Читать книгу Смута. Сборник исторических романов - Александр Золотов - Страница 23

***

Плоскиню ввели в юрту Сабудей-хана и бросили у входа. Взмахом руки хан удалил нукеров. Атаман бродников13 подполз к краю походного ковра. Ковер издавал запах овчины, тухлого мяса и дыма. Превозмогая отвращение, бродник поцеловал края ковра и застыл в покорной позе провинившейся собаки.

– Ты Плоскиня?

Плоскиня часто закивал головой и испустил жалобно-покорное:

– Да.

– Ты понимаешь по-татарски?

Атаман приподнял голову, утвердительно кивнул головой, часто моргая глазами.

– Садись.

Плоскиня изменил позу, сел и стал похож на собаку, которая ждала милости от хозяина. Угодливая быстрота движений бродника побудила охранников хана предупредительно упереть наконечники копий в его грудь. Сабудей взглядом вернул их на место. Сабудей несколько мгновений рассматривал его. Он подумал, что если урусы все похожи на это существо, от которого может оказаться даже его барс, то дорога к Киеву ему открыта.

– Ты знаешь все броды реки, преградившей нам путь к Киеву?

– Знаю, мой хан.

– Ты должен указать нам эти места и переправить войско непобедимого Чингисхана через Днепр.

– Днепр-река многоводная и потому весной, когда талые воды вспучили ее, переправиться на другой берег трудно.

– Когда Днепр позволит нам его перейти?

– Через половину луны. Мы приготовим много лодок, плотов, но для этого нужно золото.

– Ты получишь золото, много скота и других даров, но после того, как мое войско перейдет Днепр.

Плоскиня замялся, боясь высказать просьбу.

– Говори, не бойся, я выслушаю тебя.

– Я не один, буду помогать вам, у меня ватага, ей надо платить сейчас.

– Вы богаты уже тем, что живете. Иди и готовь все необходимое, если что-то пойдет не так, отрублю всем бродникам головы, тебя скормлю своим барсам.

Сабудей бросил Плоскинне мешочек с золотом.

– Золото получишь еще, но помни о своей жизни и жизни твоих сыновей.

– Руби мне голову сейчас, но не трогай сыновей моих, войско я переведу через Днепр и сделаю все, что скажешь.

Плоскиню увели. Сабудею нездоровилось, он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе, ныли кости, ломили суставы, но мысли о предстоящем походе взяли верх:

– По донесениям лазутчиков, Русь очень богата, народ непокорный, храбрый и в сече безрассудно злой. Плоскиня жаден и нутро его податливо, как песок в полуденную жару.

Как же понять урусов, как найти способ покорить их? Я знаю только один способ, познания народа – это предать огню и мечу их жилища и взять у них жизни и богатство. Для этого нужна битва. Лазутчики донесли, что большие и маленькие князья грызутся между собой, не могут поделить землю и власть. Каждый из них ищет славу и богатство. Надо им помочь, подарить немного славы и тем самым разделить их, заставить соперничать….

В рядах русичей будут биться против нас половцы. Переманить их к себе уже не удастся. Они помнят о своем позоре и измене аланам. Половцы – слабое звено в построении русских, они познали силу монгольского войска, а потому будут биться с оглядкой и неуверенностью. Надо только сдержать Джебе и пустить его войско в нужное время.

Размышления Сабудея прервал дежурный темник:

– Прости, величайший бахатур, прикажи говорить.

– Говори! – недовольно бросил хан, не открывая глаза.

– Плохая весть, хан!

– Говори, Сабудей открыл глаз и сурово взглянул на темника.

– На караван напали, купцы перебиты.

– Все?

– Нет. Убиты два из трех купцов.

Сабудей с сожалением подумал, что он остался без сведений о положении дел в русском войске, его передвижении. Теперь некому следить за войском Плоскини. Его неторопливый ход мысли прервала, прервала другая.

– Смерть купца предсказала русская пленница. Убиты два купца из трех.

Хан недобро взглянул на темника, сказал:

– Приведи мне купца, оставшегося в живых.

Через минуту купец пал ниц перед ханом. Сабудей взглянул на него и для себя отметил, что купец, который хотел купить пленницу, мертв.

– Я слушаю тебя, пресветлый хан, лепетал купец, лежа у края ковра.

