Читать книгу Не зверь - Александра Неярова - Страница 3

Из окна башни замка открывался чудесный вид на владения мегиллов. Сейчас один из представителей стоял на балконе и любовался рассветом: кучерявые облака неспешно плыли по румяному небосводу. Также медленно текло и время. Хандер прибывал в глубоких раздумьях и тянущей грусти. Он тосковал. Тосковал по смелой человечке Кире из далёкой деревушки, мысли его неустанно крутились о том дне. Дне, когда мужчина познал сладкую рыжеволосую девушку.

Уже прошёл почти целый оборот луны, а образ Киринии так и не желал покидать мегилла. Каждый день, особенно ночью, мужчина возвращался в прошлое, с головой окунался в ту сжигающую пределы бездну страсти. И опытные ласки наложниц не сумели заменить те ощущения. Даже близко Хандер не испытывал похожее.

Мегилл досадливо цыкнул, как бы он хотел повернуть время вспять и всё исправить. Исправить то, что не смог понять сразу… а теперь остаётся лишь вдыхать аромат забвения.

– Лианд Хандер, – позвала темноволосая раба, склонившись, как положено, перед верховным воином. – Вас зовёт Властитель.

– Я услышал. Ступай.

Мегилл не обернулся, но отчётливо почувствовал страх своей рабыни. Интересно. Ради этого всё же стоило посетить Властителя, узнать, что же тот придумал на сей раз.

Хандер нашёл Властителя в купальнях, две молоденькие рабыни усердно «намывали» его тело, что аж довольные стоны разносились далеко за пределы комнаты. Рейнор отвечал взаимностью, лаская обнаженные и довольно аппетитные фигурки светлокожих девушек близняшек. В полумраке, при горящих огнях картина смотрелась контрастной, но и чарующе–притягательной. Однако не для взора верховного воина.

– Слухи твердят, мой лианд охладел к дарам женщин.

Властитель перевернул спиной к себе одну из своих любимых фавориток и насадил на свой фаллос, принялся размеренно иметь, с пухлых губ девицы полились вскрики и стоны.

– Что, больше не трогают?

– Чушь мелят языки, Властитель, – Хандер скривился, поднятая тема нравилась всё меньше.

– В слухах всегда имеется доля правды, – Рейнор намотал волосы рабыни на кулак, заставив ту ухватится за бортики купальни и сильнее прогнуться в спине, и задвигался яростнее. Вскоре сам взревел, замерев в экстазе. После, когда его дыхание пришло в норму, лукаво подметил: – Не желаешь, осчастливить мою вторую малышку, а, Ханд?

«Малышка» залилась хихиканьем, призывно выставив вперёд голые груди. Властитель вторил ей глумливым хмыканьем.

– Не в моём вкусе, – равнодушно припечатал лианд.

– А–а, верно. У тебя лишь одна услада – спящая человечка, прихваченная с последней вылазки.

«Прознал всё–таки! Вот чего испугалась моя раба. Что ж, вполне ожидаемо…» – Хандер не изменился в лице, но в душе его клокотали волны гнева.

– Властителя это беспокоит? – толика яда всё же прозвучала в голосе.

– Пока нет, – Рейнор взял с низкого столика бокал с нектаром, провёл когтем по пузатой части, вызывая противный для слуха скрежет, и постановил: – Но не советую тебе сделать так, чтобы за беспокоило.

– Звучит, как угроза, – прошипел сквозь зубы Хандер, понимая, что Рейнор нашёл ещё одну нить давления на него.

– Отнюдь. Ступай, мой сын.

– Один из многих сыновей, отец. – выплюнул лианд напоследок, смело встречая взгляд правителя мегиллов. После развернулся на пятках и вышел из купален.

Его тяжелые шаги эхом отскакивали от каменных стен, крылья за спиной шуршали подобно плащу. Зелёные омуты горели не хуже огня, он прекрасно ориентировался во тьме проходов без огнив. С каждым шагом возрастала и ненависть между четвертым сыном и отцом. Хандер злился: на Рейнора, что смог разнюхать о Киринии, на себя, что не смог сохранить в тайне пребывание загадочной девушки в замке.

«Ничего, финальная битва ещё впереди…»

Хандер вошёл в подземелья, коснулся ладонью одной из стен, в месте соприкосновения засветилась руна, идентифицирующая хозяина, и открылся проход, убегающий извилистой лестницей вниз. Мегилл шагнул во мрак. Через пару минут он очутился в небольшом, но хорошо освещенном помещении: в центре у стены стояла широкая кровать, на той безмятежно спала Кириния. Рыжие волосы обрамляющие бледное лицо, казались в свете отблесков факелов огненно–медными, а щеки румяными.

