Читать книгу В объятиях порочного герцога - Александра Хоукинз - Страница 3

– Какой приятный сюрприз, Блекберн! – Норгрейв поклонился, – судя по всему, из уважения к герцогскому титулу друга. – Я думал, ты в театре. Сегодня дают «Подозрительного супруга».

– Зачем идти в театр, когда эту пьесу показывают в каждом бальном зале города? – сказал Тристан с улыбкой.

Норгрейв усмехнулся.

– А как же твоя актриса – та, что исполняет главную роль? Мне показалось, она уже запустила в тебя свои коготки! – насмешливо поинтересовался маркиз, хотя было очевидно, что от интрижки с упомянутой актрисулькой он и сам не отказался бы.

– Ты преувеличиваешь. Я выразил ей свое восхищение раз или два, преподнес цветы, но это был безобидный флирт, – отмахнулся Тристан.

На сцене актриса выглядела изумительно красивой, однако при обычном освещении стало ясно, что она намного старше, чем кажется, да и темперамент у нее менее пылкий, нежели у ее героини.

– Жаль, что она тебе разонравилась, – проговорил маркиз, который без объяснений друга понял всю подоплеку дела. – Может, мне и не следовало бы об этом упоминать, но Энис спрашивала о тебе. Прошло много месяцев с тех пор, как ты почтил ее своим вниманием, и она была бы очень рада возобновить старую дружбу.

Герцог был пьян как сапожник в тот вечер, когда Энис подобралась к его гульфику, намереваясь поиграть с тем, что внутри, своим искусным ртом и язычком. Они провели вместе несколько приятных часов, однако решение Тристана самостоятельно выбрать себе любовницу осталось в силе. По слухам, куртизанка сокрушалась недолго. За это время Энис сменила еще двух покровителей. Но что неприятно поразило его, так это очередная попытка Норгрейва толкнуть друга в ее объятия.

– А если я скажу, что дал себе клятву не иметь в этом сезоне дел с актрисами и куртизанками?

Маркиз в раздумье поджал губы.

– Ваша милость, пожалуй, я бы назвал вас лжецом.

– Какая радость в том, чтобы волочиться за жадной до денег красоткой, мой друг?

Не прерывая беседы, мужчины пробирались через переполненную гостями прихожую городского дома лорда и леди Кингеби.

– Пара монет – и она вся в твоем распоряжении!

– А я не устаю радоваться простоте, которую подразумевает связь с куртизанкой. Как ты говоришь, за пару монет ты покупаешь себе красивую любовницу, которая не станет потом обременять тебя чувством вины, требованиями и слезами.

– А если воспользоваться рукой, то и денег тратить не придется!

Норгрейв даже закашлялся от смеха.

Возмущенный возглас и взгляд стоявшей неподалеку пожилой дамы напомнили мужчинам, что следует все же соблюдать приличия.

– Прошу меня простить, мэм! – с этими словами Тристан прикрыл рот рукой, скрывая улыбку. – Моя ремарка не предназначалась для ушей леди.

– Сомневаюсь, будто эта высокоморальная особа вообще знает, что у мужчин, помимо прочих, имеется еще и такой порок, – прошептал ему на ухо Норгрейв.

Ну как тут не рассмеяться?

– Вы совершенно правы, ваша милость! – заявила их невольная собеседница и чинно удалилась.

Норгрейв, посмотрев ей вслед, подмигнул.

– Думаю, она стала бы куда привлекательнее для противоположного пола, если бы кто-нибудь взялся ее просветить…

– Хватит! – оборвал его Тристан. – Или ты хочешь сделать это сам?

– Ради всего святого, нет! – Норгрейву даже не пришлось разыгрывать возмущение. – И у меня, знаешь ли, есть принципы!

– Неужели? Может, один-единственный, да и тот давно заблудился в твоей пустой башке! – поддразнил его Тристан.

– Задница!

– А ты мерзавец! – почти ласково отозвался герцог. В этот момент он как раз увидел знакомый профиль. – Прекрасно! Его-то я и искал!

– Ты о ком? – Норгрейв бросил взгляд в том же направлении.

Мужчина, о котором шла речь, почувствовал, что на него смотрят, и в свою очередь окинул взглядом толпу. Скоро он, заметив наших джентльменов, помахал в знак приветствия.

