Читать книгу Агнец - Александра Чацкая - Страница 3

Я бежала по белому коридору. На меня смотрели врачи и медсестры и что-то кричали мне в след. Я стала бежать быстрее. Мою грудь сдавило. Я задыхалась, но продолжала бежать. Я влетела в комнату. В ней было холодно. В комнате лежали люди, накрытые белыми простынями. Я видела только их ноги.

– Ребенок забежал в морг! – доносился до меня чей-то крик. – Куда вы смотрите?

Я быстро побежала между трупов, рассматривая бирки. Мои глаза слезились, а губы дрожали.

– Не верю, – шептала я. – Не верю.

Вдруг я увидела знакомые инициалы: «М. Рэнго, Д. Рэнго». Я вскрикнула, и из глаз брызнули слёзы. Я откинула белые простыни и застыла. Глаза родителей стеклянным взглядом смотрели в потолок. Их рты были открыты, а губы были синие с фиолетовым отливом с застывшей кровью в уголках. Я дотронулась до их отяжелевших, холодных рук и упала на колени, рыдая.

– Ну почему? Почему?! – я закрыла лицо руками. – Их отравили. Отравили! За что? – кричала я. – За что?! Убейте лучше меня! Я не хочу жить! Ненавижу, ненавижу Бога! Лучше убей меня! Меня, а не их! Их отравили, я знаю! – я стала биться в истерике. – За что? Ответь мне, ответь! Почему ты не спас их? Почему? Ненавижу, ненавижу! – я стала без устали шептать это захлебываясь слезами, стуча по полу.

Ко мне кто-то подбежал и, взяв на руки, быстро вынес из морга.

– Мэй, ты слышишь меня? – шептал голос Джека.

Я захлебывалась слезами и шептала мольбы о смерти.

Я проснулась от собственных криков. Всё тело было в поту. Я тяжело дышала. Моё лицо было мокрое от слёз. Около стола я увидела Альбу, она держала в руках миску с кашей и кружку с лекарством. Она удивленно и испугано смотрела на меня. Меня слегка трясло. Я вытерла одеялом заплаканное лицо и опустила ноги на холодный пол.

– С добрым утром, – выдавила я из себя.

Альба кивнула мне и быстро вышла из комнаты. Я какое-то время обездвижено сидела на кровати, опустевшим взглядом смотря на занавески. Ветер раздувал их как паруса на мачте. Я вздохнула и спустилась в ванную комнату. Я зачерпнула ведром воду и вылила её в ванну. На полочке лежали всякие травы и сушеные лепестки. Я кинула в ванну первые попавшиеся сушеные цветы и окунулась в воду. Ощущение страха и безнадёжности не проходили, а лишь усиливались. Мне хотелось свернуться калачиком и просто забыться. Я провела рукой по бортику ванны и полностью погрузилась в воду. Я лежала под водой до тех пор, пока не стала задыхаться. В голове всплыли воспоминания: холодная морская вода и ощущение приближающейся смерти. Я резко села и стала жадно вдыхать воздух. Меня охватила паника. Я опустилась на деревянный пол ванны и закрыла голову руками. Сердце быстро билось в груди. Мне казалось, что я задыхаюсь. Я закрыла глаза и стала глубоко дышать. Мне хотелось убежать и спрятаться. Я помнила, как за мной в лагерь приехал Джек. Мне тогда было девять лет. Я очень редко общалась с дядей. Он всегда мне казался угрюмым и вечно чем-то недовольным, а его шрам на лице приводил меня в ужас. Я тогда была очень удивлена, что Джек так внезапно забрал меня из детского лагеря, но больше всего я удивилась тому, что это были не мои родители. Когда я увидела дядю, мне стало страшно. У него был особо мрачный вид и покрасневшие глаза. Он вёл машину и молчал, поглядывая на меня. Я боялась что-то спрашивать у него. Вдруг он заплакал и тихо сказал: «Мэй, твои родители умерли». Эти слова повергли меня в шок. Я сначала улыбнулась, а потом заплакала и покачала головой. Я не верила, до тех пор, пока не прибежала в больницу и не ворвалась в морг. Мне вспомнилось всё, что говорили люди. Я слушала все сплетни и слухи. Они судачили без конца. Они называли моего отца предателем. Я не верила в это! Я была уверена, что мой отец не может предать свою страну.

***

Я стояла в чёрном платье, возле меня толпился народ. Красный деревянный гроб погрузили в глубокую яму, а за ним и второй – синий. Всё что происходило вокруг, совершенно меня не волновало. Все люди, которые были на похоронах, казались для меня просто чёрными пятнами. Я стала ближе подходить к яме. Меня ни что не волновало, ни люди, ни моросящий дождик, ни ветер. Мне хотелось лишь того, чтобы меня закопали вместе с ними. Я не хотела жить в этом мире без них.

Вдруг кто-то схватил меня и прижал к себе. Я вздрогнула. Я стояла на краю ямы. Джек что-то прошептал мне на ухо, но я не слушала его, прислушиваясь к голосам других людей:

– Джон убил себя, чтобы избежать публичной казни.

– Он отравил свою жену, чтобы она не рассказала всего, что он совершил.

– Хорошо, что их дочери не было дома, а то бы и её отравил.

– Я думаю, что их дочь что-то знает. Её бы надо проверить на директоре лжи.

– Дочь предателя родины.

– Девочку отдают под опеку капитана Джека Рэнго.

– По приказу правительства она будет отдана в армию. А не опасна ли она будет для нашей страны?

– Смотри Джек Рэнго с племянницей. Его младший брат оказался предателем. А может он его покрывал?

– Его брат убил себя и жену, чтобы избавиться от позора.

– Этот предатель хотел разрушить нашу страну!

Эти голоса смешались в моей голове. Джек закрыл мне уши своими теплыми ладонями.

***

Я встала с пола и вытерла слёзы. От воспоминаний у меня заболела голова. После похорон меня отправили в армию, и Джек отдалился от меня. Это было болезненно. Я снова легла ванну и закрыла глаза, стараясь прогнать всё это, как дурной сон. В голове роем кружились непонятные мысли. Я поднялась в комнату и будто в трансе ходила из угла в угол. Уже рассвело, и в комнату проникли яркие солнечные лучи, скользя по стенам и потолку. Я выпила лекарство. На этот раз оно показалось мне приятным на вкус, хотя до сих пор противно пахло. Я открыла окно и села на подоконник, обняв колени руками. Свежий ветер доносил до меня запахи моря и цветов. Большая рыжая птица села на край фонтана и опустила длинный клюв в воду. Она распушила оперенье и, подняв голову вверх, застрекотала. Я вздрогнула от этого резкого и громкого стрекота, похожего на треск, падающих деревьев. Вдруг в комнату постучали.