– Кто напал на вас? Где была стража?

– Напали ночью, унесли несколько вьюков. Стражники уснули и были перебиты. Одного из татей схватили, он здесь.

– Иди и смотри в оба глаза за бродниками и помни, что голова у тебя одна. Иди.

Купец, пятясь назад, выполз из юрты.

– Татя, убившего купцов, приведите ко мне.

Два нукера втащили Матвея и бросили на пол юрты.

– Развяжите его.

Матвей размял тело, встал в полный рост, но его тут же бросили к ногам хана.

– Как ты, сын собаки и осла, посмел встать перед величием хана.

Матвей уже давно попрощался с жизнью, к тому же он не знал, как себя вести в присутствии хана. Он вскочил на ноги и оттолкнул нукера, завязалась потасовка. Матвей опять лежал, придавленный нукерами к полу юрты. Сабудей усмехнулся, вспомнив Плоскиню.

– Ты не боишься смерти, шайтан?

Матвей молчал, он не понимал ни единого слова. Поняв свою оплошность, Сабудей приказал позвать толмача.

Поясни этому мужику, как надо вести себя с ханом.

Матвея поставили на колени, он слушал толмача, который переводил вопрос Сабудея:

– Зачем ты убил купцов?

– У тебя, хан, много золота и добра всякого, а ты идешь и убиваешь, чтобы стать еще богаче. Я убил твоих купцов для того, чтобы не издохнуть от голода.

– Смелый ты, вор.

– Моя жизнь окончена, ты казнишь меня. Чего мне бояться?

– Ты не боишься смерти, но она бывает страшной!

– Я вор и потому свыкся с тем, что меня могут убить, смерть моя спутница, я к ней привык. Твои воины идут на смерть, чтобы стать богатыми или умереть, я действую также. Мне не повезло, подвела жадность. Я готов к смерти.

– Если я тебя отпущу, ты станешь моим воином?

– Нет, хан! Так может случиться, что об этом узнают мои друзья тати, а это хуже любой, самой страшной смерти.

Матвей, не обращая внимания ни на кого, встал и пошел из юрты. Сабудей жестом разрешил страже выпустить его и сказал:

– Пусть будет погонщиком скота.

Все время разговора с вором, его донимала мысль, просилась к исполнению.

– Приведите мне пленницу Марию.

Мария несмело вошла в юрту, сопровождавший ее нукер пригнул ее к краю ковра. Она молчала.

– Скажи мне, Мария, как ты могла увидеть смерть купца, который хотел тебя купить?

Мария мельком взглянула на хана, потом на толмача, в ее глазах отразилось удивление и страх.

– У меня было видение.

– Что же ты видела?

Девушка, превозмогая страх, взглянула на Сабудея.

– Я видела татей с кинжалами и мертвого купца.

Толмач не смог справиться с удивлением, задержал перевод. Сабудей свирепо взглянул на него.

– Купца убили одного?

– Нет, но других я не знаю.

– Воров было много?

Девушка показала три пальца. Сабудей, сверкнув взглядом, спросил:

– Татей ты можешь узнать?

– Нет. Я ясно видела только купца, остальные были похожи на тени.

– Почему ты не видела себя мертвой, если вчера кричала: «Завтра купец умрет, и если я пойду с ним, то умру тоже».

– Я боялась быть тоже убитой.

– Как? Ты видишь себя здесь? Почему ты думаешь, что здесь ты останешься жива?

– Я ничего о своей судьбе не знаю.

– Что ты скажешь о моей судьбе?

– Твоя судьба принадлежит не тебе, потому я ее не вижу, вижу только ее путь. Дорога твоя полна опасностей и поведет тебя далеко.

– Чем закончиться мой поход на Киев?

– Тебя туда толкает большая сила, на Киев тебе лучше не ходить.

– Ты так говоришь для того, чтобы спасти город и Русь.

Мария не успела ответить, вошел Джебе. Он поприветствовал Сабудея и приказал принести кумыс.

– Новая наложница? Хороша. Отдай ее мне.

– Это не наложница, а русская шаманка.

– Где ее бубен?

– Она без бубна и танца знает все.

– Пусть попробует она угадать мою карму.

Толмач перевел слова Джебе Марии.

