Читать книгу Дышу тобой - Александра Монро - Страница 6

Злость, подкатывающая к горлу и грозящаяся вылиться во что-то необратимое, была чувством, к которому Макс успел привыкнуть, потому что она стала частью его жизни, она в его генах, в его крови. Блэку иногда казалось, что она никогда и не проходит, только лишь затихает на время, чтобы потом загореться с новой силой, еще сильнее, чем раньше.

Для Ковалевой было верхом тупости заявиться сюда. Она никогда не появлялась в спортзале, даже на уроках физкультуры она бывала редко, так как у нее была какая-то там справка по здоровью. Инвалидка еще судя по всему. Над Клариссой Ковалевой явно кто-то поиздевался сверху.

Еще и вырядилась. Для кого? Для этих двух болванов, у которых напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? От одного явно попахивает пидорством, а у второго есть девушка, а это значит, что не для них. А, может, Ковалева решила отбить своего дружка у его подружки? От одной только мысли об этом ему хотелось запрокинуть голову и расхохотаться.

Тут следом в зал забежал этот… полнейший недоумок, который с чего-то решил, что что-то может изменить здесь. Ха-ха. Скоро, совсем скоро он забьется в угол, чтобы спрятаться, чтобы хоть как-то укрыться от его гнева. Такие смельчаки нечасто появлялись, но если и были, то теперь они знают, что и к чему и не высовываются, потому что получили свое сполна. И это были личности, влияние и авторитет который явно на несколько ступеней превышали Тумановские. Он давил всех, словно мошек, потому что так его воспитали, потому что он всегда и везде должен быть лучшим. Страх и уважения – вот с чем ассоциируется семейство Блэк.

Блэк совершенно был уверен, что он не протянет в этой школе и несколько недель, если продолжит такое вытворять. В лучшем случае, его парни подловят его в каком-то углу и не оставят от него и мокрого места. Это было бы лучшим вариантом для него. Блэк не любил марать собственные руки о всякое дерьмо, коим и являлся для него Олег Туманов. Да и думать об ублюдке сейчас совершенно не хотелось, потому что присутствовали более важные для него проблемы.

Шесть. Еще шесть игроков необходимо для идеальной команды. Только вот набирать было некого, а пренебрегать своими принципами Блэк был не намерен. Только не с командой. Только не сейчас. Отец никогда не любил баскетбол, считая его хобби абсолютно бесполезным и бессмысленным. Лишь презрительно кривил губы, когда Макс прибегал с очередным кубком в руках. Для него эти достижения не имели никакого значения. Все это было пустышками, главное было выполнять то, что он требовал.

Черт, почему именно это сейчас всплывает в твоей голове, а, Блэк? Кто там грозился никогда не позволять себе думать об отце?

– Даю десять минут на разминку, – прокричал он, и все мгновенно заткнулись.

Будь немного другая ситуация он бы даже ухмыльнулся подобному подчинению, но сейчас он был слишком зол. Черт возьми, да, он постоянно зол. Злость вперемешку с раздражением в последнее время стала нормой. Но он начинал уставать от этого. Это выматывало. Постоянное напряжение, постоянная ярость. Максим понимал, что необходима разрядка, осталось только найти способ для ее осуществления.

Пятерка ребят, которые остались из прошлой команды, стояли в стороне ото всех остальных. Они были и будут теми, к которым Макс чувствует хоть каплю уважения, так что их присутствие в команде неоспоримо. Они заслужили эти места. Потом и кровью. Макс только лишь пугал их тем, что им предстоит участвовать в отборе, на самом деле он и так знает, что они впятером легко сделают всех присутствующих здесь парней. Тут его взгляд снова невзначай зацепился за длинную светлую шевелюру.

Черт, какого она распустила свои патлы?

Отвращение накатило с новой силой, стоило ему только посмотреть на Ковалеву, которая, как ни странно, смеялась над какой-то шуткой Волковой. Было странно видеть Ковалеву такой… счастливой? Он даже на несколько секунд засмотрелся на необычную картину, которая открывалась перед ним. Хотелось стереть эту улыбку с ее лица. Некоторые парни даже бросали на нее заинтересованные, что было еще более странным, взгляды.

