Читать книгу Агнец - Александра Чацкая - Страница 2

Темно. Ничего не видно. Вытянув руки вперед, я осторожно ступала по холодному полу. В кромешной тьме было не слышно ни звука.

– Эй, – сказала я. – Есть тут кто?

Мой голос пропадал в этой темноте. Она поглощала его так же, как и меня. Пугающая тишина давила на уши.

– Мэй, – прошептал мне мужской голос на ухо.

Я развернулась. Передо мной стоял мужской силуэт. Он потянул ко мне свои чёрные руки.

– Иди сюда, Мэй! – крикнул он.– Маленькая мерзавка!

Я попятилась от него. Он медленно шёл на меня.

– Мэй! – крикнул женский голос у меня за спиной. – Что ты скрываешь от меня?

Я вздрогнула от неожиданности и отбежала в сторону.

– Мэй, наверно я умираю, – прошептал другой женский силуэт, появившейся рядом со мной.

– Мэй, мы и вправду похожи! – воскликнул женский голос из темноты.

Я огляделась. Эта темнота полна ими. Они везде, стоят и дышат мне в спину.

– Мэй, ты хочешь, встреться со мной? – спросил мужской голос. – Хочешь?! – засмеялся он.

Я обернулась на звук, но никого не увидела, лишь что-то чёрное и бесформенное содрогалось от смеха. Оно, то раздувалось, то сжималось. Я побежала, стараясь как можно скорее скрыться от них. Но они были повсюду. Мне не убежать от этих голосов. Эти силуэты преследовали меня. Их знакомые голоса притягивали меня, но в тоже время отпугивали. Я бежала всё быстрее и быстрее.

– Мэй, если хочешь, оставайся, – сказал мужской голос.

Я остановилась и обернулся. Рядом со мной стоял чёрный силуэт. Я стала подходить к нему.

– Мэй, не подходи ко мне! Убирайся! – закричал другой мужской голос за моей спиной.

Вдруг раздался громкий выстрел.

– Мэй! – закричали голоса.

Я проснулась в холодном поту. Рядом с кроватью стояла кадка с водой. Я умылась и села на кровать. Одеяло небрежно валялось на полу.

– Мэй, – прошептала я. – Мэй. Я Мэй.

Я была рада, что вспомнила своё имя и смогла нормально произнести его, но голоса в моём сне пугали меня.

– Наверное, это мои воспоминания, – прошептала я.

Я почувствовала лёгкую дрожь и обдала себя водой, чтобы прогнать остатки кошмара. Вода струйками побежала по белой ночной рубашке. Я обтёрлась полотенцем и заправила кровать. Став посередине комнаты, я осмотрелась. На резном столе стоял старый подсвечник с догорающей свечой, рядом стояла чернильница и кружка с зеленой жидкостью. Я погасила свечу и понюхала зеленоватую воду. От её запаха у меня заслезились глаза.

– Какой ужас, – пробормотала я, прикрывая нос.

Я заглянула в ящики стола. В одном из ящиков лежали карандаши, ручки и лист бумаги, остальные были пусты. Повернувшись, я увидела зеркало. Смотря на своё отражение, я трогала своё лицо, ощупывая каждый миллиметр своей светлой кожи. Я смотрела на себя будто впервые. Мне казалось, что на меня смотрит незнакомка, которая прячется в этом зеркале. Я дотронулась до своих русых волос, закрывающих шею. Подойдя ближе к зеркалу, я заглянула в свои синие глаза.

***

Лысый мужчина средних лет держал меня за волосы, стоя перед зеркалом. На его голове были рубцы, а лицо уродовал длинный шрам.

– Смотри на себя! – его карие глаза злобно сверкали. – Смотри!

Мои глаза застилали слёзы. Я смотрела на своё отражение, разглядывая своё окровавленное лицо. Моя губа распухла, а по виску текла кровь. Мне было обидно и больно. Он ненавидел меня, как и все остальные. Я посмотрела на отражение девчонок в зеркале. Они стояли, вытирая кровь с рук и одежды. Девка с короткой стрижкой мерзко улыбалась. Другие пугливо толпились в сторонке.

– Видишь, что делают с теми, кто идёт против порядка, – мужчина смотрел на моё отражение. – Ты украла редкий лекарственный препарат для врага. Твоё наказание заслужено.

Я посмотрела в свои заплаканные глаза.

– Теперь из-за тебя нас всех накажут! – закричала одна из девчонок.

– Это она виновата, что помогала этой мерзкой пленнице! – закричала другая. – Пусть её одну и наказывают!

Мужчина усмехнулся и сказал:

– Вы обязательно должны были знать об этом, ведь одна из вас призналась, что видела, как это мерзавка общается с пленницей.

Одна из девчонок стоявшая поодаль, попятилась. Её светло-карие глаза заслезились. Она сжала руки в кулак и зажалась в угол.

– Это она! – крикнула девчонка, стоявшая рядом с ней, и показала на неё пальцем.

Она заплакала.

– Я не хотела, – прошептала девочка. – Я не хотела, чтобы так получилось!

– Джун! – вскрикнула самая злая девка. – Хитрая лиса!

Она схватила её за волосы и стала таскать по полу. Одни начали помогать ей избивать девочку, другие разбежались в стороны, трясясь от страха.

– Изверг! – крикнула я на мужчину. – Сгори в аду, животное!

Он схватил меня за подбородок, крепко сжал и сказал:

– Мерзавка, я отправлю тебя в отряд, в котором из тебя сделают не просто солдата, а машину для убийств.

Я плюнула ему на погоны окровавленной слюной. Он искривился и потащил меня за волосы в коридор, где стояли два солдата. Увидев нас, они последовали за нами. Боль разрывала мою голову.

– Я тебя перевоспитаю, так как надо! Так как не воспитали твои родители! – кричал он. – Ты как твой папаша! – он ухмыльнулся. – Предатель!

– Ты бесчеловечное животное! Предательское рыло!

Он остановился и взглянул в мои глаза.

– Заткнись! – гаркнул он.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! – доносились крики.

– Помоги ей! – закричала я.

– Пусть сама себе помогает, – усмехнулся он. – Только сильнейшие выживают, слабые погибают. Таков закон жизни. Хочешь жить – борись!

Он кинул меня в темницу и запер на ключ.

– Будешь сидеть тут без еды и воды! – крикнул он. – И запомни, тебе никто никогда не поможет, кроме себя самой!

Я сползла по стенке на холодный пол и вытерла кровь и слёзы. Прижавшись к стенке, я поджала коленки и заплакала.

– Быть сильным, не значит быть злым. Сильные люди не бьют слабых, а защищают их, – прошептала я. – Мы люди, а похожи на животных. Нет, мы хуже животных, – я зарыдала. – Джун, зачем ты так? Неужели тебя настолько запугали? Почему ты мне ничего не сказала? За что ты так, Джун? – я сжала больную голову руками. – Прости, – прошептала я. – Я не хочу тебя ненавидеть…

***

Я отскочила от зеркала, налетела на стул и упала. Это воспоминание испугало меня. По телу пробежала дрожь. Я присела и закрыла лицо руками. Тогда мне было четырнадцать лет. Я постепенно стала вспоминать своё прошлое. Малыми крупицами я собирала свои воспоминания.

***

Я кинула берцы в угол комнаты, и упала на кровать. Ноги гудели от усталости, а от тела воняло потом.