Но Хандер знал, что это лишь игра его воображения. Он присел на край постели, огладил пальцами девичий лоб, аккуратный нос, щёку и замер на тонкой шее.

– Прошло три седмицы, крошка, а я так и не нашёл ответ. И, боюсь, что так и не найду. Но и ждать больше не могу, и не хочу…

Кириния на признания никак не отреагировала, продолжая видеть сон.

– Что ж… прости, но я не желаю отпускать тебя.

Как и тогда мегилл накрыл её веки ладонью, посылая часть своей энергии, и вот, дыхание пленницы сонного царства участилось. Лианд убрал руку и стал наблюдать, как дрогнули веки Киры, и приоткрылись глаза, являя желанную мужчине синеву. Мгновение она приглядывалась, кто перед ней, а после вскрикнула, прижимая к груди руки:

– Кто вы? Где я?!

– Ш–ш–ш… – лианд поймал её кисти, развел в стороны и навис над девушкой. – Таким ты не признаешь меня, крошка?

Хандер лукаво улыбался, в тайне радуясь, что наконец может видеть и чувствовать свою добычу. Сейчас он выглядел, как обычный человек, сменив боевую форму, такими мегиллов видели немногие, лишь избранным это позволялось. Неизменными оставались только ядовито–зеленые глаза.

Кира всматривалась в незнакомца внимательно, подмечая малейшие черты. Тёмные волосы до плеч, приятное, немного строгое лицо, горящие зелёные глаза, сильная шея, мускулистые руки и торс, которые почти не скрывала безрукавка. Поблескивающие капли пота привлекали особое внимание к смуглой коже. Мужчина был порочен и притягателен.

«Я что, на небесах? Или все же попала за грехи в бездну?» – думала Кириния, невольно сглотнув от увиденного.

Но стоило порочному незнакомцу ухмыльнутся и мельком показать алый раздвоенный язык, как всё стало на свои места.

– Не может быть…! – вымолвила Кира еле слышно и забормотала: – Как же так? Ты должен был забрать мою жизнь…

– Не хочу забирать, крошка, – лианд скривил губы, склонив голову к плечу. Затем вдруг зафиксировал ладонью девичьи щеки, заставляя смотреть на себя. – Ты мне идеально подходишь. Твоя энергия необыкновенно вкусна. И ты сама вку–ус–сная.

Кириния освободившейся рукой отбросила от своего лица руку мегилла и прошипела, точно дикая кошка:

– Я не буду твоей персональной игрушкой, мегилл! Угроза для деревни миновала, тебе больше нечем провоцировать меня!! – синие глаза метали молнии, стремясь испепелись наглеца, посмевшего нарушить сделку на крови. Кстати о сделке. – Как ты обошел контракт?

– О–о–о… моя крошка умеет показывать зубки, – довольство и превосходство не сползали с лица Хандера. – Буду честен, я вовсе не обошел – я отсрочил исполнение приговора.

– Что значит, отсрочил? – Киринию охватило беспокойство, она знала, что ответ не понравится ей.

– Это значит, твоя жизнь, судьба по праву крови принадлежит лишь мне. И только мне решать, когда нить оборвется. Не тебе, и никому другому.

Лианд склонился ниже, провёл языком по нежной шее девушки, ключице, поцеловал щеку, край приоткрытых от шока губ и зашептал в ухо:

– Я буду пить твою энергию, взамен делясь своей… буду наслаждаться твоим телом… и буду продолжать искать способ разорвать контракт А после мы решим, что нам с тобой делать.

Кириния слушала его больной лепет и ужасалась. Не желала она себе такой участи, поэтому, мазнув губами по небритой щеке мегилла, зашептала в ответ:

– А я буду бороться. Ты не услышишь моих настоящих стонов, даже если овладеешь мной с помощью своих штучек, как в прошлый раз… Я буду искать смерти, чтобы освободится от тебя… чудовище.

Хандер вздрогнул, будто получил удар ножом под ребра, грудь неожиданно сдавило, стало трудно дышать. Его неоднократно называли чудовищем многие люди и собратья… но услышать это от той, кого выбрала сущность, оказалось больно.