Что в ней такого появилось, что они все жрут ее глазами?

Для него это оставалось загадкой. Как и была, так и осталась ничтожным существом. И даже тот факт, что она оделась, как нормальная девушка и распустила свои волосы, не делает ее менее убогой. И даже эта улыбка вместо хмурого и задумчивого выражения лица не отменяет того факта, что Ковалева скучная, занудная уродка.

Раздражение. Вот оно. Пробирающее каждую клеточку тела, подкатывающее к горлу, вытекающее в громкий крик:

– Я сказал, вашу ж мать, разминаться, а не на баб пялиться.

От такого крика Кларисса едва заметно вздрогнула, а улыбка мгновенно сошла с ее лица. Грубый, грозный тон, так искусно подобранный Блэком, сразу же будто бы выключил весь смех, все разговоры в спортивном зале. Будто бы кто-то нажал кнопку на пульте. И эта тишина, которая длилась всего несколько секунд, давила. Потом зашумели парни, скрипя кедами по паркету, начиная свою разминку.

Кларисса кожей чувствовала взгляд Блэка, но всеми силами старалась игнорировать его. Она чувствовала, что он злится. Что он в ярости. Что его нереально контролировать. И она действительно переживала за ребят, которым предстоит столкнуться с ним лицом к лицу. Ведь Блэк – монстр. Самый настоящий.

Кларисса позволила себе посмотреть на него. Ничто в нем не показывало, что он злится, кроме глаз. Они пылали от ярости, раздражения. Этот взгляд заставляет каждого сторониться, даже если на губах у Блэка запечатлена улыбка. Этот взгляд пробирает до дрожи.

Такой холодный. Ледяной. Если бы его можно было коснуться пальцами, то – она была уверена – подушечки пальцев обожгла бы ледяная корочка, покрывающая серую радужку.

Иногда Клэри казалось, что взгляд Блэка вполне материален, потому что стоит ему окинуть ее презрительным взглядом, как по спине пробегают предательские мурашки. Необходимо просто-напросто взять себя в руки и показать ему, что он ничуточки ее не пугает. Что ей совершенно не страшно. Он должен понять, что она уже не боится. Клэри сможет справиться со своими страхами потом, когда останется одна в своей комнате, где есть небольшая возможность подумать. Понять, почему она трясется от одного только взгляда холодных серых глаз.

– Клэри, – позвала Алиса, помахав перед глазами рукой. – Смотри, сейчас начнется отбор.

Если быть до конца честной, то она не смыслила ровным счетом ничего в правилах баскетбола, поэтому Кларисса лишь сделала вид, что наблюдает за ходом игры, а не за ее игроками.

Олег Туманов приветственно помахал ей рукой, снова вогнав в краску, но на этот раз она не растерялась, а помахала в ответ, попытавшись дружелюбно улыбнуться ему. Странно, что Олег так добр к ней, учитывая, что она что-то вроде изгоя, хотя и это слишком громкое слово. Она та, кого презирает Максим Блэк. Вот так будет правильнее сказать.

Во время их первой встречи она придумала лишь одно оправдание его поведения. Он не в курсе о правилах здешней политики, но даже когда он уже вошел в классный коллектив, Туманов не перестал проявлять к ней интерес. Это было чертовски странно. За это время даже самый невнимательный человек давно бы уже понял, что и кому здесь принадлежит.

Даже решил попросить помощи в математике, хотя и в параллельном классе достаточное количество умных девушек, которые бы с радостью ему помогли. Интересно, почему она? Ковалевой и в голову не приходило, что она может кому-то понравиться. Это слишком для нее.

Она посмотрела на Алису, сидящую рядом. Девушка едва ли ногти все не искусала, переживая за своего парня. Может, это и есть любовь? Когда за тебя переживают и заботятся? Она не знала никакой любви, помимо родительской, возможно, и это делало ее в какой-то степени странной. Ведь ее ровесники уже давно пережили и первую любовь, и первое предательство, разочарование, а она продолжала наблюдать это все либо со стороны, либо в ее излюбленных любовных романах.

– Блэк поделил их на команды и заставил играть друг с другом, – прошептала Алиса ей на ухо, информируя ее о событиях на баскетбольной площадке.