– Чёрт бы побрал эту армию! – выругалась я. – Просто мечта моей жизни!

В комнату вошла Джун. Её тёмно-рыжие волосы торчали в разные стороны. Она села на кровать и устало вздохнула.

– Знаешь, Джун, я мечтаю о нормальной жизни. Спокойно жить и учиться, гулять по берегу моря и наслаждаться жизнью, но как назло правительство решило за меня и отправило сюда. Оно будто привязало мне камень на шею и кинуло умирать на дне, – я фыркнула. – Здесь просто отстойник. Все злые как шакалы. Они роботы, просто механические существа. Все эти солдаты не похожи на людей. Их жестокость не знает предела!

– Мы ничего не можем сделать. Наша жизнь в руках правительства. Тем более мы с тобой сироты, – сказала Джун. – Я уже привыкла к армии, и её порядкам. Хорошо, что мы спим в отдельных комнатах.

– Я боюсь привыкать к этому ужасу! Я не хочу быть подобна им! – я резко села. – Если бы мои родители были живы, они б помогли мне. Они были бы против! А этот мерзкий дядя просто отброс общества, как и весь этот сброд!

– Мэй, твои родители не смогли бы пойти против правительства, – сказала Джун и скинула берцы.

– Правительство! – зло крикнула я. – Отстойное у нас правительство! Мы для них лишь пушечное мясо! Их волнует только земли, которые они мечтают захватить! – кричала я.

– Не кричи, Мэй. Не кричи, – испугано сказала Джун. – Вдруг кто услышит?

– Пусть слышат! Правительство гавно! Законы отстой! – кричала я во весь голос.

Джун подлетела ко мне и зажала мне рот рукой.

– Тихо! Нас накажут, если кто-то услышит, – прошептала она мне. – Я не хочу оказаться в темнице, а может где и похуже!

Я убрала её руку и сказала:

– Всё, я молчу. Не бойся.

Джун отпустила меня и склонила голову.

– Мэй, нужно соблюдать законы. За несоблюдение тебя накажут, а может…, – Джун перешла на шепот, – даже убьют.

– Я знаю, – я встала с кровати. – Нужно молчать и повиноваться. Вот и весь закон. Мы как рабы. Все мы заложники правительственной системы.

Я злобно прошлась по комнате из угла в угол, наконец, остановилась и упала на кровать, закрыв лицо руками. Джун вздыхала, смотря на меня.

Я зашла в душ. В соседних кабинках галдели девки из моего отряда.

– Вот бы нас отправили поближе к мальчикам, – сказала одна из них. – Уже достали эти старые вояки. А наш наставник Джек, хоть и старый, а тело ничего!

Девчонки заржали.

– Джек, он же дядя той девчонки, – сказала вторая. – Мэй вроде.

– Ага. У этой девки вроде отец предатель!

– Да, да. Я слышала об этом.

– Я бы на месте Джека эту девку послала бы куда подальше, – сказала третья. – Зачем ему такая племянница? Дочь предателя родины.

Меня затрясло от злости. Я не верила, что мой отец предатель, и никогда не поверю в это. Мне хотелось разукрасить этим девкам лица, но взяв себя в руки, я тихо вышла из душа.

Я поднялась в комнату своего дяди. Слегка приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Джек? – спросила я. – Мерзкий Джек, ты здесь?

В комнате никого не было. Тихо пробравшись внутрь, я открыла ящик стола и достала пачку сигарет. Взяв пару штучек, я быстро вышла из комнаты и побежала на улицу. Уже стемнело. Я огляделась, и, не обнаружив охрану, спряталась между деревьев. Подкурив сигарету, я затянулась и закашляла.

– Гадость, – буркнула я. – Но хоть она меня спасает в этом отстойнике.

Голова закружилась и я села на траву. Сигарета отвлекала меня от терзающих мыслей, но на душе неустанно продолжали скрестись кошки.

– Не помогает. Совершенно, – буркнула я. – Но хоть что-то, – я упала в траву. – Вот бы сбежать отсюда и забыть всё. Жить другой жизнью, в другом мире. И чтобы родители были рядом.

Вдруг я заметила девочку. Она оглянулась по сторонам и спряталась за деревом. На её шеи сверкал браслет.

– Пленница! – удивилась я.

Я слегка приподнялась и стала следить за ней. Она пробежала неподалеку от меня, не заметив меня в траве.

– Не думала, что охранники подземелья так же плюют на свою работу, как и наши. Одни алкаши, – я усмехнулась и последовала за пленницей, стараясь не привлекать к себе внимание.

Девушка очень медленно бегала и часто останавливалась. Я без труда преследовала её. Мне было любопытно, куда она направляется. Сбежать отсюда никто не сможет и это каждому известно. Девочка остановилась и достала из-под одежды куски хлеба.

– Малыш, – позвала она. – Это я, Юка. Малыш.

Из кустов выбежала старая собака, прихрамывая на одну лапу. Это был служебный пёс. Больное животное было уже без надобности солдатам. Его хотели пристрелить за то, что он напал на охранника. Патроны на собак использовать запрещалось, поэтому тот солдат не убил его. Всех больных и старых собак в итоге всё равно убивали. Этот смог избежать ужасной участи. Он подошёл к девочке и лизнул её в щёку. Она засмеялась. Погладив его, она дала псу хлеб. Он стал жадно грызть его.

– Хороший мальчик, – улыбаясь, сказала она.

Я подошла чуть ближе. Собака встрепенулась и посмотрела в мою сторону. Пёс зарычал. Девочка вздрогнула и обернулась. Заметив на мне армейскую форму, она закрыла собаку спиной и сказала:

– Не убивай его, пожалуйста. Он хороший.

Она заплакала. Я, молча, наблюдала за ними.

– Не трогай его! Он совершенно не злой! – воскликнула она. – Зачем вы убиваете собак, которые вам служили? Зачем вы сначала жестоко дрессируете их, а потом когда они стареют, убиваете их? Они же все преданы вам, как бы вы над ними не издевались!

Она со злостью смотрела на меня. Я изучала кареглазую девушку, рассматривала её чёрные волосы и смуглую кожу. Пленница была моего возраста. Внезапно она согнулась и закашляла. Мне казалось, будто она задыхается. Она стала плеваться кровавой мокротой. Я удивленно смотрела на неё. Меня немного испугал этот кашель. Пёс стал кружить возле девочки. Я подошла к ней поближе. Пёс залаял.

– Тихо. Тихо. Я не чего не сделаю ей, – сказала я псу и протянула к нему руку.

Он отпрыгнул от меня и хрипло зарычал.

– Какой шумный пёс, – сказала я, оглядываясь.

Я достала из кармана кусочек сыра и кинула ему со словами:

– Держи, может это тебя успокоит.

Я присела рядом с девочкой и протянула ей платок.

– С тобой всё нормально? – спросила я.

Она кивнула. Быстро вытерев кровь платком, девочка сказала:

– Спасибо.

Я смутилась и лишь слегка кивнула. Пёс уже не рычал на меня. Он сидел в сторонке и наблюдал за мной.

– Ты больна? – спросила я.

– Да, – грустно ответила она. – У меня рак легких.

– Тебе лечат?

– Нет, пленные всего лишь рабочая сила. От меня нет никакой пользы, поэтому меня не лечат, как и эту собаку. Возможно, меня убьют, чтобы я не мучилась, – девочка подняла голову вверх и посмотрела на небо. – А мне так хочется увидеться с семьей, хотя бы раз.