– Скоро смерть твоя будет ходить за тобой по пятам, но ты спасешься, у тебя добрый конь.

– Меня охраняет отборная тысяча воинов, а ты говоришь конь, – рассмеялся Джебе.

– Я сказала то, что вижу.

– Что же ты видишь?

– Твой конь лучше тех, кто будет стремиться за тобой.

Мария умолкла и еще раз проницательно взглянула на Джебе.

– Что ты еще видишь? – уже без смеха спросил он.

– Тебе лучше об этом не знать.

– Говори. Иначе тебе отрубят голову.

– Ты спасешься, но дальнейший путь твой покрыт мраком, я не могу разглядеть, что будет с тобой.

Выражение лица Джебе-нойона стало чуть тревожным, но он усомнился в словах Марии:

– Мои шаманы обещают мне долгую жизнь и много славы и побед. Стрела моей судьбы освободилась от тетивы. Ее полет закончится, когда она попадет в цель или ее сила ослабнет. Моя стрела всегда попадает в цель.

– Я не вижу полета твоей стрелы, – Мария сказав это, взглянула чернотой своих глаз на Джебе.

Джебе будто окунулся во тьму неизвестности и тревоги. Его впервые покинула уверенность воина и полководца.

– Надо кому-то отрубить голову.

– Ты о ком? – недовольно буркнул Сабудей.

– О наших шаманах и твоей наложнице. Они говорят о моей судьбе по-разному.

– У тебя скоро будет возможность с этим разобраться, – примирительно сказал бахатур и дал знак, чтобы Марию увели.

– Отруби ей голову, – попросил Сабудея Джебе.

– Это не изменит полета твоей стрелы. Зачем пришел?

– Мои разведывательные сотни переправлялись за Днепр….

– Сотня темника Аравая тоже пополнила свои вьюки за Днепром. Шаманка их добыча. Что стало добычей твоих воинов? – не упустил возможности обойти Джабе в маленькой славе, Сабудей.

– Они еле ноги унесли от половцев, но зато мы знаем, что русские князья собрали войска и движутся по Днепру и его берегу к Лукоморью. Мои лазутчики сообщают, что к русским войскам спешит самая сильная рать князя Суздальского.

– Мы не должны допустить соединения уруских войск. Если это произойдет, то нам придется уходить в степи половецкие и забыть о золотых куполах Киева, – Сабудей обеспокоенно сверлил единственным глазом Джебе.

– У нас недостаточно сил, чтобы разделить войско и атаковать рать Суздальцев. О них ничего неизвестно, где они и какими путями движутся, – Джебе досадливо бросил плеть на ковер.

– Надо заставить урусов атаковать нас, не дожидаясь дружины князя Суздальского, – Сабудей задумчиво прикрыл глаз, – иначе урусы раздавит нас, как верблюд саранчу.

– Я выйду к Днепру и стану назойливой мухой, которая заставит урусов забыть о покое. Они бросятся за мной. Я приведу их к твоему, Сабудей, тяжелому войску раньше, чем придет князь Суздальский.

– Я во всем согласен с тобой Джабе-нойон, но этого мало. Надо усыпить урусов сладкими речами о том, что земля их нам не нужна, что пришли мы наказать своих конюхов кипчаков.

Джабе на секунду задумался и возразил Сабудаю:

– Эта побитая собака Котян рассказал, что мы обманули его князьков, что дали им дары, потом взяли их назад и порушили их юрты. Поэтому урусы не поверят нам. Надо распустить слух, что мы взяли большие богатства в Хорезме, у аланов и половцев.

– Ты правильно думаешь! Надо разбудить жадность у князей и заставить бежать за нашими богатствами наперегонки. Они не станут согласовывать свои действия, и не будут ждать дружину князя Суздальского. Зачем им делиться добычей.

– Я брошу этим длиннобородым князьям жирную кость, пусть еще больше грызутся.

– Я с тобой согласен, но боюсь, чтобы твое сердце барса не бросило бы тебя к поспешной победе, и ты сам не попал бы в ловушку.

Джебе встал и пошел к выходу юрты и прежде чем покинуть ее, оглянулся и сказал:

– Твоя шаманка нагадала, что спасусь. Если моя стрела упадет на землю, не достигнув цели, отруби ей голову.

– Ты еще ее наградишь, улыбнулся Сабудей.