– В натуре, – кивнул Шатов.

– Я квартиру гляну, – сообщил спортсмен.

– Я тебе щас гляну, – пообещал Шатов.

– Не понял? – мышцы на лице спортсмена чуть дрогнули, пытаясь изобразить удивление.

– Тебе чего нужно? – спросил Шатов.

Создание за спиной парня выдуло изо рта пузырь жвачки.

– Это Поперечная? – спросил парень, заглянув в бумажку.

– Поперечная, бывшая Продольная. Что дальше?

– Дом пять, квартира сто три?

– Сто три.

– Ну так чо? – парень протянул бумажку Шатову.

Жвачка лопнула, облепив ярко накрашенные губы.

Шатов подавил легкий приступ тошноты и заглянул в протянутый обрывок бумаги. Адрес был написан его. И Фамилия с именем тоже.

– Ну? – спросил Шатов, протягивая бумажку назад.

– Обслуживание заказывали? – покопавшись в памяти, спросил спортсмен.

Фраза далась ему с видимым трудом.

– Вот это? – Шатов указал мизинцем на красотку.

– Его, – кивнул парень, – то есть, ее. На всю ночь.

– Проститутку? – уточнил Шатов.

– Служба эмоциональной разгрузки, – справившись, наконец, со жвачкой, выпалило создание.

Голосок был заслуженный, с хрипотцой, что сразу же сузило диапазон возраста до интервала двадцать пять-тридцать.

– Это вы меня хотите эмоционально разгружать? – Шатову стало смешно.

– Чего, типа, прикалываешься? – спортсмен насупился. – Заказывал шалаву?

– Не заказывал, – покачал головой Шатов.

– Что там у тебя? – из глубины квартиры спросила Вита.

– Ты мне шлюху не заказывала случайно? – не оборачиваясь, спросил Шатов.

– Не помню. А что – принесли? – Вита подошла к двери и положила руку на плечо Шатова.

Спортсмен несколько ошалело посмотрел на Виту, потом перевел взгляд на Шатова:

– Не заказывали?

– Абсолютно.

– А, может, друзья… – пробормотал парень.

– Я женатый человек, – сообщил Шатов.

– Может, напутали чего? – лицо спортсмена, напрягшись, изобразило растерянность. – Тогда – извини.

– Ничего-ничего, – Шатов закрыл дверь и обнял Виту.

– Да, Евгений Шатов, – сказала Вита, – не подозревала, что вы настолько развратны.

– Ужасно.

– Ужасно развратны, – Вита улыбнулась, – так вот куда уходят все ваши деньги.

– Гусары за любовь не платят, – заявил Шатов, – и даже женам денег не дают.

– Да, это аргумент, – согласилась Вита, – это очень веский аргумент. Значит, у тебя есть щедрые друзья, со странным чувством юмора.

– Друзья? – переспросил Шатов, с ужасом ощущая, как веселость испаряется и на ее место приходит…

– Что с тобой? – голос Виты долетел до Шатова словно издалека, словно между ними внезапно встала стена. – Что случилось?..

…Лифт не работает, и они пошел пешком. Наташка плетется следом за Душком. Пока они поднимались на восьмой этаж, она еще помалкивала, лишь один раз, споткнувшись, разразилась руганью. Теперь она ругается беспрерывно.

Говенная ночь, гребанный заказ, траханный мужик, недоделанные ступеньки…

И вонь из мусоропровода.

Блин, снова чуть каблук не своротила, твою мать.

Душок на ругань не реагировал, тяжело перекатывая в голове булыжники мыслей. Какого хрена? И адрес тот, и фамилия у мудака та же… Не заказывал!..

И баба дома…

Душок успел подхватить в очередной раз споткнувшуюся Наташку:

– Осторожнее ноги ставь!

– Ноги? Тут раком ползти нужно, чтобы не навернуться! – Наташка сплюнула. – Темень, как у негра в заднице, блин!

Душок снова промолчал.

Нужно будет разобраться, чего это диспетчер напутал. Козел. Если это он ошибся – будет битый. Пехом на восьмой этаж переться! Козел.

Или это мужик соврал? Типа, заказал девочку, а тут жена приехала. Бывает.

Дверь подъезда открылась со скрипом, Душок огляделся. Наташка, воспользовавшись паузой, достала из сумочки сигарету и закурила.

Сегодняшний водила, Ерема, машину поставил на стоянке метрах в пятидесяти от подъезда. И кемарит, наверное, не глядя по сторонам. Вон, даже фары не горят.