Но Ковалева абсолютно не следила за тем, что происходило на поле, потому что в который раз погрузилась в самоанализ, не понимая, почему так сильно отличается от девушек своего возраста. Может, она просто не верит в любовь?

Лекс и Кирилл как-то пытались свести ее с парнем, тогда он учился в одиннадцатом классе, но как только дошло до того, что он настырно хотел ее поцеловать – Кларисса убежала и больше не хотела с ним встречаться. Может, она и вправду сумасшедшая, как говорят ее соседки по комнате? Внутренний голос, как всегда, был против подобных самобичеваний.

Нет! У тебя просто голова на плечах имеется! Хочешь стать такой, как Анжела Соколовская?

Взгляд переместился на Анжелу, которая активно строила глазки Блэку, махая длиннющими ресницами. Понятное дело, что ублюдок даже и не замечал ее, так как был полностью сконцентрирован на игре. Пожалуй, это было единственным, что его когда-либо по-настоящему волновало. Только от одного взгляда на брюнетку, Кларисса презрительно скривила губы, вспоминая пошлые стоны из соседней комнаты сегодня ночью.

Оставалось только молиться, чтобы этой ночью ей дали нормально поспать. Хотя наивно было полагать, что Блэк просто так простил ей ту пощечину. Он мстит. Так как только умеет мстить Блэк. Медленно. Заставляя умирать медленно от его махинаций. Только Блэк может морально унизить, не сказав ни одного гребанного слова. Только он может отомстить, не прикоснувшись ни пальцем. Физически ты будешь в порядке, а вот морально истощена, унижена, сломана.

Вырвал ее от размышлений вскрик Алисы, резко вставшей на ноги.

Что? Что произошло, пока она на несколько минут замкнулась в себе?

Судорожно взглянув на поле, она прикрыла рот ладошкой. Никита Фролов прижал к стенке запыхавшегося от игры Лекса. Глаза Фролова буквально излучали ярость и злость, а рука, сжимающая горло Самойлова побелела от напряжения. Клэри замерла от страха, не представляя, что может сделать с ее другом Фролов. Из-за чего они вообще сцепились? Небось, опять из-за какой-то мелочи, вроде баскетбола. Но испугала Клэри лишь одна вещь. Взгляд зеленых глаз Фролова отдаленно напомнил ей яростный взгляд Блэка.

Всего на секунду. На мгновение. Заставляя в ужасе попятиться назад.

Алиса, в отличие от испуганной девушки, среагировала практически мгновенно, перепрыгнув через перила и с глухим стуком приземлившись на баскетбольной площадке. По сравнению с высокими баскетболистами, Волкова казалась совсем маленькой. Но и ее яростный взгляд внушал уважение.

– Ник, – она схватила его за плечо, но Фролов и не шелохнулся.

– Следи за своим грязным языком, сукин сын, – прорычал Фролов, заставляя Волкову ужаснуться.

Она знала Ника достаточно долгое время, так как ее брат часто тусовался с ним и Блэком в одной компании, да и Влад ее брал с собой, но таким злым она не видела его еще никогда. Брат всегда в шутку называл Фролова клоуном, потому что тот умудрялся шутить даже в самых серьезных и напряженных ситуациях, но сейчас она не узнавала его.

Он всегда дрался с ухмылкой на губах.

Черт, эта ухмылка никогда не сходила с его губ, а глаза всегда горели энтузиазмом. Проблема в том, что Лиса не имела ни малейшего понятия, что делать с таким Фроловым. От него она бы лучше убежала, если бы под прицелом был бы не ее парень. Что такого мог сделать или сказать Лекс, что вызвал такую реакцию?

– Отвали, – прохрипел Самойлов, не имея возможности вырваться.

– Ник, – снова позвала его Алиса, с большим напором, – оставь его.

Тот даже и не шелохнулся. Странным был еще один факт. Блэк не вмешался. Макс никогда не позволял устраивать драки и разборки на тренировке. Даже Фролову. Почему же позволил сейчас? Лису в какой-то степени это раздражало, потому что она надеялась на его принципы, которыми он редко пренебрегал, поэтому удостоила Блэка вопросительным взглядом, полным немым недоумением.