– Джеспер! – Тристан кивнул и жестом показал, что хотел бы побеседовать за пределами бального зала. – Мне все же удалось уговорить графа продать своего призового скакуна.

– В это я не поверю. Признавайся, что у вас с ним за дела.

– Никаких дел, помимо того, о котором я упомянул, – со смешком возразил Тристан.

Многие представители знати, включая Норгрейва, желали приобрести этого скакуна.

– Врешь! Джеспер так трясется над своими лошадьми, словно сам произвел их на свет!

– Отвратительное и безосновательное предположение, – промолвил Тристан, думая о том, что за подобные инсинуации можно угодить под суд, а то и на виселицу. – Ты просто завидуешь, потому что он принял мое предложение, а не твое.

– Я просто умираю от зависти! – легко согласился Норгрейв. – Неужели я не говорил раз сто, что ненавижу тебя за твою треклятую везучесть?

– Не сто, а тысячу раз. И все-таки сомнительно, что мы поссоримся из-за лошади.

Норгрейв помотал головой.

– Или из-за женщины. Их много, и ни одна не стоит того, чтобы ради нее потерять друга.

– Совершенно с тобой согласен.

Тристан знал: невзирая на разницу в характерах, в трудной ситуации он может рассчитывать на Норгрейва.

– Я найду тебя, когда закончу свои дела с Джеспером.

– И сколько ты предложил ему за эту лошадь, Тристан? Готов поспорить, целое состояние!

– Не скажу, – бросил Тристан уже на ходу. – Я не дам тебе шанса увести этот кусок первоклассной конины прямо у меня из-под носа!

Смех Норгрейва едва ли не заглушил музыку. Тристан же направился к той двери, через которую Джеспер вышел из зала.

Вечер начался не так приятно, как хотелось бы. Имоджен пыталась стоять смирно, однако то и дело посматривала через плечо на служанку, пришивавшую оторванное кружево к юбке.

– Неужели все столь печально? Если я немедленно не вернусь в зал, нотациям матушки не будет конца, – пожаловалась она.

Неприятность случилась, когда они танцевали с лордом Эшером. Граф наступил ей на платье, и чуть ли не фут кружевного волана остался лежать на полу.

– Печально, но поправимо, миледи, – утешила ее горничная. Она не подняла головы от шитья, поэтому Имоджен видела только ее макушку в белом чепце. – Когда я закончу, никто и не подумает, что на вашем прекрасном платье была прореха.

– Господи, какое облегчение! – чуть слышно пробормотала Имоджен. – Лорд Эшер предложил заплатить за испорченный наряд, однако унизительно уже то, что он считает меня пусть хорошенькой, но разиней!

«Пока мы в Лондоне, изволь создавать о себе только благоприятное впечатление!» – часто напоминала ей матушка.

Служанка тихо засмеялась.

– Не беспокойтесь об этом, миледи. Большинство мужчин видят только миленькое личико барышни, а не ее наряд. А ваш кавалер, наступая на юбку, наверняка хотел получить преимущество перед остальными вашими поклонниками.

Имоджен еще не успела обзавестись воздыхателями, но признаваться в этом ей не хотелось.

– Каким же, позвольте спросить, образом?

Служанка, карие глаза которой лучились смехом, посмотрела на госпожу.

– Мужчины рассуждают не так, как мы, женщины! Его светлость лорд Эшер, скорее всего, поджидает вас в холле и думает, как бы остаться с вами наедине, а может, даже украсть поцелуй!

– Это было бы очень дурно с его стороны!

Щеки девушки залились румянцем, стоило ей представить, что красавец граф дерзко целует ее.

– Любая леди обрадовалась бы такому поклоннику, как граф, – подмигнула ей горничная, потом наклонилась и перерезала ножничками нитку. – Готово! Я управилась не хуже любой мастерицы с Бонд-стрит![4]

Имоджен посмотрела через плечо, потом покрутилась на месте, чтобы оценить работу.

– Замечательно! Невозможно догадаться, что кружево было оторвано. Спасибо!

Девушка взяла со столика свой ридикюль, намереваясь заплатить горничной леди Кингеби за ее труды.

Лицо служанки просветлело, когда Имоджен протянула ей монету.