Душок свистнул, эхо отразилось от стоящих квадратом домов.

– Спит, сука, – сказал Душок.

– Пошли, разбудим, – предложила Наташка, затягиваясь сигаретой.

– Пошли, – Душок потянулся, хрустнув суставами.

Ерема сейчас схлопочет, решил Душок, должен же кто-то сейчас схлопотать по хлебалу. Сто раз сказано было козлу, что нужно следить за подъездом на случай ментов или другой какой неприятности. Следить, а если нужно – и подписаться в разборку. Мудак.

Душок ускорил шаг, Наташка запротестовала невнятно, но Душок на это внимания не обратил. Догонит, шалава.

Подойдя к машине, Душок хлопнул ладонью по капоту, но Ерема, видать, совсем вырубился, не отреагировал на такое вопиющее неуважение к тачке.

– Просыпайся, козел! – гаркнул Душок, распахивая дверцу.

Свет в салоне не зажегся, что-то темное мешком сползло к ногам Душка с водительского места.

– Твою мать! – Душок инстинктивно наклонился, подхватывая тело.

Что это мертвое тело, он сообразил только на второй секунде, попытался оттолкнуть труп и выпрямиться, но успел только первое. Рядом с ним вдруг шевельнулась темнота, и провела чем-то раскаленным по горлу.

Душок всхлипнул и упал на колени. Темнота полыхнула беззвучно, слепящая вспышка поглотила все вокруг: машину, дома, деревья, ночь… Умирая, Душок почувствовал, что и его самого сожгла эта вспышка.

Наташка не заметила почти ничего. Дверца щелкнула замком, что-то просипел Душок, словно лишившись речи. Показалось, будто что-то тяжело упало.

Вытащил Ерему из машины, подумала Наташка, теперь отмудохает немного…

– Ты там не очень… – сказала Наташка и осеклась, когда кто-то резко шагнул к ней навстречу. – Чего?..

И умерла. Умерла еще до того, как тело ее упало на асфальт. Ей повезло – не успела даже испугаться…

…-Что с тобой? Шатов!

– Ничего, – простонал Шатов.

Он стоял в коридоре, упершись руками в стену, а Вита стояла рядом, гладя его по щекам.

– Тебе плохо?

– Не повезло тебе с мужиком, Вита, – Шатов прислонился к стене спиной, – достался какой-то припадочный.

– Пойдем, ляжешь.

– Сейчас, – Шатов взглянул на свои руки, – трясутся…

– Все пройдет, тебе нужно лечь, – Вита схватила руки Шатова в свои, сжала, словно пытаясь унять их дрожь, – пойдем, все будет хорошо.

– Нет. Не будет, – Шатов сел на пол, – не будет. Будет только хуже. Гораздо хуже.

– Что с тобой, Женя? – Вита стала на колени возле Шатова.

– Пока – ничего. Пока я просто схожу с ума. Пока я просто еду крышей. Сегодня. А ты завтра едешь за границу.

– Ну, миленький, ну, хорошенький, – жалобным голосом попросила Вита, – ну пожалуйста…

– Помоги добраться к телефону, – Шатов попытался встать, и Вита подхватила его под руку.

Нужно добраться до телефона – эта мысль пришла в голову разом, отбросив в сторону все возможные сомнения. Позвонить Хорунжему. Позвонить Хорунжему и рассказать о…

О чем? О странном визите? С этим можно подождать до утра. О трех трупах возле дома? А с чего он взял, что возле дома три трупа? С чего он вообще решил, что совершено убийство? Привиделось?

Ну и что? У тебя, Евгений Шатов, сегодня был слишком напряженный день. Ты сегодня ничего не жрал с самого утра. Ты сегодня узнал, что жив человек, которого ты считал мертвым. Ты сегодня…

У него уже было такое, тогда, ночью в лесу. Когда вдруг реальность сменилась бредом. Когда он, оставаясь Шатовым, почувствовал себя одновременно и Драконом и его жертвой, увидел то, чего не мог видеть.

Видение? Бред, оказавшийся потом правдой? И сейчас оно снова вернулось к нему? Зачем? За что?

И что сказать Хорунжему?

Шатов сел в кресло, взял на колени телефон. Что сказать?

– Да? – после первого же гудка ответил Хорунжий.

– Это Шатов.

– Слушаю, – голос Хорунжего не выразил ни удивления, ни недовольства.