– Ты откуда?– спросила я.

– С острова Ирий, – улыбнулась она. – Эта замечательная страна. Там очень красиво. Тебе бы понравилось.

Я смотрела на эту девочку и внутри меня будто всё переворачивалось.

– Ты красивая. Я видела тебя раньше. Твои волосы, будто колосья пшеницы, такие же золотистые, – сказала она, смотря на меня. – Ты добра ко мне. Спасибо. Ты не похожа на тех жестоких солдат, которые только и делают, что убивают.

Я отвернулась в смущении. Меня растрогали её словами.

– Не говори так! Ты меня совершенно не знаешь! – крикнула я.

– А мне кажется, что я знаю тебя уже много лет, – сказала она.

Я удивленно посмотрела на неё.

– Меня зовут Юка. А тебя?

– Мэй, – слегка улыбнулась я. – Я слышала, что правительство Ирия заплатят выкуп за вас. Они предлагают большие деньги и ещё какой-то ценный металл. Нам сейчас выгодно ваше предложение, – говорила я, рассматривая девочку. – Наше правительство согласилась на эту сделку. Я уверена, что скоро тебя заберут домой. Стоит лишь подождать пару месяцев.

Девочка радостно улыбнулась и посмотрела на меня.

– Я снова смогу увидеть свою семью и свою страну, – сказала она. – Но я умру раньше, чем вернусь домой, – грустно добавила она, смотря в небо.

Я смотрела на её печальное лицо и грустную улыбку. Мои глаза заслезились. Я опустила голову, и, нащупав в кармане шоколадный батончик, протянула ей.

– Спасибо. Я уже давно не ела шоколад.

Она отломала половинку батончика и дала её мне. Я улыбнулась и легла на траву. Мы, молча, кушали шоколад и думали о своём.

– Закон запрещает общаться с пленниками, – вдруг сказала Юка. – Тебя не убьют?

Я пожала плечами.

– Я не боюсь, – ответила я. – Моя жизнь не так уж важна, как для страны, так и для людей окружающих меня.

Юка приподнялась и удивленно посмотрела на меня, а я слегка улыбнулась и закурила сигарету.

– Зачем ты куришь?

– Мне так становиться легче.

– Папа, говорил, что это обманчиво и очень вредно, – сказала она. – Он тоже курил когда-то давно.

– Ну и пусть, – улыбаясь, сказала я. – Для меня это приятный обман.

Я посмотрела на часы.

– Уже девять часов. Пора идти. Скоро отбой.

– Ты пропустила ужин.

– Это не беда, – сказала я, протягивая руку. – Ты можешь встать?

Она оперлась на мою руку и благодарно кивнула. Юка обняла собаку и погладила её. Пёс осторожно подошёл ко мне. Я протянула руку, чтобы погладить его. Он отпрянул от меня и убежал.

– Не волнуйся, он привыкнет к тебе, – сказала Юка, улыбаясь.

Мы пошли обратно. Сухие ветки трещали под ногами. Юка тяжело дышала. Я смотрела на её бледное лицо. Заметив мой взгляд, она улыбнулась.

– Иди первая, – сказала я. – Я пойду за тобой.

– Приходи завтра снова. Я буду ждать тебя в это же время, – сказала она и убежала.

Я смотрела ей вслед.

– Хорошо, – прошептала я.

Войдя в комнату, я сняла обувь и тихонько подошла к кровати. Джун лежала в своей постели.

– Где ты была? – спросила она.

– Курила.

– Долго, – сказала Джун и посмотрела на меня. – Скоро будут проверять комнаты. Если бы ты задержалась, нам бы обоим влетело, – пробурчала она.

– Я знаю. Но я ведь не опоздала, – ответила я.

Джун не одобрительно смотрела на меня.

– Всё хорошо. Не волнуйся, – сказала я и легла на кровать. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – сказала Джун. – Не забывай, что Джек пристально следит за тобой. Если будешь так пропадать, он точно что-нибудь заподозрит. И девчонки, если заметят, то разболтают.

– Я буду осторожной. Всё будет хорошо, – сказала я.

Джун дотянулась до тумбочки, закинула в рот обезболивающую таблетку и запила её водой.

– У тебя что-то болит? – поинтересовалась я.

– Ага. Поясница после тренировки, – ответила она. – Ничего. Скоро пройдёт.

Джун легла на спину и вскоре заснула. Я ещё очень долго не могла уснуть, смотря в потолок. Заснула я только под утро.

– Мэй, вставай, – Джун трясла меня. – Вставай!

Я еле открыла глаза.

– Подъем! Быстро! – в комнату вошёл Джек.

Он скинул с меня одеяло, и перевернул меня вместе с матрасом.

– Вставай! Живо! Семеро одного не ждут! – завопил он. – Быстро завтракайте, а потом стройтесь!

Я быстро встала и заправила кровать.

– Кошмар начинается, – сонно пробурчала я.

– Молчать! – гаркнул Джек.

– Мерзкий Джек самый лучший будильник, – сказала я, протирая глаза.

Джек вытолкал меня за дверь в одной ночной рубашке.

– Сегодня будешь тренироваться так! Я быстро приучу тебя к порядку! – кричал он мне в ухо. – Где ты ночью шаталась? – шепнул он.

– Ночью положено спать, товарищ капитан! – воскликнула я.

– Отлично, солдат! – сказал он. – Утром вы все должны быть как огурчики, а не как дохлые мухи! Вперед солдат! – он толкнул меня.

Я пошла в столовую, босиком ступая по холодному полу. Все девки дико ржали, тыкая в меня пальцем.

***

В комнату вошёл Серафим. Он протянул мне руку и помог подняться. Я посмотрела на его белую тунику и зеленную мантию. Я впервые видела столь необычный наряд.

– Ты что-нибудь вспомнила? – спросил он, накидывая поверх моей ночной рубашки свою мантию.

– Да, совсем немного, – ответила я. – Мои воспоминания не особо радужные, – я посмотрела в глаза Серафиму. – Я как будто вновь оказалась там, в своём прошлом. Я чувствую всё, что происходило в моих воспоминаниях.

– Не надо бояться своих воспоминаний, – сказал Серафим. – Наши воспоминания – это наша история, но не наше будущее. Воспоминания помощники в нашей будущей жизни.

Серафим протянул мне какую-то чёрную одежду. Я развернула её. Рубашка и штаны были покрыты кровью. Я заметила на рубашке две маленькие дырки.

– Это от пуль? – спросила я.

– Ты была ранена в левую руку, – ответил Серафим,– и потеряла много крови.

Я осмотрела свою руку, сначала плечо, а потом предплечье и заметила лишь небольшие шрамы. Я взглянула на балия.

– Мы постарались как можно лучше залечить раненье, – сказал Серафим.

– Спасибо, – ответила я. – Я бы назвала эти шрамы симпатичными.

Серафим засмеялся. Его смех напомнил мне водопад. Я улыбнулась и посмотрела на одежду, надолго остановив свой взгляд на красной эмблеме в виде ромба с белым кругом внутри. Серафим протянул мне цепочку с металлической биркой. На ней были написаны мои данные: «Мэй Рэнго, группа крови – 1, резус фактор – положительный, Специальный Отряд Аспы, №8778а». Я долго перечитывала надпись, пытаясь что-нибудь вспомнить, но как назло у меня ничего не получалось.