– Вы очень щедры, миледи. Благодарю! – Она быстро спрятала монетку в карманчик на юбке. – И удачи с вашим неповоротливым кавалером!

– Лорд Эшер не мой кавалер!

Горничная между тем подхватила корзинку с принадлежностями для шитья и направилась к другой гостье, которой нужно было починить рукав.

– Хотя кого это вообще интересует? – проговорила Имоджен скорее для себя, чем для кого-то еще. Платье теперь в полном порядке, и она признательна умелой горничной.

Девушка прошла уже полкоридора, когда увидела подругу детства, мисс Кассию Мид. Лицо Имоджен осветилось улыбкой – девятнадцатилетняя Кассия со спутницей направились к ней.

– Кассия!

Девушки поцеловались.

Ее подруга была одета по последней моде, поэтому Имоджен пришло в голову, что здесь, в Лондоне, Кассия даже похорошела.

– Я не знала, что ты будешь на этом балу. Мы так давно не виделись! Для начала хочу перед тобой извиниться. Я получила твое последнее письмо, но все тянула с ответом, потому что…

– Я выслушаю твои извинения позже, – перебила ее Кассия. По ее светло-карим глазам было видно, что она очень рада встрече с подругой, но в голосе девушки сквозило беспокойство. – У тебя сейчас есть заботы и поважнее. По просьбе твоей матушки прислуга обыскивает дом. Герцогиня страшится, как бы ты не попалась в сети к какому-нибудь беспринципному распутнику или охотнику за приданым!

Имоджен охнула от удивления. И как только мама может думать о ней так дурно? Перед выездом она выслушала отцовские наставления, теперь предстоит вытерпеть то же самое от матушки…

– Какая нелепица! – Имоджен указала на свою юбку. – У меня всего лишь оторвался кружевной волан, и я попросила горничную леди Кингеби пришить его.

Кассия обиженно надула губки.

– Ну и ладно, можешь ничего не рассказывать мне! Однако для матери придумай историю поубедительнее.

Имоджен горделиво распрямила плечи.

– Но это правда! Можешь спросить у лорда Эшера. Он… Прости, мне нужно найти маменьку!

Имоджен рассчитывала, что Кассия с подругой пройдут мимо, но девушки повернулись и последовали за ней к центральной лестнице.

– Ага! Значит, в этой истории все-таки замешан джентльмен? Я так и думала! – заявила ее подруга, многозначительно поглядывая на свою спутницу. – Кстати, ты уже знаешь, что лорд Эшер подыскивает себе жену? За последние две недели он дважды приезжал к нам с визитом, и моя матушка им совершенно очарована.

– Мы имели удовольствие принимать его у себя трижды! – объявила высокая, неприметной внешности девушка, спутница Кассии. – Лорд Эшер бывает во всех домах, где есть девицы на выданье. Вне всяких сомнений, вскоре он навестит и вас!

Имоджен удивилась тому, как легко сумела произвести впечатление на такого разборчивого джентльмена, как лорд Эшер.

– Но ведь это был один-единственный танец и мы почти не разговаривали! – возразила она.

Девушка сказала чистую правду: разговор оборвался, едва граф наступил ей на платье.

– И что с того? Вы очень скоро поймете, что в Лондоне ритм жизни несколько иной, нежели тот, к которому вы привыкли!

Фамильярность незнакомки неприятно поразила Имоджен. Если б не Кассия, она бы дала этой дурнушке достойный отпор. Намек на то, что она, Имоджен, проводит слишком много времени в провинции, граничил с оскорблением.

Когда до лестницы осталось ступить пару шагов, Имоджен остановилась.

– Благодарю вас за ценное замечание, мисс…

Кассия только теперь осознала свою ошибку и прикрыла рот ладошкой.

– Ой! Непозволительная оплошность с моей стороны! Прошу прощения! Леди Имоджен, позвольте представить вам мою кузину и добрую подругу мисс Фестон. Я много ей о вас рассказывала.

Это известие не обрадовало Имоджен, однако правила приличия никто не отменял, верно? Она сделала книксен.

– Очень приятно, мисс Фестон!

– Рада познакомиться с вами, леди Имоджен! – Новая знакомая присела и кивнула, как того требовал этикет.