Мегилл медленно отстранился, заглянул в пылающее ненавистью красивое лицо и понял: маленькая, ветряная девочка умерла в тот день, когда он впервые познал её. На смену пришла мудрая женщина в облике молодой девушки. Их противостояние только начинается.

– Что ж, тем лучше, – лианд встал, тряхнул волосами, сунул сжатые кулаки в карманы брюк и сквозь поджатые губы произнёс: – И тем слаще будет ощутить вкус победы над тобой.

– Или же вкус горького разочарования… – не осталась в долгу Кириния.

Хандер промолчал, оставляя последнее слово за ней, но покуда ступал обратно по туннелю, на лице мегилла играл довольный оскал.

С той минуты началась их борьба без правил.

Лианд навещал рыжеволосую пленницу каждую ночь. Он брал её, несмотря на протесты, иногда используя феромоны, а иногда добивался стонов без них. Но лишь тело Киринии отвечало взаимностью, не душа. Это бесило мегилла, душила злость на самого себя. Он не выпивал энергию девушки до конца, контролировал себя, не позволял переступить тонкую грань. А после удовольствий делился своей, поддерживая хрупкий баланс.

Кириния, как и обещала, упорно отвергала мегилла. Даже пыталась покончить с собой, однако, узы контракта мешали. Но девушка не отчаивалась, надеясь, что рано или поздно надоест чудовищу, разрушившему её мирную жизнь. Каждый рассвет молила Великие Небеса об этом. Такое существование удручало, Кира увядала в четырёх стенах, подобно цветку без солнечного света.

Хандер видел это и долго не решался вывезти пленницу наверх, опасаясь интриг отца. Но однажды всё же отвел в укромный угол сада, велев в том квадрате усилить охрану.

– Тебе нравится здесь, крошка?

Поинтересовался, наблюдая за рыжеволосой со стороны. Та не ответила, но лианд прекрасно видел, как цвела улыбка на её устах, и загадочно сияли синие озёра глаз, когда Кира рассматривала очередной куст или дерево. И груз вины давил на плечи мужчины.

Однако их уединение прервали: раб сообщил, что Властитель срочно хочет видеть своего лианда. Хандер знал, что не спроста, но и отказаться от встречи не мог. Наказав воинам смотреть в оба, мегилл направился к отцу, желая быстрее покончить с этим. Разозлился лишь, когда узнал, что тому приспичило именно сейчас обсудить расширение боевой мощи. Потратив на сие некоторое драгоценное время, лианд поспешил к своей пленнице.

Но замер, точно ноги приросли к земле, стоило ему улицезреть представшую картину: в тени дерева ивы рядом с лежащим телом одного из стражей, сидела на коленях Кира и рыдала. Руками девушка молотила воина по груди, но тот был мёртв. Видно Властитель Рейнор постарался убрать мешавшую ему цель, однако, не учёл одно обстоятельство – жизнь Киринии принадлежит лишь тому, с кем рыжеволосая заключила контракт. И убийца убил лишь себя.

Но слёзы и отчаянье Киры потрясли лианда, не догадывался он, что подобное может затронуть что–то в его душе. Хандер приблизился, заключил Куру в кольцо своих рук, привлёк к груди, окутал их крыльями, точно защитным коконом, и зашептал взволнованно:

– Здесь нет твоей вины – это мой отец убил своего воина.

Кириния стиснула в ладонях полы мужской жилетки, сквозь рыдания попросила:

– Отпусти меня, мегилл…

– Не могу, крошка. Не могу… – Хандер поднял девушку на руки, поцеловал в лоб, вытер дорожки слёз и понес обратно в замок, мимо молчаливых стражей.

Ступая по коридорам, мегилл неожиданно для самого себя пошёл не в подземелья, а свернул в сторону своих апартаментов. Кириния взирала на окружающий пейзаж бесстрастно, пока они не предстали перед высокими дверьми, рисунков и ручек на них не наблюдалось. Лианд поставил девушку на ноги, но от себя отойти не позволил, приложил ладонь к тёмной поверхности, та засветилась под ней, и двери раскрылись. Тогда мегилл снова поднял Киру и зашёл внутрь.

– Где мы? – спросила она, осматривая убранство помещения, которое было не особо роскошное и броское, скорее строгое, мужское, но всё же не лишено изысков. В интерьере преобладали бежевые и тёмно–зеленые тона.

– Это мои покои. Теперь ты будешь жить здесь, условия остаются прежними.

– Вот как, значит… – невесело усмехнулась Кира, – просто смена клетки. Благо, хоть солнечный свет теперь в окно проникает.