– Входите, – сказала я.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Серафим. Он улыбнулся и сказал:

– С добрым утром.

Я кивнула и спрыгнула с подоконника. Серафим жестом показал на кровать. Я послушно села.

– Как самочувствие?

– Хорошо. Спасибо за лекарства.

– Эти лекарства готовит Альба.

Я удивилась.

– Ей ещё много чему предстоит научиться в жизни, как и тебе, – добавил балий.

– О чём вы? – удивленно спросила я.

Он улыбнулся, но промолчал. Серафим осмотрел мои зрачки, глазные яблоки, язык и голову. Он попросил меня вытянуть вперед руки, поднять ноги, подвигать глазами, высунуть язык и подвигать головой.

– Всё хорошо, – сказал Серафим. – Ты быстро идешь на поправку.

– Это всё благодаря лекарствам, – ответила я.

– Ты не хочешь со мной поговорить о том, что тебя беспокоит? – неожиданно спросил Серафим.

– Плохо себя чувствую из-за своих воспоминаний, но это пройдёт, – тихо ответила я. – Боюсь находиться под водой, – я вздохнула. – Серафим, у вас есть сигарета? Хотя вряд ли, вы же не курите, – я усмехнулась. – Где у вас продаются сигареты?

Серафим молчал. Я посмотрела на него. Он приблизился ко мне и посмотрел в мои глаза. Я стала тонуть в его зелёных глазах. Мне показалось, что я увидела то, что так давно искала. Я поняла, что сигареты и табачный дым никогда не решат мои проблемы. Они не помогают мне и не успокаивают. Удовольствие и спокойствие от выкуренной сигареты это самообман. Теперь я больше не нуждаюсь в сигаретах. Я не хочу жить в табачной иллюзии. Вдруг Серафим моргнул. Я закрыла глаза и тряхнула головой.

– Ты хочешь курить? – спросил балий.

– Нет, – сказала я. – Вы можете манипулировать людьми! – воскликнула я. – Вы можете помочь мне справиться с моими страхами?

– Да. Но ты можешь сделать это сама, стоит лишь постараться, – сказал он. – Все твои мысли и страхи в твоей голове, а значит всё в твоей власти. Но ведь это и есть самое сложное! Справиться с собственной головой! – ответил Серафим.

– Действительно, – согласилась я.

Балий улыбнулся и направился к двери.

– Постойте, – сказала я.

Он обернулся и посмотрел на меня.

– Я хочу поговорить с вами.

Серафим сел на кровать. Я осмотрела его лицо с едва заметными морщинами и длинную косу. Мне хотелось быть уверенной, что я могу доверять ему. Я вспомнила, то, что рассказал мне Джек после высылки из армии. Серафим не торопил меня. Он спокойно смотрел на меня. Я отвела взгляд и сжала ладони.

– Мой отец был военным. Он был очень хорошим человеком, добрым и справедлив. Папа был патриотом своей страны и всё делал для блага своего народа, – сказала я. – В моей родной стране люди стали рабами правительственной системы. Сначала ввели множество новых налогов, всё это было ради улучшения армии и защиты страны. Так говорило правительство! Потом в стране стал повышаться уровень алкоголизма, наркомании и проституции. Правительство знало об этом. Казалось, что король борется с этим, но это была лишь иллюзия. На самом деле правительство получало большие деньги с этого. У людей отбирали права одни за другими. Люди превратились в дойный скот. Все деньги, получаемые с гражданских лиц, шли для разработки чего-то опасного, – я теребила кончики волос. – Однажды отца и ещё несколько людей отправили в научный институт. Они отвечали за безопасность. Постепенно научный институт превратился в секретную базу. Всё что происходило там, было тайной. Мой дядя считает, что там творилось что-то ужасное, – рассказывала я. – Папа хотел остановить вещи происходящие там. Он сдружился с одним из учёных и нашёл несколько сторонников. Я толком ничего не знаю об этом институте и о том, что там разрабатывали. Об этом знают только те, кто там работал. У отца были какие-то важные документы, но я не знаю, как он раздобыл их. Я уверена, что из-за этих злосчастных бумажек моих родителей отравили. За несколько месяцев до их смерти, институт закрыли, а все сотрудники куда-то бесследно исчезли, – я крепко сжала ладони. – Мой отец оказался предателем. Как же низко опустили меня и мою семью! Меня бы тоже убили, но мне повезло, что я не оказалась в тот день дома. Я уверена, что убийце нужны документы, которые он не смог найти. Об этих документах знает мой дядя. Джек хитрый человек и это помогло сохранить наши жизни. У него было довольно много заслуг. Дядя всегда вёл себя, так как положено в должностной инструкции. Он всегда наблюдал за происходящим. Джек очень редко виделся с отцом, но тайно поддерживал с ним связь. Множество людей предполагают, что у них были плохие отношения, но это не так. Дядя отлично знает своё дело, поэтому его ценят, – я посмотрела в глаза Серафиму. – Меня волнует то, что сейчас с Джеком. Но больше всего я боюсь, что эти документы попадут в чужие руки. Я не могу просто сидеть здесь, пока не узнаю, где находятся эти злосчастные бумаги! Я хочу поставить жирную точку во всем этом! Мне нужны эти документы! Для этого мне нужно вернуться в Аспу! – воскликнула я. – Но в тоже время я не хочу возвращаться в родную страну, потому что боюсь умереть! Я не знаю, что мне делать.

– Если ты жаждешь вернуться в Аспу, то ты можешь это сделать в любое время, – ответил Серафим. – Вернуться на родину помогут военные. Ведь у тебя есть связи среди наших военных?

– Даже не знаю, – я опустила голову. – Как вы наверно заметили, вчера меня искали военные, они…

Серафим положил мне руку на плечо и сказал:

– Не спеши принимать решение. Подожди пока твои воспоминания полностью вернуться, а пока лечись и отдыхай. Всему своё время. Сначала пойми, чего ты в действительности хочешь и насколько ты в этом нуждаешься.

Я молчала, слушая шум за окном и спокойное дыхание Серафима.

– Балий, а вы можете помочь мне вернуть мои воспоминания? – поинтересовалась я.

– Нет. Проникновения в чужое сознание ведёт к плохим последствиям.

– Ну а если всё-таки попробовать?

– Всё должно идти своим чередом, – нахмурился Серафим. – Любое вмешательство имеет последствия, особенно, то которое ты у меня просишь. В мою практику не входит восстановление памяти.

Его лицо стало каменным, а взгляд застыл в одной точке. Он хмурил лоб и задумчиво посмотрел в окно. Мне стало неловко.