– Вот и замечательно! – промолвила Кассия, и в ее орехово-карих глазах блеснуло удовлетворение. – С церемониями покончено, теперь, надеюсь, вы станете лучшими подругами!

Однако ни она сама, ни мисс Фестон, если судить по выражению их лиц, не были в восторге от этой перспективы.

– У нас еще будет время поболтать, а сейчас вам, дорогая моя, придется нас покинуть. – Перехватив вопросительный взгляд Имоджен, Кассия продолжала: – Ваша матушка дожидается вас в бальном зале.

– Да, конечно! – пробормотала Имоджен, ужасаясь своей глупости. Стоит ли удивляться, что мисс Фестон не слишком высокого мнения относительно ее умственных способностей? Она поцеловала Кассию в щеку. – Я скучала по тебе, Кассия. И очень огорчусь, если мы не сумеем выбраться вместе на прогулку или пикник, пока я в городе.

– Можешь не сомневаться, сумеем! – заверила подругу Кассия, живость которой разительно контрастировала с постным выражением лица ее кузины.

Имоджен, помахав обеим, стала спускаться по лестнице, не думая о том, что в спешке может продемонстрировать случайному наблюдателю не только свои туфельки, но и щиколотки. Оказавшись в холле, она ускорила шаг. Подошвы ее бальных башмачков скользили по отполированному мраморному полу. Имоджен почти бежала, когда возникла необходимость решить, налево повернуть или направо. Двери по обе стороны холла были открыты. Уже поворачивая, девушка машинально оглянулась, чтобы посмотреть на ту, вторую, и… неожиданно натолкнулась на препятствие. Джентльмен охнул, его руки обхватили тонкую девичью талию, и они вместе упали навзничь.

То ли благодаря провидению, то ли из-за быстроты реакции мужчины они приземлились на упругие подушки софы, а не на мрамор. Имоджен взвизгнула от неожиданности и боли, ударившись подбородком о его грудь, в то время как сама макушкой немилосердно боднула спасителя в челюсть.

– Merde![5] – тихо выругался мужчина по-французски. – Вы целы? На вас юбка горит?

Странный вопрос… Имоджен подняла голову, чтобы посмотреть на человека, спасшего ее от неминуемого увечья. Но все варианты достойного ответа улетучились, едва она заглянула в самые красивые глаза, какими Создатель мог наградить мужчину. И в этих обрамленных длинными ресницами серо-голубых очах читались изумление и любопытство. Взгляд Имоджен скользнул вниз, к губам, уголки которых тут же приподнялись в самодовольной ухмылке: похоже, мужчина знал, какое впечатление производит на дам его мужественная красота.

Итак, прекрасный незнакомец терпеливо ждал ответа на свой вопрос, пока она, Имоджен, пялилась на него, как будто впервые видела представителя сильного пола!

– Вы спросили, не горит ли у меня юбка? – У Имоджен даже пересохло во рту от волнения.

Мужчина улыбнулся. Это было завораживающее зрелище. Зубы его были белыми, а дыхание наполнено запахом любимого напитка – бренди.

– Ну да. Вы влетели в комнату так стремительно, что я подумал: на вас горит платье! – Взгляд его задержался на лице девушки. – Дорогая, вы не ушиблись?

– Нет.

Она нахмурилась. Только теперь Имоджен поняла, как нелепо они выглядят со стороны. Девушка попыталась было встать, но оторваться от его мускулистой груди почему-то не смогла. Вот оно что! Он все еще обнимал ее за талию, причем одна рука спустилась непозволительно низко – почти на ее попу.

– Я… Мы… Будет лучше, если вы меня отпустите!

– Позвольте с вами не согласиться. Мне очень удобно лежать вот так, когда вы сверху!

– А мне – нет! – чопорно возразила Имоджен. Она положила ладошки ему на грудь, чтобы оттолкнуть его от себя. Что ж, никто не скажет, что она не пыталась освободиться… Но этот противный человек не желал ее отпускать. – Это возмутительно! Вы никакой не джентльмен, раз удерживаете меня против моей воли!

Имоджен ни за что бы в этом не призналась, однако готова была склонить голову ему на грудь и любоваться этим лицом много часов подряд. Он был такой… замечательный! На ее беду, мужчина прекрасно знал, что красотой превосходит многих джентльменов и что дамы легко подпадают под его чары.