Макс наблюдал за происходящим с напряженным взглядом. Алиса прекрасно осознавала, что если Никита слетит с катушек, то только Блэк сможет его тормознуть. Но станет ли он делать это для Лекса? Лиса бросила на него умоляющий взгляд, однако Блэк продолжал оставаться хладнокровным.

– Волчонок, не лезь, – он скинул ее руку с напряженного плеча.

Лиса не могла не заметить, как смягчился его тон, поэтому она решила, что у нее получится заставить его отпустить Лекса, однако страх все равно присутствовал. То, что Ник никогда в жизни не посмеет ее тронуть, она знала наверняка. Даже не потому, что она сестра Влада Волкова, а потому, что они вместе с детства. Он слишком хорошо знает ее, чтобы позволить себе сделать что-то непростительное.

Он не тронет.

– Ник, я прошу тебя, – вырвалось у нее.

– Л-лиса, уйди, – снова прохрипел Лекс, отчаянно пытаясь вырваться.

Она поискала глазами Кирилла, но того уже держали несколько человек, дабы он не вмешивался. Кир рычал, вырывался, но это все было настолько бесполезно, что выглядело смешным. Она понимала, что никто не сможет остановить Фролова, если не она. Если не она, то никто и никогда. Потому как, судя по выражению лица Фролова Лекс задел какую-то тонкую нить его души, которых было не так уж и много.

– Впервые в жизни я солидарен с ним, Волчонок, уйди, иначе придется тебя выставить отсюда. Зрелище не для детей.

Ну, уж нет.

В этот раз ты так просто не избавишься от нее.

– Ну, так, давай, Ник, выстави меня, – вызывающе прикрикнула она, глядя ему пряма в глаза.

Ну же! Давай, Ник! Сделай это, покажи, какой ты на самом деле. Хватит уже прятаться за своей вечной ухмылкой.

Борьба упрямых взглядов, в которой ей все уже удалось остаться победительницей. Рука разжалась, а Лекс, кашляя, упал на колени. Лиса едва ли не позволила себе выпустить выдох облегчения, потому что она действительно думала, что Ник просто-напросто пошлет кого-то из своих «псов», чтобы выкинули ее отсюда и изобьет Лекса до полусмерти.

– Имей в виду, Самойлов, – прошипел Никита сквозь зубы. – Если бы не она, тебя бы еще неделю зашивали.

Лиса мгновенно оказалась возле Лекса, помогая ему встать на ноги. Губы Ника скривились в презрительной усмешке, но Волковой было плевать. Важно было сейчас помочь Лексу. Но Лекс по какой-то причине легонько оттолкнул ее, вставая самостоятельно и выходя их зала, не сказав ни единого слова в ее адрес.

Что за чертовщина с ним происходит?

– Сообщи, когда тебе надоест играть со своей игрушкой, Волчонок, – хмыкнул Фролов. – Мы примем тебя обратно.

– Не нуждаюсь, – произнесла Лиса, выходя за Лексом.

Кларисса потрясенно глядела в след удаляющейся девушки. Она и не могла предположить, что эта маленькая девочка окажется такой отважной. Хотя было бы удивительно, если бы она, находясь в параллельном классе, сумела остаться слабохарактерной. Сама Клэри сейчас чувствовала себя такой слабой и жалкой, что становилось противно от самой себя. Ведь она ничем не смогла помочь другу. Просто остолбенела, будто бы у Блэка действительно получилось заморозить ее своим ледяным взглядом. Нет. Это глупо.

Но теперь она посмотрела на Алису по-новому. Открыла эту девушку с другой стороны. Она не такая уж и беспомощная, какой кажется на первый взгляд. Она сильная. Полная противоположность ей, Клариссе. Клэри лишь на секунду задумалась о том, что было бы, если бы Волкова не вмешалась? Она бы продолжала так стоять, пока били Лекса?

Подсознание язвительно усмехнулось, презирая хозяйку за такое проявление слабости. Она же ударила Блэка только за то, что он посмел оскорбить ее друзей. Она не такая уж и слабая.

Неслабая!