– Простите. Я не знала, что это тема вам неприятна, – виновато сказала я.

– Тебе не за что просить прощение, – ответил он. – Мне жаль, что я не могу тебе помочь.

– Глупости. Вы и так мне много в чём помогли, – я улыбнулась. – Только мне бы хотелось чем-нибудь заняться, а не сидеть без дела.

– Ну что ж, без работы ты не останешься! – воскликнул Серафим. – Пойдём со мной. Поможешь в хранилище.

Мы вышли на улицу. Воздух был раскалён от жарких лучей солнца. Мне было трудно дышать. Горячий воздух обжигал моё тело.

– Наш климат отличается от климата Аспы. Первое время тебе будет тяжело адаптироваться, – сказал Серафим.

– Ужасная погода, – ответила я, вытирая пот со лба. – Вот бы ветерок подул.

– Середина лета, – улыбнулся Серафим. – Но скоро будет ливень.

– Ливню я была бы рада.

Мы обошли вокруг святилища. Оно оказалось больше, чем я предполагала. С другой стороны здания был подвал. Серафим подошёл к двери и нажал на звонок. Через пару минут дверка открылась. На пороге стояла Альба в бесформенной футболке.

– Здравствуйте, балий, – сказала Альба и посмотрела на меня, – и чужестранка.

– Принимай помощника, – ответил Серафим, и слегка подтолкнул меня внутрь.

Альба взглянула на меня холодным убивающим взглядом. Серафим склонился над ней и что-то прошептал ей на ухо. Альба кивнула. У неё был виноватый вид. Она снова взглянула на меня, но уже без злости в глазах.

– Удачи, – улыбнулся Серафим и ушёл.

Дверка закрылась. Альба кинула мне одежду и показала в сторону комнаты. Вместо раздевалки, как я предполагала, это оказался узкий туалет, где я с трудом вмещалась. Я переоделась в рабочую одежду и вылезла из этой «консервной» комнаты. Альбы нигде не было. На металлическом столе стоял недопитый кофе и тарелка с печеньями. Старые лампы освещали хранилище своим керосиновым светом. Всё помещение занимали большие стеллажи с книгами. Я взяла с полки одну из книг и открыла на первой попавшейся странице. Текст был написан какими-то иероглифами, кое-где встречались буквы-рисунки в виде зверей и каких-то странных существ. Я прошлась мимо стеллажей, рассматривая книги. Моё внимание привлёк стеллаж с книгами в металлическом переплете. Я взяла одну из них. На удивление она оказалась очень тяжелой. Не удержав её в руках, я уронила книгу себе на ногу.

– Твою ж…! – выкрикнула я и сжала зубы от боли.

– Книги на 37 стеллаже сделаны из металла. Они весят от 2 до 12 килограмм, – послышался голос Альбы.

– Я это уже поняла!

Я присела и погладила свою ножку, морщась от боли. Между пальцев сочилась кровь. На железной странице книги были изображены разнообразные кружочки, палочки, крестики, зигзаги и всякие другие фигуры. Ко мне подошла Альба и покачала головой. У неё был сострадающий, но в тоже время довольный вид.

– Знаешь ли, это не очень-то приятно, – пробурчала я, заметив её довольную гримасу.

– Я знаю. Я просто думала, что я одна такая дура, которая не поняла что они тяжелые, хотя это можно было понять по стеллажу, – ответила Альба. – У меня был перелом. Но тебе повезло.

Альба пошла вперед, а я хромая шла за ней, недовольно сверля её затылок. Это девка меня раздражала! Я села на стул. Альба обработала мою ногу лекарством и крепко забинтовала. Она снова захихикала.

– Я не исключение, кто не догадался что они тяжелые, – пробурчала я, смотря на Альбу. – Думала у них только переплёт металлический.

– Мне было 14 лет, когда я уронила себе такую книгу на ногу, но ты-то взрослая тётка, а мозгов как у меня в 14 лет.

Я недовольно фыркнула и поставила ей щелбан.

– Будешь издеваться над людьми старше тебя, получишь пинок под зад! – усмехнулась я.

– Боюсь, что с твоей ногой, мне до этого далеко, – издевалась Альба.

Она улыбнулась и поставила мне два щелбана. Я глубоко вздохнула и злобно посмотрела на неё.

– Ты точно когда-нибудь получишь пинок под зад.

– Буду ждать, плакса.

– Что? – возмутилась я.

– Ты во сне постоянно ноешь!

– Вот это уже не твоё дело, – серьезно сказала я.

Альба промолчала. Я вздохнула и сказала:

– Спасибо, что перевязала мою ногу.

Она улыбнулась и сказала:

– Моя комната рядом с твоей, и я по ночам слышу твой плач.

– Я в порядке. Не обращай на это внимание, – ответила я. – Нога слегка ноет.

– До завтра заживёт.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Думаю, что сегодня я разозлила Серафима.

– Ты попросила вернуть свои воспоминания?

Я кивнула.

– Не волнуйся, он не станет злиться на тебя, – ответила Альба.

Я промолчала. У меня появились странные ощущения. Я уже знала что, когда у меня такое чувство значит, скоро я вспомню что-то из своей жизни.

