Читать книгу Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман - Александра Арсентьева - Страница 7

На очередное день рождения Одри профессор, не имея достаточного опыта, пригласил жену в ресторан. Заранее заказал столик, оставил Рухсар с родителями жены, в-общем, сделал все, чтобы они остались вдвоем. И даже гостей не позвал. Но, как это обычно бывает, вдвоем им побыть не удалось. Гости нарисовались сами.

Подошел какой-то посторонний и вполне симпатичный парень и просто так, откровенно спросил, не хочет ли она с ним потанцевать.

– Я пришла сюда не одна, – резонно заметила Одри.

Парень оглядел ее спутника очень внимательно, заметил, что он одет бедновато и, что важнее, чудаковато смотрится, так как все вещи на профессоре Ное почему-то всегда сидели как попало, как бы он ни старался это исправить. В жизни не всегда все дается. Профессору, например, не дано было выглядеть как следует, опрятно и аккуратно, а, главное, дорого, как полагалось по статусу. Все-таки он был мужем любимой внучки Роберто Барберри. На нем был довольно дорогой костюм (день рождения любимой жены) классического покроя и темно-серого цвета, очень дорогая, подаренная женой рубашка, бледно-голубая, без рисунка (ему такие шли больше всего) и темно-серый в мелкий штрих галстук. Одри терпеть не могла галстуки, тем более что мужу куда красивее было без них, но это был дорогой ресторан и дресс код, в общем-то, приветствовался, хотя и не был обязательной программой. На Одри было белоснежное платье с довольно крупными серыми цветами, а по подолу и лифу шла желтая широкая лента. Туфли на ней были серые, с желтыми носами и на 6-см каблуках. Она не любила быть выше профессора и всячески старалась этого избегать.

К тому времени, как подошел парень – назовем его Сет – Одри и Ной заказали красное вино Γουμένισα (Goumenisa) и пили за ее день рождения.

– В качестве компаньона я подхожу Вам больше, гораздо больше, – вкрадчиво попытался поухаживать Сет.

– Счастье, знаете ли, когда люди, которые Вам не подходят – к Вам не подходят, – улыбнулась Одри.

Сет рассмеялся.

– Меня зовут Сет. И я ослеплен Вашей красотой.

– Очки купите – у Вас явная близорукость. Вы не заметили моего спутника. В отличие от Вас, я заметила его в свое время сразу.

Профессор Ной пока еще мужественно молчал, но уже предпринял попытку вмешаться, взяв жену за руку.

– А это кто? – резонно спросил Сет.

– Я ее муж. Это моя жена, – хмуро ответил профессор за Одри.

– Что?! Муж?! Да брось ты!

– Я… муж и уже довольно давно, – профессор даже разозлился, ему было неприятно, что парень ему не верит.

– Да ну тебя! Не может этого быть! Ты какой-то… препод. Ну, ученый, что ли. А она… богиня! Она бы за тебя не пошла!

Профессор возмущенно встал со стула.

– Как ты узнал, кто я?

– У тебя морда и облик… тюфяка. Женщинам нравятся мужественные мужчины. В случае нападения на твою жену ты кинешь в обидчика… тетрадкой? – Сет расхохотался.

– Пойдем, выйдем! – предложил Ной, начиная беситься.

– Господи! Мальчики! Не ссорьтесь! Уйдем отсюда, милый! – она тронула Ноя за руку.

Он отмахнулся от жены впервые в жизни. Потом молча положил под бокал для вина деньги для оплаты счета и мрачно оглядел Сета.

– Идешь, герой? Или ты только на словах способен вступиться за честь своей женщины? – ухмыльнулся Сет.

Профессор решительно направился к выходу, молчаливо предлагая присоединиться к нему. Сет, улыбаясь, последовал за профессором. Он знал, что тот не умеет драться. Они вышли на улицу. Одри испуганно смотрела на этих двоих. Ей еще ни разу не приходилось разнимать мужчин. По правде говоря, она видела мужские драки только в кино.

– Ну, приступим. Драка – это очень примитивно. Но я легко уничтожу тебя в словесном поединке. Вступай в игру! Итак, о любви. Начинай первым – ты же вызвал меня на дуэль.

– Я…

– Хорошо, я помогу, – и профессор стал читать наизусть стихи на греческом языке.

– Я…

– Хорошо, выручу и на этот раз.

Ты еще не передумал бороться? Одри – мою жену так зовут – нравятся умные мужчины. Она и сама и поэт, и писатель. Как ты будешь ее развлекать в дальнейшем, не подумал об этом? Я профессор, академик, фитопатолог и… поэт в душе. Почему ей не влюбиться в такого вот… гения творческой и научной мысли? Да, мы вместе и мы счастливы.

– Это было бесподобно! Ты гений, любовь моя! – Одри даже в ладоши захлопала и поцеловала профессора в щеку, ибо была скромна и на людях предпочитала чувства не проявлять.

Зато постоянно страстно целовала его в лифте, если они были одни там. Ной и там стеснялся, а Одри обижалась и не понимала, почему он не проявляет инициативу и не целует ее первым.

– Как же наш первый раз? Тогда ты был смелее, тебя ничто не остановило.

– Меня загипнотизировала твоя красота… и придали небывалой уверенности в себе твои стихи. Даже стены лифта имеют уши и глаза, дорогая.

– Если ты думаешь, что меня трогают подобные мужские комплименты… То ты думаешь правильно, когда их говоришь мне ты.