– Пожалуйста, расскажите, как вы нашли меня, – с надеждой попросила я.

Он улыбнулся и кивнул.

– Я был на утесе и увидел падающий самолет аспанцев. Он упал в море. Туда сразу же отправили военных, – сказал Серафим. – Через несколько часов мне привезли тебя и ещё одну девушку. Вам оказали первую помощь и посчитали нужным отправить в святилище, отказавшись от вашего лечения.

– Со мной была девушка? – удивилась я. – Я могу её увидеть?

– Пока что нет. Она в коме, – ответил он. – Я буду сообщать тебе о её состояние, – сказал Серафим и вскоре добавил. – Сейчас её состояние стабильно.

– Почему я не могу увидеть её?

– Она находиться в подземной части святилища. Туда нельзя посторонним, только врачам и целителям, – произнёс Серафим.

Я поникла.

– Всё будет хорошо, – улыбнулся Серафим. – Ты тоже два месяца была там, и когда твое состояние улучшилось, тебя перенесли сюда. У тебя на затылке была «отметка» морского василиска. Это опасное животное. В его хвосте находить яд, разрушающий клетки головного мозга. Это можно считать чудом, что ты утратила лишь свои воспоминания, – сказал Серафим. – Если бы тебя привезли позже на 5 минут, сейчас ты была бы парализована или умственно отсталой. Это невероятное везение.

– Спасибо вам, балий, – прошептала я.

Серафим улыбнулся и погладил меня по голове. Я вспомнила длинный хвост с маленькими зубчиками на конце, и моё тело покрылось мурашками.

– Расскажите мне больше про морского василиска.

Серафим подошёл к деревянному, массивному шкафу, достал кипу бумаг и разложил их на столе. Я посмотрела на изображения длинной змеи, напоминающей дракона. Он был серебристого окраса с зелёными пятнышками. Я внимательно посмотрела на его голову. У него была большая челюсть с устрашающими клыками, которыми он мог запросто откусить мне голову или переломать все кости. Я заметила четыре маленькие лапки на его теле.

– Напоминает дракона, – сказала я. – На каждой из картинок его изображают немного по-разному, но, в общем-то, это одно и то же существо.

Серафим кивнул и протянул мне ещё один листок. На нём была фотография большого камня с рисунком длинной змеи, у которой была массивная челюсть и длинные зубы. Из туловища торчали четыре маленьких еле заметных лапки. Под фотографией была надпись: 3000 лет назад.

Я удивленно посмотрела на Серафима.

– Этот камень считается национальным достоянием,– сказал он. – Точно неизвестно откуда появился морской василиск, но наше предки считали его стражем нашего острова. Они верили, что он помогает морякам и не даёт недоброжелателям добраться до острова. Его почитали и приносили ему жертвы.

– Неужели ему 3000 тысячи лет? – удивленно спросила я.

– Возможно, что и больше, – улыбаясь, ответил он. – Во времена язычества «метка василиска» считалась даром. Специально отбирали людей для обряда, и кто выживал после воздействия яда того, считали, чуть ли не сыном богов. А кто умирал, считался грешником, разозливших божеств, и вся его семья считалась проклятой.

– И что были люди, которые выживали?

– Единицы, – сказал Серафим. – Перед обрядом на спине и руках человека ножом вырезали ритуальные символы и отправляли в море к морскому василиску.

– И на них всех нападало это существо? – спросила я.

– Да, – ответил он. – Через несколько столетий выяснилось, что кровь вызывает у морского василиска раздражение и агрессию, это заставляет его нападать на жертву. Такую реакцию у него вызывает гемоглобин, содержащийся в крови. У самого морского василиска гемоглобина не было обнаружено, а его кровь имеет зелёный оттенок. У него есть способность к фотосинтезу, – сказал Серафим, задумчиво смотря на рисунки. – Наши учёные продолжают изучать морского василиска, но это довольно трудная задача. Его практически невозможно поймать и изучить. Требуется ещё много исследований, чтобы понять, что же это за существо.

– Это и животное, и растение одновременно, – удивленно сказала я. – Но это же невозможно!

– Невозможное ещё более возможно, чем ты думаешь, – улыбаясь, сказал Серафим.

Он направился к двери. Остановившись, Серафим посмотрел на кружку, стоящую на столе.

– Ты должна выпить это лекарство, – сказал он.

Я посмотрела на зеленоватую жидкость и поморщилась.

– Её содержимое воняет, – недовольно сказала я.

– Зато помогает. Пей, – сказал Серафим, нахмурив брови.

– Я хорошо себя чувствую. Зачем мне её пить? – спросила я.

– Это мнимое ощущение. Ты ещё больна, – ответил он. – После можешь пойти прогуляться. Только не уходи слишком далеко от святилища. Сменная одежда в ванной, – сказал Серафим и ушёл.

Я сомнительно посмотрела на кружку, выдохнула и залпом выпила её содержимое. Я сморщилась от горечи и закашляла.

– Гадость, – пробурчала я.

Я сняла мантию и повесила её на спинку стула. Раздвинув шторы, я с удивлением посмотрела в окно. Я увидела огромные деревья с белым стволом, обвитые цветочными лианами. Их листья были длинной с метр. Я открыла окно и выглянула наружу. Повсюду, со всех сторон стеной стояли эти необычные деревья. Я пришла в восторг. Вздохнув полной грудью чистый, свежий воздух, я улыбнулась. Вдруг вдали я что-то заметила между деревьев. Я поддалась вперед и присмотрелась. Это были дома, построенные на деревьях. Это были даже не просто дома, а целый город. Я ещё немного наклонилась и чуть не выпала из окна.

– Осторожней! – крикнул Серафим.

Он стоял возле большого фонтана. Вода в нём была кристально чистой. Улыбаясь, я помахала Серафиму рукой.

– Вы забыли свою мантию! – крикнула я.

Он слегка кивнул и пошёл вглубь белых джунглей. Я смотрела ему вслед. Отойдя от окна, я оглядела комнату в поисках ванной. На деревянном полу я заметила люк и открыла его. В комнату повалил пар.

– С ума сойти, – воскликнула я и спустилась вниз по лестнице.

Деревянная ванна была заполнена водой, в которой плавали сухие лепестки цветов. Приятный запах дурманил меня. Возле ванны стояла большая бочка. В её крышке было небольшое отверстие закрытое тугой пробкой. От деревянной бочки тянулись две трубы. Я открыла крышку и заглянула внутрь. Бочка была пуста. Я провела по гладкому дереву ванны. В деревянной поверхности я увидела отсветы пламени свечей. Приняв ванну, я почувствовала себя легче и энергичнее. В маленьком шкафчике лежала сменная одежда. Я надела голубое платье свободного кроя и поднялась наверх. Я ещё какое-то время кружилась вокруг зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Мне было непривычно смотреть на себя. Я заметила, что мои плечи были довольно крепкие. Наконец, насмотревшись в зеркало на своё отражение, я вышла из комнаты.

Большие кадки с цветами стояли около стен. В фонтанчике водопадом бежала светло-жёлтая вода. Я подставила руки под струи. По ладоням пробежало тепло. Я сделала пару глотков. У воды был кисло-солёный вкус. Внутри, будто загорелся огонь.

– Это та самая жидкость, – прошептала я. – Удивительная вода.