– Блэк, – послышался хрипловатый голос с противоположных трибун, – судя по показательной игре, которую ты тут устроил, все понятно. Я выбрал нам еще шестерых игроков. В команду приняты Дима Краснов, Олег Туманов, Миша Долгорукий, Кирилл Орлов, Леша Самойлов и Паша Осипов. Это решение не обговаривается, потому что в этом году нереально сложная игра будет, если мы пройдем в финал состязаний. В прошлом году, когда ты отсутствовал, мы проиграли «Барсам», я не допущу, чтобы в этом году это повторилось.

– Тренер, я не собираюсь учить играть этих недоумков правильно бить мячик об пол, – прорычал Блэк, что вся радость, которая охватила Клэри, когда назвали фамилии друзей, мгновенно испарилась.

– У тебя нет выбора, Блэк, – отрезал тренер, а по совместительству и преподаватель физической культуры. – Либо вы пытаетесь сработаться, либо снова терпите поражение. Но тогда перед Антониной будешь оправдываться именно ты, Блэк.

Такой взгляд, который бросил Блэк на тренера, Кларисса бы не выдержала. Рассыпалась бы. Испепелилась. Но, надо признать, он выдержал этот леденящий душу взгляд со строгим выражением лица. Похоже, что у тренера школьной баскетбольной команды иммунитет ко взглядам своего капитана.

Клариссе тоже было бы неплохо выработать такой иммунитет. Пригодился бы в жизни.

– Отлично, мать вашу, – возмутился Блэк, запустив руку в жесткие черные волосы, – сели все на скамью, придурки. Где этот олух? Туманов, где, я спрашиваю?

Клэри видела, что Олег выходил из спортзала еще до того, как Фролов и Лекс сцепились. Но куда? Возможно, ему стало плохо, или он вышел попить воды? Блэк его прикончит на месте, если он не придет прямо сейчас. Ах, и еще он разнесет весь спортзал, испепелит, пока не найдет того, кто довел его до ручки. Скрипнула входная дверь, и показалась светлая макушка. Кларисса не сдержала выдоха облегчения. Олег Туманов зашел в спортзал, привычно дружелюбно улыбаясь.

– Отбор закончен? – поинтересовался он, будто бы не замечая разъяренного взгляда, брошенного на него.

Сейчас Ковалева заметила насколько различны Олег и Блэк. И насколько второй превосходит первого. Блэк был выше Туманова, из-за чего его презрительный взгляд сверху вниз выглядел более устрашающе, унижающе. Он всегда смотрел на людей, словно они пыль на его дорогущих ботинках. Мало того, что Блэк выше Туманова, так он еще и шире. Рядом с ним Туманов выглядит юнцом, хотя сам неплохо сложен.

– Пошел и отжался на кулаках пятьдесят раз, – совершенно спокойно, что шло в разрез с полным ненависти взглядом, произнес Блэк. – Добро пожаловать в команду, ублюдки!

***

– Лекс! – крикнула Лиса ему в след, а парень продолжал идти по коридору, не обращая на брюнетку ровным счетом никакого внимания. – Да остановись же ты, в конце-то концов!

Видимо, Самойлов решил полностью игнорировать свою девушку. Но что она такого сделала, что заслужила такое отношение? Вступилась за него? Помогла? Но разве не так поступают с дорогими людьми? О них заботятся. Как всегда заботился о ней Влад, он уж точно не позволил бы кому-то навредить ей. Она научилась от него защищать людей, которые ей дороги.

Наконец, Алиса догнала его и развернула к себе за плечо. Лекс всегда был очень крупного телосложения, поэтому Волкова, пытающаяся остановить его, смотрелась комично, если не глупо. Да, что с ним происходит, черт возьми?

– Лекс! – снова попыталась она обраться.

– Что, Лиса? – прикрикнул он, заставляя Алису отшатнуться от него. – Какого черта ты вообще вылезла? Я бы сам разобрался с этим ублюдком. Что на тебя нашло, что ты полезла меня защищать? Я просил о помощи? Нет! Я промолчал тогда, в коридоре, но ты сейчас ты поступила совсем не так, как нужно было поступить девушке.