– В недрах земли по всему острову залежи агния. Назвали этот металл в честь женщины ученого по имени Агния Винджеас-Мортэм. Она умерла от внутричерепного кровоизлияния после трех лет изучения этого металла. Она вела дневник. В нём она писала, как металл воздействует на животных и на неё. Агния узнала, что посеребренная вода способна снижать его излучение. Её дневник хранится у нас в хранилище, – сказала Альба. – Излучение агния может влиять на живые существа, как негативно, так и позитивно. У многих жителей Ирия появляются необычные способности, так же замедляется процесс старения. Способности у людей появляются с детства или в период взросления, но так же у людей могут быть психические отклонения. Те люди, которые живут вблизи зоны большого скопления агния, психически нестабильны. У некоторых людей наблюдается эпилепсия и шизофрения. Так же встречаются люди физически слабые настолько, что не могут поднять ложку без посторонней помощи. В таких районах повышена преступность. Несколько лет назад были разработаны новые лекарства, помогающие людям, живущим в опасных зонах, справляться с негативным влиянием агния. Нам приходится сосуществовать с этим металлом. Всё живое на этом острове уже впитало в себя излучение агния и без него наши леса погибнут, – Альба увлеченно рассказывала, задумчиво смотря на стеллажи с книгами. – Жители нашей страны всегда относились к технике подозрительно. Ирийцы никогда не нуждались в современных технологиях, таких как компьютеры. Но молодое поколение хотело технологического прогресса. И вот, тридцать лет назад в стране появился первый сотовый телефон. Людям обещали связь на расстоянии и новое светлое будущее. Но день испытаний сотовой связи стал трагедией. При осуществлении телефонной связи люди находящиеся рядом с этими испытаниями за километр умерли мгновенно, а те, кто находились на расстояние нескольких километров стали психически ненормальными. Только тридцать восемь пострадавших не сошли с ума, но потеряли память. Врачи осмотрели их. Эти люди были здоровы, но вернуть их память было невозможно. В стране была паника, люди боялись такой техники как телефоны и компьютеры, поэтому их создание категорически запретили. Причиной этой трагедии является не сам телефон, а излучение при осуществлении сотовой связи. Это трагичное событие произошло из-за взаимодействия двух разных излучений, – сказала Альба, грустно посмотрев на меня. – Одной из пострадавших была невеста Серафима. Её родители сошли с ума в тот день и вскоре умерли. Сама Розалия находилась в госпитале. Серафим каждый день навещал её. Он надеялся, что она вспомнит его. Розалии нравилось общаться с ним. Серафим говорил, что она его невеста, и они давно знакомы, но Розалия не могла вспомнить этого. Однажды она сказала, что полюбила молодого врача. Серафим был подавлен. Для Розалии он больше не был любимым мужчиной. Тогда он решил вернуть ей память с помощью своих способностей. Эту идею он высказал в Ордене. Старший отверг эту идею и запретил совершать этого. Но некоторые члены Ордена поддержали Серафима. Было решено вернуть пострадавшим память. Серафим взял всю ответственность на себя. Он попросил Старшего в Ордене не вмешиваться и продолжать бездействовать. Жители Ирия также поддержали эту идею. Через полгода подготовки начался процесс по восстановлению памяти. Всё шло успешно, но все эти попытки привели к ещё одной трагедии. Кто-то из пострадавших перестал разговаривать и только мычал, будто превратился в древнего человека. Кто-то думал, что он оживший утопленник. Пациенты стали вести себя неадекватно. Розалия стала ненавидеть Серафима. Она считала его убийцей её детей, которых он зарезал и сжёг. Тогда была попытка исправить положение, но было поздно. Все пострадавшие скончались. Это стало роковым ударом для Серафима. У него пошатнулось здоровье и стали отказывать ноги, – грустно рассказывала Альба. – На этом всё не закончилось. Все те, кто пытался восстановить память пострадавшим, стали сами сходить с ума. Серафим начал думать, что он зверь и превратился в монстра. Он убил двух мужчин и одного ребёнка. Он перегрызал им горло зубами и пил их кровь. Серафима поймали и доставили в это святилище. Здесь балий провел курс лечения. Серафим пришел в норму. Балий предупредил его, что он не должен прекращать лечение, иначе его болезнь проявиться с новой силой. Балий предложил Серафиму остаться в святилище и стать его учеником. Святилище имеет особую энергетику и благоприятно действует на больных. Серафиму в этих стенах становилось легче, – Альба вздохнула. – Об всём этом мне рассказала моя бабушка. Она работала в госпитале, где лежала Розалия. Сам Серафим никогда никому не рассказывает об этом. Я бы не только никому не рассказывала, но и вспоминать о таком не хотела. Я думаю, что он никогда не забывает о тех людях, которых убил. Однажды я увидела, как он блювал и шептал что-то про кровь.

По моему телу пробежали мурашки. От приступа тошноты, я прикрыла рот рукой. Я попыталась представить Серафима в обличии зверя и сказала:

– Не могу представить его таким.

«А какой была ты?» – пронеслось у меня в голове. Я опустила взгляд. Какой я была раньше? Это до сих пор остается загадкой, спрятанной в моей голове.

– Значит, ты мечтаешь быть ученым? – невзначай спросила я.

– Да, – ответила Альба, её глаза вновь засияли. – Я хочу исследовать агний и когда-нибудь спуститься в недра Металлической пещеры…

Альба продолжала рассказывать с вдохновленным видом и сияющими глазами. Вдруг на какой-то миг она напомнила мне Юку.

***

Уже вечерело. Мы лежали на траве, смотря на небо, сквозь ветви деревьев.

– Значит, твой отец переводчик?

– Да. Он прикован к постели. И поэтому за место него взяли меня. Я знаю около 10 языков. Одни очень хорошо, а другие нет, – ответила Юка. – Был подписан договор о перемирии между Аспой и Ирием, но вы нарушали его. Были убиты все солдаты, кроме полковника.

– Но почему их убили?

– Я не знаю. Тогда я была с тремя солдатами в каком-то кабинете. Все остальные ушли на переговоры. Я знаю лишь то, что им собирались показать секретные разработки Первой Научной Организации Аспы. Они были связаны с опытами над людьми, – сказала Юка. – Я поняла, что мы отказались с вами сотрудничать. Когда пришли ваши солдаты, они убили тех, кто охранял меня. Они надели мне на голову мешок и потащили с собой. Я думала, что задохнусь. Когда с меня сняли мешок и тыкнули мне в лицо какие-то документы. Я не понимала язык, на котором они были написаны. После чего я оказалась тут. И вот уже около двух лет я здесь, – Юка взглянула на меня печальными глазами. – Помню, что один солдат трепал в руках этот документ и говорил про человека по фамилии Рэнго. Он сказал, что этот человек знает этот язык, но скрывает это. Остальное было лишь мат.

– Ты помнишь имя? Может они говорили про Джона Рэнго?

Юка задумалась, а потом кивнула.

– Это мой отец, – сказала я.

Девушка удивилась.

– Значит, он тоже был переводчиком?

– Он был военным. Это всё что я знаю о нём. Он постоянно запирался в своем кабинете и долго там сидел, а когда уходил, закрывал дверь на ключ. Я мало что знаю о нём, – я опустила голову. Я почувствовала обиду на отца. – Он обучил меня ирийскому языку. Он называл меня истинным ирийцем. Я изучала и другие языки вместе с ним, но уже плохо их помню. Лишь ирийский язык я запомнила очень хорошо. Наверно потому что мне понравилось его мелодичное звучание, – я грустно улыбнулась.

Юка погладила меня по спине.

– Может твой отец хотел защитить тебя, поэтому и молчал?

– Может быть, – ответила я. – Отец рассказал мне, что раньше наши страны поддерживали дружеские отношения, а потом началась гражданская война и нашего правителя свергли, всю королевскую семью перебили, а на смену убитого монарха выбрали молодого сопляка, который повзрослел и оказался тираном. Заговорщики хотели получить власть, а получили монстра, который растоптал их. Новая система короля-тирана, уже 40 лет убивает народ. Всё из-за того что это чудовище хочет добраться до ваших земель, ваших металлов, но больше всего ему нужен агний. Это животное порождает своих потомков точь в точь как он! Те, кто будет против его системы и его целей, всех убивает, будь то простые люди или военные, или его жёны и дети. Он просто безумец и его старший сын такой же. Я бы хотела, чтобы всё было как прежде, – я обняла Юку.