– Вам еще не надоело соблюдать правила, мэм?

Конечно надоело, но она скорее прокусит себе язык, чем признается в этом! Особенно ему.

– Нет! Правила нужны, чтобы с нами не случилось плохого и всюду был порядок.

– Наверное, гувернантка вбила вам в голову все эти глупости, – снисходительно заметил мужчина. Его пальцы сжались сильнее, когда девушка снова попыталась освободиться. – Жизнь полна неожиданностей, и упорядочивать – занятие бесполезное. Так чему я обязан удовольствием обнимать вас, миледи?

– Ничему!

Мужчина плутовато прищурился, чем привел юную леди в еще большее смущение. Он смотрел на нее так, словно она подарок, который ему не терпится развернуть.

– Я сделала это нечаянно и попросила прощения…

– Не помню, чтобы вы извинялись.

– Я… – Имоджен запнулась. Да, действительно, он прав, но разве может приличная девушка признаться, что при виде такого красавца забыла обо всем на свете? – Ваша правда, сударь! Прошу меня простить. Я искренне сожалею, что мы с вами вообще встретились…

Его глаза расширились от изумления.

– Дорогая, я не ожидал от вас такой жестокости! И еще я скажу, что вы лгунья.

Имоджен начала сердиться по-настоящему.

– Как вы смеете! – И она попыталась высвободить руки.

– Неприятно обижать прекрасную даму, но, если мы хотим и впредь оставаться друзьями, полагаю, лучше говорить друг другу правду.

Имоджен сердито свела брови.

– Вы пьяны, сударь, или вы проделываете свой мерзкий трюк со всеми незадачливыми леди?

Смех этого человека оказался таким же чарующим, как и всё в нем. Искренний и мелодичный, он проник, казалось, в самое сердце девушки.

– Сам не понимаю, как умудрился так ловко извернуться! И, позволю себе напомнить, это вы сбили меня с ног, а не наоборот.

Имоджен покраснела от стыда.

– Напоминать мне об этом невежливо. Теперь поставьте меня на ноги, иначе…

– Куда вы спешите, дорогая? – спросил мужчина с ноткой снисходительности. – Это наша первая схватка, и я еще не попробовал вас на вкус…

– На вкус? – пробормотала Имоджен, чувствуя, как к лицу приливает кровь. – Я запрещаю вам меня целовать!

Обаятельный грубиян усмехнулся.

– Разве можно устоять перед таким соблазном?

Теплые пальцы коснулись ее затылка. Никогда еще ни один мужчина не прикасался к ней подобным образом. Это было приятно, и на том месте она ощутила легкое покалывание.

Мужчина притянул Имоджен еще ближе.

Господи, да он и вправду хочет ее поцеловать!

– Имоджен Констанция! – Голос матери был холоден как лед. – Что я вижу? Немедленно оставьте джентльмена в покое!

У Имоджен от отчаяния сжались кулачки.

– Видите, что вы наделали? Это моя матушка! – сердито прошептала она. – Отпустите, или мы оба дорого заплатим за ваше хулиганство!

Имоджен не удивилась бы, если бы он сбросил ее на пол, настолько компрометирующим было их положение в глазах любой разгневанной матери.

Однако мужчина приблизил свое лицо к ее лицу и прошептал так, чтобы только она одна услышала:

– Я бы не был в этом столь уверен, дорогая… Ваша матушка знает вас намного лучше, чем я, и, если судить по тону, она винит в случившемся только вас! Мне не терпится узнать больше о ваших шалостях.

– Молчите, ради бога! – воскликнула Имоджен, отталкивая его от себя.

Красавец он или нет, она и минуты его больше не потерпит, если этот мерзавец решил бросить ее на съедение львам. Вернее, львице.

– Маменька, я могу все объяснить!

Герцогиня не притопывала в нетерпении туфелькой по полу, но выражение лица леди ясно говорило, что еще мгновение – и она сама стащит дочку с дивана и отправит домой в семейном экипаже.

Не разжимая рук, он позволил девушке привстать. Он двигался синхронно с ней, демонстрируя впечатляющую силу и гибкость. Вот уже его ноги коснулись пола, а Имоджен оказалась сидящей рядом с ним на трехместной софе с зеленой обивкой.