– У меня, кажется, проблемы… – тихо сказал Шатов, оглянувшись на Виту.

– Конкретнее, – потребовал Хорунжий.

Шатов коротко рассказал о визите. Вита, не отрываясь, смотрела на него, сложив руки на коленях.

– Это все? – спросил Хорунжий.

– Нет… Понимаешь… Мне кажется… – Шатов отвел взгляд от Виты, – мне кажется, что этих двоих и водителя только что убили…

– Ты что-то слышал?

– Нет… Не слышал… Я, – Шатов облизал губы, – я… мне показалось… Померещилось… Как тогда, в лесу, помнишь, я рассказывал? Помнишь?

Пауза.

– Помню. Никому не открывай. Впустишь только меня. И, на всякий случай, пусть твоя жена подготовится к отъезду.

– Я…

– Ты меня понял?

– Понял…

– Жди, – Хорунжий положил трубку, Шатов, помедлив, тоже.

– Что происходит, Евгений Шатов? – спросила Вита.

Шатов потер лицо.

– Я жду ответа, Евгений Шатов.

– Понимаешь, – Шатов посмотрел на свои дрожащие пальцы и сжал руки в кулаки, – в городе погибло три человека… Их, кажется, убили. И, понимаешь…

– Не понимаю.

– Я тоже не слишком понимаю… Тут… Тот, кто убивал… Убийца… Он связал все эти убийства со мной. С моим именем и фамилией. И милиция…

– Они думают, что это ты убивал?

– Нет, что ты, – Шатов сумел заставить себя улыбнуться, – нет. Они хотят выяснить, что за этим всем стоит… И для этого…

– Для этого нужно чтобы я уехала за границу?

– Да.

– А что еще?

– Не знаю. Вернее, нет, знаю, меня приставят к специальной группе, которая будет разыскивать убийцу…

– Почему именно ты?

Шатов вздохнул.

– Почему именно ты? – повторила свой вопрос Вита.

– Я… Ты помнишь, как ко мне по мобильному телефону звонил Арсений Ильич? В тот день, когда мы познакомились?

– Твой приятель?

– Приятель? – дрогнувшим голосом переспросил Шатов. – Нет, не приятель. Он… Как бы тебе это объяснить… Он… Убийца. Он убивал людей. Он убил почти три десятка человек за полгода…

– Тридцать человек?.. – переспросила Вита.

– Да. И он захотел использовать меня… Как приманку… Потому что кто-то стал убивать людей, подбрасывая его знак – бумажного дракона. И он решил выпустить меня, как наживку… Так получилось… Я не знал, думал, что… Там уже от меня ничего не зависело… Почти ничего… И он через меня нашел тех, других, убил, но со мной получилась накладка… Я… Мне повезло, и погиб он… Я думал, что он погиб. А теперь вот…

– Почему ты не сказал мне всего этого? – напряженным голосом спросила Вита.

– Я пытался… Но не смог. Я мог только попытаться защитить тебя…

– Так ты не шутил, когда говорил, что сражался за жизнь прекрасной дамы?

– Не шутил… Извини.

– За что? За то, что спас мне жизнь?

– За то, что чуть не сгубил тебя…

– Глупости, – сказала Вита, – глупости…

– Нет, это не глупости. Тебе придется уехать. Прямо сейчас. За тобой приедет Хорунжий. Ты уедешь… Хорошо?

– Тебе нужно, чтобы я уехала? Ты этого хочешь?

– Да. То есть, нет – не хочу. Но нужно…

– Иди ко мне, – позвала Вита Шатова, – иди ко мне…

– Он сейчас придет, – сказал Шатов, – Хорунжий сейчас придет.

– Иди, я тебя пожалею, – Вита протянула руки к Шатову.

– Не нужно. Я не могу. Я… Понимаешь, у меня такое ощущение, что это на моих руках кровь. Что я и тебя могу запачкать… Они ведь мертвы – эта проститутка и парень. И убили их только из-за меня. И я не знаю – зачем. И я могу только с ужасом догадываться – кто. И я… – Шатов прижал руки к лицу, – я словно заражен смертельным вирусом. И я не хочу заразить им еще и тебя.

– Глупости, – Вита встала с дивана и подошла к Шатову, – у меня иммунитет. Слышишь?

– Слышу, – Шатов посадил Витту к себе на колени и обнял за плечи, – слышу.

– Глупый, зачем ты это носил в себе? Мы же с тобой вместе… Зачем ты скрывал?