Сет был страшно растерян и унижен происходящим, и в этот момент профессор воспользовался его смущением и неожиданно и сильно ударил его по лицу. Удар получился очень неудачным, профессор лишь задел щеку Сета и оставил на ней красное пятно.

Прежде профессор никогда не бил людей по лицу, он вообще не дрался, даже в школе и во дворе. Видели бы его сейчас его бывшие одноклассники или нынешние студенты! Они бы не поверили в случившееся, даже если увидели бы это собственными глазами. Все всегда знали, что этот заучка и мухи не обидит. Он даже с книгами и остальными предметами и вещами обращался подчеркнуто аккуратно, чтобы они служили дольше и имели презентабельный вид.

Одри оторопела. Она очнулась через некоторое время (перед ней будто показали сюжет фильма в замедленной съемке) и, сочувственно кивая Сету, увела мужа к машине.

– Я прошу нас простить. Мы пойдем, – извиняясь за поведение мужа, сказала она парню.

В машине профессор Ной молчал и страшно злился. Одри просто не предполагала, что ему сказать.

Дома профессор был значительно красноречивее. Он даже заговорил с ней, если это можно было охарактеризовать разговором, а не криком.

– Я больше никогда не пойду с тобой в ресторан!

– Почему? – спокойно спросила Одри, расстегивая боковой замок на платье.

– Это все…

– Платье? Хорошо, я выберу наряд построже… в следующий раз.

– Да не будет следующего раза! Это не платье, это все… ты.

– Ты уже выразил в стихах… чувства ко мне. Я и не знала, что ты знаешь столько стихов наизусть. Знаю, знаю, а твой взгляд сейчас говорит, что ты не подозревал, что я привлекательна и мысли не мог допустить, что не один мужчина во вселенной, – она саркастически усмехнулась, поддразнивая его.

Она совершенно его не боялась. Мужа в гневе не боялась. Это было страшно и… притягательно.

– Да знал я… Я с самого начала подозревал, что ты меня бросишь. Помнишь, я и на свадьбе маме своей это сказал?

– Если я не ошибаюсь, мы сейчас вместе и я даже с этим парнем танцевать не пошла.

– Ты не стала с ним танцевать лишь потому, что тебе меня стало жалко. А танцевать тебе, наверняка, хотелось.

– Тебе не приходило в голову, что я с тобой могла хотеть потанцевать?

– Уверен: он делает это лучше. Я не умею танцевать. Что ж ты не пошла с ним и не сравнила нас?

– Я научу тебя танцевать. Если ничего не получится – беситься не стану. Я – не ты и не ревную, когда повода нет.

– Повод был: он симпатичный и наглый. Когда мужчина ухаживает за женщиной, ей это нравится, даже если он делает это нелепо и смешно.

– А ты…

– А я ухаживал… Я постоянно на тебя смотрел, я злился еще тогда, когда ты училась, полагая, что тебе не нравлюсь.

– Я за тобой ходила, как хвостик. Вопросы всякие задавала…

– Не нравлюсь, как мужчина, не как профессор и научный сотрудник.

– Для меня профессор и мужчина – идеальные составляющие моего, того самого мужчины.

– И все мужские попытки ухаживать, – неважно, примитивно или цивилизованно – заканчиваются одним и тем же: он тащит женщину в постель.

– Постели не было. Мы с тобой до нее не дотянули, – улыбнулась Одри.

– Может, дотянем сейчас? Мне так понравились стихи!

– Это было… подло, верно? Зачем ты делаешь вид, что я тебе понравился? Драться ведь я не умею, а унизить его хотелось больше всего на свете.

– Подло? Может быть. Немного… подлости не повредит, когда ты меня ревнуешь.

– Одри… – прошептал профессор, обнимая жену за талию и помогая избавиться от платья.

– Ты делаешь из меня дурака! Я не могу… смотреть на это. Я вынужден смотреть на тебя глазами постороннего мужчины, ведь я так себя и чувствую: хочу тебя, но не могу ничего сделать.

– Разве ты сейчас не делаешь то, что хочешь?

– Я так долго… терплю, прежде чем достигнуть блаженства, – Ной целовал ее грудь.

– Никто в целом мире не верит и не поверил бы, что ты моя жена. Как же бесит это, страшно! Я… тебя не достоин…

Они лежали в постели и разговаривали. Ной и сейчас гладил и целовал жену, хотя они несколько минут назад занимались любовью.

– Вот я такой. Простой самец, когда кто-то на тебя смотрит. В душе, на словах интеллигентный, а на деле…

– Нормальный мужчина. Я поняла. Переживу. Мне подходит.

– Я старый. Все старые мужики ревнивые. Тебе нужен молодой. Моя молодость уходит, вот я и бешусь.

– Вообще-то, молодые мужчины ревнуют тоже.

– Не так сильно.

– Но также страстно. Поговори на эту тему с моей бабушкой – она о моем дедушке может много чего порассказать. Роберто Барберри медаль необходимо выдать за ревность… во времена его бурной юности. Да почему нельзя ревновать?

– Действительно! Я профессор, а ты… богиня!

– Я уже прочла это…

– Парень этот сказал?

– Нет, твой взгляд, когда ты читал мне стихи.

– Я ему читал их. Мне необходимо было выиграть, а как иначе это сделать – я не знал.

– Мне, любимый. Хотел меня соблазнить? – Одри улыбалась, целуя его в губы.

– Удалось хоть?

– Естественно! Такую женщину, как я, только и может соблазнить такой мужчина, как ты…