– Я тоже очень этого хочу, – прошептала она.

– Возможно ли это? – грустно спросила я.

– Всё возможно, – улыбаясь, ответила Юка. – Знаешь, я мечтаю, стать ученым. Я столько книг перечитала о великих ученых. Хочу быть как они. Я мечтаю спуститься в Металлическую пещеру, – глаза Юки засияли, будто наливные яблоки. – Ты ведь слышала рассказы об этой пещере?

– Да, – ответила я. – О ней раньше только и говорили. Я слышала, что она очень опасна.

– Ну и что, – ответила Юка. – Агния Винджеас-Мортэм! – воскликнула она. – Я хочу прочитать её дневник! Она такой выдающийся человек! Она отдала свою жизнь ради науки! Ты слышала о том, как она, зная, что умирает, продолжала изучать агний?

– Да, мне об этом рассказал отец, – сказала я, смотря на возбужденную Юку.

– Как же я ей восхищаюсь!

– Только не надо умирать ради науки! – воскликнула я.

– Конечно, я не буду умирать, – ответила Юка. – Ведь тогда я больше никогда не увижу родных и тебя!

– Агния действительно выдающийся человек, – согласилась я, улыбаясь Юке.

Она упала на траву. Её чёрные волосы расстилались по земле словно шёлк.

– А о чем мечтаешь ты?– спросила она, смотря на меня.

– Мечтаю сбежать отсюда, – сказала я. – И ещё хочу помогать людям.

– Когда-нибудь всё чего ты хочешь, сбудется, – улыбнулась Юка.

– Было бы хорошо, – вздохнула я.

Запищали часы. Я вздрогнула.

– Пора возвращаться, а так не хочется, – сказала я. – Давай встретимся завтра в это же время на этом месте.

Юка кивнула. Я помогла ей встать. Юка держала меня за руку. Она тяжело дышала и медленно передвигала ноги.

– Тебе становиться хуже, – сказала я, сжимая её руку.

– Ничего, – слегка улыбнулась она. – Со мной всё будет хорошо.

– Знаешь, нам каждый месяц выдают таблетки. Возможно, одни из них смогут помочь тебе. Я поищу их сегодня, – сказала я.

– Спасибо тебе, Мэй.

– За что? Я ведь ещё ничего не сделала! – удивилась я.

– Благодаря тебе, я продолжаю радоваться жизни, – улыбнулась Юка.

– И тебе тоже спасибо, – я засмущалась, – за это.

Я опустила голову, скрывая своё смущение. Я мельком осмотрела её легкую одежду. Синюю, старую майку и такие же штаны. Её одежда уже была изношена и порвана в некоторых местах.

– Нам редко выдают одежду, – сказала Юка, заметив мой взгляд. – Вся она уже поношенная, но это лучше чем ничего.

– Тебе не холодно? – спросила я. – Ведь вечером уже становиться прохладно.

– Нет, – ответила Юка, улыбаясь.

Я крепче сжала её ладонь и посмотрела на мурашки на коже. Пальцы Юки были холодные как лёд, а её губы слегка тряслись от холода.

– Врушка, – сказала я.

– Ну, только если чуть-чуть, – Юка вновь улыбнулась.

Мы остановились. Охранников не было видно. На асфальте валялись пустые бутылки из-под портвейна. Мы прятались за деревьями, осматривая территорию.

– Иди первая, – сказала я. – Завтра я возьму что-нибудь поесть для Малыша.

– Спасибо. У меня не получается взять для него еды. Охранники забирают остатки еды и пристально следят, как мы едим.

– Ничего. Я найду что-нибудь вкусненькое.

Юка неожиданно обняла меня и быстро побежала по асфальту. Она аккуратно открыла дверь с белой надписью «Посторонним вход запрещён!», улыбнулась мне и скользнула в коридор.

– Обняла меня, – прошептала я и улыбнулась.

Я быстро забежала в здание и тихо пошла по коридору. Чувствовался запах перегара и табака. Я подкралась к комнате охраны и заглянула внутрь. На столе лежала пачка сигарет, я вошла в комнату и стащила её. Я усмехнулась, смотря на пьяные морды охраны. У одного из охранников изо рта капала слюна. Другой лежал под столом в собственной рвоте. Меня скривило от отвращения. Я быстренько вышла из комнаты и пошла в столовую. Все уже садились за столы. Я заметила Джека. Он указал на часы и сделал злую гримасу. Я сделала невинный вид и развела руками. Джек усмехнулся. Я села за стол рядом с Джун. Она взглянула на меня и сказала:

– Тебя ждут туалеты.

– Я не сомневаюсь, – усмехнулась я.

На столе стояла тарелка с перловкой и мясом, стакан чая и кусок хлеба.

– Десять минут на ужин, а потом легкая пробежка перед сном! – крикнул Джек.

Все начали есть. Я быстро улетала перловую кашу.

– Где ты пропадала? – шепотом спросила Джун.

– У нас много увлекательных мест, – ответила я. – Не хочу торчать в комнате отдыха с этими клушами.

– Ты к мальчикам бегаешь?

Я поперхнулась и удивленно посмотрела на Джун.

– Ты что рехнулась?– спросила я. – И как, по-твоему, я буду перелазить через забор высотой в три метра, да ещё и с колючей проволокой?

– Не знаю. Говорят что одни девчонки как-то пробирались к ним в здание.

Я отпила чай и посмотрела на скучную картину, косо повешенную на светло-зеленой стене.

– Не знаю, как они туда добирались, но я точно там не была. Что мне там делать? Подглядывать за ними?

– Девчонки пускают про тебя слухи.

– Пусть ими и подавятся, – хмуро сказала я.

Время ужина закончилось. Я громко поставила стакан.

– Спасибо за еду! – крикнули мы хором.

– Так и что они говорили про меня? – спросила я у Джун, направляясь к выходу.

– Ну, то, что ты бегаешь к мальчикам.

– И всё?

Джун покачала головой.

– Рассказывай.

– Только я тебе этого не говорила, хорошо? – попросила она.

Я кивнула и с нетерпение ждала продолжения.

– Они говорили, что ты с ними того…

– Чего того? – спросила я.

– Ну, этого.

– Того. Этого. Так чего? Это типа свихнулась что ли, – я покрутила у виска.