– Прекрати паясничать, крошка. Всё для твоей безопасности, – парировал Хандер, направляясь к кровати. После опустил на неё девушку и стал скидывать с себя одежду.

«Скорее, как оказалось, для безопасности твоих лю… собратьев. Ты снова собираешься сделать это…»

Кириния пристально смотрела, как пядь за пядью обнажается мужчина, вновь принявший облик человека, и собственное тело откликалось на зов плоти, оно желало пленителя, точно мегилл являлся её личным наркотиком. Стоило опытному кукловоду дернуть за ниточку, и любимая марионетка тут же отзовется.

Но только не душа. Душу пленницы обуревали чувство вины за смерть стража, ненависть и злость на мегилла за то, что не отпускал. На его «Моя!», «Хочу!» и «Нужна!» ответить Кире было нечем. Сердце, будто панцирь, сковал вечный лёд. Казалось, растопить его сможет лишь свобода в лице смерти.

– То, что меч, нож или же иное оружие навредить тебе не смогут, ещё не значит, что ты не уязвима перед ядом. К тому же, многие могут похитить тебя, чтобы использовать против меня.

Хандер разделся полностью, понимающие хмыкнул, зная, что испытывает сейчас его крошка. Из–за кровной сделки Кириния чувствовала привязку к энергии, и желала его не меньше, чем он сам. Мегилл знал – лишь тело принадлежало ему, но обманчиво представлял, что и её душа тоже. Так было легче. И всё же лианд планировал когда–нибудь до конца покорить Киру.

– Боишься интриг? – хрипло промолвила Кириния, когда мегилл оседлал её на постели.

– Нет, крошка моя. Не этого.

На девушке было изумрудное платье с золотым корсетом спереди, и мужчина потянул за завязки, медленно распутывая плетения. Распутав, задрал подол и снял платье через голову, затем расплел прическу, огненные локоны укутали чёрное кружевное бельё.

– Тогда… чего же?

– Боюсь потерять тебя, – Хандер нежно огладил шею, верх груди, соблазнительно выглядывающую из–под кружева, сжал талию, склонился к девичьему уху и властно добавил: – Ты только моя! И всегда будешь моею!

– Не дождёшься! – как и всегда выкрикивала Кириния пленителю в лицо. Тот с ухмылкой парировал:

– Посмотрим.

Хандер разорвал низ белья, проверил, готова ли крошка его принять, и навис над лоном. Ему нравился её аромат, нравился вкус, и мегилл поспешил вновь попробовать его.

– Ах…! – сорвалось с уст Киры, когда раздвоенный язык прошёлся по складкам, нырнул внутрь, постепенно вознося её на вершину удовольствия. Девушке нравилось, что лианд творил с её телом, но она и ненавидела его за это. Ненавидела, что до безумия сама желала его нескромных ласк.

Кириния прикрыв от наслаждения веки, погрузила свои руки в тёмные волосы мужчины, неосознанно удерживая его на месте. Но мегилл и не собирался останавливаться, наоборот, привлек к себе девушку за ягодицы и стал ласкать усерднее, вырывая новые стоны.

Когда Кира достигла вершины, Хандер был уже в ней, двигался резко, проникая глубоко. Его крошка водила ладошками по мощному торсу, чуть царапая ногтями, и от сих действий лианд вскоре кончил с криком.

– Ты была… прекра–асна, – протянул, когда их дыхание более–менее нормализовалось. Он гладил лежащую на боку пленницу по оголенному бедру, переходил на холмики груди и возвращался обратно.

– Ненавижу… – тихо шептала Кириния. Только вот, кого она имела ввиду: себя или лианда?

– Знаю.

– Я хочу помыться.

– Что ж, иди вон за ту дверь, – Хандер рукой указывал направление, – там купальни, и там всегда вода тёплая.

Кириния враз вскочила, обернувшись простыней, путаясь в ней, зашагала в нужную сторону. Но у двери замерла, не в силах попросить об одолжении.

– Не бойся. Я не нарушу твой покой.

Хандер всё понял сам, и девушка тут же скрылась в купальнях. Там Кира усердно отмывалась, до красноты натирая свою кожу. Но прикосновения мегилла жгли, словно клеймо, и забываться не желали.

– В кого я превратилась…? – прошептала грустно, отперевшись ладонями о бортик каменного бассейна, тот был не очень глубок, вода прикрывала лишь бедра, и несмотря на тёплый источник кожа девушки покрылась мурашками.