Я пошла по коридору. В святилище пахло корой, травами и пряными маслами. Я плутала по коридорам, рассматривая картины большой белой птицы. Она была изображена с цветком в клюве или со змеёй. На одной из картин птица сидела на камне рядом с мертвыми изуродованными телами и из её глаз капали слёзы. Я с удивлением остановилась возле этой картины, разглядывая птицу. На другой картине она летела над морем, её оперенье было покрыто кровью, а в лапах она держала больного, покрытого язвами ребенка. Эти картины напоминали мне иконы.

***

– Бог, боги и божества – это обман. Только глупцы веруют в то чего нет. Где ваши боги? Вы видите их? Может быть, вы их слышите? – спрашивал учитель. – Боги не помогают вам в ваших бедах, вам помогает ваша мнимая вера и надежда. Самовнушение – вот что такое религия! Насколько глупа эта вера в иллюзию, – учитель усмехнулся. – Мнимая вера в богов даёт вам чувство защищённости, веру в лучшее, но рано или поздно вы поймете, что это обман, придуманный для контроля над людьми. Верить нужно в себя, а не в выдуманных существ! Человек это самое разумное существо на этой планете! Мы – боги этой планеты!

Я слушала учителя, ровно сидя за партой. Смуглый мужчина, в армейской форме расхаживал по классу. Он подошёл к девочке и ударил её по сгорбленной спине.

– За партой нужно сидеть ровно, руки должны быть на столе! – воскликнул он. – Встань и приседай до конца урока! Останешься в классе после уроков и будешь писать правила поведения триста раз!

Девочка послушно приседала.

– Голову поднять, корпус равнее! – крикнул учитель. – Раз, два! Раз, два!

Он прошёлся по классу, строго смотря на будущих солдат.

– Открывайте тетради и записывайте, – сказал учитель. – Тема: Религия, как обман человечества.

***

Я отвернулась от картин и пошла дальше. Каждое моё воспоминание будто переворачивало всё у меня внутри. Настроение постепенно ухудшалось. Иногда я боялась своих воспоминаний, мне не хотелось вспоминать свою жизнь. Но без воспоминаний, я чувствовала себя как будто пустой. Без них я не знала, кем являюсь, какой я человек и какова была моя жизнь до этого момента. Я хотела всё скорее вспомнить, но в тоже время боялась.

– Воспоминания – это наша история, но не наше будущее, – прошептала я, вспомнив слова Серафима.

Я подошла к двери с разноцветной мозаикой. Она оказалась закрытой. Я пошла обратно, бродя по коридорам. Я повернула и вышла на веранду с ваннами и большими витыми арками. Я обошла большую бочку и заметила белую дверь. Она вела в прихожую с мягкими скамейками. Входная дверь была закрыта. Я вернулась на веранду и вышла на улицу. Громадные деревья упирались верхушками в голубое небо. Я провела рукой по дереву. Ствол был гладким. Этот остров продолжал удивлять меня. Здесь было всё так ново. Увидев тропинку между деревьями, я пошла вглубь леса. Мне казалось, будто я иду по туннелю. Широкие листья деревьев закрывали меня от солнца. Трава приятно щекотала ноги. Цветочные лианы создавали узоры на стволах деревьев. Цветы всех мастей прятались меж кустарников. Всё пестрило разноцветными красками, а незнакомые запахи кружили мне голову. Я превратилась в маленького любопытного ребенка.

***

Я бежала по ромашковому полю, радостно смеясь. В голубом небе пролетела стая птиц.

– Мама, смотри птицы! – закричала я. – Я хочу полетать с ними!

Она засмеялась. Её каштановые волосы развевались на ветру.

– Тогда полетели за ними! – крикнула она мне в ответ.

– Взлетаем! – закричала я, и, расставив руки, побежала по полю.

Я прыгала и кружилась, представляя, что лечу. Потом упала в траву и засмеялась. Ромашки покачивались на ветру, шевеля своими лепестками. По небу проплывали облака. Я услышала шаги. Ко мне подошла мама.

– Смотри вон то, облако похоже на кота, – сказала я, показывая пальцем на небо, – А вот это большое облако похоже на слона.

Мама посмотрела на небо, улыбнулась и сказала:

– И вправду. Посмотри, то облако напоминает цветок.

– Это тюльпан, – заулыбалась я.

– Да, – сказала мама. – Пошли собирать солодку, а то скоро уже и день пройдёт.

Я встала и взяла маму за руку.

– Тогда побежали! – воскликнула я, и потащила её за собой.

Она смеялась. Я посмотрела в её синие глаза.

– Мама, у тебя глаза цвета моря. Я люблю море, – сказала я. – Пойдём потом к морю?

– Пойдём, – кивнула она. – Русалка моя, – сказала мама. – У тебя глаза такие же синие, как и у меня.

– И ты тоже любишь море?

– Безумно, – ответила мама.

– И папу тоже? – расспрашивала я.

– Да и папу я тоже люблю.

– И я его люблю, – сказала я. – Мама, мы с тобой будем русалками, а папа будет По…сей…

– Посейдоном, – сказала мама.

– Да! Посейдоном! – воскликнула я. – И будем мы жить среди морских глубин, но будем превращаться в людей, чтобы выходить на сушу и бегать по ромашковым полям.

Мы рассмеялись.

***

Я остановилась от неожиданности. Улыбчивое лицо моей мамы стояло у меня перед глазами. Как же я могла забыть её каштановые волосы, синие глаза и добрую улыбку? Воспоминания о ней согревали мою душу. Внутри стало тепло и радостно, но в тоже время грустно. Сейчас я очень сильно скучала по ней. Мне хотелось бы вновь дотронуться до её руки.

Меж листьев деревьев я увидела дома. Их белые стены сливались со стволами деревьев. Узкие мостики тянулись от дому к дому. Большие листья деревьев укрывали дома от яркого солнца. Я раздвинула листья руками, чтобы лучше рассмотреть этот необычный город. Дети катались на лианах и бегали по мостикам от дома к дому. Загорелая пожилая женщина сидела возле дома в кресле-качалке с книгой в руках. Молодой парень лежал на крыше дома, рассматривая соседние постройки. Маленькая обезьянка с синим хвостом, сидела на голове у парня, копошась в его волосах. Вдруг я почувствовала слабость. Моя голова закружилась. В глазах потемнело. Я присела. Из носа пошла кровь, капая на траву. Стала болеть голова. Я услышала, как в висках бьется пульс.

– Вельзевел, что ты тут делаешь? – услышала я женский голос.

Чьи-то ладони дотронулись до моей головы. Я почувствовала тепло от макушки до подбородка. Голова прояснилась. Мне стало легче. Я вытерла кровь и посмотрела на девушку. Её оливковые глаза строго смотрели на меня.

– Альба, – улыбнулась я. – Привет.

– Глупый вельзевел, тебе разве не говорили, что нельзя уходить далеко от святилища? – спросила она.

Она была излишне серьезной, а скорее хмурна, как туча. Взгляд Альбы казался злым, но эта злость была лишь прикрытием.

– Серафим, предупреждал меня. Просто я не заметила, как ушла слишком далеко, – ответила я. – Спасибо, Альба.

Она отвернулась и сказала:

– Пойдём. Я провожу тебя.

Альба быстро пошла вперед.

– А кто такой вельзевел? – спросила я.

– Дьявол, – буркнула она в ответ.

– Ты ненавидишь аспанцев? – спросила я.