– Да, нет. Это я сейчас свихнусь. Они сказали, что ты бегаешь к ним, чтобы заниматься сексом.

– Вот похотливые…– сказала я, молча матерясь, – животные.

Я издала что-то похожее на рык и ускорила шаг, сжимая и разжимая руки.

– Успокойся, – сказала Джун.

– Как же меня достал эти…– я не закончила фразу, а лишь фыркнула. – Я даже догадываюсь, кто именно это сказал, – прорычала я.

Джун шла рядом со мной, взволновано смотря на меня. Во мне проснулся монстр, жаждущий сравнять всё с землёй.

Мы бегали на улице. В беге я выгоняла всю свою злость, а после долго стояла под холодным душем, пока не стала трястись от холода.

В душевую вошли девчонки. Они кинули на меня презрительный взгляд и отвернулись. Одна из них выше меня на голову и с широкими плечами, ехидно посмотрела на меня и искривила губы в ухмылке. Я толкнула её плечом и злобно улыбнулась.

– Эй, ты, смотри куда прешь! – крикнула она, а дальше последовали низкие ругательства в мой адрес.

В глазах этих тварей, я была развратной давалкой. Я остановилась и нагло взглянула на неё.

-О, Лидия, какие речи! – воскликнула я. – Но я уверена, что сейчас ты сказала сама про себя. Какие сладкие речи, ты молвишь в этой душевой о мальчиках и, конечно же, о моем красавце дяде! Лидия, усмири своё бешенство матки! А может, ты успокоишься только в постели с моим мерзким дядей? – я ехидно улыбнулась.

Лидия взбесилась. Её лицо покраснело от гнева, а глаза вылезли из орбит. Она кинулась на меня. Я отпрыгнула в сторону, и ударила её ногой под колено. Она рухнула на пол. Другие девчонки выбежали из душевых кабинок и, укутавшись в полотенца, гневно взглянули на меня. Они скрестили руки на груди, и ждали как собачки, что им скажет Лидия.

– С такими габаритами, ты похожа на неуклюжего медведя! Силы много, но всё-таки чего-то не хватает! – хихикнула я, и довольная, выбежала из душевой.

Идя по коридору, я почувствовала, что мои ноги стали ватные, а руки слегка затряслись. Я остановилась и выдохнула.

– С её силушкой она меня по стенки размажет, – прошептала я. – Но если ты продолжишь гадить мне, то и я нагажу тебе, будь уверена в этом!

Я улыбнулась и пошла дальше. Мне навстречу вышел Джек.

– Чего такая радостная? – спросил он. – Вперед, к туалетам! Они тебя уже заждались, – Джек с издевкой взглянул на меня. – Последнее время они твоё любимое место провождения!

Я посмотрела на шрам Джека и сказала:

– При плохом освещении ты похож на маньяка.

Он ничего не ответил, лишь осмотрелся по сторонам и приблизился ко мне. Джек хотел мне что-то сказать, но резко отпрянул. Рядом с нами прошла Лидия с её свитой. Они измерили меня взглядом. Лидия смотрела на меня злобно, но уже без презрения. Она слегка улыбнулась и отвернулась.

– Где ты пропадаешь в вечернее время? Выходить из этого здания строго запрещено! – заорал Джек так, что у меня уши заложило. – Ты хочешь попасть под трибунал?

– Не как нет, товарищ капитан! – крикнула я.

– Отлично, солдат! – сказал Джек. – Надеюсь, что ты не настолько глупа, чтобы рисковать своей жизнью, и так висящей на волоске, – спокойным голосом добавил он.

Джек развернулся и ушёл.

В туалете оказалось нагажено настолько, что меня затошнило от вида это кошмара. Сортиры были забиты всяким мусором, из раковины ключом бил фонтан воды, а на полу валялись использованные прокладки, окурки, пару банок пива и куча остальной тошнотворной грязи. На стенке висела записка приклеенная жвачкой. Я сорвала её и прочла: «Подарочек от меня. Утопись в сортире, грязная поломойка!». Внизу было подписано корявым подчерком: «От Лидии». Я злобно порвала записку, матерясь. Мне нужно было убрать этот свинарник. И я сделала это, горячо вспоминая о Лидии.

***

– Ты слушаешь меня? – спросила Альба, смотря на меня.

– Ой, прости, – сказала я. – Я вспомнила кое-что.

Альба улыбнулась.

– Вот как. Значит, память постепенно возвращается?

– Да, – ответила я. – Спасибо.

Альба удивленно посмотрела на меня.

– Это ведь ты делаешь для меня лекарства? – спросила я.

Девушка смущенно улыбнулась и кивнула.

– Это часть моей учебы здесь. Я ученица балия. Он не только целитель, но и ученый-металлург, – сказала Альба. – Серафим обучает меня тому, что знает сам. Когда я буду готова, то смогу спустится в Металлическую пещеру. Но до этого дня мне ещё много чего нужно выучить.

– Я не знала, что Серафим ещё и ученый! – удивилась я.

– Балий удивляет своими знаниями, – Альба улыбнулась, а её глаза блеснули от восхищения. – Пойду, заварю нам чай.

– Альба, – позвала я. – Я хочу найти девушку по имени Юка. У неё чёрные волосы и карие глаза.

Она остановилась и задумалась.

– Ну, даже не знаю. Имя не распространенное, но и не редкое, – задумчиво сказала Альба. – Чёрные волосы и карие глаза. А ещё что?

– Садись, – сказала я, указывая на стул.

Я рассказала Альбе всё, что помнила о Юке в мельчайших подробностях. Она внимательно слушала меня. Я рассказывала о том, как Юка попала в Аспу, о знакомстве с ней, о её болезни и о мечте стать ученым.

– Я так сразу и не скажу, – ответила Альба. – Мне надо подумать и поискать какие-нибудь сведения о ней. Но всё-таки такое ощущение, что я знаю её. Если она стала ученым, то я точно должна знать об этой девушки, – Альба вздохнула. – Пойду, сделаю нам чай.

Альба дала мне надежду. Я засияла от радости и нетерпения. Я верила, что Юка жива. Мне казалось, что она уже где-то рядом, остается лишь протянуть руку, как я дотронусь до неё кониками пальцем. Я непременно встречусь с ней. Мои глаза заслезилась. Вдруг раздался гром. На улице пошёл ливень. Я открыла дверь и выглянула на улицу. Сверкнула молния. Я подставила руку под тяжелые потоки воды. Меня обдало свежестью и прохладой. Я улыбнулась и вышла на улицу. Вода стеной падала на землю. Моя одежда промокла, волосы прилипли к лицу, тело замерзло, но я чувствовала безудержную радость и волнение, согревающие меня изнутри. Я вспомнила тот дождливый день, который я провела с Юкой.