Но Кириния не замечала холода, её мучил вопрос: чем именно она приглянулась мегиллу? Что в ней такого особенного, что даже получив тело, он не захотел отпустить её. А как хорошо жилось в маленькой деревушке на окраине долины… надо было слушаться отца, вышла бы замуж и ничего этого бы не произошло.

Отца…

Кира старалась редко вспоминать о семье, точнее приёмной семье. До жути хотелось узнать, как они там? Правда ли живы, как утверждает мегилл? Но не спрашивала больше крылатого, не хотела давать лишний повод для провокаций.

– Замёрзла, крошка?

Раздалось над ухом, и тёплое обнажённое тело лианда прижалось сзади, девичьи ладони накрыли руки мегилла. Он притиснул Киру ближе к бортику и зарылся носом во влажные рыжие волосы.

– Т–ты… ты же сказал, что не побеспокоишь! – дрожа, точно лист на ветру, промолвила Кириния. И когда её пленитель успел войти?

– Передумал.

Лианд трансформировал хвост и шире развел бедра девушки, вклиниваясь восставшей плотью меж ними.

– Да–а, крошка… вот так… – Хандер задвигался медленно, дразня, проводил естеством по лепесткам лона, хвостом оглаживал груди, живот, касался лона, тревожил чувственный бугорок.

– Ммм… ах… – стонала Кира, ноги еле держали, и если бы мегилл не вжимал её в бортик, непременно осела бы на дно бассейна.

– Скажи это… – шептал мужчина остановившись на миг, оборвав и подступающее удовольствие. – Ну же, давай!

– Войди в меня… прошу, Ханд!

Лианд всегда так делал, сначала доводил до грани, толкал в агонию, но на пороге вершины обрывал всё, заставляя произносить то, что до безумия желал. Хандер обманывал сам себя и знал это, но ничего поделать с собой не мог. Мужчина вошёл в свою сладкую пленницу, задвигался быстро, рвано, доводя её и себя до исступления.

– Да–а! – выдохнул с рыком, извергнув семя. И обрушился весом на Киру, укладывая её на пол купальни, по–прежнему не выходя из неё.

– Скажи… – прохрипела под тяжестью девушка, дыша, точно загнанная лань. – Почему ты… выбрал… именно меня? Что во мне… такого?

Хандер поднялся, затем увлёк Киринию в объятья тёплой воды, усаживая к себе на колени.

– Потому, что ты особенная, – мегилл начал мыть свою пленницу, не пропуская ни пяди кожи. – Ты не просто человек – ты полукровка. И я непременно выясню твою вторую половину.

Полукровка.

Страшное слово набатом зазвучало в голове, вытесняя прочие мысли.

Бездна! Она полукровка…

***

С того памятного дня прошло три рассвета, а разум Киринии был по–прежнему мутным. Её беспокоило неведение о собственном происхождении. «Кто же я?» час за часом задавала себе этот вопрос девушка, всматриваясь вдаль горизонта из окна гостиной мегилла.

С Хандером они виделись лишь в сумерках, утопали в общей агонии. Когда же Великие Небеса окутывала дымка рассвета, мегилл покидал её, и Кира предавалась думам. Три раза на дню неразговорчивая рабыня лианда приносила еду, обмолвившаяся лишь, что яства проверены на наличие яда самим хозяином. Одиночество и отсутствие общения жутко удручали, но изменить девушка ничего не могла.

Кириния подошла к настенному большому зеркалу, в его глубинах отразилась красивая рыжеволосая девушка в лиловом платье… Да, мегиллу отлично удавалось поддерживать её внешнюю оболочку. Но знал ли он, что внутри его желанная пленница увядала? Кира прекрасно чувствовала, как кровный контракт забирал по капле её жизнь. И остановить это не под силу даже лианду. Невозможно обернуть время вспять.

Что же позволило девушке так долго продержаться? Энергия мегилла? Вряд ли. Кровь второй сущности? Похоже на то. Но кто же она на самом деле? Получеловек–полу… зверь?

– «Не бойся меня. Я не зверь…»

Так кажется, когда–то выразился мегилл. А что же она – зверь? В любом случае, её время медленно, но верно исчерпывалось. Но пока оно ещё тикает, Кира будет бороться за свою свободу. Она не проломится судьбе, без права выбранной для неё Хандером.

– Обещаю, я все равно уйду от тебя, мегилл…

Окружающая пустота поглотила слова, разнеся еле слышным эхом по замку.