– Вас все ненавидят! – воскликнула она, поворачиваясь ко мне. – Я против того, чтобы мы помогали тебе и твоей подруге! Почему мы должны вам помогать, если вы никогда никому не помогаете? – возмущалась Альба. – Вы жестоки! Вы не знаете пощады! Все вы исчадия ада!

– Если ты ненавидишь меня, тогда почему помогла мне? – спросила я, смотря в её оливковые глаза. – Если бы ты на самом деле ненавидела меня то, никогда бы не помогла мне.

Альба поджала губы и отвела глаза. Не найдя нужного ответа она повернулась ко мне спиной и пошла прочь.

– Ненавижу тебя! Тебе не место здесь! Убирайся к себе на родину! – крикнула Альба издалека.

Воспоминания вновь всплыли в памяти. В голове замелькали образы. Мне послышались голоса.

***

Дверь открылась. Я увидела силуэт Джека. Он подошёл ко мне и протянул бутылку воды. Я выхватила её и стала жадно пить воду. Джек протянул мне руку.

– Обойдусь, – сказала я и с трудом поднялась с пола.

Я стояла, опираясь на стену. В темницу зашёл мужчина в форме с погонами полковника. Он злобно окинул меня взглядом.

– Капитан Рэнго, – сказал мужчина, – этого наказания недостаточно.

Полковник протянул ему какую-то бумагу и ушёл. Я проводила его взглядом и взглянула на Джека. Он схватил меня за волосы и потащил меня по коридору. Я еле поспевала за ним.

– Мерзавка, твоя жалкая жизнь не стоит того лекарства которое ты украла! – кричал он. – Ты заслуживаешь должного наказания, дочь предателя!

Он таскал меня за волосы. Рядом с нами шли люди в форме, сопровождая нас.

– Ненавижу тебя! Мерзкое животное! Не называй моего отца предателем, козёл! – кричала я на него.

Мои глаза слезились от боли. Джек продолжал с силой тащить меня. Он остановился и кинул меня в камеру. Я упала на пол. Камера была покрыта плёнкой, чтобы кровь не пачкала стены и пол. Я попятилась, содрогаясь от страха.

– Ненавижу! Ненавижу тебя! – закричала я. – За что ты так ненавидишь меня и моего отца? – я заплакала. – Ты же мой дядя! – кричала я, ползя по полу. – Я ненавижу тебя! Это не мой отец предатель, а ты! Ты мерзкая тварь! Пёс, который лижет пятки всем этим гадам!

Он запер дверь камеры и, подняв меня за шиворот, стал бить кулаком в стену.

– Кричи, – сказал он. – Живо.

Он сжал мою руку и стал медленно её выворачивать. Я закричала.

– Слушай и выполняй, если не хочешь чтобы тебя здесь до смерти забили, у меня в кармане лежат 2 шприца, достань их и сделай уколы себе в бедро. Быстрее, – сказал Джек, продолжая бить стену. – Не прекращай кричать. Кричи, будто я тебя убиваю.

Я заорала изо всех сил. Достав из кармана Джека шприцы, я трясущимися руками сделала первый укол, а потом вколола в боковую мышцу и второй шприц с фиолетовой жидкостью. Джек ударил стену ногой. Я начала чувствовать, как будто внутри меня всё кипит. Сердце стало биться быстрее. Голова закружилась.

– Что это такое? – прошептала я.

Джек повернул меня к стене и разорвал мою одежду. Он стал надавливать пальцами на мою спину. Я почувствовала, как по коже потекла теплая жидкость. В моем организме начало твориться что-то странное. Мне казалось, будто всё моё тело отекает и вздувается. В горле запершило от криков. Под кожей пульсировала кровь, готовая вот-вот вырваться наружу.

– Я умру, – прохрипела я.

– Не умрешь, – сказал он и прижал меня к стене. – Продолжай кричать.

Я послушно кричала. Мои ноги начались трястись и подкашиваться. Джек стал надавливать пальцем на мою губу и лицо. Я видела, как на белую пленку капает кровь. Джек надавил мне на живот, и на одежде стало появляться кровавое пятно. В горле пересохло. Я уже не могла кричать. Мне стало плохо. В горле встал ком. Меня вырвало кровью на форму Джека. Он опустил меня на пол. Я начала харкать кровью. Внутри всё болело. Я перевернулась на спину и застонала. Стена была покрыта пятнами крови. Джек открыл дверь. Я стонала, скрючившись на полу. В камеру вошёл полковник. Он с ухмылкой посмотрел на меня и довольно кивнул Джеку. Наклонившись, полковник приподнял меня за воротник и, ухмыляясь, посмотрел мне в глаза. Я не могла пошевелиться. В глазах всё помутнело. Я плюнула кровью на полковника. Он сморщился и с отвращением кинул меня на пол. Я посмотрела на потолок камеры. Он расплывался и темнел.

Открыв глаза, я увидела рядом Джека. Он сидел и читал какую-то бумагу.

– Что это? – спросила я охрипшим голосом.

– Твои данные, – ответил он. – Тебя перевили в специальный отряд.

Я чувствовала тряску. Мы ехали в машине. Меня укрывал тёмно-зеленый плед. Я приподнялась, каждое моё движение сопровождалось болью, но я всё же смогла аккуратно сесть. Моё тело было покрыто кровоподтёками и мелкими ранками. Я заметила рядом тёмно-рыжую голову Джун.

– Её тоже перевели? – удивилась я.

– Шестёрок нигде не любят.

– Джек, я тебя не понимаю. Мне казалось, что ты ненавидишь меня, – сказала я. – Ты специально делал так, чтобы я тебя ненавидела?

Он молчал. Я посмотрела на его лицо, изувеченное длинным рваным шрамом. На его лысой башке виднелись рубцы. Я вздохнула и взглянула на Джун. На её лице красовался большой синяк и ссадины. Я облизнула пересохшие губы.

– Её перевели из-за того что она донесла тебе о моём преступлении?– спросила я.

– Если бы только мне, – он усмехнулся.

– И что она рассказала про меня? – спросила я.

– Всё, что знала.

– На Джун очень легко надавить. Ей специально манипулировали, – сказала я, смотря на неё.

Джек промолчал, усмехнувшись. Он протянул мне бутылку воды. Я сделала несколько глотков.

– На самом деле это я виновата, – сказала я, опустив голову. – Я надеялась, что она поймёт меня, хотя догадывалась, что всё будет наоборот.

– Поздно о чём-то сожалеть, – сказал Джек. – Тебе надо быть поумнее. Ты совсем простодушная. Хитрость, вот что тебе пригодиться. Притворство не самое лучшее качество, но сейчас оно сыграют тебе на руку. Теперь за каждым твоим шагом будут наблюдать так, как никогда. Ты даже не заметишь, что каждая собака следит за тобой, – Джек наклонился ближе ко мне и тихо сказал. – Твой отец был слишком простым и наивным. Джон верил, что миром правит справедливость. Но люди глупы. Им справедливость до фени. Что напели им в уши тому и верят. Это у них и есть справедливость. В нашем мире у каждого своя правда, – Джек закурил. – В этой стране люди – это вещи. Людская жизнь перестала цениться. После того, как вещь отслужила свой срок, её выбрасывают за ненадобностью. – Джек затянулся и выпустил клуб дыма.

Я посмотрела с опаской на Джун.

– Она не услышит, – сказал он. – Она билась в истерике, и я дал ей снотворного.

– Смерть моих родителей подстроили? – спросила я.