– Не знаю…

– Глупый…

– Да, глупый… Ты уедешь?

– Я не хочу…

– Ты уедешь?

– Я не хочу, но если ты скажешь – уеду.

– Ты уедешь… – прошептал Шатов.

– Я уеду, – ответила одними губами Вита.

– И вернешься, когда все уже будет позади. Когда Дракон исчезнет…

– Когда ты победишь дракона?

– Когда я…

В прихожей вскрикнул соловей.

– Это Хорунжий, – сказал Шатов.

– Я открою, – предложила Вита, вставая.

– Нет, я сам, – Шатов встал с кресла и только дойдя до входной двери понял, что двигался осторожно, вдоль стенки.

– Кто? – спросил Шатов.

– Хорунжий.

Шатов протянул руку к замку, но замер:

– Где мы с тобой познакомились?

– Тебя били в клинике «Гиппократ» как раз перед моим приездом.

Шатов открыл замок, дверь и отошел в сторону.

Первым вошел Хорунжий, за ним – девушка.

– Кто это? – спросил Шатов, рассматривая длинные черные волосы гостьи.

– Потом объясню, – Хорунжий огляделся, – все нормально?

– Наверное, да.

– Ты уже все объяснил жене?

– Он мне уже все объяснил, – сказала Вита, – я собираю вещи.

Хорунжий оглянулся на свою попутчицу:

– Проинструктируй, а мы пока пообщаемся на кухне.

Шатов протянул руку к выключателю, но Хорунжий его остановил:

– Лучше в темноте.

– Как скажешь.

– Так и скажу, – Хорунжий осторожно прошел на кухню и сел на табурет. – Такие дела.

– Можно точнее? – поинтересовался Шатов.

Слабость и неуверенность куда-то девались, оставив только злость и раздражение. Шатов даже не пытался анализировать смены своего настроения.

– Можно точнее, – согласился Хорунжий. – У тебя во дворе три трупа. Ты угадал.

– Угадал… – протянул Шатов, – в машине?

– В машине. Чем думаешь, их убили?

– Водителя ножом в шею, сутенеру перерезали горло, а шлюхе ткнули в сердце… – чуть прикрыв глаза, сказал Шатов.

– А шлюхе в сердце, каменное сердце… – напевно произнес Хорунжий, – тебе бы, Шатов, в цирке выступать.

– Угадал? – у Шатова все оборвалось внутри.

До последней секунды он надеялся, что это неправда, что это ему примерещилось, что он просто поддался страху.

– Угадал. И у меня такое чувство, что твой приятель сейчас сидит возле дома и ждет реакции с твоей стороны.

– Дракон?

– А не знаю! Тот, кто затеял эти игрища.

– А почему он уверен в моей реакции?

– А он и не уверен. Он ждет. Или не ждет.

– Но я ведь не могу знать об убийстве, – неожиданно для себя выпалил Шатов. – Вернее, он не может знать, что я могу знать об…

– На хрена ему это знать? Ты бы позвонил мне в любом случае, сразу после визита проститутки.

– Тебе?

– Ну, не мне, а кому-то другому… Тому, кто тебе помогал выпутываться из летних передряг.

– Чушь.

– Нет, не чушь. Тебя до сих пор еще не выдернули из грядки, хотя прошло уже несколько дней с первой засветки твоего славного имени. Так?

– Так.

– Вот твой доброжелатель и решил убить сразу трех зайцев… – Хорунжий сделал паузу, поняв, что невольно получился мрачный каламбур, – подбросить еще раз тебя в поле зрение милиции, проверить, к кому ты бросишься, или кого к себе вызовешь.

– А третий?

– Третий… Ему просто нравится убивать, – лица Хорунжего видно не было, но голос немного напрягся.

– И выходит, что мы пошли у него на поводу?

– С чего бы это?

– Ты приехал, осмотрел машину, потом пошел в мой подъезд…

– Ни фига. Через десять минут после твоего звонка на стоянку подъехал автомобиль с двумя пассажирами на борту. Они заметили трупы, ужасно испугались, достаточно громко обсудили эту проблему и решив, что с ментами лучше не связываться, резво отбыли в неизвестном направлении. Если же кто-то решил уточнить, куда именно они уехали, и прицепился сзади, то выяснит только, что два приятеля прибыли в Центр досуга, где и просидели до утра, время о времени с ужасом в голосе обсуждая свою находку.