***

Я выбежала на улицу. Было пасмурно. Шёл сильный дождь. Я прижимала к себе кофту, плащ-дождевик и резиновые сапоги. Меня уже ждала Юка и Малыш. Подруга стояла под деревом, в порванной, намокшей майке и легких штанах. Я подбежала к ней и сказала:

– Надевай быстрей, а то ещё сильнее заболеешь.

– Спасибо, Мэй, – дружелюбно улыбнулась Юка, переодеваясь.

Ко мне подбежал Малыш и взглянул на меня своими большими карими глазами. Он принюхался и обежал вокруг меня. Я достала из кармана кости, хлеб и пакет с перловой кашей. Малыш завилял хвостом и со щенячьей радостью стал есть из моих рук. Я взглянула на пасмурное небо. Настроение было ужасным. Мне было настолько грустно, что хотелось выть. Юка села рядом и обняла меня.

– В такую погоду тебе лучше не находится долго на улице, – хмуро сказала я.

Юка лишь улыбнулась и посмотрела на Малыша. Я достала сигарету и закурила, надеясь, что это спасет меня от навалившейся печали. Юка внимательно смотрела на меня. Она взглянула на мою руку и заметила синяк на запястье. Я усмехнулась и сказала:

– Не волнуйся. Просто я повздорила с одной дылдой, которая портит мою и так сильно подпорченную жизнь.

Юка с жалостью посмотрела на меня. Я вздохнула.

– Не надо смотреть на меня так. Я чувствую себя жалкой, – сказала я.

– Прости, – прошептала Юка.

– Не за что просить прощения, – я снова вздохнула. – Это ты прости, что я сегодня такая хмурая и злая. Да ещё и погода ужасная, – я опять вздохнула. – Я так и не нашла таблеток, которые смогут тебе помочь.

Юка улыбнулась.

– Ничего, – сказала она. – Один пленный мужчина, поделился со мной таблеткой. У него совсем недавно обнаружили рак. В отличие от меня он крепкий и сильный, так что на него решили потратить запасы лекарств, – Юка вновь улыбнулась. – Этот мужчина добрый, он всегда делится со мной едой, а сегодня он дал мне половину своей таблетки. И сейчас я чувствую себя немного лучше.

Я удивилась, но потом улыбнулась и облегченно вздохнула. Грусть немного развеялась. Я погладила Малыша по мокрой шерсти. От него пахло псиной и гнилыми яблоками. Капли дождя стекали по моему лицу. Волосы прилипли к щекам. Я посмотрела на Юку и обняла её.

– Думаю рано или поздно всё будет хорошо, – сказала я. – Но вот погода и правда ужасная.

– А я люблю дождь, – весело сказала Юка.

– Ты всегда такая жизнерадостная? – спросила я.

– Наверное, – ответила Юка. – Просто я люблю этот мир, – она взглянула на небо. – Дождь очищает душу, он смывает с тебя всю твою боль и притаившейся печали и обиды. Он очищает все загнившие раны и смывает этот гной вместе с твоими слезами. Дождь-целитель наших душ, – рассказывала она. – Вот, что я думаю о дожде! Глупо, да? – засмеялась она.

Я задумчиво смотрела на Юку, на её доброе лицо и сияющие карие глаза. Даже в пасмурную погоду эти глаза сияют. Они для меня словно маяк. Я подставила ладонь под капли дождя. Листья деревьев оживали, умываясь водой, постепенно оживала и я.

– Я не думаю, что это глупо. Я думаю, что ты права, – ответила я. – Юка, если ты будешь для меня маяком в этом море черни, ты не будешь против это? – поинтересовалась я.

– Я? – удивилась она, и глаза её блеснули от изумления. – Не против. А ты будешь для меня этим дождем?

– Дождем? Хорошо, – я улыбнулась. – Если хочешь, я буду для тебя самым сильным ливнем.

Я впервые произносила такие странные слова. Но сейчас это не казалось мне чем-то из ряда вон выходящим, а совсем наоборот…

ил. Ледяной маяк

***

– Мэй! – крикнула Альба, прикрываясь руками от потоков ливня. Она схватила меня за руку и затащила обратно в хранилище.

– Я решила освежиться, – сказала я. – А когда-то я ненавидела дождь, но благодаря ей… – я замолчала и улыбнулась.

Альба принесла старое большое покрывало и стала раздевать меня.

– Нога не болит? – спросила она.

– И правда! – удивилась я. – Не болит, – радостно сказала я, стягивая мокрую футболку.

– Завтра даже шрама не останется, – ответила Альба. – Но всё же странная ты.

Я укуталась в одеяло и взяла большую кружку с чаем. Теплый напиток грел мои замершие руки. Приятный запах ласкал нос.

– Все мы странные, – спокойно сказала я, аккуратно отпивая из кружки. – Ты тоже странная.

Альба слегка усмехнулась и присела на стул. Она была худой, невысокого роста и выглядела лет на четырнадцать. Альба заметила, что я разглядываю её.

– Мне семнадцать лет, никак не четырнадцать и не тринадцать! – воскликнула она, насупив нос.

Я не смогла сдержать улыбку, смотря на ёё детское выражение лица. На что Альба раздраженно фыркнула.

– Подумаешь, ну, выгляжу, как малявка, и что? – спросила Альба, как бы сама у себя. – Вот тебе сколько лет?

– Мне? – я задумалась. – Ну, наверно двадцать, а может двадцать один – сказала я, озабоченно. – Ах, нет, двадцать два!

– А ведешь себя как четырнадцатилетняя девочка! – воскликнула Альба.

– Детство бьёт ключом в моем стареющем организме, – засмеялась я. – Душа не попа, вечно молода!

Альба рассмеялась. Мои воспоминания подняли мне настроения. Интересно, как бы сложилась моя жизнь, не встреть я Юку? Я жила бы совершенно иначе. Возможно, даже и без неё я могла быть счастлива, чему я не особо верю. Но главное – я бы не встретила Юку! Не хотела бы я жить иначе, не встречая её. Чтобы было со мной? Скорее всего, я бы потеряла вкус к жизни и поникла, погибая от проблем и разрушенных надежд. А что было бы с ней? Вот этого я уж точно не хочу представлять. Но если случилось именно так, значит и не могло быть иначе. Ничего другого я и не хочу.

Альба улыбалась, смотря на меня смеющимся взглядом. Потом внезапно стала серьезной и внимательно посмотрела на меня.

– Я постараюсь узнать о Юке, – сказала она. – Ты всё это время думала о ней?

– Да, – ответила я. – Спасибо.