Посмотрев по сторонам, она убедилась: кроме матери никто не стал свидетелем ее позорного падения. Заметив, что взгляд джентльмена прикован к ее корсажу, поспешно – и весьма неуклюже – поправила платье, чтобы скрыть округлости, оказавшиеся выставленными на обозрение.

Неужели все это время он пялился на ее груди? Еще бы! Воспользовался ее неловкостью, ее уязвимым положением… Наверное, поэтому и старался подольше удержать ее!

– Вы ужасный человек, – пробормотала она и тряхнула волосами, вспомнив, что минуту назад он показался ей красивым.

Мужчина, на которого была обращена ярость Имоджен, подмигнул в ответ.

– Дайте мне хотя бы один повод не отсылать вас домой немедленно, юная леди! – пророкотала герцогиня, чей мечущий молнии взгляд устремлялся то на дочь, то на ее спутника.

Имоджен смирилась с мыслью, что в этой беде ей никто не поможет, и, глядя матери в глаза, начала свой рассказ, размышляя на ходу, стоит ли упоминать лорда Эшера.

– Я порвала платье. – Она наморщила носик. – Не важно, как это случилось.

Мужчина скрестил руки на груди, и ткань натянулась на рельефно округлившихся мускулах.

– Напротив, я очень хочу это знать! История, которая начинается с порванного дамского платья, обещает быть увлекательной. – Голос у сидящего с ней рядом Адониса[6] был приятным и согревающим, как огонь в камине. – Мне не терпится услышать конец вашего повествования.

Имоджен покосилась на мать, вид у которой был столь же добродушный, как у рассерженного носорога. Поэтому неудивительно, что девушке захотелось прижаться к нему. Эта мысль заставила ее вздрогнуть.

– В конце моего повествования вы закрываете рот на замок, если не хотите, чтобы вас вызвали на дуэль! – отчеканила Имоджен, начиная сомневаться в умственной полноценности этого человека.

Угроза не произвела впечатления на мужчину. Он передернул плечами.

– Я владею всеми видами оружия.

Еще бы нахалу не уметь фехтовать и стрелять! Надо обладать ангельским терпением, чтобы не возжелать прикончить его через несколько минут после знакомства.

– Я убью вас собственными руками, если тронете кого-нибудь из моих родных!

– Включая вас, моя нежная Имоджен? – успел шепнуть мужчина ей на ушко.

Вихрь по имени Имоджен Констанция открыл ротик и… снова закрыл его. Большие синие глаза, аккуратный носик и пухлые губки не делали девушку красавицей в общепринятом смысле этого слова, но по-своему она была очень привлекательна. Ее светлые, медового оттенка волосы были завиты и собраны в высокую прическу, и в наряде угадывались последние веяния лондонской моды. Однако озадаченное выражение этого хорошенького личика ясно говорило, что искусство флирта ей еще только предстоит постигнуть. На беду девушки, поддразнивать ее было одно удовольствие. Очаровательная смесь возмущения, женского любопытства и невинности! Если бы ее матушка дала ему еще пару минут, он наверняка выпросил бы у малютки поцелуй…

С удивлением мужчина поймал себя на мысли, что страстно желает этого невинного поцелуя. В лучшем случае, он получился бы весьма посредственным, поскольку леди Имоджен Констанция вряд ли умеет правильно целовать джентльмена. Ну и пусть, он сам ее научит…

У Тристана был богатый опыт общения с представительницами прекрасного пола. Он с легкостью очаровывал любую – не важно, была ли это молоденькая дебютантка или дама в летах. И леди Имоджен не стала исключением. Он ей пришелся по душе, вне всяких сомнений, однако у малышки хватило здравомыслия, чтобы воспротивиться вспыхнувшему влечению. Тристану это даже понравилось. Почти все женщины, с которыми он имел дело, оказывались бесстыжими бестиями, готовыми на все, лишь бы заполучить титулованного супруга. Первую красотку он уложил в постель, когда ему было пятнадцать. Тогда Тристану казалось, что легкие победы не могут надоесть, но уже в двадцать с небольшим он стал отдавать предпочтение менее доступным женщинам. В тот самый миг, когда Имоджен налетела на него и повалила на софу, он подумал, что вот она, добыча, на которую стоит поохотиться, пока он в Лондоне. А через какое-то время он проникся к юной леди еще большим уважением.