Алиса ошарашенно смотрела ему в глаза. Лекс никогда и ни при каких условиях не смел повышать на нее голос, и уж тем более говорить таким тоном. Именно это и привлекло Алису в нем. Доброта и уравновешенность. Вокруг нее всегда было столько злости, темноты и жестокости, что она ухватилась за Лекса, как спасательный круг, чтобы не утонуть в этом самой.

А теперь, казалось, будто бы Лекс просто-напросто слетел с катушек, посылая эту самую уравновешенность далеко и надолго.

– Как я поступила, Лекс? – она тоже повысила голос, глядя прямо ему в глаза. – Спасла твою задницу? Ник бы покалечил тебя, и ты это прекрасно понимаешь.

– Лучше бы он меня покалечил, – выплюнул Лекс, со злостью, с горечью, с обидой. – Всяко лучше, чем потом говорили, что меня защищает девчонка.

– Что ты ему сказал? – прошептала Лиса так угрожающе спокойно, что Лекс даже поубавил свой пыл.

– Что?

– Что ты ему сказал, Лекс? Из-за чего он на тебя набросился? – терпеливо повторила она, хотя внутри ве горело от гнева.

– Я уже и не помню, что-то про его мать, – мотнул головой Самойлов. – Да и это не важно.

Черт подери! Он просто-напросто задел самую болезненную ниточку души Фролова, сам и не подозревая об этом. Да, это действительно было чудом, что Лисе удалось вовремя остановить его. Он бы убил его. Без всяких там слов и прелюдий. Вот, значит, почему Макс стоял в стороне все это время и не вмешивался. Он понимал. Понимал, что бесполезно.

Осознавал, что, если он попробовал вмешаться, то Ник не простил бы ему это.

Мать Ника бросила его еще тогда, когда Фролову было лет одиннадцать, если верить рассказам Влада. Она бросила отца, из-за того, что тот изменил. После этого Ник презирает своего отца и ненавидит бросившую его мать. И Лиса вполне его понимала. Она даже и не знала толком своих родителей, воспитанием занимались няньки всякие и брат. У него, похоже, врожденная гиперопекаемость.

Почему он послушался ее? Почему остановился, если ему мешала только она?

Задумываться о Фролове не имеет совершенно никакого смысла, потому что понять, почему он совершил то или иное действие практически нереально. Может, только Макс понимает его, да и то не во всех случаях. У каждого свои тараканы в голове, а вот у Ника их целый рой.

– Отлично, Лекс, – Лиса картинно захлопала в ладоши. – В следующий раз я просто дам ему тебя избить.

Хотелось высказать Лексу все, что она думает об этой ситуации в целом, но она так же понимала, что не имеет совершенно никакого права рассказывать тайну Фролова. Это было бы слишком гадко с ее стороны. Она бы чувствовала, что… предала его? Пускай он и невыносим, и бесит ее, и порой есть отчетливое желание придушить ублюдка, она не посмеет предать его. Слишком долго она его знает и слишком многое их связывает, как бы она ни хотела это отрицать.

Еще одно осознание буквально шандарахнуло ее по голове, когда она возвращалась в спортзал, чтобы посмотреть на отбор новеньких в команду болельщиц.

Она впервые так крупно поссорилась с Лексом, и от этого на душе было мерзко.

***

Блэк никогда не задумывался, почему он начал курить. Может, это был просто, как способ показать родителям, тогда еще живому отцу, что он не подчиняется им? А, может, просто захотелось попробовать что-то убивающее, вредное? То, что шло в разрез с его образом жизни. То, что никак не вписывается в образ. То, что портит идеальную картинку, выстроенную отцом. Курение идеально походило для этих целей.

Думать о баскетбольной команде ему сейчас совершенно не хотелось, потому что это только злило, раздражало. Как можно было набрать в команду этих отбросов? Лучше уже совсем не играть, чем играть с этими. Идиотами, не умеющими и мяч нормально держать в руках.

Поведение Никиты заставило Блэка задуматься о том, что было бы неплохо поговорить с другом о случившемся, хотя и знал, насколько эта тема болезненна для него. Он знал, что Фролов никогда не станет скрывать от него что-то важное, разве что просто не будет рассказывать, чтобы не показывать свои слабости, делая вид, что все хорошо.

Но он-то прекрасно видит, что нет ничего там хорошего.