Но хвоста за ними не было. Значит, доброжелатель мог сидеть к одном из домов и наблюдать, как через пять минут после первой машины к дому подъехал шикарный «мерс» и остановился возле второго подъезда твоего дома. Из «мерса» вышла слегка подвыпившая парочка, попросили водителя подождать пятнадцать минут и вошли в дом.

Водитель даже мотор не глушит. Ждет меня и мою даму.

– А как вы…

– Попали в третий подъезд? Очень просто. Еще в августе, после твоего счастливого возвращения, мы сняли, соответственно, трехкомнатную квартиру на пятом этаже второго подъезда и трехкомнатную квартиру пятом этаже твоего подъезда. У этих квартир смежный балкон, разгороженный лишь листом шифера. Дальше понятно?

– Понятно… – Шатов поморщился, все это напоминало глупые шпионские книги. – А твоя дама…

– А моя дама останется с тобой.

– Что?

– Что слышал. Мы хотели все это провернуть завтра утром, подменить твою супругу на вылазке. Но пришлось делать сегодня.

– Мы готовы, – позвала Вита.

– Пошли! – Хорунжий встал с табурета и вышел в коридор.

Шатов – следом.

Вита стояла спиной к Шатову. Дама Хорунжего стояла перед зеркалом, поправляя что-то в прическе.

– Прощайтесь, – сказал Хорунжий.

Шатов протянул руку к плечу Виты, но остановился. Движение плеч? Осанка? Запах? Что-то остановило его движение.

– Вита? – Шатов прикоснулся к длинным черным волосам.

– Узнал, – засмеялась Вита. – А я боялась.

– Это парик, – сказал Хорунжий. – В дом вошла брюнетка и выйдет брюнетка. В доме была блондинка и останется блондинка.

– Светло-русая, – поправила Вита.

– Светло-русая, – согласился Хорунжий.

– Меня зовут Вика, – сказала женщина, приехавшая с Хорунжим.

– Я Вике все рассказала, что делать по хозяйству, – Вита подошла к Шатову и погладила его по щеке. – Вика обещала о тебе заботится.

– Я постараюсь, – Вика посмотрела Шатову в глаза и улыбнулась.

У нее была такая же прическа как у Виты, и фигура тоже была очень похожа.

– Нам пора ехать, – напомнил Хорунжий. – Вика все объяснит после нашего отъезда.

– Проинструктирует, – выдавил Шатов.

– Все будет хорошо, – прошептала Вита ему на ухо.

– Я буду скучать.

Хорунжий открыл дверь. Вика прошла на кухню.

– Это так нужно? – тихо спросил у Хорунжего Шатов.

– Помнишь, как он угрожал убить ее? – вместо ответа спросил Хорунжий.

Шатов кивнул. Он помнил, как волна безысходности и бессилия захлестнула его в тот момент. Помнил он также, как метался по промокшему городу, когда показалось ему, что Виту похитили, как готов был совершать глупости, как терял над собой контроль…

– Куда вы ее повезете? – спросил Шатов.

– Не знаю.

– Не ври.

– Честно – не знаю.

– Я ее не отпущу.

– Отпустишь. Подумаешь – отпустишь.

Шатов беспомощно взглянул на Виту, которая стояла, опустив руки, и молча слушала их диалог.

– Когда она вернется?

– Не знаю…

– Да что же это такое? Ты не знаешь куда, ты не знаешь когда…

– Существует вероятность, что меня могут расспросить с пристрастием. И существует вероятность, что я проболтаюсь. Ты хотел бы, чтобы от меня узнали, где находится Вита? – спокойно спросил Хорунжий.

– Нет, но я…

– А ты хотел бы, чтобы от тебя узнали, где находится Вита?

– Так будет лучше, – сказала Вита и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Шатова.

– Утром к тебе наверно придут ребята из милиции, – предупредил Хорунжий. – Кто-то найдет трупы, звякнет ментам, те приедут, найдут указание в твой адрес…

– Стой, – Шатов шагнул к Вите, обнял ее за плечи и поцеловал, – все это скоро закончится. Скоро. Не больше месяца. Я обещаю.

– Я верю.

– Все будет хорошо. Слышишь?

– Я знаю.

Вита отстранилась и начала спускаться по ступенькам. Хорунжий протянул руку Шатову:

– Удачи.

– Прощаешься? – спросил Шатов.

– Подозреваю, что мы с тобой некоторое время не увидимся. Связь через Вику.