Имоджен чинно, не торопясь, встала с софы и направилась к матери, подспудно рассчитывая найти в ней понимание и защиту. Тристана и это не удивило. Он прекрасно осознавал: в своем уютном и ограниченном мирке Имоджен просто не могла встретить мужчину, подобного ему.

– Мамочка, все не так, как кажется! Когда горничная подшила мне юбку, я повстречала Кассию, и она сказала, что ты ищешь меня.

Тристан почти не слушал леди Имоджен, пока та объясняла матери, как оказалась на софе с незнакомцем. Обстоятельства, при которых состоялась эта встреча, его не интересовали. Он любовался ее ладной фигуркой. Фасон голубого парчового платья был весьма прост, как того требовали приличия, когда речь шла об очень юной особе. Сколько же ей лет? Больше, чем семнадцать, но меньше двадцати… Худенькие белоснежные ручки скрыты длинными рукавами, отделанными по низу оборкой из дрезденских кружев. Талия тонкая, а под турнюром и ярдами материи угадывается женственная округлость бедер… Он легко представил ее стройные ножки обвившимися вокруг его чресл. Эта мысль отнюдь не помогла справиться с возбуждением, которое Тристан старался скрыть с момента внезапного появления в комнате ее матери. Соприкосновение тел разожгло его аппетит. Оставалось только придумать, как бы снова заманить ее в свои объятия…

Так кто же она, Имоджен Констанция? Судя по реакции матушки и дорогому шелку платьев – дочь какого-нибудь аристократа. Но родословная девушки его не интересовала. Намерения Тристана не изменились бы, окажись она дочкой молочника. Честно говоря, с представительницами низшего сословия иметь дело даже проще. Когда общество красотки наскучит, можно умерить ее разочарование парой красивых платьев или дорогим украшением. А вот юную невинную деву, находящуюся под бдительным надзором матери, лучше обойти десятой дорогой. Джентльмены, имевшие неосторожность «завоевать расположение» такой девушки, обычно оказывались связанными по рукам и ногам. В клубе часто приходилось слышать назидательные истории об этих несчастных, принесенных на алтарь Весты[7]. Тристан привык удовлетворять свои плотские аппетиты другим способом, хотя в последние годы он крайне редко встречал девушку, ради которой ему захотелось бы отступить от своих правил.

Может, Имоджен Констанция станет приятным исключением?

Он с некоторым запозданием понял, что девушка умолкла и теперь они с матерью обе смотрят на него. Язвительного взгляда зрелой дамы оказалось достаточно, чтобы его мужское естество окончательно поникло. Тристан встал с софы и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние.

– Миледи, прошу, не судите дочь слишком строго! Это чистая правда – мы столкнулись случайно. – И он благосклонно улыбнулся опешившей Имоджен. – Я не имел счастья быть представленным вашей дочери официально и спешу загладить это недоразумение. С вашего позволения…

– Мне прекрасно известно, кто вы, ваша милость! – резким тоном заявила мать Имоджен. Учтивости оказалось недостаточно, чтобы она сменила гнев на милость. – В представлении нет необходимости, поскольку вы с моей дочкой больше не увидитесь. Идемте, Имоджен!

Грубость матери удивила юную леди. Разрываясь между дочерними чувствами и элементарной вежливостью, она застыла на месте. На мгновение Тристану показалось, что девушка, презрев приказ матери, все-таки назовет свое полное имя.

– Имоджен! – Белокурая прелесть сделала книксен и посмотрела на него с грустью. – Прошу прощения, ваша милость. В следующий раз, входя в комнату, я буду осмотрительнее.

Тристан коротко поклонился.

– Позволю себе в этом усомниться! И искренне надеюсь, миледи, что окажусь поблизости, когда вы надумаете упасть в следующий раз.

Имоджен вспыхнула при этом напоминании об их нескромных объятиях. Вымученно улыбнувшись, она повернулась и последовала за своей негодующей матушкой.

«Жаль, что у крошки не мать, а дракон! – подумал Тристан, глядя им вслед. – Кто бы ни покусился на невинность Имоджен, живым ему не уйти!»