– Я считаю, что да. По мнению следователя, они приняли несколько просроченных медицинских препаратов. При их смешении образовался яд. В вашем доме были найдены просроченные лекарства. Не смотря на это, я уверен, что это убийство. Во-первых, мне кажется странным, что за раз они приняли пять таблеток и не обратили на их срок годности. Во-вторых, Мари увлекалась народной медициной и была категорически против лекарств. В-третьих, один из препаратов, которые они, по мнению следствия, приняли, был противоаллергическим, но у Джона и Мари не было аллергий, – ответил Джек и добавил. – Следователям важно побыстрее закрыть дело и получить звезды на погоны.

– Даже если станет известен убийца, это не вернет мне родителей, – тихо сказала я.

Джек молчал, задумчиво смотря на меня. Его лоб нахмурился. Он потушил сигарету об подошву берцев. Я медленно пила воду, наслаждаясь живительной влагой.

– Разные лица могут расспрашивать тебя о документе отца, – сказал Джек.

– О каком документе?

– Тебя не стоит этого знать, – ответил он – Отвечай, что тебе ничего неизвестно.

Я замолчала и долго смотрела на сигаретный дым, витающий в воздухе.

– Джек, ты знаешь, где этот документ?

Он слегка улыбнулся.

– Ты знаешь, – прошептала я. – Расскажи мне.

– Нет, – ответил он.

– Но я никому не расскажу.

– Расскажешь, если на тебя надавят. Думаешь, что ты выдержишь, если тебя будут пытать? Нет, ты это не вынесешь, как и многие люди, – сказал Джек.

Я вздохнула. Джек вдруг стал серьезным. Он пристально смотрел на меня.

– Мэй, не допускай ошибок. У тебя больше нет шансов. За все твои действия отвечаю я, как твой опекун. Наказания исполняю тоже я. Ты понимаешь, о чём я? – спросил он и добавил. – Это не доставляет мне удовольствия.

– Я понимаю, – ответила я. – У меня голова кружиться. Я очень хочу есть.

– Отлично. Значит, препарат прекращает своё действие, – сказал он и достал из сумки кусок вареного мяса, картофель и хлеб. – Его можно вкалывать лишь на пустой желудок.

Я допила остатки воды и вцепилась зубами в мясо.

– Откуда этот препарат? – спросила я, откусывая хлеб.

– С острова Ирия.

– Ирий! – воскликнула я. – Джек, ты не знаешь что с пленниками из Ирия?

– Их отправили домой на самолетах. Их страна выплатила выкуп, – ответил он. – Пленных уже доставили на Ирий, но один самолёт потерпел крушение.

Я поперхнулась и удивлёнными глазами уставилась на Джека.

– В этом самолете находился человек, который многое узнал об Аспе,– ответил он. – Крушение самолета подстроили.

– А вдруг Юка была в этом самолете! – вскрикнула я.

От мысли об этом из моих глаз побежали слёзы. Я с надеждой посмотрела на Джека.

– Я не знаю, в каком самолете она была, – ответил он.

– Мы договорились, что мы встретимся, – сказала я, рыдая. – А если она погибла!

Машина остановилась.

– Чёрт, что там у них? – недовольно сказал Джек. – Тихо! Успокойся! Ложись.

Он уложил меня и накрыл пледом.

– Мэй, запомни, сейчас ты должна ненавидеть меня! Веди себя, как обычно, – произнёс он, сжимая меня за плечи. – Поняла?

– Да, – ответила я, всё ещё плача. – Надеюсь, что Юка жива.

– Хватит нюни пускать. Море целое наплачешь.

Послышались шаги. Джек подмигнул мне и вылез из машины.

***

Это воспоминание вызвало у меня чувство удивления, смятения, непонимания и грусти. Всё это смешалось воедино. Смутная завеса моего прошлого плавно открывалась, и от этого я чувствовала одновременно радость и разочарование. Я переставала чувствовать себя опустошенной, но тревога и страх продолжали терзать мою душу. Воспоминания шли не по порядку, а проявлялись в моей памяти хаотично. Я блуждала по отрывкам воспоминаний из разных лет жизни. Этот «винегрет» беспокоил меня.

– Кто же я? – спросила я у самой себя. – Джек,… Юка,… Джун, – произнесла я, будто пробуя имена на вкус. – Небо помоги мне разобрать в своих воспоминаниях, ведь они это часть меня, – сказала я, взглянув на небо меж листьев деревьев. – Без своих воспоминаний я никто.

Я долго смотрела на голубой свод, вглядываясь в его облака. Вдруг вздрогнула от удивления и потрясла головой. Было глупо просить помощи у неба. Мне захотелось покурить. Я ускорила шаг. В голове, будто звоночком звенело желание взять сигарету и затянуться. Я сорвала травинку и стала жевать её. Лёгкий ветерок приятно щекотал кожу. Постепенно шторм внутри меня затих, и я расслабилась. Медленно идя по тропинке, я разглядывала цветы. Рядом с деревом рос маленький нежно-розовый цветок. Я остановилась и понюхала его. У него был тонкий, нежный аромат. Я улыбнулась и легла на траву. Закрыв глаза, я наслаждалась ароматами, витающими в воздухе. Я бы лежала вечно в этой траве, наслаждаясь спокойствием, если бы мой покой не нарушили чьи-то шаги. Ко мне подошли двое мужчин в военной форме. Я встала и кивнула им. Их пристальные взгляды взволновали меня. Они кивнули мне в ответ. Молодой солдат с длинными волосами холодно смотрел на меня, будто выискивая подвох. Другой солдат, черноволосый и коренастый, подошёл ко мне впритык, и внимательно уставился на моё лицо. Я попятилась. Черноволосый мужчина достал фотографию и долго её изучал, потом показал её своему напарнику. Они перевели взгляд на меня и кивнули.

– Мэй Рэнго, как нам известно, вы временно потеряли память, – сказал длинноволосый мужчина.

Я кивнула.

– Лекарства балия помогут вам восстановить свою память, – сказал черноволосый мужчина. – Но возможно вы уже вспомнили Джона и Джека Рэнго? – спросил он.

– Да, – ответила я. – А почему вас это интересует?

Он протянул мне конверт. Я с недоумением взяла его и осмотрела.

– Но что это? Письмо? – спросила я.

– Да, – ответил мне мужчина с длинными волосами. – Пойдемте, мы проводим вас к святилищу.

Я пошла вперед. Солдаты следовали за мной. Я смотрела на белый конверт.

– Я не понимаю, – тихо сказала я. – Ничего не понимаю. Я думала, что вы убьете меня, ведь я ваш враг!

– Вы не представляете опасности для нашей страны, – спокойно сказал черноволосый солдат.

– От кого это письмо? – спросила я.

– Нам был дан приказ отдать вам конверт. В подробности нас не посвящали, – ответил длинноволосый мужчина.

– Письмо от генерал-майора, – шепнул мне на ухо черноволосый солдат. – А на этого не обращайте внимания, он всегда так холоден с красивыми девушками, – он кивнул в сторону длинноволосого. – Эх, молодость! – воскликнул солдат. – Где же мои двадцать годов?

Молодой солдат стоял с застывшим лицом. Яркое пламя стыда медленно окрасило всё его лицо. Он кивнул мне, отвернулся и пошёл прочь.

– Прощайте, Мэй, – сказал черноволосый мужчина и ушёл.