– Понял, – Шатов смотрел, как Вита медленно исчезает в темноте.

– Я люблю тебя, Евгений Шатов, – сказала темнота голосом Виты.

Шатов не ответил. Молча стоял он на лестничной площадке, слушая как удаляются шаги. Потом стукнула дверь на пятом этаже, и все стихло.

Вита ушла. У него отобрали Виту. У него отобрали опору. У него…

Запершило в горле, словно уголек затлел в гортани. Вита… Проклятый день. Безумный день. Проклятый Дракон…

Зачем? За что?

Только из-за того, что он отказался умирать той августовской ночью? Только из-за того, что он посмел нарушить расчеты Дракона? Только из-за этого Дракон вернулся из его кошмаров?

Шатов вошел в квартиру, закрыл за собой дверь, в который раз за ночь…

– У нас проблема, – даже голос у нее немного похож.

– Еще одна?

– Да. У вас в квартире только один диван, – сообщила Вика.

– Двуспальный, – сказал Шатов.

Сейчас Вита спускается по лестнице второго подъезда. Ей что-то громко говорит Хорунжий.

Шатов присел на край дивана.

Вот сейчас они вышли на крыльцо. Спустились. Подошли к машине. Хорунжий наверняка смеется, рассказывает что-то громким пьяным голосом. От него ведь пахло алкоголем. Хорунжий очень аккуратный человек, внимательный к мелочам.

Вита также постарается выглядеть естественной, что-то скажет Хорунжему в ответ. И если кто-то действительно наблюдает за домом, то все будет выглядеть очень естественно. Очень естественно.

– Что? – переспросил Шатов.

– Раскладушки в доме нет? – повторила вопрос Вика.

– Нет. Молодожены не покупают раскладушек.

– Понятно, – кивнула Вика, – кому-то из нас придется спать на полу?

– У тебя есть привычка бросаться на чужих мужиков при первом удобном случае? – спросил Шатов.

– Нет.

– И у меня, поверь, нет настроения залазить на первую попавшуюся бабу. Просто ложись и спи. Я возьму еще одно одеяло.

– Ты с краю или к стене?

– С краю.

Вика молча сняла халат, оставшись в ночной рубашке, которую Шатов когда-то подарил Вите. Легла в постель.

– Ты мне ничего не должна сказать? – спросил Шатов.

– Этим утром тебе сообщат, что прикрепляют к группе майора Сергиевского в целях опознания и так далее. В общем, как единственного человека, знавшего убийцу в лицо и выжившего после этого.

– Покойников найдут ваши?

– Вряд ли. Пусть это сделают люди посторонние. Случайные прохожие или дворник.

– Резонно, – согласился Шатов задумчиво.

– Попытайся поспать, – сказала Вика.

– Сейчас, – какая-то мысль шевелилась в голове Шатова.

Что-то он подумал такое, важное. Что-то…

– Что-то случилось? – Вика приподнялась на локте.

– Хрен его знает… – Шатов пожал плечами, – как-то провисает все в этой комбинации. Кто-нибудь, утром, найдет…

– Почему нет?

– Не похоже это на Дракона. Он предпочитал все контролировать жестко. Очень жестко. С двойной гарантией. Он ничего не делал случайно. Все действующие лица его пьес отбирались очень точно, – Шатов взлохматил рукой волосы на голове. – Зачем присылать проститутку, если можно было убить кого угодно перед домом с тем же результатом.

– Нужно было, чтобы они пришли к тебе.

– Нужно было… Прислал бы цветы… Мало ли что? Мальчишку с запиской. А он прислал шлюху с пацаном. Зачем?

Вика с интересом смотрела на Шатова.

Тот встал с дивана и прошел по комнате:

– Имеем необходимость вспугнуть меня, натравить на меня милицию, причем, как можно быстрее… Что это нам дает?

– Что? – спросила Вика.

– Шалаву привезли мне на всю ночь… Значит, сутенер должен был вернуться на базу, а потом, утром, вернуться сюда… – Шатов снова сел на диван. – А он на базу не вернулся. Значит, его будут искать. Звякнут для начала на трубу, он не ответит, естественно, покойники по мобиле не разговаривают. Тогда они сверятся по записям заказов и приедут по адресу улица Поперечная дом пять, квартира сто три. То есть, ко мне.

И вот тогда…

В дверь постучали, уверенно и громко.

– Вот и приехали, – сказал Шатов. – Подъем.