Альба медленно допивала свой чай, задумчиво смотря в кружку. Внезапно она громко поставила посуду на стол. Альба надела перчатки и достала выцветшую, старую книгу.

– Поможешь мне? – спросила она.

– Я для этого и пришла. Что мне делать?

Альба надела большие чёрные очки и протянула мне точно такие же.

– Это книга такая древняя, что начинает разваливаться, – сказала она. – Нужно обработать её, а то скоро она превратится в пыль.

Альба достала большую продолговатую трубку с кнопочкой, какие-то кисточки и колбу с жидкостью.

– Будешь светить, – сказала она и протянула мне продолговатую трубу. – Надень очки, а то ослепнешь, а потом нажимай на кнопку.

Я надела очки и всё вокруг потемнело. Мне было сложно разглядеть собственные пальцы. Я нажала на кнопку, и в глаза резко ударил яркий свет. Страницы книги переливались и сияли белым светом. Слова горели ярким чёрным пламенем. Я увидела маленькие «царапины» на страницах, будто они были покрыты морщинами, а где то виднелись и «глубокие раны». Альба окунула кисточку в колбу, и аккуратно провела ею по шву книги. Там где кисточка касалась страниц, всё начинало пениться и сиять так сильно, что слепило глаза, но потом всё успокаивалось и выравнивалось, а «царапины» на страницах «заживали». Альба аккуратно и кропотливо водила кисточкой по страницам. Со временем мои глаза стали уставать. Яркий свет изморил их. Мои веки болели. Альба опустила кисточку в колбу и сказала:

– Выключай.

Я нажала на кнопку, и свет погас. Я сняла очки и прикрыла глаза ладонью. Всё вокруг покрылось рябью. Голова пошла кругом.

– С непривычки всегда так, – сказала Альба. – Закрой глаза ненадолго и скоро всё пройдёт.

Я закинула голову на спинку стула и прикрыла веки. Шум ливня на улице затих, а потом и вовсе прекратился. Послышались крики детей.

***

-Это несправедливо, – сказала я. – Почему только тому мужчине выдают таблетки? Ведь ты тоже человек!

– Для них это не выгодно, – спокойно ответила Юка. – От этого мужчины больше пользы, чем от меня. Он сильный и выносливый, а я нет.

– Как же это не справедливо! Ты в первую очередь человек, как и все мы! – воскликнула я. – Выгода… – произнесла я и криво усмехнулась. – Сейчас выпускают кучу таблеток от рака. Эти лекарства не такие уж и дорогие! Они перепродают их и на вырученные деньги покупают пойло!

Юка молчала. Сейчас она выглядела лучше, чем неделю назад. Таблетки, которыми делился с ней тот мужчина, помогали ей как нельзя лучше.

– Я надеюсь, что никто не заподозрит, что он делится со мной таблетками, – тихо сказала Юка.

– Я думаю, что нет, – сказала я. – Хотя эти таблетки вылечивают рак за неделю, но так как вы делите таблетки пополам, то недели будет мало. Для полного излечения нужно две недели.

– Неделя уже прошла, – нервно сказала Юка. – Они точно, что-нибудь заподозрят.

– Будем надеяться, что нет. Ты не волнуйся об этом. Всё будет хорошо, – улыбнулась я.

Юка вздохнула и положила голову мне на плечо. На её губах появилась лёгкая улыбка.

– К тебе не пристают? – спросила я.

– Нет, – ответила она. – Благодаря пленным мужчинам меня не трогают. Среди солдат тоже встречаются порядочные люди такие, как капитан со шрамом.

Я подумала о Джеке. Его сложно было понять. После того как я оказалась здесь наши отношения напоминают минное поле. Я не доверяла ему, но всегда знала что он не такая свинья, как остальные. Я посмотрела на чёрные волосы Юки, её добрую улыбку, и неожиданно сказала:

– На самом деле я не хочу, чтобы ты улетела домой.

Юка подняла голову и удивленно взглянула на меня.

– Я знаю, что это эгоистично, – сказала я, отворачиваясь от её удивленных глаз. – Но всё же…

– Мне тоже будет одиноко без тебя. Но я очень хочу вернуться домой, – Юка дотронулась до моего плеча. – Прости меня.

Я улыбнулась и опустила голову.

– Тебе не за что извиняться. Я понимаю тебя, – сказала я. – Я хочу встретиться с тобой снова.

– Я тоже, – улыбнулась Юка. – Давай в будущем встретимся вновь.

– Давай, – я взглянула на Юку. – Я обещаю, что прилечу к тебе в страну, чтобы увидится с тобой.

– Я буду ждать, – улыбнулась она. – Обещаю.

***

Боль в глазах прекратилась. Я услышала какой-то шум и приоткрыла глаза. Альба стояла на высоком стуле, на полу лежали книги, аккуратно сложенные на бумагу. Она рассматривала книги и бережно протирала их маленькой тряпочкой. Я вновь положила голову на спинку стула и посмотрела на потолок. Вдруг в дверь позвонили. Альба спрыгнула со стула и подбежала к двери. На пороге стоял мужчина с серьёзным выражением лица. Они о чём-то разговаривали. Альба разводила руками и быстро мотала головой. Мужчина строго окинул меня взглядом. Альба подошла ко мне. Её лицо было напряжено.

– Влиятельная персона, но походу у него не все дома, – тихо сказала она. – Пришёл изучать древние рукописи, – Альба нервно взглянула на него. – Как он меня достал, – прошептала она.

– Пожалуй, я пойду, – сказала я, смотря на эту тёмную личность.

– Да, так будет лучше, – ответила Альба.

Я улыбнулась ей и пошла переодеваться. Мне было неловко. Я посильнее закуталась в одеяло и пригладила свои растрепанные волосы. Мужчина с рассерженным видом подошел к Альбе и сказал:

– Почему вы не можете предоставить мне рукописи?

– Потому что у меня нет на это права, – спокойно ответила Альба. – Без разрешения начальства я не могу предоставить их вам.

– Я же сказал, что у меня есть разрешения на изучение данных рукописей, – раздраженно, сказал он.

– Меня никто не извещал об этом. Меня всегда предупреждают о таких вещах! – начала сердиться Альба. – Так что нет!

Мужчина продолжал уговаривать Альбу, вертя перед ней бумагой. Он явно был очень зол. Меня он проводил гневным, испепеляющим взглядом. Альба пыталась успокоить себя, чтобы не выставить его вон. Она прикрывала глаза и заламывала руки, держа спокойный тон. Но, не выдержав, она повысила тон и доходчиво объяснила, что если он не покинет хранилище, то будет иметь дело с полицией. Мужчина вышел, громко хлопнув дверью.