Пускай сколько его душе угодно играет в эти кошки-мышки, но Макс один раз схватит за шкирку и потребует объяснений. Он ведь видел сегодня, что до срыва оставалось совсем немного. Одному Богу известно, как этой маленькой девчонке удалось вывести его из этого состояния. Блэк наблюдал, как с каждым словом, вырывающемся изо рта Волковой, Ник постепенно приходил в себя.

И это было необъяснимо. Она имела над ним некое влияние, которого Макс не замечал ни у кого другого, за исключением самого себя. Скорее всего, сам Никита еще не осознавал, что произошло. Блэк был практически уверен в том, что Ник и места мокрого не оставит от Самойлова, но ошибся. А ошибается он крайне редко.

В своей собственной комнате есть и свои плюсы, такие как небольшой балкончик, на который можно выйти покурить. Только вот этот балкон, к величайшему сожалению был общим с Ковалевой, которая, кстати говоря, до сих пор еще не появилась в своей комнате.

Хорошая девочка, называется.

Его бесил этот факт, так как он подготовил ей еще один спектакль этой ночью. Ангелина Шитова. Замечательная рыжая бестия с прекрасными голосовыми связками, которые должны будут порадовать соседку за стеной своей громкостью. Секс с ней потрясен. Не такой страстный, как с Энж, конечно, но, без сомнения, минет она делает превосходно. Осталось только дождаться главного и единственного зрителя.

Где эта Ковалева?

Небось, отсасывает там где-то в пыльном коридоре этому Туманову, поздравляя его с получением места в команде. Воображение так живописно нарисовало эту картину, что парню хотелось блевануть прямо с балкона пятого этажа.

Мерзость. А потом его руки опускаются на ее маленькую задницу, сжимая ее в своих ручищах, а она поднимается с колен, целуя его, не переставая возбуждать его уверенными движениями по стволу…Ты что, черт подери, творишь? Совсем последние мозги растерял? Ты серьезно, Макс? Порнушка с участием этой суки?

Докатились.

Едва слышно скрипнула дверь. А вот и пришла, значит, можно набирать Ангелину. Как ни странно, шаги приближались к балкону, да и сама девушка оказалась на нем. А не боится полететь отсюда ласточкой, только лишь сказав Блэку что-то лишнее? Смелость или же просто невероятная глупость? Блэк больше склонялся ко второму.

Кларисса чуть ли не дрожала от страха, выходя на балкон, однако, ей необходимо было передать Блэку то, что сказала ей Антонина Гавриловна, иначе она останется виновата в том, что не проинформировала, а выслушивать часовые лекции о непрофессионализме хотелось меньше, чем получить парочку ледяных стрел. Блэк даже не удостоил ее своего привычного презрительного взгляда, видимо, считал, что она его просто-напросто недостойна.

Он гармонично смотрится с сигаретой.

Это осознание заставило Клэри мысленно дать себе подзатыльник, пускай ее подсознание и было право, но это не значит, что ей позволительно думать так об этом человеке. Он стоял, оперившись о стенку, а зажатая между указательным и средним пальцами сигарета была скурена уже наполовину.

– Блэк, – выдохнула она. – Антонина Гавриловна просила передать, что твою… твоего питомца привезут завтра, и нам необходимо присутствовать на собрании старост, чтобы организовать праздничный бал, который назначили на четырнадцатое сентября.

Блэк выдохнул струйкой дыма и, запрокинув голову, расхохотался своим немного лающим заразительным смехом. Кларисса недоуменно подняла одну бровь, с непониманием глядя на парня. Что это он вытворяет? Злость постепенно начинала закипать внизу живота девушки.

– Я сказала что-то смешное? – поинтересовалась Кларисса, уперев руки в бока.

– Никаких «нам» не существует, Ковалева, – усмехнулся Блэк, обдавая девушку дымом, отчего она закашлялась. – Есть я и есть ты, доступно? Это тебе надо пойти на собрание старост и тебе надо организовать праздничный бал.

Он затушил сигарету в стенку и выкинул с пятого этажа бычок. А Клэри нутром чувствовала, что сейчас все, что она так долго копила в себе, выплеснется наружу.