Он нагнал молодого длинноволосого солдата и, хлопнув его по спине, громко рассмеялся. Я вошла в ступор, и, хлопая глазами, смотрела им вслед. Был полдень. Солнце жарко палило землю. Я вытерла пот со лба и взглянула на конверт. Вдруг я заметила Альбу. Мне хотелось поговорить с ней. Но она, увидев меня, резко развернулась и убежала за стены святилища. Я посмотрела на здание. Внешне оно не выглядело очень большим, но внутри казалось просто огромным. Цветы и трава возле святилища были так прекрасно ухожены, будто над ними работал самый великолепный мастер. Я невольно улыбнулась и скрылась в прохладных стенах святилища. В комнате на столе стоял обед и кружка с сомнительной жидкостью. Я села на стул и открыла конверт:

«Здравствуй, Мэй Рэнго. Мое имя Демид Ян. Возможно, ты не помнишь меня. Я с детства знаком с твоим отцом и дядей и долгое время жил в Аспе до тех пор, пока не накалились отношения между странами. Мы виделись с тобой, когда ты была ещё ребенком, но об этом мы поговорим при встрече. Сейчас я хочу предупредить тебя о том, что на родине тебя и Джун Ланнер ждёт смертный приговор. Самолет, на котором вы разбились, и ваши ложные тела были доставлены на Аспу. Вы считаетесь официально умершими. Если вы хотите жить, то вам лучше остаться здесь. На Ирии вам ничего не угрожает. Я уверен, что наша страна понравиться вам. Но предупреждаю о том, что на Ирии женщины не служат в армии и не работают в полиции, именуемой в Аспе как Специальный Отряд. Вам придется научиться жить иначе. Со временем вы освоитесь.

Желаю удачи и скорого выздоровления. Вскоре я лично навещу тебя. До встречи. Д.Я.».

– Джун Ланнер, – произнесла я, и перед моими глазами предстало лицо рыжеволосой девочки. – Смертный приговор.

Я ещё раз перечитала письмо и положила его на стол. В зеркале моё отражение выглядело мрачно и разбито. Я съела обед и выпила лекарственный напиток. Его противный вкус уже не казался таким омерзительным. Я вздохнула, облокотилась на спинку стула и опустила руки. В моей голове творился бардак. Мне показалось, что кто-то накинул мне на шею петлю, затягивая её. Я положила голову на стол и бездумно уставилась на стену.

– Мне сейчас так мерзко. Может хорошо, что я ничего не помню, – прошептала я, и мои губы дернулись в ироничной улыбке.

Я закрыла лицо руками и тихонько засмеялась. Смех постепенно перешёл в рыдание. Все чувства вырвались наружу. Слёзы капали на стол. Я чувствовала себя слабой. Мне казалось, будто весь мир обрушился на меня. Мне было страшно. Сейчас я хотела ощутить поддержку.

***

Я бежала по тропинке. В руках болтался разноцветный портфель. Я спотыкалась об коряги. Из глаз ручьём лились слёзы. Я выбежала к голубому дому, остановилась, вытерла грязными руками глаза, и вошла в дом. Кинув портфель в сторону, я пошла в ванну. Из кухни вышел мускулистый мужчина с русыми волосами. Он посмотрел на мои заплаканные глаза и размазанную по лицу грязь. Мои колготки были порваны, а платье запачкано. Отец подошёл ко мне, склонился надо мной и спросил:

– Что случилось, дочка?

Я посмотрела в его карие глаза и заплакала.

– Это всё Гай. Он постоянно издевается надо мной! Он отбирает мои ручки и учебники! Всё время меня дразнит и толкает! Я упала из-за него! Ненавижу его! – я зарыдала. – Я ему нос разбила! Это всё, потому что он издевался надо мной! Меня наругали из-за этого дурака! А я, правда, не хотела его бить! – я хлюпала носом. – Это не я виновата, а он! Это его надо было наказать! Он первый начал!

Отец погладил меня по голове и слегка улыбнулся. Я прижалась к нему. Он поднял меня на руки и крепко обнял. Я перестала плакать. В его сильных объятиях я чувствовала себе защищённой. Я знала что, когда папа рядом меня никто не обидит. Шмыгая носом, я улыбнулась и уткнулась носом в отцовское плечо.

– А может, ты нравишься этому хулигану Гаю, – сказал отец.

– Я ему не нравлюсь! – воскликнула я. – И он мне тоже больше не нравиться!

Отец улыбаясь, сказал:

– Приглашай его к нам, посмотрим, что это за Гай. Я ему скажу, чтобы больше не обижал мою девочку.

– К нам домой? – удивилась я.

– Да, – улыбнулся папа.

Из сада пришла мама. Её каштановые волосы были спрятаны под косынкой. Мама посмотрела на меня и вплеснула руками.

– Пойдем, помоемся, – сказала она и повела меня в ванну.

– Это всё из-за Гая, – сказала я. – А папа сказал, чтобы я его к нам в гости пригласила.

– Приглашай. Посмотрим мы на твоего Гая.

– Он не мой! – воскликнула я. – И вообще он мне больше не нравиться! Он дурак!

Мама пригладила мои растрёпанные волосы.

– Сейчас помоемся и будем кушать, – сказала мама. – Залезай в ванну.

Я улыбнулась, вспомнив отца, мне становилось легче и спокойнее. Я теребила в руках письмо, бездумно смотря в окно. Детские воспоминания вновь ворвались в мою память.

Я шла через лес по тропинке, напевая какую-то мелодию. Сзади послышали чьи-то быстрые шаги и тяжелое дыхание. Я обернулась. Белокурый мальчик, сдёрнул с моих плеч портфель и побежал вперед.

– Гай! – закричала я. – Дурак! – я побежала за ним. – Верни!

Я устала бежать и остановилась, злобно топнув ногой. Он остановился и посмотрел на меня. Его штаны были завернуты, а на рубашке не было нескольких пуговиц.

– Гай, отдай мой портфель – крикнула я, – или я тебя опять ударю!

Я подошла к нему. Он серьёзно на меня посмотрел и сказал:

– Сейчас не отдам! Возле дома верну.

Я непонимающе на него посмотрела. Он надел мой портфель на плечи. Мы, молча, шли рядом друг с другом. Я смотрела на лицо Гая.

– Чего? – спросил он и покраснел.

– Ничего, – сказала я и отвела взгляд.

Мои щеки постепенно залились румянцем. Мы подошли к моему дому. Гай протянул мне портфель. Я взяла его и взглянула на мальчика.

– Гай, – сказала я. – Зайдёшь на чай?

Он смутился и спрятал глаза.

– Мне уже домой пора. Отец будет ругаться, – невнятно пробурчал он.

– Понятно, – сказала я, отводя взгляд. – Тогда до завтра.

– Мэй, – сказал Гай.

Я посмотрела на него. Он приблизился ко мне, и быстро поцеловав в губы, убежал. Я закрыла рукой рот и покраснела. Удивленными глазами я провожала убегающего мальчика.

Я засмеялась. Воспоминания о первых детских чувствах вызвали лишь приятные эмоции. Я встала и прошлась по комнате, проводя рукой по мебели. Мне стало душно. Я открыла окно и села на подоконник, но это не спасало от жары. Было безветренно. Воздух и земля раскалились от солнца. Меня разморило от жары и потянуло в сон. Я устало упала на кровать. Слабость заполнила тело. Мои веки отяжелели и плавно опустились.